Я суетился, глупо жил, спешил в тоске и жажде,
Вдруг кто-то руки положил мне на глаза однажды.
Прохладное от глаз к вискам я чувствую касанье -
Узнать кого-то по рукам немое приказанье.
И я задумался на миг, качаясь как в вагоне, -
Мужчина, женщина, старик?.. неясные ладони…
Кто так уверен, что со мной был близок или дружен.
Что до сих пор в судьбе земной он мне зачем-то нужен?
Ах. это ты, мой старый друг, твоя повадка, точно!
Но нет… ладоней полукруг лежит легко, но прочно.
Да, вспомнил я. ведь ты ушел не в лучший день и час мой.
В ладонях теплых хорошо, и память тихо гаснет…
Теперь я понял - это ты! Откуда ты явилась?
Освободи от темноты, откройся, сделай милость!
Твоя вина. моя вина - забудь, и я забуду…
Ты? отгадал я! тишина… нет, не свершиться чуду.
Ах, это мама! мама, ты?! В ответ опять молчанье.
Заговорился. Темноты не видно окончанья.
С ума сошел я, фантазер, ведь ты скрестила руки
В краю лесов, в краю озер на вечныя разлуки.
Невольно так себе я лгу с закрытыми глазами.
Нет! отгадать я не могу, скажите имя сами.
Ах, нет, не убирайте рук! я памяти внимаю
И слышу чей-то сердца стук, но чей? Не понимаю…
Кто так уверен, что со мной был близок или дружен.
Что до сих пор в судьбе земной он мне зачем-то нужен?..
Пятнадцать человек на сундук
мертвеца
Йо-хо-хо! И бутылка рому!
Пей, и дьявол тебя доведет до конца
Йо-хо-хо! И бутылка рому!
Давай поговорим о вечном, о душе!
Она ведь есть, хоть мы ее не видим!
Давай поговорим, и может быть уже
Мы завтра даже мухи не обидим!
Поговори со мною по душам,
Вполголоса, спокойно, не спеша.
Поговори со мной, поговори…
Жизнь, если честно, все же хороша,
И до того как отлетит душа,
Поговори со мной, поговори…
Давай поговорим - зачем земля кругла!
Что есть любовь, куда уходят деньги?
Давай поговорим - откуда столько зла?
Ведь добрыми рождаются все дети!
Давай поговорим, чай в чашки разольем,
Намажем хлеб вареньем из черешни…
Давай поговорим - и, может быть, поймем
Что бестолково прожит день вчерашний…
Поговори со мною по душам,
Вполголоса, спокойно, не спеша.
Поговори со мной, поговори…
Жизнь, если честно, все же хороша,
И до того как отлетит душа,
Поговори со мной, поговори
Ах, как несложно описать
Роман курортный, тривиальный,
Пока привычно будет спать
Район провинциальный.
Пока никто не позвонил,
И темнота не расплескалась,
Сквозь мелкий дождь ночных чернил
Лишь записать осталось.
Случайность - промысел судьбы,
Подарок благосклонный Бога.
Но чуда не случилось бы,
Когда б не повод и дорога.
Когда б не кончилась зима,
Когда б не кончилось здоровье,
И не свели бы их дела
В лечебном Подмосковье.
Никто не жаждал катастроф,
Не рвался в новую реальность,
Никто не видел вещих снов -
Произошла случайность.
Случайность - промысел судьбы,
Без стука ангел тихо входит,
И вот совсем другие мы,
И всё, что с нами происходит.
И ничего на первый взгляд
Не вызывало в ней влеченья,
И он четыре дня подряд
Болтал для развлеченья.
Но вот вернулся цвет весне,
Возникли запахи и звуки,
Они и в парке, и во сне
Не разнимали руки.
И он приехал к ней потом
В какой-то захолустный город.
Спешил, ловил снежинки ртом,
Искал какой-то повод.
Остановились все дела,
Родня гнала, не понимая,
И жизнь у них уже была
Совсем-совсем другая.
Случайность? Или их вина,
Что жизнь, спокойная как море,
Была уже обречена
На разрушение и горе.
