Сегодня не жарко, а так хорошо и приятно пахнит кукурузным хлебом .Я лежу на кровати и мне не хочется вставать я еще не пойму со мной ли это все происходит. Здесь так красиво, виноградная лоза заплела беседку так красиво, что кажется это некое живое творенье .В небе парят голуби и радуются своему хозяину. Нет это не сон, но мне страшно проснуться в этой сказки и понять, что это на самом деле, это не сон и не иллюзия все так как и должно быть. Во дворе залаяла собака маленькое чудо открыло дверь спальни и побежало к нам в постель с криками Мама, Папа я соскучился .Мы смеёмся обнимаемся и мы счастливы, как не когда. Это не сон. И это так здорово…
«Ох, и шебутной у тебя Сенька!» - говорили часто матери.
А он и был дерзкий, непослушный…
Забросил учебу, курил, пропадал где-то по ночам…
Бросался в крайности, любил девчонок, дрался с мальчишками и никогда не прощал обиды…
И однажды - новость: Сеньку посадили.
Прошло время, он вернулся и зашел в гости к однокласснице.
Она подала ему чашку кофе и, полна женского любопытства, приступила к расспросам. Тогда он поведал ей свою историю…
«- … получил зарплату и зашел в пивбар. Засиделись с друзьями допоздна. А когда шел домой, возле новостройки выскочили трое. Предъявили нож, давай, мол, деньги.
Как Я мог сказать матери, что у МЕНЯ, грозы нашего района, возле дома - деньги отобрали? Ну я им и накостылял…»
Литератор, если он человек разумный, может сойтись с женщиной, способной состряпать книгу, но жениться должен лишь на женщине, которая умеет состряпать обед.
У женщины местоположение чувства чести совпадает с центром тяжести ее тела, у мужчин оно находится несколько выше, в груди, около диафрагмы. Поэтому мужчины надувают грудь при совершении «великих» дел и чувствуют себя вялыми и опустошенными при выполнении «малых» дел.
Внутриклеточные механизмы и энергетические окислительные процессы вызывают у высших особях отношения:
-- отношения-- это обмен: укусами, ласками, угрозами, пищей, вещами, информацией и словесными эквивалентами.
-- объекты обмена-- труд, деньги, вещи, любовь, действия и слова, вызывающие разные чувства.
-- при обменах обществом узаконены платы: деньгами или строго индивидуально.
-- справедливость-- мера обмена. За добро - добро, за зло - зло (для зла - добро - наихудшее зло, на зло добром поэтому ответить невозможно.
Из разговора: «Зачем мне СССР? У меня есть квартира (в ипотеку), машина (в кредит), мебель (в рассрочку)…»
Первая мысль: лемминги. Это мелкие животные, которые в иные годы плодятся в огромных количествах. Они массами бегут к своему мелкому счастью и порой гибнут в несметном количестве.
Хороший символ мещанства и портрет недалекого обывателя.
Неплохо, когда лично ты хорошо устроился. При этом тебе неважно, как устроены миллионы сограждан - это их, опять же, личное дело. Нелепо, в самом деле, «всею скорбью скорбеть мировою». Каждый кует свое маленькое счастье, до других дела нет. «Нам бы гроши да харчи хороши». Харчи частенько добыты путем отнимания у других, менее достойных, - ну да об этом среди добрых леммингов говорить неприлично.
Всё бы ладно у грызунов, одна беда - случается среди них время от времени мор. Массовая гибель. Капризы природы, от которых не защищен как каждый лемминг в отдельности, так и вся их совокупность. Какая бы большая она ни была. Вдесятеро меньшее количество леммингов могло бы беду отворотить, кабы вместе за дело взяться. Но они всегда порознь, каждый сам за себя. На этот случай есть любимая лемминговая формула: «Что делать, против природы не попрешь, надо смириться. Авось мне повезет».
Но случись легкая такая рябь в мировой экономике - и нет уже мощи СССР, которая бы защитила от мировых язв и прыщиков. Тут же «случайно» потеряна работа в уютном офисе, долги повисли, счастье кончилось. И так же, как раньше счастливому леммингу было плевать на несчастливых, теперь остальным плевать на горе «неудачника».
Самое время вспомнить ему про СССР и социальную справедливость. Раньше было незачем. Когда бабки шли, он «не парился». В сознании леммингов СССР - это такая кормушка. Не такая сладкая, как бывает в урожайный год, но зато - надежная. Переждать там напасть, да и бежать прочь, дальше по тундре.
