Нет, старость совсем не страшна. От неё никуда не денешься, это неизбежность нашей жизни… Стареть не страшно - страшно стареть в одиночестве… Когда ты один на один со своей старостью.
как ты там, моя жизнь? у нас ночь.
два почти, а мне все не спится.
ты там встретила нашу дочь?
верю встретила, раз мне снится.
у меня и седин уже нет,
кот наш старый сбежал на прошлой,
мне почти девяносто лет,
держит жизнь меня как нарошно.
вот пытались меня увезти,
в престарелый. но я не сдался,
ты учила вперед идти,
только я без тебя сломался.
мои руки не держат чай,
и вставать тяжело мне дважды,
ты держись, моя жизнь, не скучай,
окажусь там и я однажды.
у меня твое фото на тумбе,
первый свадебный красочный вальс,
твои розы завяли на клумбе,
доживу, посажу еще раз.
мне таблетки не лезут в горло,
валерьянкой пропах весь дом,
моя жизнь, мне почти не больно,
в одиночестве есть за столом.
ты просила меня быть сильным,
в свой последний тяжелый вечер,
но когда я иду к могиле,
то вдвойне жду с тобою встречи.
дорогая моя старушка,
без тебя тяжело, нет мочи.
вот моя, вот твоя подушка.
скоро буду. спокойной ночи
Красота проходит. Старость не многим к лицу. Для нее, очевидно, нужно нечто большее, чем красота.
Смерть приближалась,
приближалась,
Совсем приблизилась уже, -
Старушка к старику прижалась,
И просветлело на душе!
Легко, легко, как дух весенний,
Жизнь пролетела перед ней,
Ручьи казались, воскресенье,
И свет, и звон пасхальных дней!
И невозможен путь обратный,
И славен тот, который был,
За каждый миг его отрадный,
За тот весенний краткий пыл.
- Всё хорошо, всё слава богу…-
А дед бормочет о своем,
Мол поживи ещё немного,
Так вместе, значит, и умрём.
- Нет, - говорит.- Зовёт могилка.
Не удержать меня теперь.
Ты,-говорит, - вина к поминкам
Купи. А много-то не пей…
А голос был всё глуше, тише,
Жизнь угасала навсегда,
И стало слышно, как над крышей
Тоскливо воют провода.
Дай Вам Бог гулять в старости за ручку с любимым человеком.
На зеркало смотрю с опаской,
В морщинки проникаю взглядом,
Пытаюсь распознать под маской
Тот образ, что всегда был рядом:
Он привлекал сердца умело,
Дарил улыбки, гнал печаль;
То время быстро постарело,
Вернуть его есть шанс - едва ль.
Дрожащей старческой рукою
Возьму с колен потертый плед:
Им зеркало свое накрою,
Похоронив движенье лет.
Когда я стану старой
И будет мне сто лет,
Под мой балкон с гитарой
Придет мой милый дед.
Кряхтя расправит спину,
Подтянет свой живот,
О ночи лунной, дивной
Он песню пропоёт.
Цветущих лип верхушки
Качнутся и замрут,
Соседские старушки
От зависти умрут.
Хотелось отложить денег на старость- не получается… придется отложить старость и быть молодой…)))))))
Утро, рабочий день. Я открываю глаза вполне выспавшимся, отдохнувшим. Можно еще отдохнуть недельку перед очередной командировкой. Кофе в кружке, я на балконе. Под окном суетливо занимают парковочные места Лексусы и Фольксвагены простых капитанов и майоров Полиции и ФСБ, здание которых прямо напротив моего балкона. Да простят меня вышеупомянутые лица, я, правда, уверен, что немецкие машины куплены на ваши честно заработанные. После недолгой ревизии список покупок подготовлен. Какие-то мелочи - кончилась туалетная бумага, вискас для котэ…
Наушники в ушах, бодрой походкой топаю к магазину. И тут кто-то берет меня за рукав.
Старушка, маленького роста, в чистых, но сильно заношенных и старых вещах что-то мне говорит. Вытаскиваю наушники. Помогите сколько можете, на капельки в глаза, а то дорогие очень. Бабушка держала в руках коробочку от каплей в глаза «Тимолол». Она смотрела на меня в упор и в подслеповатых глазах читалась грусть…
- Подождите тут, я мигом!
Она что-то говорила мне в след, но я уже шел в аптеку, благо, она прямо в моем доме. Кладу тысячную купюру и прошу капли. Симпатичная аптекарша подняла взгляд.
- Поменьше не будет? С вас 45.50. Я стоял, словно пораженный током. Сорок пять рублей, пятьдесят копеек. Всего лишь сорок пять пятьдесят, неполные полсотни.
- Вот, бабушка, возьмите ваши капли!
Старушка не ожидала моего возвращения. Блеснула слеза… Всхлипнув, старушка спросила первое, что, видимо, пришло ей в голову.
- Просто у меня тоже бабушка есть. Тоже старенькая. 83 года ей…
- А мне 90 годиков уже. Спасибо тебе, добрый человек, век здоровья тебе и твоей бабушке!!!
Я попрощался и пошел.
В голове не укладывалась мысль… Сорок пять рублей. У нее не было сорока пяти рублей. На лекарства. Вот именно так. Всего лишь сорока пяти рублей…
Я всегда считал себя небогатым. Я простой монтажник оптоволокна, постоянные командировки. Накопил на машину, хоть и отечественную, но новую. Айфон в кармане, правда, бэушный - подарил сам себе на день рождения. Часть моих друзей папы и мамы распихали по офисам, купили кредитные фокусы. Все, в том числе и я, погрязли в вещизме, сравнении. У нас есть продукты в холодильнике. Есть крыша над головой.
А у кого-то нет сорока пяти рублей на лекарство. Если вы еще читаете до этого момента, то позволю себе пару слов нравоучений. Не забывайте стариков, своих, или других. Помните, что у некоторых ничего не осталось, кроме воспоминаний о прожитой жизни, памяти… Будьте добрее и спокойнее, поверьте, за окнами вашей машины тоже есть жизнь, и она далеко не всегда такая сытая и спокойная, как у вас.
ОНА:
Когда мне будет восемьдесят пять,
Когда начну я тапочки терять,
В бульоне размягчать кусочки хлеба,
Вязать излишне длинные шарфы,
Ходить, держась за стены и шкафы,
И долго-долго вглядываться в небо,
Когда всё женское, что мне сейчас дано,
Истратится, и станет всё равно -
Уснуть, проснуться или не проснуться,
Из виданного на своем веку
Я бережно твой образ извлеку,
И чуть заметно губы улыбнутся…
ОН:
Когда мне будет восемьдесят пять,
По дому буду твои тапочки искать.
Ворчать на то, что трудно мне сгибаться,
Носить какие-то нелепые шарфы
Из тех, что для меня связала ты.
А утром, просыпаясь до рассвета,
Прислушаюсь к дыханью твоему,
Вдруг улыбнусь и тихо обниму.
Когда мне будет восемьдесят пять,
С тебя пылинки буду я сдувать,
Твои седые букли поправлять
И, взявшись за руки, по скверику гулять.
И нам не страшно будет умирать,
Когда нам будет восемьдесят пять…
Э, сынок, закон есть: молодые могут умереть, старые должны умереть.
Наша жизнь станет лучше тогда, когда наши бабушки и дедушки станут мечтать о чем-нибудь другом, кроме как «дожить до следующей пенсии»…
Главный признак правильно устроенного общества - если в нем старость не страшна и старики не вызывают жалости.