Он:
Я тебя никогда не увижу,
между нами леса и моря,
и в холодную, зимнюю стужу,
не согреться нам у огня.
Я:
Между нами мосты и дороги,
самолёты, корабли…
до тебя далеки и так близки
…километры пролегли.
Он:
Быть может это судьба…
так потешается больно…
Нас развела в полюса
и заборы наметила строго.
Я:
Если вдруг, не увидишь меня…
То узнаешь в каплях дождя,
различишь по теплому ветру…
Это я так затрону тебя.
Он:
Ночью, на небе звёздном
блеснёт мне яркая звезда!
И пронесётся шумным ветром,
твоя влюблённая душа!
Я:
Если вдруг, ты забудешь меня…
Разбужу тебя лучиком солнца!
Будет счастьем улыбка твоя!
И цветы расцветут за оконцем!
Он:
Я тебя никогда не забуду,
между нами связалась нить.
Я и в зной и в лютую стужу
буду трепетно тобою жить.
Уездный город, тихое шоссе.
И где-то он в безвременье и стуже,
Бежать к нему по утренней росе,
Расхлябанным и грязным серым лужам?
Но не могу. Там в городе не ждут
меня совсем. Никак. Почти не помнят.
Не спешен ход бесчувственных минут.
О, как они меня греховно к бездне гонят!
Смогу ли я все ж обойтись
без них:
горючих слов, кромешных слез и пыла?
Уездный город навсегда затих,
в нем дышит тот, кого всегда любила.
Он выйдет на балкон курить табак -
(от памяти не спрятаться - здорова!)
Сжимает время мой худой кулак.
И я лечу за прошлым в омут снова…
Ольга Тиманова
Пока мы все вместе, проживём ещё лет двести!
)))
Сегодня лежу в ванной, слышу: понеслась, такие охи-вздохи
проходит минуты две и тишина. Я ж возьми и громко брякни: - Чё, всё?
Сверху такой женский ржач и фраза: - Сама в шоке!
Мужской голос: - Да пошли вы…
Одиночество скрашивается мыслью, что где-то хоть и на расстоянии
есть на свете человек, которому ты нужна, которому важно, как прошел каждый твой день. И ты стараешься провести день радостно и с пользой, чтобы потом с ним поделиться. Спасибо, что ты есть у меня.
Если светит звезда,
А в душе живёт нежность,
Не узнать никогда
Всю её принадлежность.
Ни к тебе, ни ко мне
Не вернутся печали,
Только где-то, во сне,
Мы любовь и встречали.
Только там и любили,
Забывая пороки,
В своей жизни забыли
Эти дивные строки
Неразгаданных дрём,
Неизбывных желаний.
Никогда не найдём
На отказ оправданий.
Если нежность томится
Задушевно и плавно,
Нам нельзя не влюбиться,
Разлюбить и подавно!
Джентльмены! Называя женщину стервой, не забывайте о том, что и Вы, не реже, бываете жуткими стервятниками…
- Так значит, грусть - это место?
- Да. Иногда люди живут там годами. Причём кто-то это понимает и создает её сам, а кто-то не замечая этого!
И не вспомнить, что было
дней восемь назад…
Вроде также сияла луна, пахло мятой…
У тебя я просила любви. Наугад.
Робкой, юной, почти виноватой…
В твоем омуте холодно: лязг, перехват,
люди, чувства, доверие, кража.
У тебя я просила чудес. Наугад.
Потому что измучила жажда.
Сильных рук окаймления,
новых страстей,
И, конечно, беспутных насмешек.
Без тебя не могу восемь длительных дней…
Я грешна, ты, как водится, грешен.
Лист дубовый падет на холодный ковер
Синей-синей травы. Заморожен.
Мир усталый твой облик нечаянно стер
И меня с твоим обликом - тоже.
Ольга Тиманова
Ты долго собирала чемоданы… Я не мешал, раскуривая трубку,
и не просил прощенья покаянно, я знал, что не пришла ещё минута,
когда отбросив всё, всплеснув руками, ты скажешь мне - «Ты без меня не сможешь!»
и станет жарким воздух между нами, и я скажу - «Конечно…, но ты тоже»
И в мягкой дымке табака Вирджиния я наблюдал, как новый мой мобильник
под тонким каблучком теряет линии. Зачем? А чтобы пташки не звонили.
Не понимаю, право, что за пташки? Насупились на стенах гобелены
и слушали про дичь в моём ягдташе… Ты подошла, задев меня коленом.
А это что? Ажурные чулочки? Да. В них удобно ездить на трамвае…
Ты, девочка, всё рассчитала точно, в лицо мне от «Порше» ключи бросая.
Погасла трубка, я обнял тебя за плечи, и воздух стал тягучим, словно масло,
желание бескрайнее, как вечность… Да. Я опасен, но и ты опасна.
Скользит смычок по обнажённым нервам, звучит мелодия - фортиссимо, стаккато!
И заключительный аккорд, как будто первый! Ну, повтори теперь, что в чём-то виноват я…
Ленивый кофе, оплывают свечи, рука моя на шёлковом колене…
Не правда ли, какой чудесный вечер? Как хороши мы были в этой сцене…
Какие ещё безрассудные поступки нам суждены на матушке земле? Конечно муравьи не шутка, по этому давай в палатке мы…
Он пишет мне, когда ему бывает скучно,
Когда никто не хочет говорить,
А мне от этих писем душно!
Мне б так хотелось просто позабыть
Его глаза, что тащат в этот омут
Из брошенных случайно грубых фраз;
Вкус губ, что постоянно стонут
От страстных и неистовых проказ.
Но я молчу: во мне терпенья много,
Ночных фантазий - только отбавляй!
Он стал моим непостижимым Богом,
Который шепчет лишь: «Не забывай».
Осень отчаянно околдовала,
Огненным оловом облюбовала.
Ох, Одалиска, очаровала:
Очи-отрава, объятий опала!
Он, обалдевший, он -окрыленный.,
Обнял открыто. Он -Обольщенье.
От Одалиски опять опьяненный
Обворожил, обронил откровенье…
.
Ольга Тиманова
Она «любила меня» в кавычках.
Она целовала меня жирным шрифтом.
Я ПЫТАЛСЯ УДЕРЖАТЬ ЕЁ заглавными буквами.
Она ушла многоточием…
Ты знаешь ее весьма поверхностно. Она тебя, по правде сказать, тоже. Довольно типично для уз, которые вас связывают или когда-то связывали. Обоих вас не хватает ни на что, кроме как на чересчур эмоциональную оценку последствий при одновременном игнорировании причин.