Если вы добрый человек,
на вас обязательно будут нападать. Без всякой причины. Так проявляется «комплекс спасителя», так он влияет на злых, подлых, агрессивных людей, которым вы не сделали ничего плохого. Это, как сказал бы Юнг, химическая реакция такая, к вам лично имеющая мало отношения. Так вот на нас реагируют те, чье сердце полно черной злобы, зависти, ненависти. Начиная от злого вахтера и заканчивая высокопоставленным чиновником. Спаситель? Ну, так попробуй себя спасти! Сейчас мы быстренько испытаем твою доброту. Плюнем в лицо или ударим сзади: «прореки, кто ударил тебя?». Выведем из равновесия, унизим, смешаем с грязью - чтобы ты стал таким же злым и подлым, как мы. Если на вас постоянно нападают и причиняют зло без видимой причины - вы добрый и достойный человек. И злые не могут этого терпеть, вот и причиняют боль и страдания. Ищут способ задеть за живое; ущипнуть или стукнуть. Желательно - при всех. Чтобы вы тоже озлобились и закричали. Или расплакались - это тоже хорошо, это унижение! Но злые забывают о том, что доброта и слабость - разные вещи. И если у человека достаточно сил, чтобы быть добрым, терпеливым, спокойным - у него вполне достаточно сил, чтобы постоять за себя. Хотя это страшно удивляет нападающих. На злых нападать боятся - можно получить по морде. Вон он какой злой! А на добрых - безопасно. Но это - большое заблуждение, уверяю. Добрый человек добр сознательно. Это - его выбор. Это не от слабости или глупости - доброта и спокойствие. И умение поддержать других - не от слабости. А от огромной внутренней силы, которой злые лишены полностью, так же, как лишены счастья, благополучия, радости и любви. О которых они понаслышке знают: книги читали. Фильмы смотрели. Знакомые рассказывали. Но у них этого никогда не будет. Вот и злятся при виде нас. И поэтому подлые и неожиданные нападения - признак того, что мы хорошо справляемся со своей задачей. Быть добрыми и поддерживать других.
Человек себя показывает,
когда мы от него зависим. А зависеть приходится, никуда не денешься иногда. Ребенок зависит от родителя, жена с маленьким ребенком - от мужа, подчиненный - от начальника… И легко сказать - идите и станьте свободными! Избавьтесь от деспота и тирана! Это не всегда возможно. Вряд ли ребенок начнет искать новых родителей, жена в крошечном городе гордо уйдет с младенцем на руках, а потом познакомится с миллиардером или откроет свой фитнес-центр в ближайшей деревне… Да и с работы не так просто уйти, не всегда есть альтернатива, а на руках - опять же дети… И тот, от кого зависят, прекрасно это понимает. И попрекает открыто, указывая на жалкое положение жертвы. И ведет себя как с домашним животным, которое должно ему тапочки в зубах приносить. Снисходительно этак. Дескать, куда ты денешься? Или отвешивает подзатыльники - почему бы и нет? Это отец так воспитывает сына. Или сержант - новобранца. И вот тут важно вспомнить - жизнь продолжается. И зависимость кончается. Время рабства истекло. Младенец подрос и жена выходит на работу. Ребенок вырос и уехал из отцовского дома. Подчиненный получил хорошую должность и сам стал начальником. И срок службы подошел к концу - настал долгожданный «дембель». И тот, кто попрекал куском хлеба или оскорблял своими поступками, остается в горестном недоумении. «Почему ко мне сын не приезжает? Почему он меня не поздравил?», - а вы бы поехали к тому, кто над вами измывался, когда вы были в зависимом положении? И в пьяном виде колотил? «Почему жена от меня ушла к другому?», - потому что она тебя разлюбила. И поняла, какой ты человек. Вот и ушла. «Почему мои ученики меня забыли?», - потому что вспоминать страшно, как ты на них орала и унижала. Побыли баринами - и довольно. Крепостные и рабы обратно не возвращаются, получив «вольную». Тем более - к жестоким рабовладельцам. Которые все сидят и гадают горькую думу: откуда это страшное одиночество? За что? Думать надо о будущем. Всегда - думать о будущем. Отношения меняются, меняется расстановка сил и возможности. И не надо обижать тех, кто от нас зависит. Подзатыльниками и попреками. Изменами и унижениями…
Я ни о чем не жалею", -
Эдит Пиаф пела. И поэты писали: «не жалею, не зову, не плачу», «никогда ни о чем не жалейте вдогонку», «солнце - пастух без стада; утром - золото, вечером - медь. И кажется, что не надо ни вспоминать, ни жалеть»… Не надо. Можно раскаяться в дурных поступках и исправить то, что можно исправить. А жалеть о чувствах, разочарованиях, принятых решениях - бесполезное занятие, которое вызывает депрессию. Надо идти дальше и действовать. И снова любить, общаться, верить и принимать решения. Мы действовали так, как могли в предлагаемых обстоятельствах. И испытывали именно те чувства, которые в нас вызывала жизнь. Или другой человек. Так считали поэты. И миллиардер Рокфеллер считал точно так же. На бесплодные сожаления тратится огромное количество сил и времени. И никогда ни о чем не сожалевший Рокфеллер практически в одиночку создал нефтяную промышленность Америки - он постоянно действовал, не укоряя себя за неправильные решения. Ведь они уже были приняты. Следовательно, так было надо. Прошлое ушло. Надо жить настоящим и будущим. А к прошлому испытывать благодарность за громадный опыт, который позволяет нам побеждать обстоятельства. И жалеть точно ни о чем не надо, если мы хотим сохранить способность любить - как поэты. Или желаем нажить громадное состояние - как Рокфеллер. Старое уходит. Начинается новое время, полное возможностей. Бесплодные сожаления - удел неудачников, как ни резко это звучит. Попрощаемся с прошлым и начнём новый сезон сериала; будем надеяться, он окажется позитивнее и интереснее…
«Женственность - это притяжение, свет, теплота и мягкость. Свет идет от привлекательного лица с улыбкой, а теплота - от нежных и внимательных женских прикосновений, мягкость - от плавных женских движений, обтекаемых, как волны.
