Просыпаюсь я,
Неприметное утро.
Слышу звон колоколов,
Что зажигает во мне кровь.
Иду не спеша на службу я,
Ведь только там,
В стихах, нашёл я себя.
Я смог рассказать,
Как было мне плохо,
Падая, вновь подниматься.
Обретя веру во Христа,
Начать эту жизнь с нуля.
Работа, жажду успеха я в ней достичь.
Вечер, разговоры о главном,
Колокола звонят,
Засыпаю я вновь,
Думая о жизни небесной.
Буддийский монах подходит к прохожему и просит пожертвовать на храм.
- Но я уже давал вам деньги 10 минут назад.
Монах вздыхает:
- Вот все вы так, миряне… Живете одним прошлым.
Шел как-то еще не просветленный монах, не достигший дао и не похуист по жизни, задумался о смысле бытия, и тут ему дорогу перегородило говно. И сказало:
- Я тебя съем!
Упал монах на колени и зарыдал. И говно его съело.
МОРАЛЬ: Даже в самых дерьмовых ситуациях не нужно опускать руки и рыдать.
* * *
Шел как-то еще не просветленный монах, не достигший дао, но похуист по жизни, задумался о смысле бытия, и тут ему дорогу перегородило говно. И сказало:
- Я тебя съем!
А он ответил:
- Нет, не съешь!
А говно его съело.
МОРАЛЬ: Даже если вам похуй, не стоит отрицать очевидные вещи.
* * *
Шел как-то просветленный монах, достигший дао и не похуист по жизни, задумался о смысле бытия, и тут ему дорогу перегородило говно. И сказало:
- Я тебя съем!
А монах говорит:
- Нет, это я тебя съем!
МОРАЛЬ: Это победа, но у победы странный вкус.
* * *
Шел как-то просветленный монах, достигший дао и похуист по жизни, задумался о смысле бытия, и тут ему дорогу перегородило говно. И сказало:
- Я тебя съем!
Ничего не ответил монах и пошел дальше. А говно зарыдало и убилось об стену.
МОЛРАЛЬ: Если ты задумался о смысле жизни, нечего разговаривать со всяким дерьмом!
Виталий был монахом из монастыря аввы Серида в Газе. В возрасте шестидесяти лет он пришёл в Александрию и начал проповедь покаяния среди городских блудниц. Днём он трудился как наёмный работник, прося за свой труд 12 медных монет, одну из них вечером он тратил себе на еду, а остальные отдавал блуднице, прося её за эти деньги ночью воздержаться от греха. Сам он оставался в комнате женщины и всю ночь молился и убеждал покаяться, а утром, уходя от неё, брал клятву не рассказывать о его поступке. Его проповедь имела успех и многие блудницы оставили своё занятие, но горожане были уверены, что Виталий еженощно придаётся плотскому греху. Его начали осуждать, предлагали взять блудницу в жёны и отказаться от монашества, чтобы перестать позорить других иноков. Сам Виталий, чтобы скрывать свой поступок признавал, что и монахи могут иметь плотские слабости. О нём доложили александрийскому патриарху Иоанну, который не поверил рассказу и пристыдил доносчиков.
Однажды на пороге публичного дома Виталий встретил юношу-блудника, который ударил его по лицу и подверг упрёкам за мнимый грех. Старец в ответ сказал, что его самого постигнет удар и на крик сбежится вся Александрия. После этого Виталий заперся в своей кельи и в ней скончался. В это время юноше явился бес и ударил его по щеке со словами - «Прими удар, который прислал тебе монах Виталий». Молодой человек начал бесноваться, рвал на себе одежду, кричал и многие горожане пришли на его крик. Придя в себя, он вспомнил о предсказании старца Виталия и пошёл к его кельи простить прощения. Виталий был найден горожанами мёртвым, стоящим на коленях в молитве. В руках у него был свиток с надписью - «Мужи александрийские! не осуждайте прежде времени, пока не придет Господь, Праведный Судия». Бывшие в толпе народа бывшие блудницы, которым проповедовал святой Виталий рассказали всем о его жизни. О Виталии сообщили патриарху Иоанну и он с почестями похоронил старца.
Одному благочестивому настоятелю монастыря явился ангел и сказал: проси чего хочешь, всё тебе будет дано за твое благочестие. Настоятель попросил указать ему самого смиренного монаха обители, чтобы молиться за него. Но, когда ангел указал ему такого, настоятель воскликнул: Как! Ведь это же самый грубый, самый несдержанный монах, который перессорился со всей братией. Нет, - сказал ангел, - ты не знаешь силу, с которой он смиряет свой необузданный нрав. Если бы он себя не смирял, он бы не просто с братией перессорился, он бы давно монастырь поджег и в бега пустился.
…я как монах среди проституток… грех взять и ничем милостыню подать…
В жизни всегда есть достаточно «земляники» для вашей радости здесь и сейчас, если мы не отдадим всё наше внимание целиком «тиграм».
Монах
-- Когда-то ты ушёл, монах,
В обитель, от всего мирского…
Презришь ли и отвергнешь страх,
Едва предстанешь перед Богом?
-- Держать пред Господом ответ --
Не искренне сказать не смею -
Тут без обмана -- страха нет…
Скрывать не стану, я… робею!
Ночь, туман, как белый саван,
Накрывает пристань, гавань
На кладбищенской земле,
Все во мраке, в тишине.
Ветра нет, листва опала,
Звезд на небе очень мало,
Из-за тучи вдруг едва
Всплыла полная луна.
У церквушки крест косится,
Из окошка свет струится.
День и ночь один монах
Пребывает все в постах.
Молит бога он о том,
Счастье чтоб послал в их дом,
Доброту, тепло, уют.
Неимущим дал приют.
Чтобы в мире навсегда,
Воцарилась доброта.
Зло ушло из душ людей,
Мир прекрасней стал, светлей.
Войны чтобы прекратились.
Люди к богу обратились.
Он все молится, стоит
На коленях, и не спит.
Ночь… Прохлада все сковала.
С неба вдруг звезда упала.
Промелькнула в темноте,
Скрылась в море, вдалеке.
Кот проснулся в сонной лени.
От свечей все пляшут тени.
За окном лишь тишина.
Мир людской во власти сна.
Великий пост.
Монах варит на свечке яйцо. Неожиданно входит игумен.
Монах в ноги:
--Отче, прости, бес попутал…
Бес из-под лавки:
--Я бы до такого не додумался…
Один молодой монах спросил у старца:
- Отче, должен ли я теперь полностью отречься от мира?
- Не беспокойся, - отвечал старец, - если твоя жизнь действительно будет христианской, мир немедленно сам от тебя отречется.