В жаркой пустыне, под солнцем сгорая
Шёл старец седой с ним старуха слепая.
Сума за плечами и в горле песок
Шли молча, мечтая: - воды бы глоток!
Прекрасный оазис возник перед ними,
Как райские кущи с вратами резными.
Приказчик сидит на скамье у ворот
И сыт и одет, но с ухмылкою рот.
Входи, говорит старику - это Рай,
И что пожелаешь себе выбирай.
Но только старуху оставь у ворот
И снова скривило усмешкою рот…
Слепую слезу у жены вытирая
И ей в утешенье слова подбирая,
Сказал, что мираж перед ними возник
Пойдём, дорогая, уж скоро родник.
На сей раз, дорога его привела
К простому крыльцу - «ни двора, ни кола».
Хозяин приветлив, гостей напоил
Обоим дал хлеба, и спать уложил…
-Спите спокойно,-сказал - Вы в Раю,
Коль не оставил старуху свою,
Вечное Царствие Вам на двоих.
В Рай не пускают, кто предал своих.
Осознание и знание того, что на Земле еще есть человек, с которым у тебя есть взаимопонимание, даже несмотря на разную форму обрамления мыслей, способно превратить жизнь на Земле в Рай.
Я знаю, есть такой на свете край…
Мы, взрослые, живем с ним по соседству…
Рай на Земле… Ему есть имя - ДЕТСТВО…
Он так созвучен пенью птичьих стай.
Щебечет детвора. В песочной куче
кипит работа. Щедрый солнца лучик
глядит в окно и украшает нос
мальца. Он спит. Копна его волос
едва наметилась. Ещё он не подрос.
Не знает слов, но чувствует всерьез.
…А за окном притоптана трава
(помят газон), детей резвится стайка,
пестрит панамками лужайка…
На платьях банты, кружева…
«быть иль не быть» - ещё не их вопрос.
Жива Земля! И бесконечен мир!
Когда творцами и вершителями игр,
Из звуков и фантазий строя слоги,
На ней резвятся маленькие Боги,
Затаптывая туфельки до дыр.
А что, если наша Земля - ад какой-то
другой планеты? Или рай?
Мы шли до края и за край
и в риске и в чаду,
и все, с кем мы знавали рай,
нам встретятся в аду.
Ад Песнь первая
1
Земную жизнь пройдя до половины,
Я очутился в сумрачном лесу,
Утратив правый путь во тьме долины.
4
Каков он был, о, как произнесу,
Тот дикий лес, дремучий и грозящий,
Чей давний ужас в памяти несу!
7
Так горек он, что смерть едва ль не слаще.
Но, благо в нем обретши навсегда,
Скажу про все, что видел в этой чаще.
10
Не помню сам, как я вошел туда,
Настолько сон меня опутал ложью,
Когда я сбился с верного следа.
13
Но к холмному приблизившись подножью,*
Которым замыкался этот дол,
Мне сжавший сердце ужасом и дрожью,
16
Я увидал, едва глаза возвел,
Что свет планеты,* всюду путеводной,
Уже на плечи горные сошел.
19
Тогда вздохнула более свободной
И долгий страх превозмогла душа,
Измученная ночью безысходной.
22
И словно тот, кто, тяжело дыша,
На берег выйдя из пучины пенной,
Глядит назад, где волны бьют, страша,
25
Так и мой дух, бегущий и смятенный,
Вспять обернулся, озирая путь,
Всех уводящий к смерти предреченной.
28
Когда я телу дал передохнуть,
Я вверх пошел, и мне была опора
В стопе, давившей на земную грудь.
31
И вот, внизу крутого косогора,
Проворная и вьющаяся рысь,
Вся в ярких пятнах пестрого узора.
34
Она, кружа, мне преграждала высь,
И я не раз на крутизне опасной
Возвратным следом помышлял спастись.
37
Был ранний час, и солнце в тверди ясной
Сопровождали те же звезды вновь,*
Что в первый раз, когда их сонм прекрасный
40
Божественная двинула Любовь.
Доверясь часу и поре счастливой,
Уже не так сжималась в сердце кровь
43
При виде зверя с шерстью прихотливой;
Но, ужасом опять его стесня,
Навстречу вышел лев с подъятой гривой.
46
Он наступал как будто на меня,
От голода рыча освирепело
И самый воздух страхом цепеня.
49
И с ним волчица, чье худое тело,
Казалось, все алчбы в себе несет;
Немало душ из-за нее скорбело.
52
Меня сковал такой тяжелый гнет,
Перед ее стремящим ужас взглядом,
Что я утратил чаянье высот.
55
И как скупец, копивший клад за кладом,
Когда приблизится пора утрат,
Скорбит и плачет по былым отрадам,
58
Так был и я смятением объят,
За шагом шаг волчицей неуемной
Туда теснимый, где лучи молчат.*
61
Пока к долине я свергался темной,
Какой-то муж* явился предо мной,
От долгого безмолвья словно томный.
