Вспархну я в небо птицей вольной,
листом осенним закружу.
Оставлю позади что больно и буду жить чем дорожу!!!
Улетела сказка вместе с детством,
Спрятавшись за чопорной ширмой…
Фея поспешила одеться.
Я стряхиваю пепел в это небо…
Ночью я люблю смотреть на небо!
Наблюдать за звёздами в тиши!
Иногда могу всплакнуть тихонько,
Не стесняясь слёз своей души!
…Помечтаю капельку о лучшем!
…Вспомню всё, что стало далеко!
…В ветер вслушаюсь спокойно!
…И побольше воздуха вдохну!
Знаешь, Ветер, всё не так и плохо!
Знаешь, Небо, жизнью я довольна!
Знаешь, Ночь, пожалуй, всё, как надо!
Знаешь, Месяц, и этому я рада!
А.Ч.
- Жизнь - это загадка от Бога. Правильный ответ получишь только на небесах.
Небо исцеляет, нет на нём ни тучи… Я себе сказала: «Будет только лучше»
Рвутся под горлом фразы,
По венам вскипает кровь.
Пуще чумной заразы
Меня забирает любовь.
Руки дрожат. Голос тише
Шепота летней листвы.
Ты все по лестнице выше,
Словно не зришь высоты.
Да и меня ты не слышишь,
Сколько бы я не кричу.
К небу стремишься.Дышишь.
Ладно, не буду.Молчу.
Тебе не нужна такая,
Ты лучше найдешь где-то там.
Обычная слишком, земная,
Совсем не под стать богам.
Сейчас ты, наверно, смеешься,
Легко же с небес взирать.
Но если однажды сорвешься -
Тебя я готова поймать.
Доярку Фросю перед дойкой, когда она расставляла вокруг себя пустые бидоны, всегда охватывало утреннее мечтательное настроение.
Но тут к ней всегда, как назло, подходил полупьяный бригадир Демьяныч и прерывал её воздушные мысли.
«Всё в облаках витаешь?» - хмуро спрашивал он.
В одно прекрасное утро Фрося не выдержала и ответила - «Если б я могла, я бы летала, парила бы в облаках!»
Демьяныч на секунду замешкался с ответом, но потом произнес:
«Желание похвальное, но как ты, Фросинья, с бидонами то летать будешь?»
И он решил - до неба пешком, раз в крыльях ему - отказ.
Он помнил, как пахнет чай с молоком и вкус незнакомых фраз.
Он помнил, как вышел из дома в ночь, узнав, что жизнь - это плен.
Долг - ложь, а судьба - канцелярский скотч - не даст ему встать с колен.
И он пошел в небеса пешком: что крылья? - лишь перьев горсть.
«Ты знаешь, небо недалеко,» - поведал недавний гость.
Вчера пришел к нему Господин седой, он пах коньяком и,
как заведенный, одно твердил: «До неба недалеко.»
Спорили с гостем почти до утра: «Помилуйте, это бред!
Вся ваша сказка, как мир, стара, на небо дороги нет.
К чему ходить в чужой огород, раз мне уютно в своем?
Родился, вырос, продолжил род - и умер, а небо при чем?
Не верил с детства ни в свет, ни в тьму, ни в карму, ни в Страшный Суд.
Мне каждый пророк - как пожар в дому, молитва - сизифов труд.»
Гость слушал молча, закрыв глаза и бороду теребя.
А после только одно сказал: «Во всем этом нет тебя.»
И тихо вышел, взяв в руки трость, не тронув чай с молоком.
«Ты в этом мире - всего лишь гость. И небо недалеко».
Все утро пил он, не мог понять - откуда взялась тоска?
Царит в душе сплошной Вавилон, покоя нет ни ростка.
Зачем пришел Господин седой, всей жизни разрушил закон…
И мир его сжег своей ерундой - «До неба недалеко…»
А ночью к небу пошел пешком, раз в крыльях ему - отказ.
