Все наши проблемы со здоровьем от злости, зависти, жадности, раздражительности и печали.
Не цепляйтесь за прошлое,
не живите с обидами.
Вспоминайте хорошее,
никому не завидуйте,
- Все что небом вам послано,
принимайте как должное.
Все, что сделано - к лучшему,
как бы не было сложно вам…
ДОБРА И ЗДОРОВЬЯ ВАМ!
Если погрузиться в проблему достаточно глубоко, мы непременно увидим себя как часть проблемы.
- Я в отчаянном положении!
- Как и все мы. Мы живем в этом городе, пытаемся справиться с его проблемами. Мы все в отчаянном положении идем на отчаянные меры!.. Даже ужасные. Но я должен верить, что для нас ещё осталась надежда. Я должен верить, что город можно спасти! И как только мы прекратим верить, тогда город и погибнет. И мы, мы погибнем вместе с ним. И… мне кажется, что мы сможем спасти город тогда, когда сможем спасти самих себя. Для этого мы должны признать свои ошибки, мы должны предстать перед законом.
В стопке прошлогодних тетрадей я искала неиспользованные до конца - хотела надергать листы для черновиков. Одна тетрадь оказалась совсем пустой - лишь три странички плотно исписаны простым карандашом.
Это были дневниковые записи моего сына-пятиклассника…
«Мама ругает меня за тройки. Говорит, чтобы я спрашивал у учителя, в чем мои ошибки. А новая математичка не хочет со мной разговаривать! Она меня не слышит или у нее нет для меня времени! Что я могу сделать?..
…После тренировки в школу, после школы - делать уроки! А я хочу хоть немного посидеть в своей комнате, со своими игрушками, посмотреть мультики, просто никуда не спешить…
… Каждые выходные дача или лыжи, база отдыха или папины друзья. А я просто хочу побыть дома!..
…Жизнь устроена против меня. Я часто смотрю на верхнюю перекладину шведской стенки в моей комнате и хочу повеситься. Я не хочу жить…»
Я стою посреди комнаты сына пытаюсь проглотить тугой ком, слезы струятся по моему лицу. Строки расплываются, прыгают перед глазами. Тетрадь дрожит в вытянутых руках - боюсь замочить. Три! Три страницы мелким, угловатым почерком! Три страницы крика! Крика моего ребенка!
Я никогда не ставила перед тобой сверхзадач. Учиться без троек, ходить в бассейн «для здоровья», проводить выходные на свежем воздухе… Разве это так много? Я ведь все знаю про тебя. Когда ты был в третьем классе я провела простой эксперимент - оставила тебя делать домашнее задание по математике в одиночестве. Сколько, интересно, времени у тебя это займет без моих одергиваний, напоминаний, без простого моего хождения вокруг тебя? Пять часов! Пять часов, не выходя из комнаты, не выходя, даже, из-за стола! Пять часов для того чтоб заполнить примерами две с половиной тетрадных страницы… и крутить в пальчиках карандаш… и смотреть в окно…
Я такая же медлительная, как ты, мой ребенок. Я ушла с работы для того, чтобы никогда не кричать на тебя, не раздражаться, не уставать от постоянного контроля, чтобы ты все успевал… Я думала - я понимаю тебя, я все знаю про тебя…
Следующим утром я будила сына на тренировку в бассейн.
- Не хочу. Не буду вставать. Это не обязательно. Это не школа.
- Ладно, спи. А я решила тоже ходить плавать. Надоело ездить туда-сюда - буду проводить время с пользой для себя!
- В моей группе?! - сын уже сидел на кровати, глаза распахнуты - ни капли сна.
- Конечно же, нет. По первой дорожке буду плавать, которая для «неспортсменов».
- С бабушками? - улыбается ребенок.
- Ой, ха-ха! В общем, я собираюсь, а ты как хочешь.
