Идут года… Нам время не замедлить,
И молодость обратно не вернуть.
Морщины уж становятся заметней,
И до конца уже короче путь.
Проходим через жизни испытания,
Стараемся надежды не терять,
Накапливаем опыт и познания,
И смысл жизни силимся понять.
Становимся с годами все мудрее,
При этом «форму» надо сохранить.
Душой мы никогда не постареем,
Не перестанем жизнь свою любить.
Добавить еще надо оптимизма,
Ребенком оставаясь, хоть чуть-чуть.
Идут года… Сквозь них, как через призму
На жизнь свою нам хочется взглянуть.
И оценить, что сделать мы успели,
Чего успели в жизни мы достичь.
Прожить, чтоб ни о чем не сожалели
Так важно! Не напрасна наша жизнь…
Но подводить итоги еще рано,
Никто не знает, сколько суждено,
Не может наша жизнь быть без изъяна,
Осознавать ошибки нам дано.
Пришли мы в этот мир — так было надо:
Чтоб «школу жизни» здесь душа прошла.
И жизнь сама — то каждому награда,
Коль любишь жизнь, прибавятся года.
Меня отучили от кофе…
Ну, как же всё так? Отлучили,
По разным по жизни, дорогам,
Нас, с ним, так сказать, разлучили…
На разных высотах, увы,
Летают стрижи и ястребы,
И львам не ужиться рядом,
С шакалами, в беспорядочности,
Меня от людей отлучили,
С собой запретили общение,
И, в общем меня, обвинили,
Вот в этих, со мной, превращениях
Не стираны шторы три года,
И окна, не мыты, столько же,
Пол, полгода не метён,
Не комната, ужасов сборище…
И я среди этой пыли
Тихонечко угасаю,
Все ждут, мол, недолго осталось,
Терпением запасаясь…
А я начала, вдруг, ходить,
Чем взять, например, и повеситься,
Вот вам и причина того,
Что кое кто, рядом, бесится…
Меня отлучили от кофе,
От света и прочих страстей,
Ах, что ж вы еще придумаете,
Уроды, из мира людей…
Вся жизнь моя — сплошной обман…
Ах, как посмела я родиться,
Не то, чтоб смог ты мной гордиться,
Мечты несбыточной туман…
Вся жизнь моя полна потерь,
Вся жизнь моя — сплошная драма,
Мой старший брат, отец и мама,
А я, пришлась не по зубам…
А я застряла костью в горле,
Какой самообман души,
Я не пришлась вам ко двору,
К тому, что близ лесной глуши…
Так, ведь, не больно и хотела,
В своём дому — хозяйка я,
И нет мне никакого дела
Где будет жить твоя семья…
Я знаю кто я, знаю, с кем я,
Лица под маскою не прячу,
А вы, какому Богу молитесь,
А, впрочем, флаг вам, на удачу…
С днём рожденья, друг мой. С днём рожденья.
Не проходит всё, как с белых яблонь дым,
Но встречая свою третью молодость,
Стал совсем совсем, как лунь, седым…
Но, неправда, что не так уж бьётся,
И что сердце зацепило холодком,
И в свою Рязань, как прежде, рвётся,
Побродить, на зорьке, босиком…
Дух бродячий, так же он, мятежен,
И горят всё пламенем уста,
Кто там говорит, пропала свежесть,
Тот не понимает ни та-та…
«Разве я скупее стал в желаньях,
Буйстве фраз, многоголосье чувств
Разве можно просчитать заранее,
Что главнейшем станет из искусств,
Может, музыка меня поманит
Стройностью и парафразом гамм,
Иль стихи моей стезёю станут,
Чёткостью сражая эпиграмм,
Или живопись этюдами заманит
В плен, и уж спасенья не найти,
И тот путь моей дорогой станет,
От которого, теперь мне не уйти…
Разве я скупее стал в желаньях,
Или то приснилось мне во сне,
Как скакал по ранней летней зорьке,
На подаренном, мне, дедушкой, коне…
Разве то, что было я забуду,
Или от всего, теперь, уйду,
Всё равно, я с тем, что было раньше,
Всё равно, я всё с собой возьму,
Пусть же третья молодость приходит,
Только наяву, а не во сне,
Расцветает, веселится, колобродит,
Ну, а я, как прежде, на коне!»