Женщина - не силовик, ее взаимодействие плавное, мягкое, теплое и на уровне «хочется», на уровне желания. Как только женщина начинает быть силовиком, давить - женственность кончается. Если женщина начинает говорить прямолинейно и завершённо, это может быть очень эффективно, но только здесь мы общаемся как два партнера, а не как мужчина с очаровательной женщиной.
Вторая сторона женственности - более трудная, поскольку речь пойдет о женской слабости. Женская слабость - это симулякр, миф, устраивающий мужчин и женщин одновременно и давно уже ставший прочной реальностью нашей жизни.
Если мужчина уехал из дома в командировку, его жена без него элементарно справится со всеми житейскими обстоятельствами.
Но мудрость женщины состоит в том, что когда муж из командировки вернется, она обязательно ему расскажет, что без него у нее тут все сломалось, что без него все было ужасно и он ее действительный спаситель.
Женская слабость - это игра, которую она разыгрывает для мужчины. Мужчине приятно чувствовать, что он умный, сильный, толковый, замечательный, и мудрая женщина рядом с мужчиной всегда подыграет, будто она слабая и беспомощная, чтобы он ощутил свою мощность и силу. Мужчине хочется быть большим и властным, показать свою силу и вообще всю могучесть.
Мужчина подает женщине руку, женщина выпархивает, на его руку опираясь - как счастливы они оба! Что, она без его помощи не могла со ступенек сойти? - могла, но мужчине приятно проявить свою заботу.
Женщине тоже приятно побыть маленькой, почувствовать что о ней заботятся, за нею ухаживают, ей нравится, когда к ней проявляют внимание и за нее все делают. Женская слабость выгодна обеим сторонам, и миф о женской слабости поддерживается обеими сторонами к обоюдной радости. Однако у женской слабости есть и негативная сторона, когда женщины заигрываются и переходят всерьез в позицию несчастной жертвы."
Сила женщины - в её мудрости. Мудрость приходит не из головы, она идёт из сердца. Мудрая женщина - это любящая женщина. Мудрая женщина не воюет, она следует своей природе - дарит мужчине свою женственность и свою Любовь
Любовь - это и есть жизнь.
Отдавать, беречь, защищать, заботиться - это и значит - жить. Хотя сейчас все заговорили, что важно получать. Дал - получил. Дал - получил. «Один раз я, другой раз - ты», - как написал Ильф в «Записных книжках», - «равноправие идиотов». В любви никто ничего не считает и не сравнивает, не требует подарков ответных, не взвешивает и не анализирует: «а комфортно ли мне?». Скорее всего, не очень. Например, к младенцу ночью некомфортно вставать. Или за кошкой убирать - тоже мало приятного. Или переживать трудный период с заболевшим близким человеком - вообще некомфортно. Но награда - она в самой любви. Пока любишь, живешь. Это вот на Севере, в Якутии, муж и жена на днях заблудились при диком морозе, в ледяной тундре. И выжили, хотя двое суток шли, и слезы замерзали на морозе. Шли, потому что иначе дети сиротами останутся. Это нельзя. Надо идти. Шли, потому что муж жену заставлял идти и толкал, когда она падать начинала. Хотя и сам плакал ледяными слезами. А спасли их родственники, которые тоже любили эту семью. И с риском для жизни отправились на поиски. Хотя это было некомфортно очень. И невыгодно. Ну вот. Все остались живы, и дети - не сироты. Потому что любовь - это жизнь. И по работе я знаю людей, которые выжили после страшных болезней, мучительного лечения, ужасных аварий и операций. Все эти обычные люди выжили, потому что кого-то сильно любили. Не умозрительной любовью, высокой и романтичной, а такой, обычной. И не хотели оставлять детей сиротами, мужа - вдовцом, любимую женщину - несчастной. И карабкались, как могли. И вот - живут. Хотя ссорятся иногда и обижаются. И могут этому же ребенку шлепок отвесить, ради которого выжили - такова жизнь. И любовь такова. Они одинаковые. Непростые, невыгодные, противоречивые. Но пока любишь кого-то - живешь. Изо всех сил живешь. И выживаешь.
