В жизни добро всегда на стороне большинства,
Страшно, что оно часто бывает оборотнем зла.
Лишь в сказках между добром и злом - правильная черта,
Жаль, что сказка от жизни недосягаемо далека.
На столе лежит коробка.
Заглянув в коробку робко,
Вижу радугу-дугу
На далёком берегу,
Голубую даль небес
И зеленый лес чудес,
Солнца рыжие лучи,
И холодные ключи,
Что дают начало рек,
Где поля берут разбег.
Вижу синие моря,
В них качается ладья.
Дом, цветастый полисад,
Пару маленьких котят,
Будку со щенком внутри.
Как красиво, посмотри!
До чего же хороши,
Малыши-карандаши!
На столе лежит коробка.
Загляни в коробку робко.
Давным-давно, в далеком-далеком, где-то на границе Алтая и Казахстана селе темным-темным зимним вечером у окна сидела девочка. Совсем маленькая девочка, лет пяти. Золотушная до страсти, бритая наголо, чтобы корки на ее вечно расчесанной в кровь голове было удобно смазывать целебной мазью. Худющая той некрасивой худобой, когда нет изящества и все кругом острое, неказистое - локти, коленки, вечно сбитые до костей и добротно смазанные зеленкой. С огромными синяками под глазами. Не ребенок, а «страх Божий», как ласково называла ее бабушка.
Страшненькая девочка ждала свою ласковую бабушку с работы. Одна, в маленьком и невозможно теплом и уютном домике на краю села. Домик был последним в деревне и стоял чуть на отшибе. Хотя… Почему последним? Если ехать из Казахстана на Алтай, то первым, а если с Алтая в Казахстан, то последним.
С одной стороны вьется реликтовый ленточный бор, с другой, за шоссейкой подо льдом прячется речка, а за огромным огородом - дубрава березовая. Сугробы кругом, как барханы, волнами поднимаются чуть-ли не выше крыши маленького домика. Зима. На улице холодно, а дома тепло, бабушка перед уходом истопила печку. Дрова почти прогорели, но одна, самая толстая дровина еще «шает» и светит красными огоньками -мигунами.
В домике темно, зимой рано темнеет и можно бы включить свет, но девочка боится отойти от окна к выключателю. Нет, она не трусишка совсем, она смело остается дома одна. Почти всегда. Страшно было только два раза - первый, когда девочка прочитала у Герберта Уэллса про Человека-невидимку и потом долго боялась шкафа. В нем жили пальто и костюмы на плечиках и девочке казалось, что они могут ожить и выйти из шкафа. Но обошлось.
А второй раз было очень страшно, когда бабушка рассказала историю, как злые люди умучили очень доброго дядю Иисуса Христа, который всем помогал и девочка боялась, что ее бабушку за доброту и за то, что она тоже всем помогает, тоже умучают. Но и тут обошлось. Бабушку никто не тронул.
В этот раз было еще страшнее, чем в те, предыдущие. По радио читали сказку. Детскую сказку «Медведь на липовой ноге». И читали так, что не нужно было никакого телевизора, чтобы смотреть. Голоса из динамика рисовали такие образы, что девочка стояла столбом и боялась пошевелиться.
Вот они бабка с дедом, пожалевшие репы для медведя сидят договариваются, как от репного вора избавиться, вот дед берет топор, вот медведь сидит на грядке, репу таскает. А дед - хвать его топором по ноге, да и отрубил! Хвать эту ногу и к бабке бегом! А бабка - хозяяяюшка, ногу общипала, кожу содрала (Господи, да кто ж эти живодерские сказки насочинял?!) шерсть прядет, а мясо мишкино в чугунке варит… А медведю ногу свою жалко, ему больно-пребольно, кровь хлещет! И он, бедненький, какую-то палку липовую схватил, приделал себе деревянную ножку, березовую палку вместо костылика-батожка схватил и идет стариков жадных убивать… И страшным таким голосом причитает:
- Скырлы, скырлы, скырлы,
На липовой ноге,
На берёзовой клюке.
Все по сёлам спят,
По деревням спят,
Одна баба не спит -
На моей коже сидит,
Мою шерсть прядёт,
Моё мясо варит.
А там, в радио, там же не только голоса! там же еще музыка, скрип этот страшный, нога-то скрипит, клюка потрескивает! Бабке страшно, деду еще страшнее! (А девочка та и вовсе от страха умирает уже…)
- Скырлы, скырлы, скырлы,
На липовой ноге,
На берёзовой клюке.
Все по сёлам спят,
По деревням спят,
Одна баба не спит -
На моей коже сидит,
Мою шерсть прядёт,
Моё мясо варит.
Во дворе маленького домика, на длинный, из двух палок шест прикручен фонарь, который освещает двор. Палки плохо скреплены и даже при самом тихом ветре скрипят так, что в доме все слышно.
