У каждого человека есть своя история, которую без слез вспоминать невозможно…
Так дико наболела мелодия дождя
Так стук моего сердца нервирует меня
И улыбнусь я мило тебе в последний раз
Так робко и красиво йдут слезы с моих глаз
А помнишь как мечтали
Быть вместе навсегда?
И в игры не играли, а все же фальш была,
С тобою постоянно мне снилось много снов
Сейчас же не осталось ни снов и ни следов
И ребра так устали за тобою ныть
И сердце разучилось кого-то так любить
А небеса мне шепчут: Забудь его! Забудь!
Но не могу сама же себя я обмануть!
Все плачут над «Хатико», а мне в «Бригаде» пацанов жалко.
В жизни бывают такие минуты, когда слезы туманят глаза… Но в тысячу раз тяжелее бывает, когда плачет душа, но сухие глаза.
Наконец то осень. Время золотых листьев под ногами, венок из клена… И дождь… Обожаю дождь! Когда болит сердце и разрывается душа, дождь уменьшает мою боль и скрывает слезы на моем лице…
Боль души, это соль невыплаканных слез…
У нее улыбка на лице.
У нее есть все:
двое замечательных детей, девочка и мальчик,
заботливый и любящий муж,
любимая работа - хобби.
Живут они в своей отдельной квартире.
Все ее подруги ей завидуют:
«Ведь и не „парилась“ особенно, а так в жизни устроилась.
Как сыр в масле катается.»
У нее улыбка на лице…
А что в душе?..
Она живет чужой жизнью. Кем-то придуманой, но для нее ли?
Она любит ЕГО. Но можно ли ее любовь к одному конкретному мужчине поставить выше, чем счастье тех, людей, что рядом с нею?
И каждый день, в ее душе плачет маленькая девочка.
Девочке холодно и одиноко.
У нее улыбка на лице?
Сентябрь. Ясный погожий денек. Уже не такие теплые лучи солнца, но все же очень приятные щекочут мои счастливые щеки, и я довольный, счастливый с беззаботно хорошим настроением шагаю по алее любимого старенького парка.
И ничего, что в кармане только старенький носовой платок и несколько монет позвякивающих при каждом шаге. Пройдя еще немного я решил передохнуть на удобной деревянной скамейке, стоявшей неподалеку от детской площадки. Присев я с легкостью вздохнул и протянул руку к оставленной кем-то на скамье свернутой газете.
Взяв ее в руку и чуть сжав чтобы развернуть из любопытства о чем сейчас пишут, я почувствовал что в газете что-то есть. Это меня слегка насторожило, но любопытство взяло верх и я начал ее медленно разворачивать.
- Нет! е может быть! Мне это снится! - подумал я, увидев завернутое в газету содержимое, - Господи, неужели ты наконец вспомнил обо мне, и, простив все мои грехи, решил щедро наградить.
Упругая, толстенькая пачка купюр приятного цвета, говорящего о солидной сумме уже красовалась в моей руке. Я был взволнован на столько, что казалось, как будто стук моего сердца слышали все окружающие, голова слегка закружилась и в глазах уже заплавало изображение. Я тревожно начал оглядываться вокруг, как бы ища того, кто мог оставить здесь эти сокровища. За всю жизнь мне никогда не доводилось держать в руках даже и тысячную долю того, что я держал сейчас.
- Конец несчастьям и страданиям, передрягам и переездам, ругани и скандалам, конец всему, что всю жизнь не давало мне вздохнуть спокойно и перестать думать о навалившихся проблемах! - думал я, сидя на скамейке и восторженно любуясь подаренным судьбою счастьем, вмещающегося всего лишь в одну ладонь, но так много решающего в нашей жизни.
Мои мысли перебил детский плач и я оглянулся назад судорожно пряча содержимое газеты запазуху старенького слегка мятого осеннего плаща. Чумазая, растрепанная белокурая девчушка в розовой болоневой курточке стоял немного позади скамьи и рыдала, вытирая замусоленными рукавами бегущие ручьем слезы. Я с гррем пополам запихнул наконец пачку во внутренний карман и привстав окликнул ее:
- Эй… эй, ты чего? Чего плачешь? Смотри-ка даже голуби притихли, слушая твой плачь.