По дороге в бассейн я рассказала сыну о том, что ночью перерешала вслед за ним алгебру, нашла ошибки, сделала пометки простым карандашом сверху над его решениями. После тренировки будет время все исправить. Просмотрела классные работы. Ошибки однотипные - теряет степень внутри скобок многочлена. Надо перепроверять свои решения.
- Мама, я не успеваю на уроке проверять! Я даже не успеваю все задания сделать! И так самый последний тетрадь после урока сдаю.
- Я не удивлена, что ты не успеваешь. Но давай, хотя бы, домашние задания делать внимательно. Я буду сидеть рядом с тобой и решать то же самое. Будем сверяться. Будем запоминать места наиболее частых ошибок. Постепенно наработается привычка…
- Это не поможет, мама! Марина Петровна все равно будет ставить мне плохие отметки. Я к ней подходил после уроков, хотел спросить, за что она мне тройку поставила, если у меня только одна ошибка, а все остальные ответы - правильные! Мама, она даже не посмотрела в мою тетрадь, сказала - некогда. И это не один раз так было!
Я задерживаю дыхание. Гнев на невнимательного учителя, это раз. Но два - это те чувства, которые я испытывала, разбирая ночью каракули своего сына - хотелось швырнуть тетрадь и заставить переписать все заново.
- Ты знаешь, я вчера с трудом разбирала твои решения - приходится угадывать какая цифра, какая буква…
- Ну и что, ответ же хорошо написан!
- Да, ты можешь писать аккуратно, если хочешь. Вот скажи, если я приготовлю вкусную еду, но подам ее в грязной тарелке, брошу перед тобой, ты станешь это есть?
- Нет, я же не собака.
- Правильно. А почему учитель должен хотеть разбирать твою писанину, если ты нисколько не стараешься, пишешь лишь бы как - будто ногой, на бегу? Ведь это неуважение с твоей стороны…
-Я понял. Я буду писать лучше. Но только не на контрольных!
Три года сын учился во вторую смену. Три года я ходила с ним в бассейн, и пробуждение по утрам не представляло никаких трудностей - стыдно ведь, если мама спортсмена появится на дорожке, а сам спортсмен - нет. Друзья засмеют. Уроки мы делали вместе до тех пор пока…
***
Мой ребенок, человечек очень спокойный, медлительный и упертый. Хорошее здоровье его держится на диете, режиме и спорте. Более-менее успешная учеба его держится на мне - времени на репетиторов просто нет. Психическое и моральное равновесие сына требует пары-тройки часов «ничегонеделания» ежедневно.
Делать с ним домашние задания я перестала в конце седьмого класса. Не проверять, а именно - делать. Сидеть рядом с ним, мучиться, рыться в учебнике, не понимать, ошибаться и побеждать.
Я готовила ужин и бегала в комнату к сыну - смотрела, как продвигаются у него дела - то морковку принесу, то яблоко. Все ладилось без моего участия. Наконец, ребенок сам пришел ко мне и доложил, что все сделано, и он уходит к соседу.
- А физика? Когда ты успел сделать физику?
- Там пять задач, я не знаю, как их решать.
- Неси сюда.
В тетради аккуратно записаны условия задач, поля для решения - пустые.
- Как же так? Как можно вообще ничего не решить?! Оставь мне, я закончу готовить и попробую разобраться.
В перерывах между вечерней суетой я пыталась вникнуть в задания. Никак. Вообще никак. Все легли спать. Я сижу на кухне. Вот учебник по физике - все формулы, все определения, все передо мной. Даже мысли не возникает, к какому разделу задачку определить! Такая злость взяла: Я! Не могу! Решить задачу для седьмого класса! Овца я тупая или право имею?!!
Ладно, думаю, надо представить, как бы рассуждал над всеми этими рычагами, весами, массами, скоростями человек делающий, простой человек, без формул. И как-то пошло потихоньку - три задачи из пяти я решила.