- Скырлы, скырлы, скырлы…
Девочка стоит у окна, смотрит на дорогу, по которой с работы должна прийти бабушка и боится, боится тем детским вселенским страхом, ужаснее которого ничего нет на белом свете. Одна-одинешенька в темном домике на отшибе, где вокруг только бор, речка, дубрава, да горбатые сугробы.
А бабушки нет и нет. За спиной, в печи трещит несгораемое полено, на улице скрипит фонарь и весь дом наполнен этими живыми голосами, жуткой музыкой и медведем, идущем мстить на кровавой культе…
Плакать нельзя. Из-за слез будет не видно краешек дороги, откуда появится любимая, родненькая, единственная спасительница - бабушка.
- Скырлы, скырлы, скырлы…
Все по сёлам спят,
По деревням спят…
- Гуля! Доню моя! Ты где, детка?! Гуля!!! Господи, да что ж ты на голом-то полу спишь?! Ты плакала?! Ну что ты, маленькая моя, я ж ненадолго задержалась! Господи, кости все ледяные, когда же ты у нас поправишься, хвороба ты моя жалкая?! Ну все, все, не плачь, баба твоя пришла… какой медведь?! Где?! В подполе?! Да нет там никого, дурочка ты моя маленькая…
Бабушка в пальто, не раздеваясь, обнимает и качает свою лысую исплаканную внучку, целует, тоже плачет. Жалко.
- Хвороба моя, смотри что я привезла. Мы ж с теть Валей на коне за посылкой ездили! Мама из Москвы тебе прислала, айда смотреть что там!
На полу, в сенях стоит огромная коробка из-под телевизора «Изумруд», бабушка затаскивает, волоча ее по полу в дом, открывает.
А вы помните габариты коробки телевизора «Изумруд»? В коробищу эту можно было уложить четверых шестилеток и сверху еще трехлеткой притрамбовать. Всем бы хватило места.
И в этой волшебной коробке из самой Москвы к лысой девочке приехали апельсины, пастила «Сластена», «Мишки на севере», «Маска», «Вдохновение», шоколадные батончики, бананы (бабушка их потом курям скормила - не смогли мы их оценить) и книжки!!! Крапивин, Драгунский, Гайдар… Богатство! Счастье!..
Абсолютное счастье, когда те, кого мы любим, возвращаются. Пусть даже и чуть задержавшись, можно и подождать, главное, что они, твои родненькие- придут, поцелуют и пожалеют тебя. Хворого, лысого, страшного, но от этого не менее любимого своего дитенка.
Счастье, когда мама молодая, веселая, еще учится и шлет тебе посылки с апельсинами и книжками, и вообще, она скоро-скоро приедет.
Счастье - это теплый, маленький домик на краю села и все, все еще живы и здоровы.
Ждите всех, как в последний раз, шлите посылки с апельсинами, любите ближних и дальних, пока они еще живы, говорите о том, как вы их любите. И вас пусть всегда ждут и любят в вашем теплом доме.
Открой и прочитай страницу,
За ней другую не спеша.
И ты почувствуешь как в птицу
Вдруг превращается душа,
Где солнце, не жалея красок,
Над миром светит с высоты.
И вот уже в долине сказок
Ты видишь замки из мечты.
Там короли и великаны,
Там фея добрая живёт,
Что принцу от смертельной раны
Живую воду принесёт.
Томится дева молодая
В высокой башне под замком.
А гномы, злато собирая,
В подвалах прячутся тайком.
В лесу живут единороги.
И говорящая река
Тебе укажет три дороги
К избе, где бабушка Яга.
С царевной спящею гробница
В горах, где можно заплутать …
И с каждой следующей страницей
Всё интереснее читать.
Там правит лишь добро и ласка,
А зло наказано давно.
Ведь этот мир зовётся СКАЗКА,
Там всё возможно и чуднО.
И если ты откроешь книгу,
То пред тобой наверняка
Раскроет мир свою интригу
И ты взлетишь под облака.
Память осыпалась снегом, легла на плечи,
Кто-то с небес рассмеялся и был таков…
Люди придумали сказку, что время лечит,
Сказку для глупеньких школьниц и слабаков.
Посвящается фильму
Ю.Норштейна «Сказка Сказок»
Всё так - готова побожиться:
Когда весь город спать ложится,
Когда весь мир подлунный тих,
Диктует кот поэту стих.
Сверкая жёлтыми очами,
Он разражается речами,
Стихами бурными в тиши,
Шипя: «Забудешь, запиши».
Поэт послушно пишет, пишет,
И от восторга еле дышит,
И непрестанно трёт висок,
Кропая стих наискосок.
И лунная сверкает тропка,
Летящих строк касаясь робко,
Касаясь разных «о» да «а»
И все посеребрив слова,
Невесть куда крадётся ночью,
Легко скользнув по многоточью.
1980
Навшпиньки потихеньку пiдведуся,
Ступаючи ледь чутно по травi.
