Болезнь обычно не спрашивает, когда ей можно зайти в гости…
С лицом измученным и серым,
на белой смятой простыне,
как жертва бешеной холеры,
лежит коленками к стене.
Протяжно стонет, как при родах,
трясётся градусник в руках.
Вся скорбь еврейского народа
застыла в суженных зрачках.
По волевому подбородку
струится пенная слюна.
Он шепчет жалобно и робко:
«Как ты с детьми теперь одна…»
В квартире стихли разговоры,
ночник горит едва-едва.
Темно… опущены все шторы.
У мужа тридцать семь и два.
Милые, добрые, нежные,
Крохи родные мои,
В комнате с белыми стенами
Вы коротаете дни,
Верите в чудо спасения
Ждете, когда боль уйдет,
Боженька в миг причащения
Чашу святую нальет
Сколько страданий и скорби
Ваши родители пьют
И за здоровье малышек
Душу безжалостно рвут,
Только бы Ангел-Хранитель
Вовремя взял, прилетел,
Нежным крылом обнимая
Детское тельце согрел.
Замерзаю, одежда не греет.
Не спасают трусы из ваты.
Ты одна во всем виновата.
Я Тобой болею.
Ничего страшного, что тебе не оставили наследства, лишь бы не оставили наследственных болезней.
Почему вокруг столько Несчастных в Любви???
Потому что вокруг много живёт больных, повреждённых болезью душ…
люди, болеющие другими людьми, вы поправляйтесь, пожалуйста
Что такое счастье.
В девять лет моя дочь заболела. Диагноз - эпилепсия. Лечение назначили, но от него становилось только хуже. Я перечитала гору литературы об этой болезни. Чем больше я узнавала, тем больше рождалось у меня сомнений. Однако, участковый врач на мои вопросы только злилась. Всеми правдами, а больше неправдами я добилась, чтобы дочка легла в больницу, где ее могла обследовать ведущий эпилептолог нашей области. Высокая, красивая женщина в возрасте, казалось, жила в больнице. Я видела, как перед приемом она внимательно наблюдала за Варей в столовой, потом вызвала к себе в кабинет, прием длился очень долго. Мне казалось, я медленно умираю у дверей ординаторской.
Наконец, дочка вышла из кабинета, я перекрестилась и вошла. Врач подняла на меня уставшие глаза, жестом пригласила сесть и начала очень подробно расспрашивать меня обо всех моих родственниках. Минут 20 я старательно вспоминала все болячки в своем роду. Затем перешли на родственников мужа. Тут я, понятно, не всегда могла ответить на вопросы. Сам муж в длительной командировке, так что некоторые вопросы я решила записать, чтобы выяснить у свекрови.
Беседа подходит к концу, я понимаю, что ничего конструктивного врач мне сегодня не скажет. Глупо было надеяться. Будут обследовать.
И вдруг меня осеняет. Я бледнею. Краснею. Снова бледнею и хватаюсь за голову в прямом смысле этого слова. Врач с беспокойством смотрит на меня. Не дай Бог еще и мамаше помощь придется оказывать:
-Что случилось?
Я начинаю, заикаясь, бормотать оправдания:
-Простите меня, пожалуйста. Я не специально. Я просто забыла. Честное слово, у меня просто из головы вылетело. Простите, я столько времени у вас отняла. Я забыла.
-Что забыли? - прерывает она мой лепет.
-Мой муж не отец Вари. У меня второй брак. Я просто забыла.
-Я правильно понимаю, что я зря исписала три страницы? Мы беседуем с вами о родственниках отца 15 минут, и вы только сейчас вспомнили, что он отчим, а не отец?
Краска снова прилила к моему лицу:
- Он отец, просто не биологический. Простите, я не хотела отнять у вас столько времени.
Врач резко поднялась. А мои надежды на хорошее обследование резко упали.
-Я вас поздравляю! - услышала я сквозь слезы.
-С чем?
-Ну, во-первых, с удачным браком. А во-вторых, - улыбнулась моя спасительница, - Варя и близко не эпилептик, поверьте моему опыту. А причина приступов, скорее всего, в плохой поджелудке и тех таблетках, что вам прописали.
… Как вышла из больницы помню плохо. Домой шла пешком через полгорода и всю дорогу рыдала. От счастья.
