История песни «Есть только миг»
В 1973 году режиссёры Альберт Мкртчян и Леонид Попов сняли на студии «Мосфильм» фильм «Земля Санникова». Сценарий Марк Захаров и Владислав Федосеев написали по одноимённому роману Владимира Обручева. Приключенческая кинокартина пользовалась колоссальным успехом у советских зрителей. Только за первый год проката её посмотрели более сорока миллионов человек.
Многие уверены, что композитор Александр Зацепин написал её специально для кинокартины, но это не совсем так. В книге «…Миг между прошлым и будущим» он рассказывает, что сначала предлагал режиссёрам другие песни, но они их отвергли, назвав недостаточно яркими.
Тогда Александр Сергеевич вспомнил о своей оперетте «Золотые ключи» о колхозе, в котором наступило нечто сродни коммунизму. Там передовым труженикам выдавали вместо зарплаты ключи из золота, открывавшие доступ к продуктам и другим благам. Для спектакля он уже сочинил песню «Есть только миг». Её он сыграл Мкртчяну и Попову.
Режиссёрам композиция сразу же понравилась. Написать новый текст они пригласили Леонида Дербенёва. Так появилась на свет основная музыкальная тема «Земли Санникова».
Выбор исполнителя
Статья об истории песни «Есть только миг» была бы неполной без упоминания Владимира Высоцкого. Он должен был сыграть офицера-авантюриста Евгения Крестовского и спеть несколько своих произведений. Из-за этого Александр Зацепин поначалу отказывался работать над музыкой к фильму.
Как он сам вспоминал:
Потом скажут: «О, Зацепин не мог написать песни, Высоцкий спел все свои…» Я объяснил режиссёрам, что такая работа не для меня, и ушёл.
Но Владимира Семёновича не утвердили на роль Крестовского. Как говорят, виной тому была передача на Deutsche Welle, в которой творчество барда представили как антисоветское. Высоцкого заменили Олегом Далем, и потому Зацепин согласился взяться за музыку.
Даль первым спел «Есть только миг», но на записи он был слегка нетрезв, что на утверждении фильма заметило руководство «Мосфильма». Директор студии заставил перезаписать песню. Олег Даль в тот момент работать не мог, поэтому пришлось искать нового исполнителя. Спеть «Есть только миг» пробовал Валерий Золотухин, но Зацепин был недоволен результатом.
Тогда пригласили Олега Анофриева. Он долго отказывался и согласился, лишь предварительно поговорив с Далем. Позже он вспоминал:
Я не очень любил это дело. Нет. «Есть только миг» меня вообще чуть ли не вынудили, не упросили, а просто умоляли спеть, потому что Даль, назовём своими словами, запил, надолго, в больнице. А группа стоит, а сдавать фильм надо. Выручай, умоляем, выручай. Я и выручил на свою шею. Получил две шикарные песни в свой репертуар.
«Есть только миг» записали в квартире Олега Анофриева. Эта версия прозвучала в фильме «Земля Санникова».
Критика песни
В начале восьмидесятых Александр Зацепин уехал во Францию. Газета «Труд» отреагировала на его поступок язвительной статьей о песне «Есть только миг». Её назвали пошлой, мещанской и полной ложной романтики. Дальше травить авторов начали другие критики.
Вера Дербенева, вдова поэта, рассказывала:
Говорили, что песни Дербенёва не годятся, так как никуда не зовут, никуда не ведут. А песня «Есть только миг» вообще вредна. В хрущёвское время ведь жили пятилетками, мечтали, что через 20 лет у нас будет коммунизм. С критикой на песню в газетах обрушились «рабочие» и «колхозники»: мол, как можно жить одним мигом? Была организована такая атака.
Однажды он написал «Есть только миг» для фильма «Земля Санникова», и появилась разгромная статья, что Лёня пишет вредные, не советские песни. Его разнесли в пух и прах — едва ли не диссидент. Поэтому и в Союз писателей не приняли.
Горочки-пригорочки, башни колоколенки
Что кому назначено, чей теперь черед
Рана незажитая, память неубитая
Солнышко да полюшко, да геройский взвод.
