Ни один мужчина не может стать хорошим отцом, пока он не научится понимать своего отца.
Отец
Свеча поминальная… Новые сутки
Живу без отца… Так и жить мне теперь…
Последние дни беспросветны и жутки --
Ушел и прикрыл невозвратную дверь…
Еще я в уход его вовсе не верю…
Лишь кнопку звонка надавлю - и опять
Улыбкой отца все печали развею…
Ушел… На кого мне теперь уповать?
И тяжесть потери все резче и гуще
Корежит мне душу - и нечем унять…
Всесильный Владыко, Всеблагий и Сущий!
Молю добротой его душу принять…
Любые слова в этом горе - пустые.
Еще не исплаканы слезы мои,
Не все по печали стоят запятые,
Не все порасставлены точки над «i»…
Наверное всхлип этот станет прологом
К рассказу о праведной светлой судьбе…
В сиянье любви предстает перед Богом
Мой светлый предтеча в житейской борьбе.
Я верю в бессмертье души безраздельно.
Эпоху свою на Земле отслужив,
Теперь безтелесно, светло, надземельно
И в сердце сыновьем, как прежде, он жив…
Когда я была маленькая и плакала, папа собирал мои слезки в пузырек и говорил, что это лекарство. Теперь я пытаюсь собирать слезки своих детей, это мера моих грехов…
«Папа, а я замуж не выйду и останусь жить дома!» Папа отвечает: «Не смей угрожать отцу!»
КАК НАЗВАТЬ ТАКОГО ЧЕЛОВЕКА-2: после первой встречи с отцом Данилка не мог спокойно спать. Ребенок вскакивал ночью. Ему снились прелести тетиС. и то, что делал папа… Не стану рассказывать каких тсилий нам с детским психологом нормализовать состояние моего бедного (5-и летнего малыша)…Прошло время, пришлось разрешить новую встречу (без ночевки!).Сын приходит в слезах. Ему сказали, что Граф (его любимчик-кавказец, дедушкин подарок на день рожденья) умер! Позже я узнала, что они его усыпили-НАДОЕЛ…чего еще ждать?
КАК НАЗЫВАЕТСЯ ТАКОЙ ЧЕЛОВЕК? С первым мужем я разошлась 4 года назад. И, как бы я не хотела, чтоб он счез из нашей с сыном жизни (и жизни моей большой новой семьи) все равно появляется, но, слава Богу очень редко. И, что не встреча у сына с отцом-то жуткий стресс: Один раз ребенок вожвращается-весь тресется, и глазами моргает (постоянно, типа нервного тика на оба глаза) что было-не говорит. Но через некоторое время бабушке рассказал, что спал в одной кравати с папой и тетейС. оказавшисьв эпицентре шокирующих событий!!!
Возвращается сын © из армии, а служил он в десантных войсках. Семья усаживает его за стол
и отец (О) начинает расспрашивать.
О: Расскажи, как первый раз прыгал.
С: Сели в самолет, набрали высоту. Команда прыгать.
О: Ну как, прыгнул?
С: Нет. Глянул вниз - страшно!
О: Ну, а дальше что?
С: Командир кричит «Прыгай, не то сам выкину!»
О: Ну как, прыгнул?
С: Нет. Выпихивал он меня - ничего у него не получилось.
О: Ну дальше что?
С: Позвал он второго пилота. А тот достаёт свой сорока сантиметровый член
и кричит «Если сейчас не прыгнешь, прямо здесь в жопу выебу!»
О: Ну и, прыгнул?
С: Ага! Чуть-чуть. Вначале.
Ситуации, подобные той, в которую попала Наташа, происходят настолько часто, что удивительно, отчего девушки до сих пор воспринимают их, как конец света. На седьмом месяце беременности она всего-лишь высказала свое недовольство будущему отцу ее ребенка. Причина была пустяковая, что-то насчет запаха спиртного и чьих-то длинных белых волос на рубашке. Оскорбленный таким недоверием, молодой человек хлопнул дверью, оставив после себя долг за съемную комнату, синяк под глазом и пластмассовое колечко, меняющее цвет «Под настроение» - в знак вечной любви, оказавшееся символом их отношений.
