Кто надо, тот вспомнит,
Кто хочет поймёт,
Кто душу имеет,
Тот вечно живёт.
Душа это - память,
А память есть - жизнь,
А если не помнишь.
Зачем тебе жить?
ПРОПАВШИМ БЕЗ ВЕСТИ
Не зажечь свечи за здравие,
И нельзя в помин души,
Мне досталось испытание
Быть ни мертвым, ни живым.
И взлетев в объятья вечности,
Словно птицы над рекой,
Мы в бою пропали без вести,
Не найдя в земле покой.
Мы не погибли, мы просто ушли,
Просто ушли в небеса.
На безымянных высотах земли
Наши слышны голоса.
Будут вечно наши матери
Ждать о нас любую весть,
Все, кто веры не утратили
В то, что мы свете есть.
Не живые и не павшие
Не пришедшие с войны,
Просто без вести пропавшие
Сыновья своей страны.
Тёплый дождь моросит весной,
Пряча слёзы в закат.
До утра в тишине ночной
Наши вдовы не спят.
Мы не погибли, мы просто ушли
Просто ушли в небеса
На безымянных высотах земли
Наши слышны голоса.
А помнишь, как ты улыбалась?
Как ты смеялась от моего вида?
Даже мои потери, тебе казались смешными…
Ты светишься, как Солнце, как сама любовь…
Мы же выглядим чудаками, когда любим…
Даже больше, мы не принадлежим своей голове…
Мы теряем падение или скорее наполняем мир иными красками…
Ты любишь меня???
Я уверен - да, не надо оправданий!!!
Не любила - ты бы прошла мимо…
Меня сложно обмануть, а что взгляд?
Он устал светить или в нем зеркало нашей души.
В пустоте искал тебя и терял, когда находил…
Ты каждый раз - предавала, и я с улыбкой прощал…
Ты не устала терять не свое?
Или каждое твое оказывалась виноватым не тобой?
Мой мир стал, раздельно цельным…
Даже больше, я стал видеть свои мысли со стороны…
Многим они, как яд, а тебе, как возможность…
Ты нашла себя прежде, чтобы мне предложить?
Распять можно каждого, потом проявить скромность…
Или придумать идею, что ты не виноват…
А кто виноват, что ты несчастлив?
Люди??? Скорее ты чудак или влюбленный дурак…
Так зацепился за сердце,
Запутанный в пульсе,
Бродит по венам именем.
Отдает по всему телу мегагерцами,
Но душа все равно покрылась инеем.
Я пыталась прогнать, забыть, вычеркнуть.
Но сердце никогда не обманывает, и не закрывает дверцу.
Морозный воздух бодр и чист,
Покрыто снегом все вокруг.
Земля как белый, чистый лист,
Где я пишу тебе, мой друг.
Пишу тебе как я скучаю,
Как слышать голос твой хочу.
Как больно мне, что не встречаю
Я губ твоих, прильнув к плечу.
Как грустно мне и одиноко,
Бродить одной, где были мы Вдвоем до осени глубокой,
А снег засыпал все следы.
Все это вновь перечитаю,
Но не отправлю я письмо.
Ты знаешь, милый, я скучаю.
Я знаю, что тебе уж все равно…
Только не забудь…
Как это было,
Как весна несмело приходила,
Как цветы я берегла, хранила
И в мечтаньях не могла уснуть.
Только не забудь…
И сохрани
Наши искромётные желания,
Все улыбки, нежные касания,
Вплетены они в одну судьбу.
Только не забудь…
И передай
Будущему эту эстафету,
Новые распустятся сюжеты,
Время все простит и в этом суть.
Будешь вспоминать когда-нибудь,
То, что с нами так и не случилось,
Не приснилось и не пробудилось,
Только сердце мне не обмануть…
А оно ещё в твоём плену…
Уже зима покрыла белым пухом
Леса, поля, луга…
Я мне все кажется весна,
Та самая весна,
Которой лучше б не было
Иль длилась бы всегда…
Мы многое не осознаем, когда уходят из жизни наши родители. Чуть позже, оправившись от потери и горя, хотя бы частично, хотя бы немного. Мы начинаем понимать, что потеряли своё детство и юность с уходом родителей. Понимаем, что потеряли навсегда дом, в котором нас ждут. Дом, где нас всегда любили и ждали, где всегда мы получали поддержку и участие. Потеряв родителей, мы теряем ту самую связующую нить между прошлым и будущим. Теряем детские мечты и надежды. Мы становимся, в этом жестоком и жёстком мире, СИРОТАМИ. Мы теряем частицу себя и своей, очень часто, ещё неокрепшей и незакаленной жизненными перипетиями души. Но именно память о дорогих нам людях заставляет нас держать удар и двигаться вперед навстречу будущему.
