Блеск волны в лучах заката
Ослепляет красотой,
Пусть не скоро, но когда-то
Я вернусь сюда с тобой.
На причале сядем рядом,
Свесим ноги над водой.
Моря гладь лаская взглядом,
Будем слушать мы прибой.
Захлестнет, переполняя,
Ностальгия нежных чувств.
От любви вдвоём сгорая,
Мы замрем в слиянии уст.
Нас никто не потревожит,
Не посмеет помешать.
Здесь для нас с тобой, быть может,
Даже время мчится вспять!
Пусть не скоро, но когда-то
Я вернусь сюда с тобой.
Посмотреть, как блеск заката
Ослепляет красотой…
Ну, взвились кострами синие ночи,
Кем же вы стали, дети рабочих?
Грянула эра светлых годов —
И оказалось, никто не готов!
Как же хочется вернуться
лет на пятьдесят назад.
И через забор, к соседу,
перепрыгнуть прямо в сад.
Там ползком в траве, по саду,
в угол, к банному окошку.
В бане моются девчонки,
посмотреть на них немножко …
Под кустом кудрявой вишни,
метрах в десяти от бани,
схлопотать крапивой жгучей
от соседа, деда Вани …
Строить планы мести деду,
«где найти бы пистолет ».
В силу возраста не зная,
как завидует мне дед …
Нету больше старой баньки,
деда Вани тоже нет …
Но живут воспоминанья
от мальчишки пяти лет …
17 мая 2018 год.
На стихийной барахолке, что в Никольском переулке,
Между горнов пионерских и состаренных икон
Продавец завёл со скрипом музыкальную шкатулку,
И поплыл над ветхим хламом прихотливый перезвон.
Балерина на пружине под мотив из оперетты
Покупателей прельщала фееричным фуэте,
И как будто оживали бесполезные предметы,
Призывая скучных граждан не сдаваться суете.
Звуки будто превращали в вещи, сердцу дорогие,
Самовары и подносы, потускневшие в пыли.
И роднее становились, пробуждая ностальгию,
Ангелочки из фарфора и советские рубли.
Раздражённая старушка у шкатулки музыкальной
Встала с видом, будто хочет дать кому-то по лицу,
Но послушав, сообщила: «Это мой любимый Кальман!»,
И лукаво усмехнувшись, подмигнула продавцу.
Тот ответил, что товары отдаёт почти бесплатно,
А старушка улыбалась, вспоминая ерунду —
Как среди пустого зала с симпатичным лейтенантом
Танцевала вальс из «Сильвы» в пятьдесят восьмом году.
Ей товары ширпотреба из латуни и пластмассы
Ни за тысячу целковых, ни задаром не нужны,
Но дурацкая шкатулка может сделать день прекрасным,
Если сердце затрепещет наподобие струны.
Ах, как хочется уехать в акварельный город детства,
Где улыбчивее люди, изумруднее трава,
Сладко пахнет карамелью, живы все, кого любила,
И невидимые крылья поднимают в небеса.
`
Я о том переулке, где пахло горелыми листьями,
что сжигались в преддверье зимы на ноябрьских кострах.
Хулиганское, светлое детство мазками искристыми
воскрешаю и помню, пока не рассыпалось в прах…
Пока жизнь, что клубится озоном тропическим плазменным,
не развеяла в памяти тоненький дым из трубы,
а на летнем дворе, пересытившись зноем и праздником, —
как мы вялили рыбу и как мы солили грибы.
Вспоминай меня, двор! Понастроены новые здания
там, где мамины мальвы на клумбах садовых цвели.
Здесь кружил-проникал в лабиринты мембран обоняния
насыщающий запах украинской чёрной земли!
Я — пацанка. Я центр той вселенной, что зреет в зародыше:
ноги босы и сбиты колени, в шелковице рот.
И зовут меня смачно «бандиткой» и Витькой — «поскрёбышем»,
и душа моя юная громко под вишней поёт!