Первый день Наташа горько плакала. Не столько от неизвестности ближайшего будущего, сколько от слов родной матери, что торжествующе кричала из динамика сотового телефона. Матушка упивалась от собственного дара ясновидения - мальчик оказался сволочью, кобелем, безответственной… ну и так далее. Наташа теперь должна была привыкать к статусу «Брошенка», «Мать-одиночка», а судьба ребенка «безотцовщины» по мнению мамы была предрешена - либо тюрьма, либо смерть от алкоголизма, либо все вместе.
Лежа в палате рядом с крохотным сыном Наташа беззвучно роняла слезы на простыню и улыбалась. Было тепло, словно кто-то укутал ее пуховым одеялом. Все уже закончилось. И страшная боль, отупляющая, выкручивающая тело и душу наизнанку и окрики акушерки «Под мужиком не орала и тут не ори», звенящие в холодной кафельной операционной. Если какие грехи на ней и были, искупила она их за эти двадцать минут сполна. Наташа осторожно коснулась губами лобика малыша. Спустя пару минут она провалилась в сон.
«Какая же я счастливая!» - думала Наташа, слушая пьяные крики новоиспеченных отцов под окнами палаты. Соседки поднимали детей перед окном, мужики вопили и уходили в неизвестность, окончательно провожая свободу. Мамы ревели от обиды, считая не отвеченные вызовы и прижимая крох к растрескавшимся соскам. Наташа покачивала сына на руках, смотря в разъезжающиеся глазенки и блаженно улыбаясь.
Из роддома ее забрал отец. Всю дорогу до его дома они ехали молча. Возле подъезда она обернулась к нему.
- Почему?
- Потому что у меня есть дом.
- Пытаешься искупить?
- Пытаюсь помочь.
«Как странно» - подумала Наташа, укладывая сына в кроватку - «Убежал муж, нашелся отец».
Квартира была вычищена по-холостяцки. Отмытые полы, пыль на полках. Протирая серый слой перед рядами детективов она размышляла о мужчинах. «Почему они верны друзьям, но не женам? И почему надо отдавать в армию здоровых, чтобы их убили, а слабых и больных оставляют „на потомство“? Почему они кичатся тем, что не плачут, но не стыдятся того, что причиняют боль?»
Отец укачивает внука. Квартира завалена погремушками, машинками и детскими вещами. Наташа принимает все. «Ты меня простила?» - как-то раз спросил отец. «А ты мне ничего плохого и не делал» - ответила она.
Влажные руки держат горячее тельце. Малыш хрипит, его дыхание жаром обдает заплаканное лицо Наташи. От страха колет под грудью, голова не соображает. Отец собирает сумку в больницу. Он кладет распашонки, подгузники, фрукты воду, кремы, зубную щетку - даже ее женские гигиенические принадлежности аккуратно завернуты в непрозрачный пакет. Уже потом, через пару дней, в больничной палате, перебирая вещи она первый раз благодарит отца за холодный разум и отсутствие эмоций, понятия не имея, что тот двое суток ревел над пустой детской кроваткой и клялся Богу, каясь во всех грехах.
Они живут вместе. Сын растет. Отец - «Арин Родионович», по определению Наташи, водит внука в художественную школу и учит ездить на двухколесном велосипеде. Однажды они приходят домой, сын держится за разбитую коленку и ревет. «Терпи! Мужчины не плачут!» говорит отец и Наташа, стоя на кухне, зажимает себе ладонью рот. «Только не так! Не превращай его в очередное бездушное животное! Не делай из моего сына чудовище!». Паника волнами поднимается от сердца, застревая комом в горле.