Про какой бы СССР - исторический или тот, который нужно строить сызнова - ни шла речь, ясно одно: СССР - враг мещанства, враг обывательской закукленности, враг заужения жизни до границ собственной миски. И поэтому СССР - последняя надежда человечества. Распыление народа, способного солидарно справиться с любой бедой, на атомы алчущих личной выгоды леммингов, приведет к гарантированной массовой гибели.
«Я болезненным рос и неловким,
Я питался в дешевой столовке,
Где в тринадцати видах пшено
Было в пищу студентам дано.
Но какое мне было дело,
Чем нас кормят, в конце концов,
Если будущее глядело
На меня с газетных столбцов?
Под развернутым
Красным Знаменем
Вышли мы на дорогу свою,
И суровое наше сознание
Диктовало пути бытию».
(Б. Слуцкий, 1960 г.)
Грошей не так чтобы много. Харчи… Ну, есть харчи, да и ладно. Зато только здесь, даже если вырос неловким, ты нужен. Ты, с товарищами и друзьями, можешь (ни много ни мало) диктовать пути бытию. И в этом бытии изживать капризное, черствое к чужой беде, предательское мещанское сознание.
В этом месте обычно раздается окрик: позвольте, но леммингов-то много. Это же целый народ, а у него права. Не любите вы народ, ревнители СССР! Что сказать? Согласно советской культурной традиции, народ состоит из неравнодушных граждан. В отличие от обывателей, граждане верны своей стране вне зависимости от качества пищи. Да только ли советским периодом исчерпывается эта традиция?
«Не может сын
глядеть спокойно
На горе матери родной,
Не будет гражданин достойный
К отчизне холоден душой».
(Н.А. Некрасов)
Дикое социальное расслоение постсоветского населения. Появление по-настоящему депрессивных городов и сел. Застойная бедность - вот что заставляет снова и снова говорить про новый СССР. Но и это еще не всё. Настоящие капризы окружающей нас капиталистической «природы» еще впереди. Вольно ли нам петь лемминговую песню, что «ничего не поделать - природа»? Вольно петь, но вольно и объединяться. Чтобы диктовать изрядно подзаплутавшему бытию новые, достойные не леммингов, а человека пути. Конечно же, под развернутым Красным Знаменем.
Но что же ожидает леммингов, случись нам построить новый СССР? Ведь это, в конце концов, люди. Да, падкие на роскошь и готовые ради нее на всё, но ведь люди же? На этот раз откроем Гоголя. В советское время (неспроста) эти строки учили наизусть:
«Знаю, подло завелось теперь на земле нашей; думают только, чтобы при них были хлебные стоги, скирды да конные табуны их, да были бы целы в погребах запечатанные меды их. Перенимают черт знает какие бусурманские обычаи; гнушаются языком своим. Милость чужого короля… дороже для них всякого братства. Но у последнего подлюки, каков он ни есть … есть и у того, братцы, крупица русского чувства. И проснется оно когда-нибудь, и ударится он, горемычный, об полы руками… проклявши громко подлую жизнь свою…»
Жестко и нетолерантно говорит герой гоголевского эпоса про обывателей и мещан. И звучит это обжигающе современно. Для прославления лемминговой сущности нужно растоптать всю великую русскую литературу. И Гоголя, и Пушкина, и Некрасова.
Вспомним Чехова, его знаменитое «по капле выдавливать из себя раба». Я бы Антона Павловича поправил. Чехов, как всякий западник, считал проявление любви русского народа к центральной власти - рабством. Но это не рабство, а высокая гражданственность, отличная от западной в силу российской истории и географии.
Я считаю, по капле нужно выдавливать из себя мещанство, как самое страшное зло на свете. «Бойтесь равнодушных».
Вся перестройка была направлена на взращивание обывателей и выжигание высоких смыслов. Комфорт, «запечатанные меды» и «бусурманские» обычаи. Постсоветское время - эпоха торжествующего мещанства. Время леммингов. Перестройщики открыто мечтали «сделать процесс необратимым». Наработать критическую массу леммингов, чтобы они стали залогом прочности новой, бесчеловечной жизни. Только вот незадача: жадные и недалекие грызуны не обеспечивают никакой прочности…
В новом СССР каждому будет протянута рука и предложено братство. Кто-то опомнится, кого-то окрылит новая жизнь. Ведь она куда интереснее слепой, бессмысленной гонки за наилучшим провиантом. А кто-то из милого, пушистого зверька, «наивно» алчущего исключительного личного блага, пусть хоть сто раз за счет остальных… Кто-то превратится во врага народа. Настоящего врага. И именно всего народа.