Колоколенка
«…кто моей рукою водит…»
(из себя)
Глубоко убежден, что есть песни, которые, как бы витая в иных измерениях, просто материализуются через кого-то, чтобы прийти в эту жизнь. И автор, в данном случае, просто является носителем, проводником, выразителем данного ему предназначения. (Написал не очень понятно, но красиво…)
Итак, 25 лет назад, весной 1979 года появилась песня, которую сначала я назвал «Рассказ ветерана». А слушатели, по прошествии времени, стали повсеместно называть ее просто «Колоколенка».
За годы учебы в Казанском университете довелось совершить мне шесть походов в составе «Снежного десанта» историко-филологического факультета. О том, что такое «Снежный десант» - рассказ особый. Главное для сегодняшней истории то, что после каждого похода по местам боев, появлялись новые песни о войне.
И вот, в 79-м году, уже работая в газете «Вечерняя Казань», я взял отпуск в январе, чтобы пойти в 10-й поход «Снежного десанта» истфилфака. Мы прошли по Прибалтике, по Калининградской области (бывшей Восточной Пруссии). И впечатления, ощущения, услышанное и увиденное уже потом, после похода, и трансформировалось в эту «Колоколенку».
Первыми слушателями были, естественно, друзья. Пелась она и на концертах, и на встречах с ветеранами. И в военных госпиталях - в Душанбе, в Ташкенте, в Подольске…
Помню, в Душанбинском госпитале завели меня в палату, и говорят: «Пой…». А там лежит парень без рук и без ног… И только огромные черные глаза смотрят на меня… Как тут петь? Что тут петь? Спел «Колоколенку»…
В 1986 году случился «Музыкальный ринг» на телевидении. Если б ведущая не была так жизненно глупа, может и получилась бы передача. Но она была тверда в своем стремлении восторгаться рок-музыкой и «глушить» авторскую песню. В один прекрасный момент мне это надоело, и я после смешной пародии на ВИА сразу, без перехода, запел «Колоколенку». Надо было видеть изумленные лица людей… Как улыбки сползали с лиц… И такая тишина наступила сразу после песни… И встал Саша Розенбаум и начал свою «Дорогу жизни». Тут-то народ и сломался… И все было бы просто классно, но глупая ведущая вдруг заорала сверху: «Это потрясающе! Еще дубль! Еще дубль!» И встал Саша Розенбаум и еще раз спел «Дорогу жизни». И народ зарыдал…
Короче, наутро я проснулся знаменитым… Но дело не в этом. А в том, что к моему изумлению и почти мистическому ужасу, стали … оживать герои этой песни. Не в прямом, конечно, смысле «оживать». Но сначала на радиостанцию «Юность», где я работал, пришло письмо из Афганистана, в котором автор-лейтенант писал, что «мы переделали Вашу песню и поем ее так: «…и лежит на полюшке … наш десантный взвод». Потом пришло письмо от родных пропавших без вести в годы войны Крупенникова… Они услышали песню и подумали, что автор, может быть, что-то узнал о их деде… Это было потрясение: придуманный персонаж обрел жизнь… Не ту, которую живем и проживаем мы, а жизнь в памяти. Но это было только начало.
В конце 90-х на мой концерт в Питере пришла семья … сержанта Мохова. Вдова, сын с семьей… И я впервые увидел своего придуманного героя. На фотографии. Молодой человек в буденовке. Старший сержант Леонид (!) Мохов. Пропал без вести в 42-м в Пинских болотах. Запросы в архивы, справки, ответы… До сих пор эти копии хранятся у меня. До сих пор идет поиск.
А история песни идет своим чередом. Несколько лет назад, на Зимнем Грушинском в Самаре подходят ко мне Дима Бикчентаев и Валера Боков. Мы, говорят, выступали в окружном госпитале перед ранеными. И один парень попросил спеть «Колоколенку». А они возьми и скажи, что, мол, автор здесь в Самаре… И на следующий день я отправился в госпиталь.
Привели меня в палату. Лежит парень. Давно лежит. Тяжелое ранение в голову на площади Минутка в Грозном. Капитан Слава Егин (так мне запомнилось). Я ему спел. Он помолчал и говорит:
- … А он добежал?