Утром, на пальцах и в прыжках, сыну задачи разъяснила. А самой так грустно - что ж это такое с заданиями седьмого класса не справляемся? Подойду сегодня к физичке, спрошу что делать. Может, не подходим мы для этой школы - не тянем. И я уже ничего не могу сделать - будем переводиться в общеобразовательное заведение.
В конце учебного дня захожу в кабинет физики, а мне учительница улыбается:
- Ваш Дима, сегодня, единственный из всего класса олимпиадные задачи решил!
Я у ребенка потом спрашиваю - что ж ты не сказал, что задачи олимпиадные и их решать не обязательно?! Я забыл - отвечает…
И перестала я лезть в его тетради.
Половина оценок в аттестате сына - тройки. Сильный, здоровый, жизнерадостный, целеустремленный парень. Поступил на бюджет на престижную специальность. Получает «губернаторскую» стипендию.
Мой «счастливый троечник» вешает на «шведскую» стенку плечики с брюками, свитерами. Иногда убираю в шкаф. Пусть так…
Уйдут, спотыкаясь о бездну земную
Былые проблемы, которых не счесть,
И то, что сейчас, нас до боли волнует
Не будет значимым ни там и ни здесь.
Свои проблемы - самому решить.
Себе определить задачу новую.
Место того, что бы как-то валить.
С больной головы, на здоровую.
Если к сути темы не добраться
И запутана нить мысли по тугому,
Лучший способ с нею разобраться -
Попытаться объяснить ее другому.
Дневник моего настроения. 3 июня
Автор: Ирина Гасникова
Здравствуй, мой уважаемый читатель! Здравствуй, новое лето!
Ах, как я люблю начало лета! Вся природа расцвела и раскрылась во всей своей красоте! Больше нет весенних дождей и ветра с гор. Солнце щедро светит и под его лучами всё приобретает тысячи новых оттенков очарования! Каждый цветок, каждая травинка доверчиво тянутся к ласковому солнцу, словно влюбленный человек тянется к объекту своего обожания, еще не ведая об предстоящих неприятностях, о будущих испытаниях… Ведь вскоре солнце станет ярче и ласковое тепло сменится на обжигающее пекло. Но это всё будет потом… А сейчас вместе с цветами и люди, и животные стараются подольше побыть под солнышком и погреться.
Остановись и ты хоть на минуту! Взгляни на этот прекрасный мир! На природе, под летним солнцем, многие жизненные проблемы кажутся пустяками. Все нервные переживания, все раздумья о завтрашнем дне, всё, за что мы хватаемся, на природе, словно вода, утекает, сквозь пальцы, включая наши попытки перестать хвататься за что-то или кого-то. Человек просто слушает шум воды, пение птиц и шелест листьев.
Человек вдруг ясно понимает, что жизнь прекрасна именно в таких вот как кажется привычных явлениях, как нежный цветочек, как свежий глоток воздуха, как просторы вокруг тебя. Осознанность - это ты в настоящем моменте, это твои мысли сейчас. Если ты мечтаешь о будущем, то ты не осознаёшь себя, ты живешь тем, чего нет и может быть не будет. Если ты вспоминаешь прошедшие события, то ты не осознаёшь себя, ты живешь тем, что прошло и не повторится, а если это и повторится, то будет чуть иначе. Но вот если ты сейчас остановишься и прислушаешься к себе, к своей душе, к природе, ты осознаешь себя сейчас. Да, человек ежесекундно слушает, видит, дышит и все эти ощущения всё время воспринимаются подсознанием, но большую часть времени ты не осознаешь эту информацию, ты не осознаешь самого себя. К этому надо приходить самостоятельно, вдумчиво, или довериться природе. Ведь именно природа легко помогает человеку осознать себя и мир вокруг.
