Отче, в молитве своей обращаюсь к тебе…
Спаси и сохрани родное сердце,
Обереги от зависти и лжи,
У своего костра позволь согреться,
Когда душа от холода дрожит…
Благослови его в пути, и в далях,
Дай силы его замыслам, мечтам.
Позволь с колен подняться при ударе,
И раздели с ним боль напополам…
Услышь мою молитву, тихий шепот,
Она прольётся из глубин души.
Не оставляй судьбу его, до срока
Шепни ему заботливо: «Дыши!»
Ты укрепи его святую Веру,
Не дай ей растеряться средь людей,
Воздай ему в поступках полной мерой,
Не погаси лишь блеск его очей…
В надеждах укрепи, в любви бездонной,
Как океан непознанных глубин.
Пускай теплом встречают в каждом доме,
Везде он будет счастлив, и любим.
Храни, молю, от хулы и печали,
Пускай враги, становятся - друзья!
Пусть Ангел за любимыми плечами,
Пребудет с ним вовеки бытия.
Пускай добро в нём множится с годами,
В сердцах других найди приют словам,
Что речет он по свету, помогая,
Даруя власть, исполниться мечтам.
Не дай ему надежд своих оставить,
Коль, мир дарует «чужака» клеймо.
Воздай по Вере, в муке не оставив,
Я век молиться буду за него…
Тебе я благодарствую безмерно,
За то лишь, что под небом мы одним,
За блеск его улыбки драгоценной…
Пусть, сей молитвой, будет он храним.
Мне на иконы век не наглядеться,
В молитве за любимый свет очей:
Спаси и сохрани родное сердце,
Любовью беззаветною моей…
И ныне, и присно, и вовеки веков… Аминь.
Всю жизнь мы говорим Тебе: «Прости»,
А это значит, что душа жива,
И, согрешив, стремглав к Тебе летит,
Чтоб получить прощения слова.
Ты каждый раз нам задаёшь вопрос:
«Обиду ближнему сумел простить?
Что в своём сердце ты ко Мне принёс,
И научился ли врагов любить?»
А мы молчим. Нам нечего сказать -
Простили на словах, не от души.
Неведома прощенья благодать
Для гордой и чувствительной души.
А Ты, по-прежнему, готов нас ждать
И с вразумленьем скорым не спешишь.
Ты призываешь нас: «Учись прощать!»
Чтоб нам прощенными к Тебе уйти.
С надеждою к Врачу идем мы вновь,
Чтоб получить лекарство для души.
Конечно же, простишь и дашь Любовь,
И скажешь нам: «Иди и не греши.»
Здоровье и молитву за деньги не купишь.
Я помню то, что было…
Верю в лучшее…
Я буду ждать весну.
Я буду ждать тебя…
Надеюсь, что любовь
Ещё пока не умерла.
Всё - к лучшему…
Жизнь повернёт
На новые круга…
И он меня заставил в течение долгого времени продумывать мои отношения со всеми людьми, которые были вокруг меня, и поставить перед собой вопрос резко, остро о том, кому я прощаю от всей души, кому я прощаю сколько-то, кому я вовсе не прощаю, а стараюсь о нем забыть. Это заняло довольно долгое время. И в какой-то момент мне вдруг стало ясно, что это безумие, что даже молясь о том, чтобы Бог меня простил, постольку поскольку я прощаю, я навлекаю на себя Божие осуждение. Потому что пока у меня нет в душе настоящего прощения, а только желание простить - это неправда: ведь мое желание простить заключалось только в том, чтобы самому быть прощенным. Настоящего желания не было, потому что, не будь вопроса о том, чтобы меня Бог простил, я бы и не беспокоился о том, могу ли я сам простить. И постепенно, постепенно я дошел до момента, когда смог сказать: Господи, прости, потому что я его прощаю!
Вы, может быть, думаете, что этим дело кончилось. Это было только начало, и это начало длится до сих пор, потому что, по мере того как живешь, ты обнаруживаешь, что ненависти у тебя, может быть, нет ни к кому, злобы настоящей нет, хотя бывают вспышки гнева, неприязни, но настоящее прощение по отношению к людям, которые тебя окружают, которые хоть чем-нибудь тебя ранили, обидели, унизили, не так просто принести Богу. Приходится поставить вопрос о каждом человеке, которого ты знаешь, и сказать себе: я его хочу простить, но, во-первых, есть ли у меня причина его прощать? Он, может быть, меня нечаянно обидел, но хотел ли он меня обидеть? И мой гнев, мое негодование, моя мстительность духовная не являются ли ответом на случайный, ничтожный грешок этого человека? И дальше, ставить вопрос о том, могу ли я сказать честно: Господи, я его прощаю от души, я его прощаю всей своей посильной любовью, я хочу, чтобы мы вошли в вечность вместе, как братья, как брат и сестра, чтобы было счастьем встретиться в вечности. Но и на земле, если что-нибудь, что принадлежит мне, мешает его внутреннему освобождению, о Боже, очисти это!