Я подумал, подумал и говорю:
- Не знаю…
Он подумал, подумал и говорит:
- … Ну, вообще-то не должен. Открытая местность, пулемет на вышке… Не должен.
Я подумал, подумал и говорю:
- Не знаю…
Он подумал и говорит:
- А вот я не добежал. Тоже открытое место было…
В него попал снайпер из многоэтажного дома, когда он бежал по площади.
А я пошел петь по палатам.
И вот совсем недавний случай. На одном из сайтов в Интернете вот такая история (орфография и стиль автора сохранены).
«Вот тут песенка есть… Сухопутный 14.12,
--------------------------------------------------------------------------------
На горе на горочке стоит колоколенка
А с нее по полюшку лупит пулемет
И лежит на полюшке сапогами к солнышку
С растакой-то матерью наш геройский взвод
Мы землицу лапаем мерзнущими пальцами
Пули как воробушки плещутся в пыли
И Володю Суровца* да сержанта Пивенева*
Эти вот воробушки взяли да нашли
Тут старшой Алексаночкин* говорит мне тоненько
Чтоб я принял смертушку за родимый взвод
Чтоб на колоколенке захлебнулся кровушкой
Растакой-разэтакий этот сукин кот
Мне сухарик подали, мне чинарик бросили
Мне старшой Алексаночкин фляжку опростал
Я ее испробовал, вспомнил маму родную
И по полю ровному быстро побежал
А на колоколенке сукин кот занервничал
Стал меня выцеливать, чтоб наверняка
Да видать сориночка, малая песчиночка
В глаз попала лютому-дернулась рука
Я АК свой выронил, да упал за камушек
Чтоб подумал вражина будто зацепил
Да он видать был стреляный, сразу не поверил мне
И по камню-камушку длинно засадил
Горочки-пригорочки, башни колоколенки
Что кому назначено, чей теперь черед
Рана незажитая, память неубитая
Солнышко да полюшко, да геройский взвод.
*** Володя Суровцев - сержант 1-го штурмового взвода первой роты спецназначения 196-го ОБСН, призыв 2−93. погиб в ночь с 25 на 26 февраля 1995 года в бою на территории Грозненского кирпичного завода.
***Сержант Пивенев - сержант 1-го штурмового взвода первой роты спецназначения 196-го ОБСН, призыв 1−94 погиб в ночь с 25 на 26 февраля 1995 года в бою на территории Грозненского кирпичного завода.
***старшой Алексаночкин - старшина контрактник 1-го штурмового взвода первой роты спецназначения 196-го ОБСН, жив и здравствует, был ранен в боях по освобождению ботлихского района дагестана… бухает щас по черному…
Сухопутный - зам командира 1-го взвода спецназначения 196 ОБСН, призыв 2−93, дважды ранен в феврале и марте 95-го в боях на территории Грозненского кирпичного завода и 2-й городской поликлиники, господь хранит… слава богу
Песня - переделанный текст песни времен второй мировой войны, автор мне неизвестен"
Так вот и живет уже 25 лет эта песня. Кто ее написал? Я? Не знаю… Знаю только, что проживет она столько, сколько будут ее слушать люди не просто как песню, а как историю, как память о себе, о своих близких и друзьях, которые бегут в атаку шестьдесят лет назад, десять лет назад, год назад…
Я тут недавно отдыхал в больнице.
Короче компом пользоваться не мог, и телефоном тоже.
И что-то вспомнилось мне выступление нашего (РИСИ)СТЭМА с этой песней. Вернее только 2 первых строчки (как-никак 79−80год).
Французы тогда были на высоте.
Да и вообще попса 70−80 это нечто!
Итальянцы Челентано, Кутуньо, Аль Бано и Ромина Пауэр, Рики Э Повери. испанская Баккара, АББА, Боня Му, Африк Симон, Аманда Лир, Далида группа Чингисхан, французы - Адамо, Азнавур, Джо Дассен, Мирей Матье, и другие.
Так что эта пародия шла на ура.
Ну в больнице делать было нечего, и вспомнив песни из *Трех мушкетеров" (то же того времени) набросал текст.
А вчера погуглив нашел исходник.