- Деда, совсем никогда? - раздается заплаканный голос сына
- Нет конечно, только на людях! - отвечает отец - Мы же не роботы бездушные!
Любящий папа отсудил у двух маленьких сыновей квартиру, в которой была ИХ комнатка - с двухъярусной разноцветной кроватью, с ковровым покрытием, на котором - игровая схема городских дорожных развязок, со спортивным уголком - лестница, турник, канат, кольца, качели, боксерская груша… Дети с мамой пока у прабабушки. Папа избивал маму, рядом с ним страшно. Их квартира стоит пустая, ведь папе есть, где жить - у родителей есть дом и просторная квартира. Просто его мама, бабушка мальчишек, решила помочь сыну отжать у бывшей семьи накопленное за восемь лет имущество. И им обоим наплевать, что в квартиру был вложен материнский капитал. Мамочка подарила детям жизнь, рискуя своей жизнью - во время кесаревых останавливалось ее сердце. И теперь это сердце разрывается от боли и страха за будущее. Хорошо, то она не одна, с ней все мы. Но легче ли от этого? Как пережить предательство бывшего мужа и потерю обжитого дома, в котором прописаны она и ее дети? Как доверять этому государству, которое представляет довольная своей жизнью судья. Как доверять нотариусу, которая продала оформленную задним числом дарственную на деньги?
отец сегодня отжег. перевел зверобой, как дикий мальчик)))
Одиссей у Лаэрта
Ещё один старинный долг,
Мой рок, ещё один священный!
Я не убийца, я не волк,
Я чести сторож неизменный.
Лица морщинистого черт
В уме не стёрли вихри жизни.
Тебя приветствую, Лаэрт,
В твоей задумчивой отчизне.
Смотрю: украсили сады
Холмов утёсистые скаты.
Какие спелые плоды,
Как сладок запах свежей мяты!
Я слёзы кротости пролью,
Я сердце к счастью приневолю,
Я земно кланяюсь ручью,
И бедной хижине, и полю.
И сладко мне, и больно мне
Сидеть с тобой на козьей шкуре,
Я верю - боги в тишине,
А не в смятеньи и не в буре.
Но что мне розовых харит
Неисчислимые услады?!
Над морем встал алмазный щит
Богини воинов, Паллады.
Старик, спеша отсюда прочь,
Последний раз тебя целую
И снова ринусь грудью в ночь
Увидеть бездну грозовую.
Но в час, как Зевсовой рукой
Мой чёрный жребий будет вынут,
Когда предсмертною тоской
Я буду навзничь опрокинут,
Припомню я не день войны,
Не праздник в пламени и дыме,
Не ласки знойные жены,
Увы, делимые с другими, -
Тебя, твой миртовый венец,
Глаза, безоблачнее неба,
И с нежным именем «отец»
Сойду в обители Эреба
Колыбельная
Если зима вдруг приходится на июль
Если проснулся в кровати, но весь в снегу,
Губы мгновенно замерзли на слове «лю…»
Значит, солгу тебе правду. Опять солгу.
Я расскажу, что ты принц из другой страны.
Я промолчу, что страны твоей больше нет.
Той, где под солнцем и звездами все равны,
Той, по которой ты плакал сейчас во сне.
Я расскажу, что глаза у тебя в отца.
Я промолчу, что он был от рожденья слеп,
Помня его волевые черты лица,
Теплые руки, дающие теплый хлеб.
Я расскажу про родную твою сестру.
Смуглую девочку, шуструю как лиса.
Я промолчу, как тащили ее к костру.
Богу Дождя не хотелось ее спасать.
В доме натоплено. Ночь и горит камин.
Ты улыбаешься, веря моим словам.
А за окном, осыпаясь, цветет жасмин
А под окном, зеленея, растет трава.
Ты засыпаешь и видишь свои снега.
Я научу, и ты сможешь сказать «люблю»
Знаешь, как трудно бывает тебе солгать
Если зима вдруг приходится на июль?©