Казалось, только записать…
К несчастью, результат ничтожен.
Не смог я тайны разгадать,
И доктор Чехов - тоже…
Холодное и круглое, как слово «далеко»,
Сорвется с ветки яблоко и стукнется легко,
Как лодка деревянная в причал сырой ночи,
А сердце окаянное смолчит.
Но вы к окошку подойдете, и окажется,
Совсем не яблоко катилось по траве,
Что в этот раз все наяву, и вам не кажется
Все то, что вы давно придумали себе.
Единственный в галактике желанный поздний гость.
Стоит в саду под яблоней и плащ его, и трость.
И снова повторяется тот спор, случайный спор,
О чем - не помню до сих пор.
Но все казалось вам и скучным, и медлительным,
И вы сбежали мимо мглы осенних вод.
Ах, как свободны были вы и восхитительны!
И очень жаль, что это знали. Ну и вот…
На лед со стуком падают, унылы и робки,
Листки, как опустевшие от спичек коробки,
Как бабочки засохшие, бессильные уже
Придать восторженность душе.
И вы к окошку подойдете, и окажется,
Что это яблоко катилось по траве.
А вам покажется, в который раз покажется
Все то, что вы давно придумали себе.
Мы вдвоем с товарищем не спали,
Мы курили тихо на веранде
И зачем-то долго и подробно вспоминали
Наш последний сплав по Марсианди,
Теплые ночевки у порогов,
Неба планетарное движенье
И мою царицу, заскучавшую немного,
По столице и по возвращеньям.
Вспоминалась еще дорога,
Где тебе говорит любой:
«Я приветствую в тебе Бога, повстречавшегося со мной!»
Шапки Анапурны, словно сахар,
Высились над молоком тумана.
Было ясно, что царицу и тибетский знахарь
Не излечит от самообмана.
Розовые мягкие ладошки
С розовыми лучиками пальцев
И еще глаза в картине ночи, как у кошки,
От тебя и слуг твоих, непальцев.
И кончалась когда дорога
У бамбукового огня,
Я приветствовал в тебе Бога, обнимающего меня.
Буйвола с прижатыми рогами,
Будто бы от страха или ветра,
На прощанье тонкими ты трогала руками,
И печали не было заметно.
Ты - обыкновенная царица,
Мне пора, как прежде, возвращаться,
Ну, а что в душе у нас у каждого творится -
И проводникам не догадаться.
Перед нами опять дорога
От порога большого дня,
И я приветствую в тебе Бога, отпускающего меня.
Мы вдвоем с товарищем не спали,
Мы курили тихо на веранде
И зачем-то долго и подробно вспоминали
Наш последний сплав по Марсианди.
И воды утекло немного,
У царицы теперь другой,
А я приветствую в тебе Бога, выпивающего со мной.
Жизнь замечательных людей
Не замечательней нисколько
Собственной жизни или дней,
Памятных нам самим, и только.
И где бы ни выпало нам жить,
Но в сонном полете невесомом
Нам предназначено парить
Над нашим городом и домом.
Где мы знаем всех соседей,
И по улице соседней
Мы впервые на велосипеде едем
И пьем у желтой бочки квас.
Где из фантиков секреты,
Первомайские портреты,
Ленина и Сталина заветы,
Их пока обманывать нельзя.
Далеко до школьных тягот,
Красных галстуков и стягов,
И лишь от бузины и волчьих ягод
Иногда не очень важный стул.
Майский жук и колорадский,
И костюм лисы дурацкий,
И наш хоккей сильнее, чем канадский,
И вообще, вообще, вообще…
Жизнь замечательных людей
Нашего дома и района
Проистекала, как у всей
Этой страны неразделенной.
Строго смотрел Марат Казей,
Как допивали мы какао
В свете решений и идей
В мире Джульбарсов и скакалок.
С книжкой Робинзона Крузо
И с вареной кукурузой
Под виниловый пока еще Карузо
И шипящий патефон.
Запах елки и карбида,
Ни Иисуса, ни Давида,
Лишь высотки МГУ и МИДа
На цветных открытках из Москвы.