Когда мама скучает по папе, она достаёт его одеколон и брызгает в комнате. Говорит, что так создаётся «Эффект присутствия». И когда папа приходит, он чувствует запах, улыбается: «Вижу, ты скучала».
Во дворе валялся медвежонок.
Игрушечный, плюшевый. Его мальчишки подобрали и стали им в футбол играть. А девочки смеялись. Это был грязный медвежонок, старый, без глаз. И голова проломлена - голова была из папье-маше, сверху плюш натянут. Плюш порвался, рана зияет… Потом медвежонка швырнули в лужу - и тоже все смеялись. Я подобрала его и домой принесла, плача - в детстве я часто плакала молча. Я была тихая плакса. И дома мама сначала заругалась: это грязный медвежонок, на нем полно микробов! И папа был недоволен, родители ведь были врачи. Но потом меня пожалели. И медвежонка. И отчистили его бензином - папа сходил в гараж. И глаза приделали - перламутровые пуговицы с черной серединкой. И голову папа зашил аккуратно, как положено доктору. А чтобы шов было не видно, на медвежонка надели мою панамку. И бант повязали капроновый на шею. А потом я медвежонка посадила в игрушечную сидячую коляску и пошла гулять. Ах, как всем понравился медвежонок! Все хотели его взять себе. И просили подержать и погладить. Я разрешала, но очень бдительно - помнила, как им в футбол играли эти же дети. И смеялись над ним. И этот медвежонок все еще цел и невредим, только панамка потерялась. И все еще виден шрам на голове, шов, который папа шил… И вот так всегда бывает: человек все потеряет и заболеет. Обнищает или в казенный дом попадет: в тюрьму или больницу. Или просто сидит на лавочке, больной и пьяный. Да что угодно может случиться. А потом все наладится. Кто-то ему поможет. Поддержит. Вымоет, обогреет, откормит, наложит швы на раны. И с человеком все станет отлично! Сколько раз такое было, действительно. На моей работе часто такое наблюдаешь, а то и помогаешь, конечно. И потом этот обеспеченный и здоровый человек в новой панамке пойдет гулять. Ах, как он всем станет нужен! Сколько появится новых друзей! Сколько старых вернется - тех, что им в футбол играли… И все будут улыбаться и тянуть руки. И, хотя хочется дать по этим рукам, мы эти руки пожмем. Позволим себя обнять дружески. И улыбнемся. Но будем бдительными; будем бдительными. И благодарными тем, кто нас подобрал и отнес домой к себе. Обычно - это один-единственный человек. Тихая плакса, так сказать…
Что делать, если ваш ребенок хитер не по возрасту
- Только, вы знаете, я плакать буду, - деловито предупредила меня моя посетительница, женщина средних лет, некрасивая, но ухоженная. - В смысле когда буду рассказывать… - Она достала нераспечатанную пачку носовых платков.
- Да, конечно, - откликнулась я.
Эмоции есть эмоции. Сама я никогда, за исключением последней трети первой беременности, плаксивой не была, но люди ведь разные. К тому же у нее вполне может быть реальное горе - сын или дочь с нарушениями развития, тяжелая или не дай бог смертельная болезнь ребенка, потеря…
- Мой сын Александр - мошенник.
- Случается и такое, - я старалась быть дипломатичной.
Может быть, это просто ярлык? Подросток где-то словчил, соврал насчет школы, подделал оценки, спер что-то, а семья сразу и припечатала? Но очевидно, что это не самое распространенное - кража денег, ибо тогда она сказала бы: мой сын Александр вор!
- Сколько лет Александру?
- Сейчас девять. Но все началось в прошлом году.
О! Это уже становится интересным. Получается, что мальчик как-то смошенничал уже во втором классе. Пришла же она ко мне только теперь, значит оно, чем бы оно ни было, продолжается.
- Расскажите подробней. Начиная, конечно, с прошлого года.