Лишь помнил, как пахнет чай с молоком да вкус незнакомых фраз…
Ласковый мир - неприкаянно юный -
Россыпью звёзд уходил на закат.
Может, кому-то он станет безумным -
Кто же тебе, человек, виноват?
Солнце последними света лучами,
Словно слезой, попрощалось со днём.
Небо в огне разошлось перед нами,
Мы благодарно мечтали о нём.
Красный закат - он ветра предвещает,
Те, что сметают людские грехи.
Жизнь человека такая большая,
Дни человека не так уж плохи.
Солнце тонуло на дне горизонта,
Каждой секундой срезая кусок.
И наблюдая, молчали мы громко:
С запада свет, потемневший восток.
И напоследок махнуло колечком,
Нежной улыбкой последней слезы.
Мир показался таким человечным,
С севера слышался грохот грозы.
Мы расходились, прощаясь до завтра,
День так за днём - наш любимый конец
Каждого дня назывался подарком…
Солнечный свет уходящих колец.
Смотрю я вверх на призрачное небо,
Глядит оно с неизмеримой высоты
Туда, где был я, и туда, где не был,
На наши мелкие стремленья и мечты.
На то, как входим в мир, и то, как в нём мы бродим,
На то, как видим свет и как встречаем тьму,
И то, как мы в последний путь уходим.
Но дела никогда лишь нет до нас ему.
Оно не плачет и не знает боли,
Не верит лжи и истину не признаёт,
Оно прекрасно, и оно неволит
И думает о каждом лишь своё.
Его ты не обманешь хитрым взглядом,
Лукавить с ним пытаться не спеши,
Оно всегда с тобою рядом -
Хранитель и палач твоей души.
С ним одиночество своё разделишь
И затеряешься в густой толпе;
Оно простит, хоть ты его не ценишь:
Его ведь нет - оно есть лишь в тебе.
От любви в глазах на небе часто танцуют звёзды.
В утреннем небосводе-звёздочка и месяц… Небо ясное, а вдалеке-в тучах. Вот так же и мы тянемся к кому-то, ждём… И вроде бы человек тот с нами рядом… А в наших душах-ясно и пасмурно одновременно. Как всё несвоевременно…
Я прошу одного: Дай мне шанс,
Чтобы выйти из клетки!
Я малого стою, я знаю,
Но крылья зовут.
Незнакомые странные земли
Мне снятся нередко.
И твердит в моем сердце звезда:
«Там давно тебя ждут!»
Севера синие льды,
Звёзды востока,
На унтах шаманских
Сакуры цвет, да полынь.
Перевернутся полюса
От ока до ока,
Поднимутся в воздух
Крылатые кошки пустынь.
Не маши мне рукой.
Было время - ты нужен был рядом.
Небо видит те слёзы,
Что ночью пролиты тайком.
Кто делил со мной радость
И боль, остаются со мною.
Мы уйдём, изнутри
Открывая двери огнём.
Севера синие льды,
Звёзды востока,
На унтах шаманских
Сакуры цвет, да полынь.
Перевернутся полюса
От ока до ока,
Поднимутся в воздух
Крылатые кошки пустынь.
Кто сказал, что нужно
Всё время за что-то бороться?
Небо рядом. Небо в тебе.
Просто нужно понять.
Сколь зерна не кидай,
Птица вольная в нас не уймётся,
На свободу она
Будет рваться опять и опять.
Севера синие льды,
Звёзды востока,
На унтах шаманских
Сакуры цвет, да полынь.
Перевернутся полюса
От ока до ока,
Поднимутся в воздух
Крылатые кошки пустынь.
Думайте так, будто каждая ваша мысль огромными буквами написана на небе и видна каждому-так оно и есть
(Т) Даже в самый заунывный осенний дождь не стоит забывать, что небо на самом деле голубое - нужно только немножко подождать…