Был театр у микрофона,
Автомат с одеколоном,
Телевизор у кого-то дома был один,
И все мы шли к нему.
Жизнь замечательных людей
Скрыта была от взоров наших
Длинным забором лагерей
И немотой все понимавших.
От нас, не видавших ни войны,
От не слыхавших, кроме «Зорьки»
Утром для школьников страны,
Каких-то откровений горьких.
Чист эфир от катаклизмов,
И двадцать лет до коммунизма,
А для молодого организма есть еще
И нормы ГТО.
И «Аврора» на монете,
И куренье в туалете,
И счастливый номер на билете синем,
И Наталия Варлей.
Жизнь замечательных людей
От незатейливых раскрасок
До окаянных наших дней -
Она лишь собственная наша.
И сколько бы ни падали на снег,
И как бы ни напрягали жилы,
Вот уж и ХХI век,
И, слава Господу, мы живы!
Когда всю ночь спокойно и бесшумно
Штрихует окна снега пелена,
Стоят дома торжественно и умно,
Решения подсказывают вам.
Но вы бредете ко всему глухие,
И никого на свете больше нет,
И вам почти не вспомнить, что такие
Когда-то были вы в шестнадцать лет.
Но пройдет зима, оживут дома,
Зашевелятся льдины рек,
И ты придешь сама, и он сойдет с ума,
И ты останешься с ним навек.
Но может все сложиться по-другому,
И долгой утомленная пургой
Ты, может быть, уедешь жить к другому,
И он тогда останется с другой.
И будешь ты стремиться в этот город,
Где вами все исхожено пешком,
Где он бредет, и снег летит за ворот,
И спят в ночи февральской двор и дом.
И хочется, чтоб вам цветная вьюга
Другой не рисовала эпилог,
Чтоб все-таки вы встретили друг друга
В конце своих запутанных дорог.
Ведь кто-то же за нами наблюдает,
Кому дано заранее все знать,
И он ни про кого не забывает,
И что нам остается? - только ждать…
Что пройдет зима, оживут дома,
Зашевелятся льдины рек,
И ты придешь сама, и он сойдет с ума,
И ты останешься с ним навек.
Из ничегонеделанья
Дождливою порой,
Когда бумага белая
Лежит перед тобой.
Из дуракаваляния,
Молчанья у огня,
Из просто ожидания
Тебя, тебя
Одуванчиков цветных парашютики
По лучам спускаются на Ватутинки,
Где пустые паутинок батутики
Ждут тебя.
Где под шапками грибы, как под шлюпками,
И балеринами цветы кверху юбками
Все шаги твои в тиши слышат глюками
И не спят.
Из простотакгуляния
В безлюдии дерев,
И чаявыпивания,
Скитания презрев,
Рождается желание
Сквозь сумерки парить
И светлячков мерцанием
Тебе светить.
И плутая в простынях сонно-клиповых,
Через кроны проходя пастбищ липовых,
Слышать, как перестаёт в лужах всхлипывать
Капель туш.
Слышать, как бегут слова-пароходики
Вверх по речке к облакам против логики,
Где фонарики горят, как заводики
Наших душ.
Из кжизнивозвращения
Будильника звонком
Приходит к нам прощение
За всё, что было сном.
Приходит к нам прозрение
Желанием прощать
И не простым умением
Спокойно ждать.
Лёгким взмахом стрекозы перламутровым
Попадём когда-нибудь прямо в утро мы,
Где туманы так легки, что не мнут травы,
Словно снег.
И в пастельной тишине, в чуткой гулкости
Будут снова в голове только глупости,
Что простительны вполне только в юности
И во сне.
Смуглая кожа, светлое золото,
Легкость акцента фраз,
Капли хрустальные, встывшие в олово
Миндалевидных глаз.
Тонкие руки, и яшмы тяжелые
В каждом твоем кольце.
Четки из камня от времени желтые
Памятью об отце.
Ты увезешь мою ангину с собой,
Я это все уже заранее знал,
Через туманы над тайгой голубой
В Непал, в Непал, в Непал.