- Наша школа совсем близко от дома - пять минут пешком и не надо переходить ни одной дороги. В первом классе мы его в школу, конечно, водили, но уже в тот год в конце он просился: можно я сам буду возвращаться? Никаких проблем в этом мы не видели, он у нас самостоятельный - открыть-закрыть, одеться-раздеться, яичницу пожарить, блинов испечь, помыться-прибраться - все это с пяти-шести лет умеет. Но учительница была против, поэтому бабушка (она отдельно живет, но недалеко, одна остановка на метро) его встречала. А во втором классе он уже твердо сказал: чего бабушке каждый день туда-сюда мотаться, у нее же ноги больные, мы с Игорем (это его закадычный друг, в соседней парадной живет, они вместе в садик ходили и в школу в один класс пошли) будем до дома вдвоем ходить и вместе уроки делать, про маньяков мы все знаем, и ничего с нами не случится.
Мы с мужем подумали: и вправду ведь! Нас самих никто из школы никогда не встречал, сами приходили, обед разогревали, ели, уроки делали, во двор гулять шли, в кружки. А что ж наш сын-то - глупее нас? Или на улице война?
Вот стали они с Игорем из школы ходить. По дороге, конечно, то туда зайдут, то сюда, то на площадке в футбол поиграют, то в торговом центре пошляются (мы по телефону проверяли), ну это не удивительно, я сама с подружкой по два часа из школы, бывало, возвращалась, мы друг друга по три раза туда-сюда до парадной провожали, все наговориться не могли. И наши дети такие же. Потом то у них уроки делают, то у нас. Мы-то с мужем и старшей дочерью на работе, но я старалась всего приготовить, чтоб двум мальчишкам хватило поесть, да и с работы я прихожу довольно рано - между половиной шестого и шестью. Все хорошо шло.
Только однажды мама Игоря меня спросила: «Лен, а сколько ты своему денег на обед даешь и вообще?» Я говорю: «Ну, 50 рублей на обед в школе каждый день и еще 100 в неделю, типа на карман». Она говорит: «Странно, он такие дорогие вкусности иногда к нам приносит, меня-то дома нет, но он же у тебя добрая душа и всегда не только Гарика, но и нашу бабушку угощает. Я у нее на столике упаковки видела…» Мне бы тогда задуматься, но я отмахнулась: да мало ли, может, из дома взял, может, их самих угостил кто-то, а они со старушкой поделились.
И вот однажды ранним вечером (Саша как раз у Игоря был, фильм они какой-то договорились вместе посмотреть) - звонок в дверь. Открываю - стоит незнакомый мужик, средних лет, приличный на вид, и заявляет мне так серьезно и грустно даже: вы меня не знаете, но я хочу с вами про вашего сына или внука, сероглазого мальчика лет так семи-восьми, поговорить… Вы представляете, как у меня сердце упало? Я его за рукав схватила и кричу: скажите, он жив?! Он аж шарахнулся: жив-жив, успокойтесь, а он разве сейчас не дома? Нет, говорю, у друга в гостях. Он говорит: ну тем лучше. Вы позволите мне войти? Или, если боитесь, поговорим на лестнице. Я говорю: да чего уж там, заходите. А у самой сердце как будто в ушах колотится.
Мужика этого звали Евгений Григорьевич. Работает он в смены, живет недалеко от нас, домой иногда возвращается где-то между часом и двумя дня. И вот идет он дворами по дорожке между «Пятерочкой» и другим магазином и видит: сидит на обрубке тополя совсем маленький мальчик и горько плачет. А рядом школьный ранец стоит. Мужик подошел: мальчик, что у тебя случилось? Чем тебе помочь? А он слезы по физиономии размазывает и отвечает: никто мне не поможет, я в школе то ли сам потерял, то ли у меня украли сто рублей, на которые мама велела батон купить и кефиру, а они мне теперь не поверят, скажут, я на себя потратил, мама орать будет, а папа если пьяный придет, так и вовсе по шее накостыляет. (Мой второй муж вообще не пьет, если что.) Лучше я вообще домой не пойду. Евгений Григорьевич, конечно, говорит: да ерунда, не стоит плакать! Достает сто рублей, дает мальчишке: вот тебе, иди покупай свой батон с кефиром. Мальчишка берет деньги, смотрит серьезными большими глазами и говорит: спасибо вам, я буду за вас молиться, честное слово, я умею, меня бабушка научила. (Наша бабушка, опять же, если что, атеистка.) И побежал вприпрыжку в сторону магазина. А Евгений Григорьевич домой пошел, умиротворенный такой, типа доброе дело сделал…
В этом месте я уже понимала, что будет дальше, и с трудом сдерживалась, чтобы не засмеяться.