64
Его узрев среди пустыни той:
«Спаси, - воззвал я голосом унылым, -
Будь призрак ты, будь человек живой!»
67
Он отвечал: «Не человек; я был им;
Я от ломбардцев низвожу мой род,
И Мантуя* была их краем милым.
70
Рожден sub Julio,* хоть в поздний год,
Я в Риме жил под Августовой сенью,*
Когда еще кумиры чтил народ.
73
Я был поэт и вверил песнопенью,
Как сын Анхиза* отплыл на закат
От гордой Трои, преданной сожженью.
76
Но что же к муке ты спешишь назад?
Что не восходишь к выси озаренной,
Началу и причине всех отрад?»
79
«Так ты Вергилий, ты родник бездонный,
Откуда песни миру потекли? -
Ответил я, склоняя лик смущенный. -
82
О честь и светоч всех певцов земли,
Уважь любовь и труд неутомимый,
Что в свиток твой мне вникнуть помогли!
85
Ты мой учитель, мой пример любимый;
Лишь ты один в наследье мне вручил
Прекрасный слог, везде превозносимый.
88
Смотри, как этот зверь меня стеснил!
О вещий муж, приди мне на подмогу,
Я трепещу до сокровенных жил!»
91
«Ты должен выбрать новую дорогу,* -
Он отвечал мне, увидав мой страх, -
И к дикому не возвращаться логу;
94
Волчица, от которой ты в слезах,
Всех восходящих гонит, утесняя,
И убивает на своих путях;
97
Она такая лютая и злая,
Что ненасытно будет голодна,
Вслед за едой еще сильней алкая.
100
Со всяческою тварью случена,
Она премногих соблазнит, но славный
Нагрянет Пес.* и кончится она.
103
Не прах земной и не металл двусплавный,*
А честь, любовь и мудрость он вкусит,
Меж войлоком и войлоком* державный.
106
Италии он будет верный щит,
Той, для которой умерла Камилла,
И Эвриал, и Турн, и Нис убит.*
109
Свой бег волчица где бы ни стремила,
Ее, нагнав, он заточит в Аду,
Откуда зависть хищницу взманила.
112
И я тебе скажу в свою чреду:
Иди за мной, и в вечные селенья
Из этих мест тебя я приведу,
115
И ты услышишь вопли исступленья
И древних духов, бедствующих там,
О новой смерти тщетные моленья;*
118
Потом увидишь тех, кто чужд скорбям
Среди огня, в надежде приобщиться
Когда-нибудь к блаженным племенам.
121
Но если выше ты захочешь взвиться,
Тебя душа достойнейшая* ждет:
С ней ты пойдешь, а мы должны проститься;
124
Царь горних высей, возбраняя вход
В свой город мне, врагу его устава,
Тех не впускает, кто со мной идет.
127
Он всюду царь, но там его держава;
Там град его, и там его престол;
Блажен, кому открыта эта слава!»
130
«О мой поэт, - ему я речь повел, -
Молю Творцом, чьей правды ты не ведал:
Чтоб я от зла и гибели ушел,
133
Яви мне путь, о коем ты поведал,
Дай врат Петровых* мне увидеть свет
И тех, кто душу вечной муке предал».
136
Он двинулся, и я ему вослед.
…
Hаш мир - сочетание рая и ада. Каждый живет там, где позволит ему душа.
Я омыл усопшего, а куда он отправится, в ад или в рай, не мое дело.
Судя по неоднократным попыткам людей устроить рай на земле, можно смело предположить, что в раю не раз пытались устроить землю.
«Рай, - мне твердили, - высшая награда.
Там - прелесть гурий, сладость винограда».
Но что мне рай, когда я и сейчас
Владею всем, не выходя из сада!
Теперь всё чаще снится сон, Будто бегу к воротом Рая, Но заперты они замком. Моих греховных, злых деяний. И поздно каяться в грехах, Ведь не вернуть мне жизнь назад. Судьба была в моих руках, Но выбрал я дорогу в Ад.
Возвращайся в рай, - ответил Творец, - ибо я не создал ничего, кроме рая. Ад ты сам носишь с собой.
Попадает праведник в рай. У ворот его встречает Иисус.
- Плата за вход в рай - 10 000 рублей.
- Чего-чего?! Я ж никогда не грешил, меня должны пустить в рай бесплатно!
- А вы не забыли, что я таки еврей?
С милым рай и в шалаше, если милый атташе.
Иногда думаю:
рай - хорошо, ад - плохо, но это там, на небесах, а если ситуацию перенести на Землю, то в нашей жизни есть и «хорошо» и «плохо», - примерно поровну, а каждый уже сам определяется, где он живет: в «адском раю» или в «райском аду».