Мишель…
Не пори муру, не пори муру,
Мишель!
Не помри с дуру, не помри с дуру,
Мишель!
Мишель,
Как горит нутро, как горит нутро!
Мишель,
Я налью ситро, я налью ситро.
Мишель…
Мишель,
Не бери тряпье, не бери тряпье,
Что подешевей.
А бери тряпье, а бери тряпье,
Что подорожей!
Мишель,
Пошерше ля фам, пошерше ля фам!
Мишель,
Будет грустно нам, будет трудно нам, будет грустно нам!
Мишель!
Мишель,
Не топчи газон, это не резон!
Посмотри где здесь ремонт обуви, се ля ви!
Мишель
Же не манс па сис жур!
Как горит нутро!
Мишель, силь ву пле, я налью ситро!
Я налью ситро,
Мишель!
Мишель!
Мишель…
Авторство не ставлю специально. Кому интерено сходите по ссылке в примечании в конце. Там 5 претендентов на это звание.
А лучше прослушайте варианты.(ссылка 2)
«Ты все поймешь и все услышишь сам.»
ПО ДОЛИНАМ И ПО ВЗГОРЬЯМ…
Одну из известнейших советских песен, «Партизанскую дальневосточную», знают все - «По долинам и по взгорьям…».
Однако мелодия этой песни гремела над Сибирью задолго до «волочаевских дней», «дальневосточных партизан» и вообще Гражданской войны.
Под этот марш уходили из Ново-Николаевска на фронты Первой Мировой войны бойцы подразделений и частей сибирских стрелков. Но текст они пели совсем другой.
Дислоцированный в Ново-Николаевске 41-й Сибирский стрелковый полк зарекомендовал себя на фронтах просто отменно.
Принимал участие в деблокаде крепости Осовец, бился в первом «Праснышенском» сражении, когда германские войска были отброшены за территорию границы.
В июле 1915 года сибирские стрелки на Северо-Западном фронте стояли насмерть, сорвав план окружения русской армии (одна 11-я Сибирская дивизия, в которую входил полк, против 6 германских).
За одни сутки из 53 офицеров и 4190 стрелков в полку осталось в живых 10 офицеров и 682 солдата. Но сибиряки - не отступили.
В полку - 10 кавалеров Георгиевских крестов, один - прапорщик Николай Романов - полный Георгиевский кавалер (четыре Георгиевских креста - по аналогии с советским временем это четырежды Герой Советского Союза).
И песня у полка была своя.
ПЕРВОНАЧАЛЬНЫЙ ТЕКСТ:
Из тайги, тайги дремучей,
От Амура, от реки,
Молчаливо, грозной тучей
Шли на бой сибиряки.
Их сурово воспитала
Молчаливая тайга,
Бури грозные Байкала
И сибирские снега.
Ни усталости, ни страха;
Бьются ночь и бьются день,
Только серая папаха
Лихо сбита набекрень.
Эх, Сибирь, страна родная,
За тебя ль мы постоим,
Волнам Рейна и Дуная
Твой привет передадим!
Гиляровский 1880 г
«Марш сибирских стрелков» написал известнейший литератор, автор книги «Москва и москвичи» (и не только ее одной) Владимир Гиляровский, «дядя Гиляй».
В начале Первой Мировой войны она попала не только в песенные сборники, но и была издана отдельной открыткой под названием «Сибирские стрелки в 1914 году».
У 41-го Сибирского стрелкового полка был дополнительный куплет:
Пусть столетье за столетьем
Слава вьется над стрелком,
Над Сибирским сорок первым,
Над родимым нам полком
Это дополнение, которое легло на бравший за душу солдат.
И слова «от Амура, от реки», а также про «бури грозные Байкала» никого не смущал - призывники в полк прибывали со всей Сибири.
У воевавшего по соседству с «новониколаевцами» Сорок третьего полка сибирских стрелков номер полка в куплете, естественно, был свой.
Написанная «дядей Гиляем» песня ушла, как говорится, «в народ» и стала жить своей жизнью.
ВТОРОЙ ВАРИАНТ
Из тайги, тайги дремучей,
От Амура от реки
Молчаливой, грозной тучей,
В бой идут сибиряки.