Когда Евгений Григорьевич встретил «несчастного мальчика из жестокой семьи» на том же месте в то же самое время дня в третий раз, он просто проследил за ними (еще во второй раз он понял, что мальчиков на самом деле двое, хотя попрошайничает только один) до парадной и увидел, на какую кнопку нажал маленький мошенник.
И вот пришел. «Если это не семейный креатив, то мне кажется, что вы должны знать» - так он закончил свой рассказ. Несчастной матери оставалось только поблагодарить внимательного прохожего, который открыл ей глаза на ее собственного сына.
- А как же они до такого додумались? - спросила я. - Я думаю, реальный случай…
- Да, так и было, - кивнула женщина. - Гарик действительно потерял деньги и плакал возле магазина, Саша стоял рядом, и он же вступил в диалог с сочувствующей женщиной и взял предложенные ею деньги.
- Чей креатив? Гарика или Саши?
- Александра. Этого ни один из мальчиков не отрицает. Гарик - моральная поддержка, ну и деньги вместе тратили, конечно. Мой неоднократно предлагал Гарику тоже попробовать, но тот так ни разу и не решился. Причем Гарик предлагал просить больше (например, двести рублей) и реже, но мой (типа психолог!) сказал, что сто рублей одной бумажкой - очень правильная и удобная сумма, вот если бы была бумажка в двести рублей… Максимальный его заработок в день был одна тысяча триста рублей.
- И что же было потом, после визита Евгения Григорьевича? Что услышал Александр?
- Мы все, включая старшую дочь, сначала впали в ступор, а потом обрушились на него, как цунами на берег Индонезии. Что мы тогда орали, я даже не помню. Вряд ли это были «я-послания», если вы об этом. Хотя «я-послания» наверняка тоже встречались.
- А он?
- Отряхнулся, поплакал (и что нам с этих слез после того рассказа?), заверил нас, что «все понял и больше так никогда не будет». А что мы могли? Ему тогда только что исполнилось восемь лет!
- А теперь?
- Он подрос, учел все ошибки. Метро. Знаете, там бывают такие боковые скамейки возле эскалаторов или посередине платформы? Чаще всего людям даже останавливаться не надо. Дают сто рублей прямо те, кто рядом на скамейке сидит. Я нашла у него карту. Он отмечает даты, часы и станции, чтобы чередовать и не попасться - милиционеру или еще какому-нибудь Евгению Григорьевичу.
- Как вы узнали?
- Случайно. Его узнала моя коллега по работе. Он ее не узнал. Она дала ему сто рублей и сказала: а вот теперь поехали домой, к жестокой маме и пьющему папе. Он пытался увернуться, но у нее железная хватка.
- Послушайте, а как же вы все-таки не замечали, что у него столько денег? Он же совсем маленький. Сладости, новые вещи? Он что, их не тратит? Копит? На что?
- Да, я бы не удивилась, если бы выяснилось, что у него есть сбережения, - горько признала женщина. - Плюс он покупает сладости и сразу аккуратно съедает. Аттракционы в Парке Победы. Вещей новых мы не замечали. Еще он говорил, и Игорь подтвердил, что иногда он по сто рублей переводит больным детям из интернета, обычно ровесникам…
- С ума сойти.
- Вот именно! - женщина наконец достала из пачки платок. - Что нам делать? Привязать его к батарее? Перевести в другую школу? Мне бросить работу и контролировать каждый его шаг? Но ведь это все не поможет.
- Давайте-ка я с ним поговорю.
* * *
Саша оказался белобрысым и показательно покаянным:
- Я знаю, что я поступал нехорошо. Я все понял и больше так никогда не буду…
- Да ладно тебе развешивать лапшу на моих ушах. Ничего ты вообще не понял и будешь при первой же возможности. У тебя просто некая штука не отросла, или ты без нее родился. Ну знаешь, как некоторые люди слепыми рождаются или без ноги.
- И что это такое у меня не отросло? - подозрительно спросил мальчик.
- Да я и сама не знаю, как это назвать. Потому что у тебя очевидно все нормально и с мозгами, и с эмпатией. А вот понимания, что так вот мошенничать нельзя, нет, и взять неоткуда. У твоих родителей есть, и у сестры есть, и у меня есть, а у тебя - нету. Не отросло… Но ты не расстраивайся очень-то. Ты не один такой. Мошенников много. В том же интернете. Да и в жизни тоже. И в тюрьмах, и вообще преступники - ты ж понимаешь, убийц там и разбойников, их же мало, слава богу, мошенники - основная масса.
- А Гарик? - заинтересованно спросил Александр. - У него есть?
- У Гарика хотя и слабенькое, но есть. Отросло. Ему и денег хотелось, и все понятно, как сделать, и ты его друг, и он тебя не осуждал ни разу, но вот все-таки не смог через себя переступить и сам смошенничать.
- Так может, он забоялся просто?
- Гарик - трус?
