Женщина возвращается, когда видит, что мужчине без нее плохо.
Мужчина.
про мужчину сейчас совсем не важно
Каждый человек находится в постоянном поиске необычного - даже если никогда и никому в этом не признается.
В Тирренском море есть остров Искья, который круглый год оккупируют немецкие туристы. Место это тихое, время течет там неспешно, но, конечно, не настолько, чтобы человек мог спутать прошедшие часы с годами. Подобное бывает только при провалах памяти. Именно так выглядел случай с Куртом Райнером.
В августе 1997 года этот 25-летний парень, грязный и исцарапанный, прихрамывая, подошел к входу в термальный парк «Сады Посейдона». Он сказал служащему, что сорвался на мотоцикле под откос, очевидно, получил сотрясение мозга и теперь плохо соображает, где находится. Прибежал врач, сделал Райнеру укол и отправил в больницу. На следующий день ему стало лучше, он назвал свое имя, фамилию и отель, где остановился. Но когда туда позвонили, оказалось, что в списке гостей никакого Райнера нет.
Полиции удалось установить, что в 1981 году в этом отеле действительно останавливался немецкий турист по фамилии Райнер, который затем исчез загадочным образом. Проведенное тогда расследование пришло к выводу, что он, скорее всего, утонул, купаясь в море в стороне от пляжа. За прошедшие с тех пор годы его родители умерли. За Райнером приехал брат, который опознал в нем считавшегося погибшим Курта и увез домой. Где он находился все это время, осталось загадкой.
---
однажды православный священник, проезжая перекрёсток сбил мотоциклиста. Травмы были серьезные. Вызвали медиков. Священник, по вдохновению, пал на тело пострадавшего, как бы укрывая его. Подъехавшая «скорая» забрала мотоциклиста, а священник, после составления протокола, удалился. Однако, он, через день-другой, наведался в больницу, куда увезли пострадавшего. Врач «скорой» встретил его, и, ещё находясь под впечатлением происшедшего в карете «скорой помощи», стал расспрашивать его: «Что вы сделали с этим человеком? Я такого никогда не видел -- на моих глазах рваные раны на его теле прямо на глазах стали затягиваться, и когда мы привезли его в больницу, он уже был абсолютно здоров…»
---
Представьте себе, 20-е годы прошлого века, Москва, ночь, по неосвещенной улице движется светящийся голубым сиянием силуэт, из-под ног которого рассыпаются искры. По всей Москве расползалются слухи о «светящемся монахе»…
А на самом деле все оказалось весьма прозаично: молодой ученый, будущий академик АН СССР, возвращался домой из лаборатории. Из воспоминаний выдающегося советского химика Семёна Исааковича Вольфковича:
«Фосфор получался в электрической печи, установленной в Московском университете
на Моховой улице. Так как эти опыты проводились тогда в нашей стране впервые, я не предпринял тех предосторожностей, которые необходимы при работе с газообразным фосфором - ядовитым, самовоспламеняющимся и светящимся голубоватым цветом элементом. В течение многих часов работы у электропечи часть выделяющегося газообразного фосфора настолько пропитала мою одежду и даже ботинки, что когда ночью я шел из университета по темным, не освещенным тогда улицам Москвы, моя одежда излучала голубоватое сияние, а из-под ботинок (при трении их о тротуар) высекались искры.
За мной каждый раз собиралась толпа, среди которой, несмотря на мои объяснения, немало было лиц, видевших во мне «новоявленного» представителя потустороннего мира. Вскоре среди жителей района Моховой и по всей Москве из уст в уста стали передаваться фантастические рассказы о «светящемся монахе».
Мир был маленьким,
А время было славное.
Люди, звери, птицы, рыбы
Улыбалися.
И пылало над башкою
Солнце плавное.
И по жизни друг над другом
Все стебалися.
Пели песни, гордо жрали
Плюшки сдобные.
И случалися повсюду
Дива - дивные.
И все твари изначально
Были добрые.
Как бы вы сейчас сказали -
Примитивные.
А сейчас - куда не плюнь
Везде понтуются.
Над башкой все то же солнце
Только важное.
Человеки все по праздникам
Спиртуются.
И работают за денежки
Бумажные.
Плюшек больше не едят -
Фигура портится.
Улыбаться не хотят -
Они ведь гордые.
О зверюках не домашних
Не заботятся.
Видно, брезгуют улыбчивыми
Мордами.
Ну, а мы пошлем всех нафиг -
Пусть завидуют.
Будем жрать демонстративно
Плюшки сдобные.
Пусть слюнями истекают
Ядовитыми.
А мы будем улыбаться,
Мы же добрые!