Их сурово воспитала
Молчаливая тайга,
Бури грозные Байкала,
И сибирские снега.
Ни усталости не зная,
Бьются ночь и бьются день,
Только серая папаха
Лихо сбита набекрень.
Эх, Сибирь, Сибирь родная,
За тебя мы постоим.
Волнам Рейна и Дуная
Твой поклон передадим.
Знай, Сибирь, в лихие годы
В память славной старины
Честь великого народа
Отстоят твои сыны.
Русь свободная воскреснет,
Нашей верою горя,
И услышат эту песню
Стены древнего Кремля.
МАРШ ДРОЗДОВСКОГО ПОЛКА
Существует версия, что марш на слова полковника П. Баторина был заказан командиром полка полковником Туркулом композитору Дмитрию Покрассу в Харькове 27 июня 1919 года и исполнен уже 29 июня на банкете в честь занятия города белыми (источник - газета «Новое русское слово» (США), 6 и 14 декабря 1974 года).
Но повторюсь, что участие Покрасса в создании дроздовского марша - всего лишь версия.
Документально подтверждено, что в том же 1919 году Дмитрий оказался в Ростове-на-Дону, который был занят войсками Семена Буденного в 1920 году.
А сразу после освобождения города композитор написал ставший знаменитым «Марш Буденного» на слова Анатолия Адольфовича Д’Актиля (Френкеля), с которым они вместе работали еще в «белом» Ростове-на-Дону в эстрадном «Кривой Джимми».
После чего Дмитрий Покрасс стал штатным композитором Первой Конной Армии.
Из Румынии походом
Шёл Дроздовский славный полк,
Во спасение народа
Исполняя тяжкий долг.
Много он ночей бессонных
И лишений выносил,
Но героев закалённых
Путь далёкий не страшил!
Генерал Дроздовский смело
Шёл с полком своим вперёд.
Как герой, он верил твёрдо,
Что он Родину спасёт!
Видел он, что Русь Святая
Погибает под ярмом
И, как свечка восковая,
Угасает с каждым днём.
Верил он: настанет время
И опомнится народ -
Сбросит варварское бремя
И за нами в бой пойдёт.
Шли Дроздовцы твёрдым шагом,
Враг под натиском бежал.
И с трёхцветным Русским Флагом
Славу полк себе стяжал!
Пусть вернёмся мы седые
От кровавого труда,
Над тобой взойдёт, Россия,
Солнце новое тогда!
Этих дней не стихнет слава,
Не замолкнет никогда,
Офицерские заставы
Занимали города.
Смешно, но последний куплет «дроздовского марша» в последующем тексте «Партизанской дальневосточной», привычном всем, практически не изменился.
И слава не меркла и не смолкала, да только вот города занимали уже не «офицерские заставы», а «партизанские отряды».
Однако был у песни и еще один «промежуточный» вариант. Его пели в подразделениях генерала Пепеляева.
Полковник русской армии, на фронте он был награжден не только Георгиевским крестом, но и именным Георгиевским оружием (шашкой с наложенным изображением знака ордена).
У Колчака стал генерал-лейтенантом, командовал 1-й Сибирской армией. После развала армии эмигрировал в Харбин, создал и возглавил Сибирскую добровольческую дружину.
«Пепеляевцы», «белые партизаны» доставили власти немало хлопот. Воевали они жестко и жестоко, действуя подчас как каратели.
К каноническому «Маршу сибирских стрелков» «пепеляевцы» прибавили два своих куплета.
«Знай, Сибирь: в лихие годы
В память славной старины
Честь великого народа
Отстоят твои сыны.
Русь свободная воскреснет,
Нашей верою горя,
И услышат эту песню
Стены древнего Кремля".
ГИМН МАХНОВЦЕВ
Махновщина, махновщина,
ветер флаги твои вил,
почерневшие с кручины,
покрасневшие с крови.
По холмам и по равнинам
в дождь и ветер и туман
через степи Украины
шли отряды партизан.
В Брест-Литовске Украину
Ленин немцам уступил -
за полгода махновщина
их развеяла как пыль.
Шли деникинцы лавиной,
собирались аж в Москву -
все их войско махновщина
покосила как траву.