Александр честно подумал и помотал головой:
- Нет, Гарик не трус. Нет.
- Вот видишь. Значит, есть, отросло.
- А у меня может еще отрасти?
- Не знаю. Честно, не знаю. Но ты можешь научиться вести себя так, как будто оно есть. Ты же знаешь как? - Александр кивнул. - Тут сразу два шанса: может, ты как бы привыкнешь и вообще забудешь, что его нету. А может, оно и вправду вырастет на том месте, которое ты для него оставишь.
- Ага, я понял. Попробую.
- Удачи тебе! - от души пожелала я.
Я редко советую родителям перегружать детей дополнительными занятиями, а тут не пожалела красок и посоветовала матери загрузить смышленого мальчика по самое не могу: театральный кружок и решение нестандартных задач - обязательно, все остальное - по желанию и возможности.
Близкие надоедают.
Достают, проще говоря. Муж может пять раз позвонить из магазина, чтобы уточнить и переспросить. А я читаю или пишу важное. Ребенок ноет и просит с ним поиграть - а мы так устали. И проблем много, надо думать, как их решить. А он все ноет и все просит… Или жена, бывает, звонит и звонит, как будто не может сама решить проблему. Очень навязчиво; и можно гаркнуть в трубку: «Я занят!». Или мама пожилая все рассказывает про сериал, который посмотрела и находится под впечатлением. Ей хочется обсудить сериал. Какой сериал?! У нас вся жизнь - сериал, это ей нечем заняться на пенсии. Сколько можно пересказывать выступление президента? И жаловаться, что ноги болят? Утомительно это, не спорю. Понимаю. Но только так страшно представить, что они больше никогда не позвонят. И никогда не будут ничего надоедливо пересказывать. И играть не позовут. Времени будет гораздо больше. Времени для бесплодных сожалений о том, что мы на эту маму жаловались чужим совершенно людям. И про мужа говорили: «Как он мне надоел!». И на ребенка кричали: «Отстань!». Да даже на собаку - а теперь не на кого кричать. Никто не мешает. И можно сколько угодно читать, думать о проблемах и с чужими людьми разговаривать. Уделите немного внимания. Найдите силы. Иначе потом все будем готовы отдать за разговор с близкими, даже самый пустой, утомительный, надоедливый; да поздно будет. Даже за звук голоса все готовы будем отдать. Я по себе знаю. Кто терял - тот знает. Уделите внимание близким; в первую очередь. А дела подождут. Люди не вечны; дела никогда не кончаются…
У Куприна есть рассказ о даме, которая ехала с жестоким и грубым мужем в поезде. Муж уснул и храпел - устал замечания делать и одергивать… И дама разговорилась с молодым офицером - совершенно невинный разговор, о посторонних вещах. О том, как в детстве можно замереть - и время словно замедляется, его течение становится иным, и это - почти вечность… О том, как таинственно и странно сидеть под столом, отъединившись от всего мира, трогать бахрому на скатерти… О странной горечи в груди, когда смотришь на пылающие и гаснущие угли… Такие разговоры они вели и прекрасно понимали друг друга; все эти ощущения, чувства, переживания у них были общие, понятные, одинаковые, и говорили они взахлеб о жизни души под храп и завывания спящего грубого человека, стараясь тихо шептать - чтобы не нарушить его сон. Но он все равно проснулся, перевернулся, что-то злобно бормоча в адрес жены. Молодому офицеру надо было выходить - вот уже его станция. И он вдруг понял, что никогда, никогда он не встретит более близкой и родственной души, с которой так счастливо можно жить, просто - быть вместе… И они вместе и вышли, даже не взяв багаж дамы - в полную неизвестность, но и в полную свободу. Они решились и смогли.
Рассказ написан за несколько лет до революции и кровавых событий - будем надеяться, что они успели пожить и порадоваться. Жизнь коротка. То революция, то война, то старость пришла… Но они решились. А многие - не решаются, когда им выпадает огромное счастье - встретить родственную душу. И остаются в вагоне, машут на прощанье и всю жизнь тоскуют и плачут об утраченной любви. Об утраченной возможности любви. Страшно рисковать, страшно оставлять чемоданы с нажитым барахлом, страшно менять жизнь, - это так понятно. Но родственную душу человек встречает всего раз в жизни - если встречает. Не всем это дано. И полное понимание, духовная близость - это и есть истинная любовь. И, наверное, мешкать не надо - поезд едет дальше. Время не ждет. И души не хотят расставаться… И это просто напоминание о любви и быстротечности жизни - иногда об этом надо напомнить тем, кто никак не может решиться.
Про мудрую жену.