Жизнь- это болезнь, и смерть начинается с самого рождения. В каждом дыхании, в каждом ударе сердца уже заключено немного умирания- все это толчки, приближающие нас к концу. (Эрих Мария Ремрак)
Вы по-прежнему прекрасны,
Я по-прежнему слепой.
Оттого и не опасно,
Перепутать Вас с другой…
Вы по-прежнему капризны,
А у меня деффекты слуха.
И все слова - неологизмы,
Отголоски, в виде звука.
Это всё смешно на вид -
Взглядами со стороны…
Я для Вас, как инвалид,
А Вы - привычка новизны.
Пока здоров, ты нужен
всем. Везде ты свой, в любой
компании не замолкает
звонкий смех, но ты совсем-
совсем не каменный.
Сломалось что-то там
внутри, часы замедлили свой
бег, перед глазами потолок-а ты обычный человек! Те люди, что
считал друзьями, всего лишь
пару раз пришли. Поохали, да повздыхали.мы все грешны, ты не суди! У всех свои дела-
заботы, нет дела до чужих
проблем. Ты думал нужен
всем?-ну что ты! На тот момент
пока ты цел! И круг друзей уже
истаял. Твой долгий вечер на года. И ты поймешь-что нужен
маме. За то что жив, за просто
так.
Ничтожным все становится на свете,
Когда болеют наши маленькие дети…
…Когда сынок без сил уткнувшись в грудь,
Прошепчет: «Мама, я боюсь уснуть…
Боюсь, что я усну- а ты уйдешь!»…
…и в этот миг… ты все осознаешь!
Что - настоящая печаль, что - радость…
В чем наша сила и, конечно, слабость…
Где ценности всей жизни, в чем - ошибки…
И как все цели незначительны и зыбки…
…В чем смысл жизни - вовсе не секрет…
Перед глазами… на руках - ответ!
***
…В тот самый миг… мы все осознаем!
…Чем дышим… для чего ЖИВЕМ!
Я знаю Господи, ведь это рак!
За все грехи дано мне это свыше,
Ничего ведь не бывает просто так,
Семье не говорите только. Тише.
Не хочу, чтоб были слезы и стенанья,
хочу я нервы им немного сохранить.
Я сильный! И выдержу все эти испытанья.
И буду жить! Назло болезни, буду жить!
В больнице в одной палате лежали два тяжело больных человека. Один лежал у окна, а кровать другого располагалась у двери.
- Что там видно в окне? - как-то спросил тот, что лежал у двери.
- О! - оживился первый. - Я вижу небо, облака, напоминающие зверюшек, озеро и лес вдалеке.
Каждый день лежащий у окна рассказывал своему соседу о том, что происходит за окном. Он видел лодку, рыбаков с огромным уловом, детей, играющих на берегу, юных любовников, держащихся за руки и не сводящих друг с друга сияющих глаз.
В то время как он наблюдал все эти удивительные события за окном, его соседа мучила глухая злоба. «Это несправедливо, - думал он. - За какие такие заслуги его уложили у окна, а не меня, и я могу лицезреть только дверь с облупившейся краской, в то время как он любуется видом из окна?»
Однажды, лежащий у окна сильно закашлялся и стал задыхаться. Он пытался дотянуться до кнопки вызова медсестры, но у него не было сил, потому что он содрогался от кашля. Сосед наблюдал за происходящим. Ему ничего не стоило нажать на свою кнопку, но он этого не сделал.
Через некоторое время первый затих и вытянулся на своей постели.
Когда его унесли, сосед попросил медсестру, чтобы его переложили к окну. Медсестра выполнила просьбу больного, перестелила его постель, помогла ему перелечь на противоположную кровать и, убедившись, что больному удобно, направилась к двери. Вдруг её остановил удивлённый возглас больного:
- Как же так! Это окно выходит на глухую серую стену! Но тот, кто умер, рассказывал мне, что видел лес, озеро, облака, людей… Как же он мог всё это видеть из этого окна?
Медсестра печально улыбнулась:
- Он вообще не мог ничего видеть; ваш покойный сосед был слепым.
Санитар! Смените мне смирительную.
И дайте новых таблеток.
Кажется, те уже отпускают.
А я не готова к этому