Наслушавшись подколов и советов,
И рассуждений пошлых, что живу не абы как,
Вам тоже дать могу рекомендацию
Стакан с утра примите натощак…
Не сока, не воды, пардон, не водки,
Лишь молока, да будет это так,
Ведь щелочь кислоту нейтрализует,
А ваш желудок, право, не пустяк.
Ещё скажу — поберегите нервы
Их клетки, как известно, не вернуть,
Общеизвестно, что всё бабы — стервы,
Чтоб я, и исключение — отнюдь…
Однако, планку соблюдать приличий,
Мне всё же, воспитание велит.
Как говорят мои любимые французы:
«Тот не француз, когда невежливо хамит…»
Да, Гордость есть, у каждого своя…
Один как Честность, носит до хмеля
А у другого Боль, за прошлый быт
Когда сломался, был почти убит…
У третьего Она, как бумеранг
Вернётся… вскроет вены ран
Уже простил, но Подлости капкан
Не отпустил и Жить Душе не дал…
Первый раз, первый класс,
Сколько это было раз,
Второй, он, тоже первый,
Не действуйте на нервы,
И третий, и четвёртый,
И пятый, и шестой,
Седьмой, восьмой, девятый,
Ну, может, выходной?
Ещё два главных класса,
Осталось на пути,
Класс «десять», класс «одиннадцать»
Как мимо них пройти…
Без аттестата зрелости
По жизни как пойдёшь,
Пожалуй, очень сложно,
Иль, сгинешь ни за грош…
Ученье свет, нельзя впотьмах
Сегодня жизнь прожить,
И жизнь без знаний, тот же, грех,
К чему же так грешить,
Ведь просвещённые умы
Всегда в народе ценятся,
Так было, есть и будет так,
И, это, не изменится…
Ну, что, готовы?
Ключ — на старт! Счастливого пути!
Закончить с честью этот класс,
В другой, класс, перейти!
Чем дальше жизнь, тем прошлое дороже,
Калитку в детство, молча, отворю
И стану я на сорок лет моложе,
Когда встречала первую зарю.
За косогором юность промелькнула,
Услышу поступь легких я шагов.
И юность спросит: «Ты зачем вернулась?
Ты в жизни много сделала грехов?».
Кивнув, отвечу: «Я их не считала.
Все делала, как сердце повелит.
Вот видишь, поэтессою я стала.
Немало исписала я страниц».
А что грехи пусть их считают люди,
Когда уйду за вечности черту,
Когда на свете уж меня не будет,
Прочтут в стихах надежду и мечту!
Мне б вернуться в счастливое детство,
Где из садика с мамой вдвоем.
Где старушка жила по соседству,
Ребятню угощала чайком.
С ароматным чаем ватрушки,
Что старушка в печи испекла.
Из железной колодезной кружки
Нам вкуснее казалась вода.
Во дворе беготня, догонялки,
Звонкий смех, озорство и задор.
У девчонок — резинки, скакалки,
Из косичек торчащий вихор.
Мы с бидонами бегали к бочке,
Молоко в них несли, не разлив.
Шалаши возводили в тенёчке,
Под ветвями раскидистых ив.
Собирали наклейки и марки,
На рюкзак прикрепляли значки.
Птиц кормили с руки в зоопарке.
За жевачкой спешили в ларьки.
Вечерами читали «Мурзилку»,
Разложили на столик лото.
Потрошили, с надеждой, копилку,
Чтоб хватило с друзьями в кино.
Лимонад в автомате с сиропом,
Нам вкуснее казался пломбир.
За мечтою бежали галопом,
Не теряя в пути ориентир.
Рисовали проекты и планы.
Пролагали на картах маршрут.
Открывали далекие страны,
Что на книжных страницах живут.
Мы в походы с друзьями ходили,
Запекали картошку в золе.
Подорожником раны лечили.
Суп варили в чугунном котле.
Нам хотелось казаться взрослее:
Папиросы запрятав в карман,
Дыма горечь, вздохнув, мы смелели,
Погружаясь в пьянящий в дурман.
Только дома с расспросом родные.
От стыда опускаешь глаза.
Разговоры с отцом непростые,
С укоризной звучат голоса.
Новый год! Ель пушистая в зале,
И гостей долгожданных визит.
Маскарадные маски, в бокале
Золотистый напиток искрит.
Дед Мороз, загадаю желанье,
Пусть сейчас мне уже тридцать лет.
Возврати мне чудес ожиданье,
Подари в мое детство билет.
Разбежались мурашки по коже,
И тоска защемила в груди.
Лёгкий топот услышав в прихожей,
Я пойму: всё ещё впереди!
