Слово ответить злое
Не торопись, смирясь,
Бог ведь и не такое
Прощает, глядя на нас.
Достоинство человека в том, что он не должен ни перед кем заискивать и пресмыкаться. А смирение состоит в том, чтобы не бороться с людьми за тленные вещи этого мира. Не нужно изменять мир, измени только малую частичку этого мира - самого себя, и весь мир изменится вслед за тобой. Если ты встретишь человека, который хочет смиряться - удивись, ибо это очень редкое событие.
Однажды богач и бедняк, пришли к старцу, чтобы высказать свое почтение.
Богач громко воскликнул: «Я так уважаю тебя, отче!» - и протянул старцу свою унизанную драгоценными перстнями руку. Мудрец кивнул богачу, но не пожал ее.
Бедняк же ничего не сказал, а только протянул мудрецу свою мозолистую руку, и тот ее пожал. Когда бедняк ушел, богач подошел к старцу и спросил:
- Почему ты пожал руку бедняку, а мне нет? Хотел показать, что ценишь честную бедность выше богатства?
Дело не в этом, - ответил ему старец. - Бедняк хотел, чтобы я пожал ему руку - и я пожал ее. Но ведь ты сейчас хотел показать себя, покрасоваться! Вот я и ответил тебе взглядом, как твой зритель.
Самая большая проблема ничтожа, в сравнении со смертью.
Смирение- это мужество слабых.
Свет благой, освети мне путь
Да не преткнусь я ногою моей.
Я не прошу озарить мне туманную даль
Лишь на шаг вперед - и достаточно мне.
Боже, дай мне разум и душевный покой признать то, что я не в силах изменить. Мужество - изменить то, что могу. И мудрость - отличить одно от другого.
Спор со смирением
В одном селении жил невероятный спорщик, который спорил подряд со всеми и каждым. Благодаря своему невероятному упрямству ему удавалось любой спор заканчивать в свою пользу со словами «Вот видишь, я был прав». На любое утверждение, любую мысль у него находилась противоположная. Гордый своими победами в спорах, услышал он однажды о том, что в его селение к своему другу приехал один мудрый старец.
«Если я переспорю еще и старца, то слава обо мне пойдет не только по этому селению, но и по всей стране», - решил заносчивый глупец и бросился искать мудреца. Подойдя к дому, в котором гостил мудрец, спорщик попросил разрешения с ним поговорить. Когда его привели к старцу, он сказал с высокомерием: «мудрец, я наслышан о твоей мудрости, и несмотря на это я уверен, что любую фразу, которую ты скажешь, я смогу оспорить, доказав, что я прав».
- Да, ты прав, - спокойно ответил старец.
- Нет, неправ, - запальчиво воскликнул спорщик… и осекся.
Сладкие пироги
В давние времена старцы-пустынники нередко кормились своим рукоделием. Они делали на продажу корзины из пальмовых ветвей, плели веревки из прутьев, лепили сосуды из глины, а на вырученные деньги покупали себе хлеб и овощи.
Однажды авва Агафон тоже отправился в город продавать глиняные сосуды. Он был уже стар, и смог взять на рынок только три кувшина, которые нес в мешке, перекинутом через плечо.
В тот день в пустыне стояла такая дикая жара, что даже ящерицы и змеи спрятались в свои норы. Поэтому старец сильно удивился, увидев сидящего на дороге прокаженного.
- Куда ты идешь, авва? - спросил прокаженный, привычно прикрывая руками обезображенное болезнью лицо.
Голос у него тоже был грубым, больше похожим на рычание дикого зверя.
- Я иду в город, продавать сосуды, - ответил авва Агафон.
- Сделай милость, отнеси меня тоже в город, - попросил больной.
Проказа - заразная и неизлечимая болезнь, и в древности закон предписывал изгонять прокаженных из городов и селений.
Но Авва Агафон сжалился над несчастным, взвалил его на плечи, и с молитвой понес в город. А вдруг этому человеку до смерти нужно хотя бы одним глазком повидать своих друзей и родных?
Возле городских ворот прокаженный завернулся в рогожу, чтобы стражники подумали, будто пустынник тащит на продажу сразу два мешка.
- Отнеси меня на рынок, авва, и положи там, где будешь продавать сосуды, - попросил больной, когда они вошли в город.
Авва Агафон отнес его туда, где обычно, не торгуясь, продавал свои изделия, и бережно положил на землю.
- За сколько ты продал свой кувшин? - спросил прокаженный, как только от старца отошел первый покупатель.
- За одну монету, - ответил авва Агафон.
- Купи мне на эти деньги сладкий пирог, - попросил больной.
Старец купил прокаженному пирог и вскоре после этого удачно продал второй кувшин.
- Скажи, авва, сколько тебе заплатили за этот кувшин? - сразу же подал из-под рогожи прокаженный свой голос.
- Две монеты, - ответил старец.
- Купи мне на эти деньги еще один пирог, я умираю от голода, - снова прорычал прокаженный.
А как только получил то, что просил, нахально рассмеялся:
- Не повезло тебе, авва, что я встретился тебе на дороге! На эти деньги ты мог бы себе купить кучу сухарей, а теперь в твоей келье снова не будет ни крошки.
- Не беда, - спокойно отозвался авва Агафон. - Всю свою жизнь я только и делал, что шил, плел и месил глину, зарабатывая себе на сухари. Но если бы рука Божия не питала меня, я бы все равно не сумел прокормиться.
Наконец старец продал последний кувшин и собрался в обратный путь.
- Купи мне еще один сладкий пирог, а потом отнеси меня обратно в пустыню, и положи там, где взял. Мне нельзя оставаться в городе, - приказал прокаженный.
Авва Агафон так и поступил. Но как только старец посадил прокаженного на землю, и отвернулся, чтобы уйти, он вдруг услышал за спиной невыразимой красоты голос:
- Благословен ты, Агафон, от Господа на небе и на земле!
Авва Агафон оглянулся и увидел, что с того места, где только что сидел прокаженный, кто-то взлетает на небо, взмахнув сияющими крыльями.
Это Ангел Господень нарочно был послан на землю в образе прокаженного, чтобы испытать великое смирение старца.
Два друга беседовали о смирении и каждый хотел показать себя более смиренным. - «Все-таки, я самый большой грешник на свете!» - Сказал первый. - «Ну, уж и ты! С чего бы это? Нет, самый великий грешник - это я!» - Ответил другой. Они заспорили, поругались и даже начали драться.
Мимо дерущихся друзей проходил их знакомый. Спорщики остановили его и попросили рассудить - кто из них самый смиренный? Знакомый внимательно оглядел их и сказал: «Думаю, что самый смиренный их вас тот, у кого под глазом фонарь больше!»
Сказал старый монах: «Смирение не нуждается в доказательствах, наоборот, всякое доказательство нуждается в смирении».