Девчушка огляделась по сторонам, видимо пытаясь увидеть тех самых голубей, притихла и подошла чуть ближе. Я снова спросил:
- Кто тебя обидел?
- Никто! - грубовато прикрикнула она в ответ и обойдя скамейку присела рядом.
- А чего ж тогда ты сырость разводишь? - спросил я, одновременно испытывая и радость за себя и печаль за нее.
- Заплачешь тут… - как-то по взрослому ответила девочка, хотя на вид ей было лет 10−12, - не думаю, что отец обрадуется, узнав, что я потеряла деньги.
- Много денег-то? - «Снова любопытство», как бы одернул я себя…
- Не много, на хлеб и на таблетки. - скзала девчушка, распахнув на меня большие синие глаза, с которых все еще катились слезы.
- Как тебя зовут?
- Вероника…
- Слушай Вероника, я могу тебе помочь, мы сейчас дойдем до ближайшего магазина, разменяем денюжку и все у тебя будет в порядке, хорошо?
- Все в порядке, говорите? - всхлипнув чуть не шопотом сказала она мне в ответ, - Все в порядке, это когда есть и мама и папа, свой дом, здорова бабушка и тебя никто не бъет… а у меня все наоборот… папка пьет, бабушка болеет и уже почти не может ходить, брат меня постоянно колотит…
- А мама? Мама есть у тебя?
- Мама? - и тут слезы из ее глаз хлынули таким ручьем, что я готов был отдать все на свете, чтобы хоть на секундочку их остановить, жалея о том, что вообще додумался задать этот вопрос, а Вероника сквозь слезы продлжила - Мама в больнице, лежит, не видит и не слышит, не говрит и ничего не чувствует. Дяденька врач сказал, что помочь ей уже нечем, по крайней мере у нас в городе, а папка говорит «скорее бы загнулась, и так проблем хватает», напьется и ругает ее всяко и нас всех из дома выгоняет, а потом плачет и просит прощения и так каждый день одно и тоже…
- А врач не говорил, в каком городе твоей маме могут помочь? - спросил я, чувствуя, как мурашки по моей спине проделывали уже не первый круг.
- У нас таких городов нет, есть только за границей и это стоит очень много денег.
«Все как всегда упирается в одно и тоже - в деньги», подумал я и как будто пытаясь убедиться в том, что они все еще на месте, приложил руку к карману с деньгами. Девчушка продолжала всхлипывать, глядя на меня молящим взглядом, а я практически на автопилоте вынул из кармана пачку денег, и спросил:
- Как думаешь, этого хватит, для того, чтобы твою маму вылечили?
Глаза Вероники стали еще больше, она даже немного отодвинулась назад, как будто испугавшись и заикаясь невнятно произнесла:
- Д… д… н… наверное…
С тех пор прошло много времени, может год, а может три. Я почти каждый день сидел на той же скамье и вспоминал об этой встрече, и каждый раз думал о том, что наверное это был подарок не мне, а этой несчастной девчушке с таким красивым именем Вероника и наверное не менее красивой мамой. А мимо проходили люди, оглядываясь на меня, видимо думая о том, что бомжам здесь не место или что-то вроде «Развелась тут пьянь» и все в таком духе. Но сегодня мимо прошла женщина и посмотрела как-то по другому, даже шаг замедлила, как-будто хотела что-то сказать, но опустив глаза тихо прошла еще несколько раз оглянувшись и распахнув на меня свои синие как небо глаза…
«И все-таки жизнь прекрасна», подумал я и поднимаяь с нагретой скамьи лениво отправился прочь.
Почему ты грустишь, Тебе плохо?
- Это просто всего лишь тоска,
Тебе больно наверно не много?
- Это хуже чем боль - пустота.
Почему ж ты тогда не заплачешь?
- У меня уже нет больше слёз.
Почему не поступишь иначе?
- Я не верю, что это в серьёз.
Почему никому не позвонишь?
- Я устала от мудрых советов.
Ну, а если в слезах ты утонешь?
- Значит карта мне выпала эта.