Моё детство теперь в моих детях,
Игры, сказки, у ёлки стишок…
Вы подольше, прошу, не взрослейте,
С вами в детство вернуться я смог.
Когда бы знать где твой порог
Где будет солнце — где луна
И та… из тысячи дорог…
Что Богом лишь тебе дана!
Когда бы знать всё наперёд
Чтоб не боятся луж и ям
Иль понимать. что твой черёд
Пить жизни солнечный бальзам!
Но ведь за белой полосой
Скрывают чёрные грехи
Твой образ, может быть и мой
Не только песни и стихи!
Попустит всемогущий Бог
Болеть, метаться и страдать
Когда бы видеть свой порог
Чтоб рифмы жизни не сломать!
Плывут в лазури облака
А время движется вперёд
Загадка жизнь и нелегка
Лишь Бог- нам счастье раздаёт!
А жизнь — она не терпит пустоты.
Но можно заполнять ее двояко:
Страданьями, упреками: «Всё ты!»
Искать плохое в самых добрых знаках.
Злословить, обижать, критиковать,
Считать, что жизнь нещадно обделяла.
А можно наслаждаться! Наблюдать
Что, в общем, есть у всех у нас немало:
Дороги, по которым держим путь,
И солнце, то, что светит всем, как прежде.
Любовь — она ведь тоже наша суть.
И вера есть. И есть всегда надежда.
А, значит, надо дальше просто жить,
Откройте сердце и свои ладони.
Плохих воспоминаний рвите нить
И забывайте тех, кто вас не помнит.
Мне суть важна в стихах — не иллюстрация,
И ты о том, что хочешь, то пиши,
Кому то, всё ж, важнее профанация,
Чем крик моей истерзанной души…
Слова, что продиктованы душою,
И писанные кровью, что из сердца.
Но, даже, если те слова не тронули,
Вы, милый мой, живёте не по средствам…
Я вот, к чему… Коли душа молчит,
И сердце на беду не откликается,
Одно из двух: её Вы, промотали,
Иль, где-то, неприкаянною, шляется…
Ну так и быть, и Вас я пожалею,
Моя кричит от боли, но живая,
Как пламя прогоревшего костра,
Всех напоследок согревает, умирая…
Август. Возвращается жара…
Всё играет с солнцем в прятки,
Что ж, добро пожаловать с утра,
На бахчу арбузную на грядки,
Мы и небо, тоже угостим,
И чуток пошутим меж собою,
Алым кругом солнце заместим,
Корочке арбузной быть луною,
Семечки, и те, не пропадут
Звёздочки собой на миг заменят
Сок уварим — тучки, тут как тут —
Лакомится небо вкуснотою…
Только дождь арбузный — перебор,
Газировка с неба — это роскошь,
Лето приглашает нас на пир,
Угощаются друзья, не ропщут…
Всё, что хочешь, есть на том столе:
Мёд, орехи, ягоды, грибы,
Пусть он будет - пир горой, однажды,
В день, что отвоёван у судьбы.
Лето расстается, с угощением,
И, чтоб не давили мы на жалость,
Осень, угощенье возвращает нам,
Пусть на месяц, но продляет радость…
Никогда не бейте лежачего,
Он и так потерял в жизни равновесие,
Была раньше, она, распрекрасною,
Распрекрасною, да расчудесною…
А с недавних пор жизнь моя вывернулась,
Обернулась, лихоманка, изнанкою,
И хожу у жизни той по обочине,
То ли с пьянки, а то ли на пьянку я…
До шикарного прикида далеко теперь,
Как душа, моя одежда истрепана,
Мне сегодня всё равно — Москва, или Тверь,
На вокзале, свято место, завоёвано…
Никогда не бейте лежачего,
Даже, может быть, поднять не пытайтесь,
Задержитесь на мгновенье: «Спаси, Господи!»
И, как минимум, понять, постарайтесь…
Он начал читать когда солнце пылилось в зените.
За пару страниц до конца он оставил закладку.
Из сердца тянулись какие-то красные нити.
Сегодня срезать их казалось особенно сладким.
Сегодня в душе ему было особенно душно
Святой от природы, он чувствовал — как это тошно
Царапать на пальцах узоры рябиновой тушью
И снова высовывать белые руки под дождь, но.
«Нам все его шалости выйдут когда-нибудь боком
Все наши забытые игры и новые ники» —
Так молвила странная девочка с комплексом бога
Какому-то мальчику из недочитанной книги.