Иметь мудрую жену - это лучше изумрудов и яхонтов. Вот одна девушка из бедной семьи вышла замуж. И муж ее разбогател очень; у него завод появился свой и фабрика. Он действительно много работал, ну, и удача ему сопутствовала. И он жене посоветовал уволиться - она парикмахером работала, самым обычным. И ребенок родился. И жили они в полное свое удовольствие: дом, квартира, машина роскошная, одежда, поездки в прекрасные края… И эта жена, Верочка, сказала мужу, когда он хотел купить ей новую машину: «Не надо, спасибо! Купи мне, если тебе не жаль, вот эту маленькую парикмахерскую. Она как машина стоит, даже меньше. А я всегда мечтала иметь маленькую свою парикмахерскую. Я там сделаю салон красоты!». Муж засмеялся и ответил, что вряд ли салон принесет много денег. А хлопот не оберешься! Времени и сил много уйдет, ни к чему это. Но Верочка очень попросила, и он купил крошечную унылую парикмахерскую. И более в это дело не вникал - своих дел было много. А потом он разорился очень быстро: кредиты не смог отдать, производство встало, рассорился с крупным чиновником, конкуренты напакостили, пожар произошел - одно за другим. Может быть, ему завидовали и вредили; так и было. Но вот благополучие семьи кончилось, дом забрали, машины забрали, квартиру арестовали. Но они жили дальше - и выжили. Благодаря верочкиному салону. Там немного было денег, но это были регулярные деньги, на которые можно было жить, не отчаиваясь. И муж много раз хвалил себя и жену за мудрое решение - за покупку этой парикмахерской. Она их и спасла, выручила. И теперь у них большой модный салон с разнообразными услугами, все хорошо - и квартиру удалось отстоять, кстати. И машину купили, попроще, но нормальную. И надо жениться на мудрой женщине. Вообще - с дальновидным человеком жить. Которому понятны превратности судьбы. И в старинной сказке юноша женился на девушке, которая попросила подарить ей не алмазы и золото, а шелковую пряжу и цветные нитки - чтобы ткать ковры и пояса делать. И это тоже очень помогло, когда юношу враги разорили. Выжить и жить можно; надо кое-что иметь про запас. Ремесло, например. Или крошечное помещение. Или образование. Но что-то надо иметь про запас обязательно…
Мужчина один не хотел жить.
И у него были основания. Он попал в аварию и стал инвалидом. И ходил еле-еле с палочкой, страшно исхудавший и слабый. Все болело; подробности ни к чему. Машина разбита, конечно. Работу потерял; бизнес кончился. Огромные долги. И жена тоже ушла, - ее можно понять. Наверное. Вот этот мужчина вышел от врача и сел на лавочке в парке, он уставал моментально. И сказали ему неутешительные слова, ужасные. И вот он сидел, полузакрыв глаза, и думал: зачем жить? И строил планы, как лучше перестать жить-то. Быстро и безболезненно. Он спокойный был и умный человек. И он вот что увидел: два пьяных молодца гоняются с палкой за птицей. А птица убегает - у нее крыло сломано. И они, хохоча, хотят птицу палкой убить. Мужчина встал кое-как и говорит: мол, зачем же вы убиваете птицу, братцы? Что она вам сделала? А пьяницы нагло и грубо отвечали: а зачем ей жить? …Потом, в полиции, мужчину отпустили - полицейские же не звери. Видят, человек еле сидит. И палочку отдали, хотя это могло бы стать вещественным доказательством - так он треснул по уху и по носу двух садистов. И даже вызвали ему такси. Потому что пьяные хулиганы не смогли связно объяснить, из-за чего драка началась. Они вообще ничего не могли объяснить. Но уже не смеялись, а всхлипывали. И этот инвалид вернулся в парк и подобрал ворону. И отнес к себе домой. Потому что все хотят жить. А те, кто не хочет - те захотят, когда увидят, что от них тоже многое зависит. И кто-то в них очень нуждается, очень сильно. Не хочешь для себя жить - поживи для других. Как они без нас? И никто не может решать: кому жить, кому не жить. Не человеческого ума это дело. А мужчина выздоровел, только хромает сильно. И работает. Мозги-то никуда не делись. И женился - все остальное тоже никуда не делось. Способность любить и заботиться, в смысле. И эту историю про птицу он сам рассказал, потому что она поучительная. Надо жить. Особенно - если вы добрый. Вы кому-то очень, очень нужны, но можете не знать об этом - до поры, до времени… А с вороной тоже все хорошо. Хотя она без всякой благодарности улетела потом - но что возьмешь с вороны?
