Ночь. Океан. Безмолвие.
Мир обнаженных чувств,
До спазм внутри, до боли я
Испытываю грусть.
Под лунную идиллию
Что льется тишиной,
Где нет ни волн, и штиль один,
Да полумрак стеной.
Душа знобит, простужена
Без ветра и снегов,
И сам себе не нужен я-
Плыву без берегов.
Болтаюсь в одиночестве,
Туман накрыл, как плед,
Мне ничего не хочется,
Лишь бы забрезжил свет.
Лишь бы туман рассеялся,
И огонек во мгле
Позволил бы надеяться
На близкий путь к земле.
Надежды иллюзорные,
Приходится признать,
По прежнему покорно я
Смотрю на эту гладь.
Туманное пленение
И рядом, и окрест,
Выходит, примирение -
Мой неизбежный крест?
15 мая 2010 года
Кто одинок, имеет ли нужду
Общения? Торжественен, спокоен
Не осквернит алтарной полутьмы,
В душе царящей, звоном бубенцовым.
Друг другу люди стали не нужны -
И это страшно,
Любовь и чувства больше не важны -
Они продажны.
Поодиночке тело и сердца -
Мораль исчезла,
И наша жизнь - создание творца -
Скатилась в бездну.
Менять партнеров чаще чем наряд -
Уже нормально,
Остановитесь, люди. это ад !
Ведь жизнь - не спальня.
Куда идем. куда же мы идем?!
И кем мы станем?
Какую ценность? мудрость мы несем?
Кроме желаний?
Мы захлебнулись в собственной грязи -
И эгоизме,
Спустились к дну чернеющих низин -
В своем цинизме.
В бетонных клетках гибнем - но других -
В них не впускаем,
Мы стали миром черствых и пустых -
Не замечаем!
Не признаем! и видеть не хотим! -
Что мы у края!
Что сами мы (!!) мир сделали таким -
Любви не зная.
Ведь разучились искренне любить -
И бескорыстно,
Не для себя - а для кого-то жить -
Нам ненавистно.
И запахнув на молнию сердца -
Мы стали злее
В бездушной массе стада без лица -
Идти быстрее.
Друг другу л ю д и стали не нужны -
Как жутко, Боже.
Что мы грешны. чудовищно грешны -
Понять не можем.
И этот крест за нас будут нести -
И наши дети,
Как страшно жить во мраке нелюбви -
На этом свете…
Быстро годики летят, годики
Тихо тикают в углу ходики.
И мелькают города разные
Где грущу я, иногда праздную.
Я проснусь, а день ко сну клонится
Оглянусь, а год уже полнится.
Помолиться мне пойти, каяться
Не могу сама с собой справиться.
Так горит в душе огнем пламенно
Обстоятельство одно давнее.
Одиночество моё раннее
Накрывает, не дает сна мне.
Я пошлю за облака голубя,
Пусть расскажет без тебя - холодно.
Ну зачем же мы с тобой ссорились,
И живем теперь давно порознь.
Ты прости меня за все, грешную
Виновата, по сей день безутешная.
Но надежда глубоко тлеется
Что приедешь, всё у нас склеится.
Copyright: Наталья Жукова-Бабина
Я пребываю в одиночестве: как оно мне ненавистно, когда ты рядом.
Если кто-то покинул вас, это не значит, что он исчез навсегда. Немного душевной фантазии - и одиночества больше не существует.
Равнодушие - путь к одиночеству.
Высшая степень современного одиночества - сетевое клонирование.
наизнанку душа - ей бы взять постелить соломку,
не приходят слова - не беда, это просто ломка…
на луну не скули - ни к чему умирать до срока,
тот, кто «иже еси», всё простит - он в прощенье дока…
умножать многоточья - занятье дурное, вроде,
между слов, между строк, между строф одиноко бродит
потеряшка-душа, а спасенье её так близко -
ты пиши и дыши, не ищи себя в чёрных списках!
Придумать одиночество нельзя,
Как невозможно выдумать разлуку,
Как невозможно возвратить назад
Слова, казавшиеся просто звуком.
У одиночества нелёгкая судьба,
В нем есть осеннее седое благородство,
Оно тоске оставит право первородства
И все права сбежавшего раба.
(Николай ЛЯТОШИНСКИЙ)
Человек долго не выдержит, если будет держаться один.
У любви два крыла. У падения один якорь. У одиночества три пары ног.
Дубовый листок оторвался от ветки родимой
И в степь укатился, жестокою бурей гонимый;
Засох и увял он от холода, зноя и горя
И вот, наконец, докатился до Черного моря,
У Черного моря чинара стоит молодая;
С ней шепчется ветер, зеленые ветви лаская;
На ветвях зеленых качаются райские птицы;
Поют они песни про славу морской царь-девицы,
И странник прижался у корня чинары высокой;
Приюта на время он молит с тоскою глубокой,
И так говорит он: «Я бедный листочек дубовый,
До срока созрел я и вырос в отчизне суровой.
Один и без цели по свету ношуся давно я,
Засох я без тени, увял я без сна и покоя.
Прими же пришельца меж листьев своих изумрудных,
Немало я знаю рассказов мудреных и чудных».
«На что мне тебя? - отвечает младая чинара, -
Ты пылен и желт, - и сынам моим свежим не пара.
Ты много видал - да к чему мне твои небылицы?
Мой слух утомили давно уж и райские птицы.
Иди себе дальше; о странник! тебя я не знаю!
Я солнцем любима, цвету для него и блистаю;
По небу я ветви раскинула здесь на просторе,
И корни мои умывает холодное море».
Ты где-то ходишь, дышишь, пишешь без меня,
всё где-то без.
А я живу такой без ночи и без дня,
всё тот же весь.
Кругом всё тоже, так же, там же - дождь в окне.
Унылый вид.
И ты во сне, и я во сне, мы все во сне
лишь Бог не спит.
Живу всё где-то, как-то, наспех, я не я
за годом год.
Повсюду лето пропадает без тебя
и пропадёт.
За шторой ночь, за шторой день, тут тишина,
обрывки фраз.
Всё тот же я, всё та же ты, один, одна,
вчера, сейчас.
Дрожит, мелькает, рвётся, тает новый день
в моих руках.
И я не здесь, и ты ни там, и мы нигде.
Пыль на часах.
Когда-то встанет по местам весь этот бред.
Жизнь запоёт.
Ну, а пока всегда, сейчас один ответ
из слов и нот.
Живу в себе, тайком, украдкой, но любя
за годом год.
Повсюду жизнь проходит мимо без тебя,
так и пройдет.
Когда ты одинок, не надо ни фамилии, ни имени… Уже не перепутаешь себя ни с кем.