Когда я об стену разбил лицо и члены
и все, что только было можно, произнес
Вдруг сзади тихое шептанье раздалось:
Я умоляю вас, пока не трожьте вены.
При ваших нервах и при вашей худобе
Не лучше ль чаю? Или огненный напиток?
Чем учинять членовредительство себе,
Оставьте что-нибудь нетронутым для пыток.
Он сказал мне: Приляг,
успокойся, не плачь, -
он сказал: - Я не враг,
Я - твой верный палач.
Уж не за полночь - за три.
Давай отдохнем.
Нам ведь все-таки завтра
работать вдвоем.
Раз дело приняло приятный оборот -
Чем черт не шутит - может, правда, выпить чаю?
- Но только, знаете, весь ваш палачий род
Я, как вы можете представить, презираю.
Он попросил: Не трожьте грязное белье.
Я сам к палачеству пристрастья не питаю.
Но вы войдите в положение мое -
Я здесь на службе состою, я здесь пытаю.
И не людям, прости, -
Счет веду головам.
Ваш удел - не ахти,
но завидую вам.
Право, я не шучу,
Я смотрю делово -
Говори, что хочу,
Обзывай хоть кого.
Он был обсыпан белой перхотью, как содой,
Он говорил, сморкаясь в старое пальто:
Приговоренный обладает, как никто,
Свободой слова, то есть подлинной свободой.
И я избавился от острой неприязни
и посочувствовал дурной его судьбе.
Как жизнь? - спросил меня палач. - Да так себе… -
Спросил бы лучше он: как смерть - за час до казни.
- Ах, прощенья прошу, -
Важно знать палачу,
Что, когда я вишу,
Я ногами сучу.
Да у плахи сперва
хорошо б подмели,
Чтоб моя голова
не валялась в пыли.
Чай закипел, положен сахар по две ложки.
- Спасибо! - Что вы! Не извольте возражать!
Вам скрутят ноги, чтоб сученья избежать,
А грязи нет, - у нас ковровые дорожки.
Ах, да неужто ли подобное возможно!
От умиленья я всплакнул и лег ничком.
Он быстро шею мне потрогал осторожно
И одобрительно почмокал языком.
Он шепнул: Ни гугу!
Здесь кругом стукачи.
Чем смогу - помогу,
Только ты не молчи.
Стану ноги пилить -
Можешь ересь болтать,
Чтобы казнь отдалить,
Буду дольше пытать.
Не ночь пред казнью, а души отдохновенье!
А я уже дождаться утра не могу.
Когда он станет жечь меня и гнуть в дугу,
Я крикну весело: Остановись, мгновенье, -
чтоб стоны с воплями остались на губах!
- Какую музыку, - спросил он, - дать при этом?
Я, признаюсь, питаю слабость к менуэтам,
Но есть в коллекции у них и Оффенбах.
Будет больно - поплачь,
Если невмоготу, -
Намекнул мне палач.
- Хорошо, я учту.
Подбодрил меня он,
Правда, сам загрустил:
Помнят тех, кто казнен,
А не тех, кто казнил.
Развлек меня про гильотину анекдотом,
назвав ее лишь подражаньем топору.
Он посочувствовал французскому двору
и не казненным, а убитым гугенотам.
Жалел о том, что кол в России упразднен,
Был оживлен и сыпал датами привычно.
Он знал доподлинно - кто, где и как казнен,
И горевал о тех, над кем работал лично.
- Раньше, - он говорил, -
Я дровишки рубил,
Я и стриг, я и брил,
И с ружьишком ходил.
Тратил пыл в пустоту
и губил свой талант,
а на этом посту
повернулось на лад.
Некстати вспомнил дату смерти Пугачева,
рубил, должно быть, для наглядности, рукой.
А в то же время знать не знал, кто он такой, -
невелико образованье палачево.
Парок над чаем тонкой змейкой извивался.
Он дул на воду, грея руки о стекло.
Об инквизиции с почтеньем отзывался
и об опричниках - особенно тепло.