Потому как жесткое мещанство таит в себе всю злобу мира, включая запрограммированную собственную погибель. Изжить его и зажить по-человечески - мало есть задачек, труднее этой. Но в том и состоит главное человеческое достоинство: увидеть, нацелиться и преодолеть. До встречи в СССР.
Умирает папа Карло и попадает в Небесную канцелярию к Богу. Тот зычным голосом спрашивает:" Кто ты и какие добрые дела совершил?" Карло: «Я- простой плотник, а сын мой знаменит на весь мир». Бог приглядывается и неуверенно: «Отец?» Карло вглядывается и радостно: «Буратино!»
«Иной судьбы на ладошке не прочтёшь, кроме той, которую отпечатала тебе рукоятка кирки» О.Генри.
*Я понимаю, ваше сердце,
Трудно растревожить!
Вы для себя решили, камень вы, гранит!..
Любить вы не хотите, иль не можете.
И даже, от тоски, ночами не болит?
Я слышала, что будто бы,
Любили вы!
Любили преданно и всей душой!
Теперь, живете с видом, что забыли вы.
О той, ушедшей, и любви большой.
Такое ощущение, что женщинам,
В глазах холодных ваших
Места нет!
И нет в них, интереса, притяжения,
И будто бы, без женщин этот свет!
А что же делать мне?
Вы не подскажете?
Ведь я же, не из сказки *Аленький цветок*!
Мне, как расколдовать вас, снять печали все?
Чтоб к сердцу вашему, пошел любви поток!..*
*Твои глаза, приснились мне вчера!
Большие, сине-серо-голубые…
Таких, ни разу я не видел, никогда!
А разве есть, вообще, глаза такие?
И что же делать? Где мне их искать?
Среди лесов, пустынь, или на море?
И кто мне это может подсказать?
Понять, помочь мне в этом горе!
Хожу смотрю я девушкам в глаза, -
И понимаю, сколько же красивых!
Зеленых, синих, голубых, как небеса…
Веселых, радостных, счастливых!
Сидел, искал в библиотеке, Интернете.
И эта милая, но нет!-совсем не та!
А, может, просто я, любимую не встретил?
Так много девушек, прекрасны их глаза!
*Не нужно предлагать помощь, ее можно не дождаться… Лучше дайте посильную ношу!*
Быть интересным - первая обязанность малоизвестного автора. Право быть скучным принадлежит только тем писателям, что уже прославились
*Меня волнуют твои руки!
Я в них кротка, как ангел ночи…
Я в неге таю, сладки муки.
Меня сгубить ты, верно, хочешь!
Настойчив пыл, нежнее ласки,
И тело поддается страсти!
Я в волшебстве, волшебной сказке,
И вот уже, в твоей я власти!
О, как волнуют твои руки!
И губы, так не терпеливы…
Нет, не сейчас!-и миг разлуки
В движениях,-все неповторимо!
Любимый. шепчут мои губы.
Желанная…-твои уста…
Волнуй, волнуй, я помнить буду,
Любовь прекрасна и чиста!
О, как люблю твои я руки!
В них сила, нежность и любовь.
Лишь прикоснешься, сладость муки.
Зовет в объятия, вновь и вновь…*
*Я желаю вернуться всем в детство!
Ощутить всю беспечность поры!
Чтобы вспомнить его и согреться.
Окунуться в тот мир детворы!
Я желаю с зарей, утром рано…
Видеть образ родного лица!
Я хочу, чтоб лицо было, мамы!
И хочу я, из детства гонца!
Я хочу, чтобы теплые руки, -
Вновь касались моей головы…
Чтоб ушли все печали и скуки,
Чтобы рядом всегда была, ты!
И глаза, что пытливо родные, -
В них и строгость и нежность, любовь!
Не нужны, никакие другие!
Только эти хочу видеть, вновь!
Слышать голос, будящий с рассветом, -
Вкусный завтрак, за общим столом!
Детство милое, где же ты? Где ты?
Как торопим тебя! Как тебя, ждем потом!
Детство---это добрая мама!
Детство---это руки ее!
Детство---это мир, без обмана!
Детство---нет прекрасней него!*
*Самое сложное в жизни, это встретить человека, смотрящего в одном направлении с тобою.*