Конечно же, проблемы сразу никуда не уйдут. Но человек перестает бороться с проблемами, он немного отстраняется от них. Он не бежит от проблем, наоборот: осознанность позволяет взглянуть на проблемы иначе, понять их истинную природу и растворить их. Человек видит решение. А так же осознанность помогает сделать действие, если это необходимо. Решив проблемы, отпустив их на время, осознанность помогает человеку более глубоко ощущать, видеть и наслаждаться красотой вокруг. Возникает позитивное эмоционально состояние вне зависимости от обстоятельств жизни. И, поверь, ты даже улыбнешься, спрашивая себя: зачем я так заморачивался над всеми проблемами, отчего страдал и куда спешил… Вот перед тобой вся природа и это счастье! И ты, и я - часть этой природы и часть этой красоты!
Я думаю, всем требуется очень длительное время, чтобы осознать невероятно простые вещи. Надо подрасти не физически, а именно духовно, чтобы постичь красоту мира не только в яркости красок, но и в масштабности, и в мелочах. Мудрецы в такие минуты понимают, что свобода и красота простых вещей слишком прекрасны, чтобы от них отказываться. А такой обыкновенный человек, как я, немного насладившись и запомнив эту красоту, снова уходит в повседневность, суету, в дела. Но ту простую мудрость, что открывает нам природа, люди хранят в себе и стараются поделиться с другими людьми. Так и пишутся стихи, рассказы, картины. Так и создается прекрасная музыка. Так и рождается вдохновение. Так и созревает вера в Бога.
Наверное, начало лета - самое время остановиться, выбиться из системы и вновь беспечно влюбиться в Солнце!
Copyright: Ирина Гасникова, 2016
Свидетельство о публикации 216 060 300 523
- Здрасьте-здрасьте, проходите на кухню. Я сейчас. Только ногти досушу…
- Ногти? Какие ногти? - опешила психолог.
Она работает в хосписе. В детском хосписе. Она работает со взрослыми, у которых умирают дети. Это не работа, а наказание. Постоянный контакт со смертельным отчаянием.
Ее клиенты не красят ногти. Не одевают яркое. Не смеются. Не улыбаются. Не празднуют праздники. Не ходят в кино.
Они носят черные платки. Смотрят в одну точку. Отвечают невпопад. Подолгу не открывают дверь.
Они живут в ожидании черного дня и делают черным каждый день ожидания.
Психолог нужен для того, чтобы прогнать из головы таких родителей мысли о смерти. О своей смерти. Потому что когда уйдет ребенок, зачем жить?
Психолог должен объяснить зачем. Помочь придумать новое «зачем». И поселить это новое «зачем» в голову мам и пап, давно и привычно живущих на грани отчаяния.
- Какие ногти? - переспросила психолог. - Вы мама Анечки? Вы Снежанна?
- Я мама, мама. Вот эти ногти, - засмеялась Снеж. Показала красивый маникюр с блестящими, как леденцы пальчиками.
Снеж 30 лет. 2 года назад ее четырехлетней дочке поставили диагноз. Онкология. 4 стадия.
Диагноз, определивший конечность жизненного отрезка её дочери. Два года. Два раза по 365 дней. «Плюс-минус 720 дней», - посчитала Снеж и упала в колодец отчаяния.
В колодце не было дна. Когда Снеж смотрела на дочку, она все время летела вниз, испытывая нечеловеческие перегрузки. Ей даже снилось это падение. Во сне она отчаянно цеплялась за стенки колодца, сдирая пальцы в кровь, ломая ногти, пыталась замедлиться, остановиться. Просыпалась от боли. Болели пальцы. И ногти болели. Желтели. Грибок, наверное. Снеж прятала желтизну под нарядный маникюр.
Конечно, они боролись.
Снеж отчаянно карабкалась. Хваталась за любую возможность. Традиционная медицина. Нетрадиционная. В один день после утреннего облучения она могла повезти дочь к деревенскому знахарю. А вдруг? Лучевая терапия и отвары целебных трав. Экстрасенсы. Колдуны. Лучшие диагносты и онкологи.
