— Мы разные. Я — мясо на костях, а ты — кости в мясе.
Мамы разные бывают:
Кто-то по ночам не спит,
Приголубит, приласкает,
Всё поймёт и всё простит.
Но бывают и такие,
Что руки не подадут,
Грубые и пьяно-злые,
За бутылку продадут.
К первой, точно к храму,
Хочется всегда идти,
А вторая — вряд ли мама,
Просто довелось родить.
Любая попытка посмотреть свысока
Наказуема, в лучшем случае прекращением
Диалога или связи, не придавая значение,
Подсознательно, человек выше всего ставит
Своё достоинство.
Сорванный с родного дерева листок
Не прирастет к другому…
Его судьба взлетать, кувыркаться, падать и
Опять взлетать,
повинуясь порывам ветра, наивно думая
Что он чем-то управляет…
Не зная куда, зачем и как долго…
Будет продолжаться этот, бессмысеннный,
Странный, и в то же время замечательный своей непредсказуемостью и риском близкой гибели…
…полёт.
В этот мир мы приходим разными,
И у каждого — своё задание.
Кто-то чистое — руками грязными,
Кто — по грязи босыми ногами.
Кто — в траве собирает рассыпанный
Крупный бисер росинок хрустальных,
Кто-то грубый, никем не воспитанный,
Учит ближнего непривыканью.
Учит каждый друг друга в отдельности
И у каждого каждый учится.
Сквозь различия целей и внешности
Я надеюсь, у нас получится,
Я надеюсь, мы с вами справимся,
И найдёт каждый в каждом Яркое.
Побыстрей бы лишь только. Маемся,
Позабыв, что даны подарками.
Позабыв, что в любых отношениях
Отношение — самое важное.
Не храните обид. Прощение
И любовь исцеляют каждого.
Принцев вечно несёт куда то за тридевять земель
Покорять принцесс и крушить злодеев,
А местные принцессы так и сидят без применения по назначению.
Параллельные люди-это те, с кем не хочется пересекаться.
Не спеши своей линейкой измерять соседский быт.
С точки зренья бородатых, безбородый неприкрыт.
С точки зрения спешащих, все успевшие чудны.
Смысл для мужа слова «праздник» не такой, как для жены.
С точки зрения глядящих, тонко чувствующий слеп.
Кто-то любит, чтоб хрустящий, кто-то любит, чтобы хлеб.
Не ищи в других изъяна, ведь для них и ты - другой,
Всё, что ты зовёшь длиною, может быть и шириной.
А надо ли вкладывать деньги в девицу?
Ведь я же по сути не буду жениться,
А если уж честно сказать там и тут,
Найдутся и те, кто бесплатно дадут.
Зачем скрупулёзно подсчитывать бабки,
Сколько уйдёт на духи и на тряпки,
Можно ведь просто раскинуть мозгами
И написать доверчивой даме.
А Вы так красивы и знаете цену
Себе!(Эх, да мне бы такому на сцену,
А мне в артисты, да нет в Президенты,
Чтоб в дамские уши вливать комплименты).
Забыт и несчастен, как волк одинок,
(Хе, хе я же в женщинах ведаю толк),
И секс так давно был, ведь я не такой,
Что мог бы влачиться за юбкой любой.
Ух, я и поэт! Это ж надо такое!
Ну ладно, продолжу-глаза словно море,
Мне, милая, не интересно отнюдь,
Какого размера у Вас будет грудь.
Вот это я выдал! Вот это лапша!
А даме пишу: Мне важна ведь душа,
Мой чёткий девиз- С лица воду не пить!
За внутренний мир лишь смогу полюбить.
Я чувствую Вы как и я одинока
И жаждете встретить надёжного волка,
Родная моя, он у Ваших колен,
Сражён наповал и попался к Вам в плен.
Ведь раньше таких я как Вы не встречал,
Вы тихая гавань и Вы мой причал,
Когда же мы встретимся, боже ты мой,
Скорее зовите принцесса домой.
Какая зарплата? Есть дети и дом?
Куда меня прёт?! Этот текст зачеркнём.
На крыльях любви полечу я на ужин,
Вы муза моя, Вы тот кто мне нужен
Для жизни моей, беспросветной и лживой,
В которой для женщин я был лишь наживой.
А Вы не такая, я чувствую это!
И волка согреете ласковым светом,
Ну что ж Вы молчите? В ответ тишина,
Вам райская жизнь я смотрю не нужна.
И снова пишу, как дышу свой рассказ,
Вас женщин полно, может кто-то и даст.
Есть степень чувственности,
как и степень чувств,
есть степень разума,
и есть табу безумства;
порою, в радости таится грусть,
а в безмятежности таится буйство.
Многообразие спасает этот мир,
и глупость вовсе может быть не глупость,
а мудрость, но затертая до дыр,
убившая в себе сиюминутность.
А мы пытаемся свести все к одному,
варить в одном котле единый соус,
без предпочтения безумству и уму,
и даже, позабыв, порой, про совесть.
Как это важно, чтобы все, - как я!
И как катастрофически опасно:
ведь каждая любимая прекрасна,
прекрасна красотой такою разной,
и эту разность небеса хранят.
(Николай ЛЯТОШИНСКИ
Все - это множество есть не таких, как все…
К чему пришел я? Кажется, к началу,
когда меня на краюшке земли
под песни колыбельные качали -
и эти песни в жизнь меня несли.
Большая жизнь - в мелодиях звучало,
большая жизнь - и не было в том лжи.
Большая, да… Но как же это мало!
А главное, попробуй, удержи
и эту малость, данную как милость,
когда она, как слабая звезда,
едва взошла - и тут же закатилась,
растаяла, исчезла без следа…
Большая жизнь? Да что там - беспредельна!
Но всё же исчезаю я вдали,
и только отголоски колыбельной
доносятся до краюшка земли…
облако слева похоже на цифру 7…
облако справа похоже на контур Крыма…
небо рисует…
у неба так много тем…
небо на месте
а мы проплываем мимо…
стая таких как я и таких как ты узники липких спален и мягких кресел
сдавшие оптом в ломбарды свои мечты
и превратившие пламя в холодный пепел…
стая таких как ты и таких как я…
слёзы не сохнут…
болото под слоем грима…
сонные звёзды …
и кто-то из них твоя…
небо на месте
а мы проплываем мимо…
когда-нибудь, когда сойдут снега
и ручейки затопят серый город,
я выйду с ощущеньем четверга,
отпраздновать полуденного вора.
и всё чужое станет мне близко,
и тяжело качнётся солнца люстра,
и золотистым воском от висков
к душе стекут непрожитые чувства…
когда-нибудь, когда-нибудь, когда
меня господь на верный путь наставит,
я вдруг пойму: стихи мои - вода.
и все солью, сыграв delete на клаве.
жизнь - это таинство двоих
в значенье игрек-икс.
пей хоть сивуху, хоть аи,
мути привычный микс.
объединяй хоть голь, хоть рать,
гни жизнь в бараний рог,
а всё ж придёт тебя сожрать
твой собственный хэнкок.
и не спасут ни меч, ни ствол,
ни тысяча чертей.
ведь ваше смертное родство
причина всех смертей.
так и любовь - бери, дыши,
от счастья пой и плачь,
любимый - часть твоей души
и он же твой палач.