Как взрывалась сирень после первого майского тёплышка,
и парил в переулке парфюм её, сладок и густ!
В том дворе до сих пор сохранилось «секретное» стёклышко, —
как душа у Кащея, зарыто под розовый куст.
На улице, прямо на асфальте, лежала кассета. Магнитофоная кассета agfa. Старая, с затертой наклейкой, на которой ручкой написано слово «сборник94' Соул Моушен».
Именно так и написано. Кириллицей.
Я встал, как вкопанный. Это как наткнуться на фото, где ты с кудрявым начесом и в польских варенках. Тебе двадцать пять, ты упруг и дерзок, а в твоем кармане сигареты More.
Это как наткнуться на себя. Именно так. Вот он я лежу на асфальте, а в моем мозге запись London Beat. И летающая электрогитара порхает вокруг твоего тела, как ночная бабочка. Ты-дыц-ты-дыц.
Это, как наткнуться на кожаную куртку с подкладом на плечах и кроссовки томис с кислотными шнурками, аккуратно упакованными в черно-зеленую сумку кооперативного производства.
Это как наткнуться на цыганскую девочку, продающую жвачку Turbo у брянского ЦУМа. А в самом ЦУМе спирт Рояль и продавщица Катя с такой пергидролью и таким бюстом, что ты просто счастливчик, потому что и то, и другое ты видел вблизи.
Это как наткнуться на девочку Катю в норковой обманке, возвращающуюся из педучилища. Не Екатерину Владимировну, мать троих детей и владелицу трешки в новом микрорайоне, а именно девочку Катю, живущую с бабушкой на Ленинградской в частном доме со ставнями и яблоней у калитки.
Это как наткнуться на дембельский альбом глубокой давности с пожелтевшими фото, где ты в ушитых галифе и с сержантскими лычками сводишь с ума любую пейзанку маленького волжского городка.
Это, как наткнуться на молодых совсем родителей. Папа вешает ковер на стену, а мама отрезает ножницами верхушку треугольного молочного пакета.
Надо же, обычная кассета. Никому не нужная кассета. А как кино посмотрел. Поднимать не буду. Боюсь затянет воронкой. Пусть лежит.
Соул Моушен.
У детства есть особая примета,
Оно продолжит длиться у тебя,
Пока приносит дедушка конфеты
В кармашке, улыбаясь и любя…
Я вспоминаю детство. Как же сладко -
Бежать на встречу к дедушке и знать,
Что он здоров, а значит, всё в порядке.
Мы будем в бой морской вдвоём играть.
Он мне расскажет об однополчанах,
О том, как нужно хрупкий мир беречь…
Я вырасту потом и стану мамой,
Но буду ждать всё также этих встреч.
Без дедушек и детства не бывает,
А дружба с ним запомнится навек…
Проходит всё… Но душу согревает
Родной и близкий сердцу человек.
Я вспоминаю дедушки улыбку,
Когда впервые правнука держал…
Он Ласточкою звал меня и Рыбкой,
А в день Рожденья стих от внучки ждал…
У дедушки во взгляде столько света.
В них доброта и мудрость, и покой.
В кармашке есть для правнуков конфеты,
И как всегда, для внученьки родной…
Казалось, что не будет по-другому.
Что без него не вертится земля.
Но прихожу… дедули нету дома…
А я же стих готовила, любя…
Как отнести в твой новый дом конфеты?
Но чётное количество цветов
Напомнит мне, что больше детства нету.
Осталась только память и любовь…
Без дедушек и детства не бывает…
Для них любовь особая у нас.
Как жаль, что время близких забирает.
Цените тех, кто с вами есть сейчас…
Смотрю на небо… В небе тоже лето.
Так не хватает с дедушкою встреч…
Он ангелочкам раздаёт конфеты
И просит - на земле родных беречь…
Дорога в прошлое…
Зажигается день маня,
Обещая свидание.
Заволнуется тень моя
И кивнет на прощание.
Но пойду я за нею вслед
Наступая на прошлое,
В город прожитых лет,
По тропе к невозможному!