«А вдруг» закончилось, когда метастазы попали в костный мозг дочки. Снеж поняла: вот теперь - всё. Финальный отрезок пути. Сколько бы там не было дней, они уже без «а вдруг».
Снеж осознала: она больше не сможет ничего изменить. Выбора: жить или умереть - больше нет. Ей, Снежанне, придется это принять. Она мгновенно замерзла.
Подождите, но выбор же есть всегда! Даже у осужденного на смерть человека, которого ведут на расстрел, есть выбор. Выбор - с каким настроем туда идти. С остервенением, с обидой, с прощением, с надеждой…
Снеж поняла, что в этом выборе - ее спасение. И согрелась.
Она выбирает жить «как ни в чем не бывало». Она не станет культивировать болезнь и подчинять ей всю жизнь дочери. И свою жизнь тоже. Она не положит на алтарь грядущей смерти больше ни дня из отведенных Господом на жизнь.
Надо ЖИТЬ. А не ЖДАТЬ.
Да, больничная палата и ежедневные инъекции яда в исколотые вены ребенка возможно продлят ее жизнь на несколько дней. Жизнь ли это для пятилетней девочки? Нет. Это мучение.
Анюта все время плакала в больнице и просилась домой. Дома - куклы. Мультики. Смешные журналы. Фрукты. Дома - детство. А в больнице - борьба. Но исход борьбы уже определен, зачем тогда?
Снеж забрала дочку домой. И стала жить-поживать.
- Это она не в себе, - хмуро смотрели на Снежанну другие матери, чьи дети оставались в больничных палатах. - Это она сдалась.
А Снеж в этот момент делала свой осознанный выбор. Она перестала падать в колодец. Остановилась. Подняла голову. И увидела небо. И лучи солнца, дотянувшиеся до нее в колодце.
Снеж крепко сжимала Анюткину ладонь, когда они уходили из больницы.
- Пойдем домой, моя хорошая…
- Мы сюда больше не вернемся? - с надеждой спрашивала девочка.
- Нет, больше не вернемся, - твердо сказала Снеж.
Анюта стала пациенткой хосписа. Ну, то есть жила дома, а там стояла на учёте.
Хоспис - это не про смерть. Хоспис - это про жизнь. Про то, что смерть - это часть жизни. Что умереть - не страшно. Страшно умереть при жизни.
Снеж ценила сотрудников этого заведения. Они всегда были рядом. На расстоянии телефонного звонка. Он всегда готовы были помочь. И они не задавали глупых вопросов. Это важно.
А другие - задавали.
- Как ты? - спрашивали окружающие.
В вопрос зашит глубокий ужас от осознания бескрайности чужой беды и глубокая радость от осознания, что эта беда - не со мной.
- Я - отлично, - честно признавалась Снеж. - Сегодня на карусели поедем. Анютка хочет. Мороженого поедим. По парку пошатаемся.
Люди отводят глаза. Этот текст принадлежит маме здорового ребенка. Его не должна говорить мама смертельно больной девочки.
Люди, ни дня не прожившие в колодце, любят давать экспертные советы о том, как грамотно страдать. У них есть Хрестоматия отчаяния, мокрая от слез.
А у Снеж нет такой хрестоматии. У нее - альбом с белыми листами. Каждый лист - это новый день. Сегодня мы проживем его на полную катушку. С мороженым и каруселями. Раскрасим яркими цветами и детским смехом. А потом настанет ночь, Анютка заснет, а Снеж будет слушать ее дыхание. Дыхание спящей дочери - лучшая симфония любви на свете. Спасибо, Господи, за ещё один яркий день. Завтра нас ждет новый чистый лист. В какие бы цвета его раскрасить?
Где-то на отрезке Анюткиной болезни от Снеж ушел муж. Страшнее, конечно, что при этом от Анютки ушел папа.