У таемницю лiса занурюся
I, що побачу, все повдаю тобi.
Крiзь верби та високii берези,
Минаючи ожиновi кущi,
Галявину ховають верболози.
Над квiтами ii зудять хрущi.
Ця квiтка синя, наче небо,
А ця червона, як те полум’я вночi.
Ця тягнеться свом стеблом до тебе.
Весь лiс тебе стрiчае квiтнучи.
Самая короткая сказка: «и умерли в один день».
…Упала стрела Ивана-царевича в болото топкое. Нашёл стрелу Иван-царевич, увидел, что держит ее во рту лягушка! Радостно бросился к ней Иван:
- Вот это удача! Phyllobates lugubris! И откуда только в нашем лесу такой замечательный экземпляр!
Сунул лягушку в банку, она даже квакнуть не успела. А рядом с болотом набрел Иван на дом Яги Яговны - вполне себе видной самостоятельной женщины, да так у нее жить и остался, благо банька у неё была знатная, да готовила Яга великолепно (особенно, ножки лягушачьи удавались!)))
КРЫША И КАРЛСОН
Послушайте страшную сказку, ребята -
Садитесь друг к другу поближе:
Раз, Карлсон на крыше варенье припрятал,
И… тут же поехала крыша.
сидел на облаке Амур,
сняв лук, колчан и аркебузу.
порой, срываясь на сумбур,
писал послание, для музы:
«я промахнулся, снова в Вас,
порывом ветра сбило цели,
но уверяю - мой Пегас
летать умеет и в метели.
поверьте, я ещё вернусь,
наступит это время. знаю.
когда совсем исчезнет грусть,
подымут чувства своё знамя.
когда на крыльях, у души
срастутся в шрамы переломы,
ей вновь захочется вершин
и пиков чувственной истомы.
польются реки, стает лёд
под раскалённой лавой страсти.
и долгожданное придёт.
придёт, /поверьте - знаю/, счастье…"
…рвал в клочья мятые листы,
ломал перо из крыл пегаса …
и вновь, на листиках пустых
слова и чувства ждали часа…
Возможно, сказка - это наши мечты и желания, которые делают нас немножечко смелее, добрее и загадочнее!
Ты хочешь сказку? Значит её получишь - Сказку о боли, клокочущей под ребром. Чёрные буквы выжжены и колючи - Волчьим оскалом в финале блеснёт добро, И кувыркнётся, вывернув позвоночник, Над звонким железом в старом трухлявом пне. Думал, чудовища вечно приходят ночью? Режущий свет страшней колдовских огней. Природу и племя, вестимо, не выбирают. Слышишь, как люди идут по пятам с огнём? Те, кто твердили о мире, любви, морали, Кинут булыжник и подожгут твой дом. Это их выбор, такие у них законы, Ведьмам - костёр, чудовищ - мечом рази. Объявят героем того, кто убил дракона - Дракон не сумеет более возразить…
дерутся друг на друга люди!
толпа бежит по головам!
сегодня обещали чудо.
задаром. но - лишь только «там».
в мир выдыхая перегаром,
в надежде что-нибудь урвать,
не важно что, но лишь бы даром,
припоминая, чью-то мать
бежит бездельников лавина
вкушать земные чудеса,
подростки, женщины, мужчины,
деря друг другу волоса.
- что раздают?- спросил бегущий,
уже запыхавшись слегка,
у удалившегося с гущи
людей седого старика.
- да пёс его, милейший, знает -
сказал старик, убрав очки, -
быть может, дрянь, но дармовАя,
так обещали знатоки.
бежит почтенная матрона,
хоть причитает: «ох», да «ах»,
уж приготовила патроны,
чтобы пройти по головам…
поднявши километры пыли,
в движеньи дамы-господа,
… уже давно все позабыли -
зачем бежали и куда…
…а на конце пути бегущих,
когда поток людей истёк,
прекрасным чудом с райской кущи,
расцвёл на дереве цветок.
своей красой неимоверной
с людей срывая потолки
и очищая мир от скверны,
сияли чудом лепестки.
толпа внезапно превратилась,
в бредущих, кто-куда людей,
вдруг сострадание и милость
припомнив, стала веселей.
охоче руки потянулись
помочь, чтоб тем, кто вдруг упал,
распространяясь среди улиц,
резвился чуда карнавал.
плясали танцы светотени,
играла музыка для душ …
… о это «чудное мгновенье!» *
… давай оркестр! исполни туш!
Вода оставляет в недрах гор огромные пещеры и узкие проходы, украшает их сталактитами и сталагмитами, вымывает на поверхность золото и драгоценные камни, а люди придумывают волшебные истории про гномов и прочих обитателей таинственных недр, которые создают подземные дворцы и проходы к волшебным кладам.
Это снова доказывает проверенную веками истину - люди не хотят жить без сказки.