Память первой любви,
Сладкий запах смородины,
Память первой любви
Возвращает на родину!
Журавли в облаках,
Перезвоны хрустальные,
На холодных губах
Память с болью оттаяла!
Закружит тихий вальс дома,
Окна с детства знакомые,
Опуская с небес туман,
Наполняя истомою.
И букетик бумажных роз
Ароматом наполнится,
И в глазах твоих, полных слез
Все желанья исполнятся!
Зажигается ночь маня,
Обещая свидание.
Заволнуется тень моя
Исполняя желание.
И закружится шар земной
На пути к исходящему,
Но возьму я тебя с собой
И вернусь в настоящее!
Ностальгия - усталость от обыденности и кажется, что в прошлом было лучше всё…
Бывало плыли топоры
Из города Кукуева,
Годов минуло с той поры
Немало - туча… целая.;-)
Нам телевизор миражи
Рисует, не жалея краски,
Старается «От всей души»,
На выходе - «В гостях у сказки».
Свечи вспыхнут едва, - тени ждут по углам…
Лист спешит за листочком в полёт, будто птицы.
Вспоминаю свой дом, что глазницами рам
Зрит вокруг, как царевич Иван из темницы …
Все родные ушли… он заброшен давно, -
И уже забываю знакомые лица…
Только память мне крутит ночами кино, -
Улетают на юг журавли вереницей…
Вот и я, белым лебедем, вдаль, только здесь
Серым стал воробьём лишь, среди небоскрёбов.
В суете позабыл о родимом гнезде, -
Давит сердце тоска, ядовитою коброй.
Снится дом и просторов родных тишина.
По тебе лишь грущу… и родимой сторонке.
Боль вины бьёт в груди, как о берег волна,
И летят колокольные звоны вдогонку…
Здесь не слышно поёт как и плачет гармонь,
И черёмуха цветом не радует в мае…
Мне упала снежинка с небес на ладонь,
Это знак, что душа от тоски умирает…
Там где предки лежат не прибавить креста…
Ветер пепел в чужбине развеет по полю.
Уповаю на милость Небес и Христа, -
Ты исполни, прошу, лишь последнюю волю.
Как лампадку зажжёшь, помолись за меня
И букет моей маме поставь на могиле.
Лист сорвался последний, с собою маня…
Я прошу, за двоих, до конца будь счастливой.
Нет уж более ярких красок,
Снег февральский в кругу фонаря,
И гримасы испуганных масок
Мне о чем-то в ночи говорят.
Завывает метель за окошком,
Вновь гардину колышет сквозняк,
В доме тихо и грустно немножко,
Кот в клубочек свернувшись обмяк.
Скрипом тихим шепчутся двери,
Шорох платья по дому летит.
Обретения или потери
Этот шорох во мне оживит…
И былых воспоминаний
Закружится дивный рой,
Сонм несбывшихся желаний
Принесёт он вновь с собой.
Скрипом тихим шепчутся двери.
Шорох платья по дому летит…
Обретения или потери
Этот шорох во мне оживит…
Без тебя не наступит день,
Не проснётся любовь с рассветом,
Луч надежды закроет тень,
Станет серый любимым цветом…
Без тебя будет долгой ночь,
Чтоб сполна я слезой умылась,
Улетит с беглым ветром прочь
Всё, на что лишь вчера молилась.
Без тебя не блестит роса,
Не влекут нежным шёлком трАвы,
Не горят огоньки в глазах…
Без тебя даже мёд - отрава.
Без тебя не взойдёт Луна,
Жизнь замрёт на краю обрыва.
Моей светлой души струна
Без тебя зазвучит фальшиво.
Без тебя мир беззвучен, прост,
Только льются дожди печально…
Без тебя свет далёких звёзд
Не помАнит покровом тайны.
Без тебя все слова пусты,
Ароматы цветов забыты.
Без тебя не зовут мечты
В мир туманов, где счастье скрыто…
А. Маркова