Мы гоняли чаи,
Вдруг палач зарыдал:
Дескать, жертвы мои
все идут на скандал.
Ах, вы тяжкие дни,
палачева стерня.
Ну за что же они
ненавидят меня?
Он мне поведал назначенье инструментов.
Все так не страшно - и палач как добрый врач.
Но на работе до поры все это прячь,
чтоб понапрасну не нервировать клиентов.
Бывает, только его в чувство приведешь,
водой окатишь и поставишь Оффенбаха,
а он примерится, когда ты подойдешь,
возьмет и плюнет. И испорчена рубаха.
Накричали речей
мы за клан палачей.
Мы за всех палачей
пили чай, чай ничей.
Я совсем обалдел,
чуть не лопнул, крича.
Я орал: Кто посмел
обижать палача?!
Смежила веки мне предсмертная усталость.
Уже светало, наше время истекло.
Но мне хотя бы перед смертью повезло -
такую ночь провел, не каждому досталось!
Он пожелал мне доброй ночи на прощанье,
согнал назойливую муху мне с плеча.
Как жаль, недолго мне хранить воспоминанье
и образ доброго чудного палача.
Потрясающая история всей жизни нашей рассказанная одной ночью. Ваш Палач тоже рядом и говорит вам милые вещи даже смешит и предлагает как можно облегчить ваши неизбежные страдания при его же содействии… Тайна Высоцкого - это тайна незапамятных времен… Его творения не исчезают в потоке времени, а лишь набирают силу. Ибо дают Душам средства выражения, дают немым голос, возможность выкричать свою тоску боль и отчаяние… Истинный мастер, вдохновленный Музой способен так соединить слова с музыкой, что это намертво впечатывается в сознание и память услышавших, и присваиваются ими как родные. Каждая песня Владимира Высоцкого несет в себе послание такой силы, что рождает в душе горячий отклик, будит сердце и совесть…
Расстаться-не значит забыть, даже если так решили двое. Невозможно забыть того, кто был частью тебя.
В осенний сад зовут меня
Воспоминания мои.
Горит оранжевый наряд
И воздух свеж,
И журавли курлычат в небе.
И кажется, что мы с тобой
Не расставались никогда.
Ты, словно солнце и вода,
Живёшь со мной, не разлучаясь.
И так подряд уж много лет,
Когда приходит осень вновь.
Хочу найти затихший сад,
Чтоб все мечты
И всю любовь
Вернула память.
И голос твой услышу вдруг.
Слова, как тёплые огни,
Зовут меня в былые дни.
Мне не забыть тебя- я знаю.
Когда мы чей-то памятью дорожим, тогда и мёртвые помогают живым.
Нельзя выбрасывать из жизни то, что для тебя очень дорого.
Как мне сердце
Успокоить
И не думать
О тебе?
Сколько это будет
Стоить,
Не встречать тебя
Во сне?
Какова цена
Болезни,
От которой забываешь
Все слова,
Что для сердца были
Песней,
Не кружится
голова?
Как глаза мне
Упросить
Не искать тебя
Среди прохожих?
Как мне память
Победить
И к чертям стереть все,
Мой хороший?
Если честно,
Думала иначе,
По-другому
Завершится этот путь.
Мне казалось,
Что-то значу,
Что-то схожее с
«со мною будь».
Если честно,
Ты со мной всегда,
И не надо
Никаких драже врачей…
Ты моя счастливая беда.
Никогда.
Не перестану
Думать
О тебе.
Вернуть бы маму на мгновенье,
Сказать всё то, что не успела ей сказать,
Обнять как прежде нежно - нежно
И гладить плечи, руки целовать…
И рассказать, как не хватает,
И попросить прощение, за всё…
Сидеть, прижавшись, рук не отпуская
И говорить, и говорить ей обо всем…
Ведь знаю я, что в дверь квартиры
Войти не сможет мама никогда,
Не поцелует, не прижмет, как раньше
Не спросит, как мои теперь дела…
Мамулька, милая, родная
Осталось только память о тебе,
Могильный холм, плита из камня
И боль, что бьёт и время не спасло…
Я по тебе скучаю очень сильно мама,
Скучаю так, что трудно рассказать,
Как я хочу, чтоб ты была бы рядом.
Но нет пути, дороги нет назад.
Мамулька, милая, родная…
Куда мне боль свою девать…
Душа кричит внутри надрывно,
Тебя всегда мне будет не хватат.