И полутемный незнакомый подъезд,
И полусонный опустевший вокзал -
Ты все запомнишь в этот зимний отъезд
В Непал, в Непал, в Непал.
В небе простится все, что отплачется,
И лайнера белый крест
Дали приблизит, и обозначится
Контуром Эверест,
В легкое платье сизого облака,
В теплого неба марь
Ты обернешься, и позабудется,
Что здесь в Москве январь.
И к самолету подадутся слоны,
И опахалами замашет Тибет,
И как царица этой древней страны
Ты не позволишь больше плакать себе.
И распрямив безукоризненный стан,
Ты поплывешь с невозмутимым лицом,
И все, что было, позабуду я сам,
Как сон, как сон, как сон.
Зимняя слякоть, в огнях Маяковка,
И сквозь Новогодний гам
Я отказался - было неловко.
Ну что бы я делал там?
И возле урны, весь в серпантине,
Как снеговик Пьеро,
Я размышляю, как бы пройти мне,
Вот уже час, в метро.
Ты не умеешь целоваться всерьез,
Ты просыпалась со слезами в ночи,
Ты отвечала мне на каждый вопрос:
«Молчи! Молчи! Молчи!».
И полутемный незнакомый подъезд,
И полусонный опустевший вокзал -
Ты все запомнишь в этот зимний отъезд
В Непал, в Непал, в Непал.
Хрустальная ваза, кайма золотая.
Разбитая в дребезг, застывшая кровь.
И в комнате муж, что случилось не зная
Стоял не дыша и нахмуривши бровь.
Прошелся он взглядом по шкафу пустому,
В ЧК позвонил, закурил у окна,
Потом ни себе, ни майору седому,
Не мог объяснить где родная жена.
Его увезли, а квартиру закрыли,
Согласно закону, еще до войны.
Ее не нашли, а его посадили,
На 20 годков за убийство жены.
Шел тридцать седьмой, смерть гуляла по зонам,
Его ж, горемыку, прошла стороной.
И вот наконец вышел он из вагона,
И шел по пустынным аллеям домой.
Звоночек залился и сердце схватило,
Невольно склонилась к двери голова.
Но двери открыла, но двери открыла
седого майора больная вдова.
Он вышел из дому и в город далекий
уехал в надежде там встретить весну,
И как-то однажды он брел одинокий,
и вдруг постаревшую встретил жену.
Та встреча была холодна как могила.
Она лишь сказала: Прости я ушла…
А вазочку жалко, ее я разбила.
Поранила руку, в дорогу спеша
От жизни с тобой, я к другому сбежала.
Боялась скандала, ведь ты не поймешь…
И вдруг она вскрикнула, и застонала
В руке хладнокровно блеснул острый нож.
Он вновь позвонил, сообщил что случилось.
Он верил, что смерть справедливый итог.
Но снова над ним, небо клеткой накрылось
и черный опять подкатил воронок.
Ведь я же за это уже расплатился.
За это убийство сполна отсидел.
На совещание суд удалился,
И приговор вынес-убийце расстрел.
Бьется в тесной печурке огонь,
На поленьях смола, как слеза,
И поет мне в землянке гармонь
Про улыбку твою и глаза.
Про тебя мне шептали кусты
В белоснежных полях под Москвой.
Я хочу, чтобы слышала ты,
Как тоскует мой голос живой.
Ты сейчас далеко-далеко.
Между нами снега и снега.
До тебя мне дойти нелегко,
А до смерти - четыре шага.
Пой, гармоника, вьюге назло,
Заплутавшее счастье зови.
Мне в холодной землянке тепло
От моей негасимой любви.
Все решится потом.
Для одних он никто,
Для меня - господин.
Я стою в темноте.
Для одних я как тень,
Для других невидим.
Я танцую не в такт,
Я все сделал не так,
Не жалея о том.
Я сегодня похож
На несбывшийся дождь,
Нерасцветший цветок.
Я зову тебя льдом,
Только дело не в том,
Кто из нас холодней.