Подростком я как-то поссорился «насмерть» с одним из своих товарищей. Когда я вечером захотел произнести молитву Господню, мне стало ясно, что я не могу честно сказать прости, как я прощаю, когда у меня и в мыслях нет желания простить его. Я тогда обратился к своему духовному отцу26: что мне делать? Он на меня посмотрел с наивным выражением лица (наивным он не был!) и мне сказал: «А в чем тут проблема? Когда ты дойдешь до этого места в молитве, вместо того чтобы сказать: остави мне долги мои, как я оставляю моим должникам, включая этого твоего товарища, ты честно скажи: Господи, моих долгов Ты не прощай, потому что ему я не прощаю и никогда не прощу». Я пришел в ужас: как же я могу молить Бога о том, чтобы Он меня не простил? Отец Афанасий оставался кремнем: правда остается правдой, если ты не можешь простить, то и не проси, чтобы Бог тебе простил; уходи. Я ушел, и когда дошло до молитвы, я не мог произнести этих слов. Вы сами понимаете, что обратиться к Богу с молитвой о том, чтобы Он мне не простил моих грехов, как я не прощаю обиду, которую мне нанес товарищ, я не мог. Через несколько дней я к отцу Афанасию вернулся и говорю: «Не могу!» - «Ну что же, если ты не можешь, попробуй вот что сделать: перескочи; дойдешь до этого места и перейди к следующему прошению, а это оставь в стороне». Я попробовал, но в стороне оставить не мог, потому что я нуждался в прощении, нуждался в милости Божией, я не мог просить Бога о том, чтобы Он вообще забыл про меня. Я попробовал раз, другой и снова вернулся. Отец Афанасий мне говорит: «Ну что? Один только выход - когда дойдешь до этого места, скажи: Господи! Прости мне мои грехи, но лишь поскольку я прощаю другим. А дальше - твое дело научиться прощать».
Настоящая вера не в том, чтобы знать, в какие дни есть постное, в какие ходить в храм и какие слушать и читать молитвы, а в том, чтобы всегда жить доброю жизнью в любви со всеми, всегда поступать с ближними так, как хочешь, чтобы поступали с тобой.
Когда жизнь все короче,
Когда стоны до крика,
Ты помилуй мя, Отче,
Ты помилуй, Владыко.
Закричать бы- нет крика
И все горше утраты.
Ты услышь мя, Владыко,
Ты услышь меня, Святый.
Жизнь на два не умножишь,
Знаю, я виновата,
Ты прости меня, Боже,
Ты прости меня, Святый
С каждым годом сужу себя строже,
Но еще будет Суд Великий.
Ты прости меня, Святый Боже,
Ты прости меня, Святый Владыко.
Когда сердце не хочет
Позабыть все обиды,
Ты прости меня, Отче,
Исцели от гордыни.
Среди дня и средь ночи
Я молю об одном:
Поддержи меня, Отче,
В пути трудном земном.
Быть злопамятным и молиться - то же, что сеять на море и ждать жатвы.
ПРИТЧА-РАССКАЗ «ДЕВУШКА»
Ехали в телеге двое: деревенский плотник и кроткая целомудренная девушка.
Как же ей не хотелось ехать с ним! Причем, наедине. Но ей надо было попасть в районный центр до обеда, а больше никто не ехал.
Скрепя сердцем, она согласилась ехать с этим, любившим приставать к противоположному полу, человеком.
Выехать договорились ранним утром. Перед поездкой, по совету и с помощью матери, были тщательно приняты все меры предосторожности: самая длинная и широкая юбка, бесформенный свитер, волосы спрятала под старый платок.
? Если вдруг что ? не кричи на всю округу «Спасите, помогите!», потому что от этого мужика никто тебе не сможет помочь, а мысленно читай 90-й псалом. Он твоего отца на войне спас, ? наставляла свою дочь мать.
? Хорошо! ? согласно кивала девушка.
? Помнишь его наизусть?
?Да помню-помню! ? отмахнулась дочь.
? Смотри не забудь со страха! Господь тебя благослови!
А на рассвете выехали. В беседы девушка не вступала и старалась держаться незаметно.
Только все это оказалось напрасным! Пока они ехали деревней и ближайшими за ней полями и перелесками, было еще ничего. Но вот отъехали подальше…
Она видела, какие похотливые взгляды бросает на нее плотник. Чем дальше, тем больше он распалялся.