Человек вас любит настолько,
сколько он готов за вас отдать. Очень меркантильно звучит. Как и фраза Надежды Мандельштам: «он вас любит? А сколько он на вас потратил?». Экая корыстная дама. Хотя какая корысть: жила в нищете с бедным ссыльным поэтом. Жрать, извините, часто нечего было. Ходила в рванье… Но поэт был готов за неё отдать - все. Просто - все, что было. Ухо, глаз, почку, жизнь… Не особо задумываясь. А чего думать, если любишь? Так наш маленький ребёнок не задумается. И отдаст все, что имеет, хотя у него и нет ничего, кроме игрушек и собственного дыхания. И он может пожадничать - не угостить конфеткой, игрушечку прижать к себе. Это в обычных обстоятельствах. А в смертельно важных - даже не задумается. Потому что как жить и зачем - без мамочки и папочки? И это - высшая степень любви. За неё все прощается, вообще - все. Если человек так сделал или мы точно знаем, что так и сделает. И все отношения, основанные на здоровом эгоизме - хорошая штука. Пока сам не окажешься в такой опасности, что надо отдать все. Или хотя бы почку. Или квартиру. И здоровый эгоист скажет, что это неразумно как-то: отдавать свои потроха и квадратные метры. А неразумный ребёнок или поэт - отдаст. Скажет: на! А как иначе? Ты только живи! И это - высшая степень любви, недоступная многим. И вот удивляются: почему эти неподходящие люди вместе живут? Да ещё в нездоровых отношениях? Неправильных? Вот поэтому и живут. И здоровые отношения двух разумных эгоистов плачевно кончаются, по крайней мере, для одного эгоиста - если он заболеет или в тюрьму попадёт. Или состарится и ослабеет. На него потратят разумную сумму, а потом оставят одного. Потому что где истинная любовь - нет эгоизма. Разумного или животного - по мне, они мало чем отличаются. А есть только любовь. Которую я всем желаю найти или - сохранить.
«Благословен тот, кто говорит хорошее», -
такая мусульманская мудрость. Я же сейчас в этих краях, вот и размышляла. И шла по улице со своим дряхленьким песиком на руках. И за мной как побежит мальчик лет пяти! Изо всех сил! И запнулся, упал и разбил коленку. Я подбежала, конечно, мама, от которой он убежал, ещё подошли добрые люди. Подняли и стали коленку осматривать, мальчик так скривил рот скобочкой и слезы текут очень. Ох, как жалко его! И мама спрашивает: зачем ты, Эмиль, побежал? А Эмиль заулыбался сквозь слезы и говорит: «Я хотел сказать собачке - какая она красивая! Какая красивая маленькая собачка! Крошечка-красотулечка!»… Тут уж все чуть не заплакали. И даже свирепый беззубый пёсик дал себя погладить - как не дать погладить себя тому, кто бежал со всех ног - просто для того, чтобы сказать хорошее! Просто так, без корысти и умысла, в наивном и добром порыве… Надо дать себя погладить! И Эмиля погладить по черным гладким волосам. Благословенны те, кто говорят хорошее. Трижды благословенны те, кто бегут со всех ног, чтобы это сказать…
Женская измена -
страшная вещь. Конечно, бывают легкомысленные дамы, которые просто так изменяют, от порыва страсти, как Айседора Дункан. Пока её мужа-миллионера держали в клетке и лечили электрическими разрядами, она изменяла ему на рояле, под роялем и рядом с роялем - с музыкантом. И вообще со многими. Или Мессалина изменяла Клавдию - так уж она была устроена… Но обычно женщину до измены надо довести. И не случайно мужчины так сильно и гневно на измену реагируют - они инстинктивно понимают, что это - не минутное увлечение, не зов плоти; это - эмоциональная связь с другим человеком. Любовь, проще говоря. Так устроена женщина; она не просто увлекается на минуту. Она любит. И происходит эта влюбленность от нехватки внимания, такого простого и обыденного. От того, что не поцеловали на ночь, не обняли, не сказали: «ты красивее всех!», не купили шоколадку или цветочек… Какая глупость! Она же должна понимать, что её любят, для неё работают, за неё жизнь отдадут! Так-то оно так. Понимает. Но вот это крошечное внимание, прикосновение, похвала, подарочек без повода - они чрезвычайно важны. Как сладкое для ребёнка. Чтобы его конфетами страшный дядька не заманил… Мы все равно - немножко дети, хотя и взрослые женщины. И самое опасное - не гладить нас и не хвалить, редко обнимать и целовать. Кричать, ругать, намекать на глупость и некрасивость… А потом - горько упрекать и ненавидеть за измену. Причина которой так банальна, что мужчинам трудно в это поверить - это же глупо! Согласна. Глупо и плохо. Может, Пушкину надо было быть помягче с женой, не называть её «брюхатой коровой», и не рассказывать о посещении публичных домов? Перед смертью он все просил прощения у жены, он многое понял, да поздно было… Немножко внимания и мягкости, вот и все. Это так просто! Многого дурного можно было бы избежать…