Ты игрок в этой жизни иль пешка?
- Я не знаю мне трудно судить.
На орла ты поставишь иль решку?
- Всё равно не на то чему быть.
А в душе твоей лёд или пламя?
- В ней кромешная мгла, пустота.
Ты жила утешая иль раня?
- Я жила только так, как могла.
Как могла или так, как хотела?
- Знаю точно, что не для кого,
У тебя ведь красивое тело,
- Но в душе моей нет ничего.
Ты ночами не спишь, ты не можешь,
- Да бессонница бремя и жуть.
Из нутрии ты как червь себя гложешь,
- Нет, стараюсь скорее уснуть.
Зачем дала надежду мне?
- Я видела тебя во сне!
Зачем позволила обнять?
- Тебя боялась потерять!
-Зачем позволила влюбиться?
- В ночи хотела я присниться!
Зачем дразнила, улыбаясь?
- Не доверяла и боялась!
Тогда, зачем сказала «нет» сурово?
- Я просто не была готова!
девчонки… читаю ваши статусы. что вы счастливы, парень сделал предложение
Неделю назад кормила маленького белого котенка… больше его не встречала, а сегодня видела как над ним издевались, и скинули с окнана подъезда пятиэтажного дама (и все снимали на видео)…убила бы этих уродов… бывают же такие твари…
А мишка все как будто понимает
И пусть тебе давно уже не шесть,
Он рядом, и ты снова вытираешь
Слезинки горькие о плюшевую шерсть …
Пришла во втором часу ночи… Обещала в 12. Увидела, уснувшую перед телевизором, уставшую, маму. Заплакала… А ведь этот человек действительно любит тебя, ждет и переживает…
История не моя, но запала в душу. Как-то раз в очереди в аптеке. Передо мной два человека: не по сезону одетая бабулька и молодая мамашка, прогибающаяся под тяжестью ребенка на руках. Бабушка подходит к окошечку, протягивает рецепт и говорит: «Доченька, мне только верхнее лекарство, а то у меня денежек боюсь не хватит». Аптекарша находит лекарство и говорит, с вас столько-то. Пожилая женщина плохо слушающимися пальцами копается в потрепанном кошельке, достает последние монетки и тут оказывается, что ей не хватает нескольких рублей, чтобы получить лекарство. Аптекарша отводит глаза, забирает блистер и переходит к обслуживанию молодой мамочки. Бедная женщина отходит к окну и со слезами на глазах пытается уложить свои монетки назад в кошелек. В тот момент я больше не могла ни о чем думать, кроме того, что я должна помочь этому человеку. Я подошла и предложила свою помощь. Сначала бабушка не поверила. Она смотрела на меня как на инопланетянку. Глаза ее все моргали и слеза, еще не достигшая подбородка, вдруг замерла. Потом видимо до ее сознания все-таки дошла мысль, что ей предлагают безвозмездную помощь, и она ухватилась за мою руку, как будто я пыталась убежать. Ее цепкие сухие пальчики клещами впились в мою руку, так что даже стало больно. Мне еще тогда подумалось, что так вероятно хватаются за последнюю надежду. Мы подошли к окошку, бабушка опять протянула рецепт. Только теперь уже сказала я: «Все по списку, пожалуйста». Тут я опять на себе испытала взгляд как на инопланетянина только уже со стороны аптекарши. В конце я прибавила список нужных мне лекарств, за чем собственно сама пришла в аптеку, а то чуть не забыла в порыве энтузиазма. Когда мы выходили с бабушкой из аптеки, она только одно и твердила: «Спаси тебя Бог, доченька». Я засунула ей в кулачок пятьсот рублей, но она отказывалась и пыталась уйти. С горем пополам удалось убедить старушку, что это делается от чистого сердца. Когда я провожала взглядом ее медленно шаркающую фигуру, то мне вдруг отчего-то так стало стыдно. Как будто это лично я была виновата, что наши старики не могут себе купить элементарных лекарств. С той поры я особенно трепетно отношусь к старикам в магазинах, аптеках или просящих милостыню. Стыдно мне, что в такой богатой стране, как наша, нет достойной старости у стариков.