? Господи! ? взмолилась она, чувствуя, что вот-вот, и тот бросится на нее. ? Помоги!
Следуя совету матери, стала быстро читать: «Живущий под кровом Всевышнего…» Но она от страха и правда забыла вторую половину псалма.
Мужик остановил телегу, взглянул на девушку. И, вдруг лицо его в ужасе исказилось.
Он схватился за голову и с воплем: «Аааа!» ? вывалился из телеги и помчался прочь.
Прошел час…
? Эй, ? наконец, не выдержала она. ? Ты где?
? Тут… ? не сразу раздался ответ.
? Когда же мы дальше поедем? Я ведь и опоздать так могу.
Услышав это, мужик, словно нехотя, появился из-за пригорка. Нерешительно подойдя к телеге, он с опаской поглядел на девушку.
И робко спросил:
? Я сяду?
? Конечно, садись! Поехали!
Теперь они словно поменялись ролями. Мужик ехал молча. А девушка, осмелев от его страха, сразу забыла, что лучше с ним не разговаривать, стала допытываться:
? Какая муха тебя укусила?
? Слушай, только честно… Что ты сделала?
? Когда? ? не поняла девушка.
? Ну, тогда, когда я… хотел… ? впервые в жизни смущаясь, забормотал плотник.
? Молилась Богу!
? Ты даешь! Я обернулся, смотрю на тебя: половина тебя есть, а половины ? нет! Выше есть. Ниже ? словно косой отрезало! Точно в кошмарном сне!
Мужик помолчал и снова спросил:
? Слушай, а почему это так было, а?
? Молилась я, чтобы не приставал никогда больше: и ко мне, и к другим.
Она-то предположила, что причина могла быть в том, что она читала псалом только до половины. И он наполовину прикрывал ее от насильника.
С этой минуты она ехала уже совершенно спокойно, сняв платок, болтая ногами и беззаботно подставляя лицо солнцу, которое ласково щекотало ее полузакрытые глаза.
А плотник… Он больше не страшил ее. Наоборот, он сам время от времени с испугом оглядывался и, убедившись, что она тут ? вся, облегченно продолжал путь.
«Пусть только попробует теперь ко мне сунуться!» ? усмехалась про себя девушка.
У нее имелось против него надежное оружие. Так ведь еще, окончательно успокоившись, она вспомнила и вторую половину спасшей ее молитвы!
Существует предание, что при царе Иоанне Грозном во время царской охоты улетел любимый царем кречет. Царь приказал сокольнику Трифону Патрикееву найти улетевшую птицу. Сокольник Трифон объехал окрестные леса, но безуспешно. На третий день, утомленный долгими поисками, он остановился под Москвой, в месте, ныне называемом Марьина роща, и в изнеможении прилег отдохнуть, усердно помолившись перед этим своему святому покровителю - мученику Трифону, прося его о помощи. Во сне он увидел юношу на белом коне, державшего на руке царского кречета, и этот юноша произнес: «Возьми пропавшую птицу, поезжай с Богом к царю и ни о чем не печалься». Проснувшись, сокольник действительно увидел неподалеку на сосне кречета. Он тут же отвез его к царю и рассказал о чудесной помощи, полученной им от святого мученика Трифона. Через некоторое время на том месте, где было явление святого, сокольник Трифон Патрикеев построил часовню, а затем и церковь во имя святого мученика Трифона.
Будешь молиться за других, а за тебя все небо
будет ходатайствовать.
О, Господи! Прошу я о родных!
Пусть будет старость тихою у них,
Пусть обойдут их горе и невзгоды,
Минуют боли и о будущем заботы,
Здоровья дай им на остаток дней,
А я молю о милости твоей.
Дай им тепло, уют, любовь свою,
Дай то добро, что можешь, я молю.
Скользит слеза из-под усталых век,
Звенят монеты на церковном блюде.
О чем бы ни молился человек,
Он непременно молится о чуде.
О том, что дважды два вдруг оказалось пять,
Чтоб розами вдруг зацвела солома,
И чтоб домой к себе прийти опять,
Хотя и нет - ни у себя, ни дома.
Чтоб из-под холмика
с зеленою травой
Ты вышел вдруг…
Веселый и живой.
Научи меня, Боже, молиться,
Научи меня, Боже, любить.
Отучи меня, Господи, злиться,
Отучи раздражительным быть.
Дай мне, Господи, долготерпенье;
Боже! Душу мою излечи!
Истреби в моем сердце сомнения,
Бог мой, верить меня научи.
Дай мне Твой глас распознавать
И по нему лишь поступать,
Господь, всегда Тебя любить,
Во всём Тебе послушным быть.