Уходя, муж говорил Снеж что-то обидное. Что толстая. И старая. И что-то ещё. Избивал словами. Снеж не слушала. Она понимала. Он просто сдается. Он уходит от страха. Он не хочет каждый день видеть угасание дочери. Это портит качество его жизни. Ему приходится виновато улыбаться. Потому что общество осуждает улыбки в такой ситуации.
Впереди ещё год. Муж не хотел выкидывать год своей жизни в трубу страданий. Ведь этот год можно прожить весело, ездить на море, смеяться заливисто, целоваться исступленно. А альтернатива - слезы, уколы, врачи, диагнозы. Муж выбрал первое. Вышел за скобки семьи. И оттуда, из-за кулис, дает ценные советы Снеж.
- Такой активный образ жизни добивает ребенка, - авторитетно заявляет бывший муж, рассматривая в соцсетях фотографии. На них - счастливая мама с хохочущей дочкой. Подписчики не подозревают, что дочка больна. - Ты ей жизнь сокращаешь.
Снеж молчит. А что говорить? Теоретически он прав. Если бы Анютка лежала сейчас, утыканная иголками, через которые в нее закачивали бы химические препараты на основе яда, она бы, вероятно, прожила дольше. Но… Разве это жизнь для пятилетнего ребенка?
Снеж давно не рефлексирует по этому поводу. Просто живет.
Недавно свозила дочку в Парк развлечений. Вот это приключение! Анютка была счастлива. Желтоватые щечки покрывались румянцем. Она целый день проходила в платье Эльзы, она была настоящей, взаправдашней принцессой. Снеж радовалась вместе с дочкой, заряжалась ее восторгом.
Жить, когда у тебя все хорошо - это одна история. А жить, когда у тебя все плохо - совсем другая.
Когда у тебя все хорошо, то можно думать о пельменях и новых обоях в гостиную. А когда все плохо, то все мысли перекрыты шлагбаумом осознания, что метастазы уже перешли в костный мозг ребенка.
Снеж прошла этап отрицания. И гнева. И истерик. Она уже там, на другом берегу. Она - в принятии.
Поэтому она живет, как будто все хорошо. Она сломала шлагбаум и прибралась в голове. Она думает о пельменях и обоях в гостиную. Можно взять бежевые такие, с кофейным оттенком. Будет красиво.
- Снежанна, вы думаете о том, как будете жить… потом? - осторожно спрашивает психолог. Она готова к ответу про суицидальные мысли. И знает, что говорить в ответ.
- Потом? Ну, плана у меня нет, но я знаю, что я сделаю сразу после…
- Что?
- Я уеду на море. Буду много плавать. И загорать. И заплывать за буйки.
- На море? Интересно, - психолог рассматривает Снеж с любопытством. Думает о силе этой измученной испытаниями, но несломленной женщины.
Снеж по-своему понимает этот пристальный взгляд. Она трактует его как осуждение. Она к нему привыкла.
- Вы думаете, это стыдно? Все так думают. Мама. Бывший муж. Соседи. Подруги.
- Я так не думаю, Снежанна, честно. Даже наоборот.
- Я смою в море все эти осуждающие взгляды. Все приговоры. Мне тут сказали, что я… как это… «пафосно страдаю»…
Снеж усмехнулась. Захотела курить.
- Снежанна, вы боитесь чего-нибудь? - спрашивает психолог.
- Я? - Снеж задумалась. - Наверно, уже нет. Я боюсь Анюткиной боли. Но есть морфий. А так ничего…
- Анечке хуже.
- Да, я вижу. Не слепая. Но так уже было. Думаю, прорвемся.
- А если нет?
- А если нет, то я не хочу вскрытия. Не хочу, чтобы трогали ее. И платье Эльзы уже готово. Она в нем была счастлива здесь. И будет там.