Все никак не понять,
Что же ближе - Земля,
Или трещины в ней…
Лови привет горящих глаз в мерцании огней,
И обещай себе сейчас не вспоминать о ней!
Плесни шампанского в бокал за столиком друзей.
И помни- ты пообещал не вспоминать о ней.
Да кем ты, собственно, предстать хотел в ее судьбе?
Ведь все что можно было дать, она дала тебе.
Так больше брось и не дури, и к черту все дела!
Тебе уже не двадцать три, иль память подвела?
В каскаде лиц её лица украдкой не ищи,
И не смотри по полчаса на огонек свечи.
Сотри то имя на стене! Не стыдно? Так раскис!
Не привыкай к чужой жене, ведь ты ее каприз…
Он говорит мне, что я красивая
И когда время устает
Быть потраченным впустую
Ни секунды больше не проходит
В однообразии
Когда живешь то горем, то подозрением,
В слезах, более чем когда-либо
То в досаде, то в недоверии
Учишься смиряться с этим
Приходят темные часы
Где, все может запылать
Или когда жизнь не более, чем тень
Тогда даешь волю воображению
Он говорит мне, что я красивая,
И что он ждал только меня
Он говорит мне, что я именно та,
Та, что рождена для его объятий
Он говорит, как ласкает
Слова, которых не существует
О вечном и о нежности,
И я слышу только его голос
Избегать взглядов, принять отрешенный вид
Такой, как у людей на бульварах
Что делает их насквозь прозрачными
Научиться отводить глаза
От людей, которые любят друг друга
Избегать всех тех, кто ходит парами
Тех, кто целуется до потери сознания
Наступит ли тот вечер, тот момент
Когда именно мне скажут
Все эти ласковые, заботливые слова
Но в своих мечтах я имею на это право
Он говорит мне, что я красивая,
И что он ждал только меня
Он говорит мне, что я именно та,
Та, что рождена для его объятий
Такая глупая ложь
Что в нее не поверил бы и ребенок
Но ночи - это мои церкви
И в своих мечтах я в это верю
Он говорит мне, что я красивая…
Я вижу, как он идет ко мне
Его руки слегка касаются меня и влекут за собой
Это так красиво, как в кино
Больше никакого предательства, никакого горя
В моем сценарии этого нет
Он говорит мне, что я - королева
И, бедняжка, я в это верю
Хмм, бедняжка, я в это верю
Оригинальный текст:
Il me dit que je suis belle
Et quand le temps se lasse
De n’tre que tu Plus une seconde passe,
Dans les vies d’uniformit
Quand de peine en mfiance,
De larmes en plus jamais
Puis de dpit en dfiance
On apprend se rsigner
Viennent les heures sombres
O tout peut enfin s’allumer
Ou quand les vies ne sont plus qu’ombres
Restent nos rves inventer
Il me dit que je suis belle
Et qu’il n’attendait que moi
Il me dit que je suis celle
Juste faite pour ses bras
Il parle comme on caresse
De mots qui n’existent pas
De toujours et de tendresse
Et je n’entends que sa voix
Eviter les regards, prendre cet air absent
Celui qu’ont les gens sur les boul’vards
Cet air qui les rend transparents
Apprendre tourner les yeux
Devant les gens qui s’aiment
Eviter tous ceux qui marchent deux
Ceux qui s’embrassent perdre haleine
Y a-t-il un soir, un moment
O l’on se dit c’est plus pour moi
Tous les mots doux, les coups de sang,
Mais dans mes rves, j’y ai droit
Il me dit que je suis belle
Et qu’il n’attendait que moi
Il me dit que je suis celle
Juste faite pour ses bras
Des mensonges et des betises
Qu’un enfant ne croirait pas
Mais les nuits sont mes glises
Et dans mes rves j’y crois
Il me dit que je suis belle…
Je le vois courir vers moi
Ses mains me frlent et m’entranent
C’est beau comme au cinma
Plus de trahison, de peines
Mon scnario n’en veut pas
Il me dit que je suis reine
Et pauvre de moi, j’y crois
Hmm, pauvre de moi, j’y crois