Детский лепет — лепта младенца в становление взаимопонимания со взрослым.
Удивительно наблюдать за тем, как чутко младенцы реагируют на прикосновения… Особенно, если эти прикосновения - с любовью…
Мама моя родила меня
сыном, но только
родила меня ни в чем.
И вот лежал раздетый
я - мужчина, а женщины одетые кругом. Эх, были б зубы - я бы крепко
стиснул. Слова бы знать - чего-нибудь б сказал, но нет зубов и слов, и я не пискнул, чем очень удивил
медперсонал. Лежу
молчу, как куколка в коробке, весь красный
от обиды и стыда. Но очень больно шлепнули по попке, не выдержал, заплакал я тогда. Взглянул я на часы у акушерки и вижу, до обеда долгий
срок. И взвесили меня, и сняли мерку, а лучше
б посадили на горшок.
Мне ярлычок на руку
прицепили, что в нем,
не дали даже
прочитать. Пеленкой туго-натуго скрутили -
ногой не дрыгнуть, нос
не почесать. Мне
толком рассмотреть не дали маму, боюсь,
подменят, отдадут чужой. Конечно же, я здесь хороший самый и спрос, понятно, на меня
большой. В палату
отнесли, а там
девчонки и даже, очень многие, не спят.
У некоторых мокрые
пеленки, но чистый и такой приятный
взгляд. В глазах их столько нежности и ласки, но только я представиться хотел -
суёт мне соску тетя в белой маске. Так
ничего сказать и не успел. Ох, как же не люблю я соску эту, ее мне станут тыкать
день и ночь. Мне
сделали молочную
диету, а я бы и борща
поесть не прочь. Я терпеливым был, не корчил рожи и вот
увидел мамочку свою.
Ух, до чего же мамы
здесь похожи. Все в белом, будто ангелы в раю. И лишь моя - само
очарование! Пришла ко мне любовь, вот
чудеса! И назначать я начал ей свидания так
часто, через каждых три часа. И стала жизнь
моя подобна чуду,
судьбой своей доволен
я вполне. Знакомиться
я завтра с папой буду;
его в окно покажет мама мне. Приятно
будет с папой
повидаться, он очень
счастлив, видно по всему. Посмотрим, как
он будет улыбаться, когда я ночью спать не дам ему.
Младенцы протекают с обоих концов
Мордочкой вниз, жопкой вверх - именно так часто спят младенцы. Это восхитительно и так забавно!
Жили два близнеца в материнской утробе,
И другому один как-то высказал мысль:
«А ты знаешь, мне кажется, есть после родов,
Удивительная и прекрасная жизнь».
И другой, подтянувшись под маленьким сводом,
Тут улыбки беззубой своей не сдержал:
«Это просто смешно, верить в жизнь после родов», -
Брату, верующему в ответ он сказал.
«Как, по-твоему, жизнь может выглядеть эта?».
«Я не знаю, как точно, - близнец отвечал, -
Но мне кажется там, на земле больше света
Я однажды во сне этот свет увидал».
Я конечно не знаю, как всё это будет,
Но мы может, своими ногами пойдём.
И ещё правда это похоже на чудо,
Но возможно, что мы даже есть будем ртом".
«Ерунда, вот уж это никак невозможно,
Наша жизнь пуповина, и так коротка,
А ногами ходить и представить то сложно,
Нет, не сможем ходить мы ногами никак.
И от туда никто ещё не возвращался,
Что за бред у тебя братец мой на уме.
Всё закончится родами, не обольщайся,
Наша жизнь - это только страданья во тьме".
«А мне кажется брат, - первый не унимался, -
Что когда-нибудь сможем увидеть мы мать.
И мы временно здесь, чтобы мало по-малу,
К жизни той после родов готовыми стать».
Брат неверующий лишь качал головою,
«Верить в мать, это просто за гранью идей,
Я не вижу её, значит, нет её вовсе.
Но скажи если умный скажи она где?».
«Как ответить тебе братец даже не знаю,
Но я чувствую сердцем заботу её.
И ночами когда всё вокруг затихает,
Она гладит наш мир, и тихонько поёт.
Всё наполнено ею и радость такая,
Словно в ней прибываю и ею живу.
И хоть точно про жизнь после родов не знаю,
Но я верю, что будет она на яву".