Психолог собирается уходить. Она здесь не нужна. Она не скажет этой маме ничего нового. Скорее, наоборот. Эта женщина - сама мудрость и принятие. А может это защитная реакция, блокирующая чувства. А может, жажда жизни. Какая разница? Море… Она хочет на море.
От нее не пахнет отчаянием. Пахнет лаком для ногтей. И немножко шоколадом. Они с дочкой ели шоколад.
Из комнаты в руки Снеж выстреливает Анютка.
- Мама, пойдем раскрашивать новыми фломастерами разукрашку!!! - верещит девочка.
- Я иду, Анют. У нас гости, видишь? Поздоровайся. А то не вежливо…
- Здрасьте, - здоровается девочка и убегает в комнату. Если бы не желтоватый цвет лица и не вздувшиеся лимфоузлы - обычный ребенок, заряженный детством.
Снеж выходит на лестничную клетку проводить психолога. А на самом деле - закурить. Очень хочется.
- Вы - удивительная, Снежанна, - говорит психолог на прощание. - Вы большая редкость. Вам не нужен психолог. Вы сама себе психолог. Я даже советовать Вам ничего не буду. Пожелаю сил и стойкости.
- Угу, спасибо, приятно, - Снеж приветливо улыбается и жадно затягивается сигаретой. - Сил и вам тоже. У вас работка - не позавидуешь.
Двери лифта закрываются и не дают психологу ответить любезностью.
Снеж докуривает сигарету и еще минуту рассматривает весеннее небо через грязное окно. Небо голубое, яркое, залитое солнечным светом.
Такое же будет на море. Потом. Снеж будет греться в его лучах. Быстро загорит в черное. Будет вечерами мазать сметаной красные плечи.
А когда придет пора - она вернется сюда.
Вернется, обновленная.
И пойдет работать в хоспис. Психологом. Будет вот также ходить к тем, кто разучился улыбаться, и учить. Учить жить вопреки диагнозам. Учить ломать шлагбаумы. Учить думать о море. Учить видеть солнце в колодце.
Она будет показывать людям свои фотографии. На фотографиях - счастье двух людей. И нет болезни. Это они с Анютой в парке. Это - катаются на лошадках. Это - на каруселях. Это - на горке. Это они лопают фрукты. А вот тут - шоколад…
Видите, можно жить. Можно. И нужно. Просто купите пельмени. Просто поклейте обои…
Р.S. А вот теперь все, кто прочел этот текст, подумайте: у вас и правда еще есть проблемы?
Автор - Ольга Савельева
Если наши способности совпадают с желаниеми, то можно решить любую проблему…, если нет, то проблемы наши будут решать нашу задачу всю жизнь…))) Но есть ещё один способ решения проблем - это избавление от них.
Каждый тонет-как желает.
Каждый гибнет-как умеет.
Или просто умирает.
Как мечтает, как посмеет.
Мы с тобою гибнем разно.
Несогласно, не созвучно,
Безысходно, безобразно,
Беспощадно, зло и скучно.
Как из колдовского круга
Нам уйти, великий Боже,
Если больше друг без друга
Жить на свете мы не можем?
Человек - это возможно единственное живое существо у которого есть проблемы.
Жизнь петляет сложно, вдруг упрётся в стену
Из толпы чиновных жадин и уродов…
Коль за деньги можно порешать проблему -
Это не проблема, а статья расходов.
Пока живой, живут и проблемы, большие и маленькие. Их надо решать, как задачи.
Решения проблем нет; проблема сама, по своему существу, - предлагаемый путь решения на свой, то бишь проблемы, лад и манер. Проблемой мы ее делаем лишь тогда, когда начинаем воспринимать, собственно, как проблему.
Но проблема - не проблема, проблема - наше ошибочное восприятие ее феномена.
Собственно говоря, ящерицы решают проблемы лучше всех. Однако человек не может подобно ящерице отбросить часть собственного «я», дабы спасти себя от неизбежной необходимости в дальнейшем делать выбор. Право, какая жалость.