Но удар народу в спину
нанесли большевики,
и погибла махновщина
от предательской руки.
Ты погибла, махновщина,
но дала завет бойцам.
Мы в суровую годину
сберегли тебя в сердцах.
Ты завет наш, махновщина,
на грядущие года,
ты хотела с Украины
гнать тиранов навсегда.
И сегодня, махновщина,
твои флаги вьются вновь.
Они черны как кручина,
они красные как кровь.
Ты воскреснешь, махновщина,
И буржуи побегут
Через степи Украины,
через тундру и тайгу.
Никакие реки крови
не зальют огонь борьбы.
Нас ничто не остановит.
Коммунизму завтра быть!
приблизительно 1919 год
Хотя если немного вдуматься в текст, то из него ясно, что если это и «Гимн махновцев», то только бывших и при этом каких-то странных - скорбящих о гибели махновщины от предательского удара большевиков в спину и одновременно мечтающих о завтрашнем коммунизме.
Дата написания «МахновщИны» 1919 г., приведенная в Википедии, очевидно, весьма сомнительна.
Все встало на свои места, когда выяснилось, что, оказывается, существует «французская песня о партизанах-махновцах «Makhnovtchina», приписываемая Этьену Рода-Жилю (есть и другие версии авторства), на мелодию русской партизанской песни «По долинам и по взгорьям»). Предположительно, написана в 1960-е годы.
Приведенная выше «МахновщИна - … Коммунизму завтра быть» и есть русский вольный перевод французской «Makhnovtchina», сохранивший французское ударением на последнем слоге.
В российской анархической среде начала 2000-х, в которой «Махновщина» была популярной, бытовала не подтвержденная фактами легенда, что в основе французской песни - реальная украинская махновская песня
ПО ДОЛИНАМ И ПО ВЗГОРЬЯМ… Слова
Эта песня посвящена 2-й Приамурской дивизии, которая была сформирована после «штурма Волочаевки».
Дивизия состояла из 3-х полков: 4-го Волочаевского (до этого особого Амурского, то есть штурмового); 5-го Амурского; 6-го Хабаровского.
Полки были сформированы до штурма Волочаевки.
В песне говорится о боях Красной армии с войсками Приамурского Временного правительства под командованием ген.
По долинам и по взгорьям
Шла дивизия вперёд,
Чтобы с боя взять Приморье -
Белой армии оплот
Наливалися знамена
Кумачом последних ран,
Шли лихие эскадроны
Приамурских партизан.
Этих лет не смолкнет слава,
Не померкнет никогда -
Партизанские отряды
Занимали города.
И останутся, как в сказках,
Как манящие огни
Штурмовые ночи Спасска,
Волочаевские дни.
Разгромили атаманов,
Разогнали воевод
И на Тихом океане
Свой закончили поход.
АВТОРСТВО МУЗЫКИ
Не только с текстом - и с мелодией «По долинам…» вышел полный кавардак. По иностранным данным автор мелодии - Тимофей Атуров.
В советских источниках - полная путаница.
То «слова народные», то «музыка народная».
То - мелодия Александрова (автора Гимна СССР, создателя и известнейшего Ансамбля песни и пляски Красной армии, носящим сейчас его имя),
То - Дм. Покрасса (достаточно напомнить его «Марш Буденного», а также массу песен, написанных в соавторстве с братом Даниилом).
То - слова Алымова, то - Парфенова.
Про Атурова не известно вообще ничего,
Однако известно, что после выхода в 30-х годах фильма «Волочаевские дни» Покрасс пробовал судиться за авторство мелодии (чтобы получать отчисления за каждое ее исполнение).
Его поддерживал своим авторитетом Буденный,
Однако и «главный певец и плясун Красной армии» Александров обладал авторитетом не меньшим.
В кулуарах суда оба композитора столкнулись, и Александров снисходительно поинтересовался - чем, дескать, собираешься доказывать авторство?
Покрасс (замечательный композитор, но небольшого ума человек и до денег очень жадный) радостно сообщил, что, мол, мелодию сочинил аж в июне 1919 года в Харькове по заказу командования Дроздовского полка, а исполняли ее впервые на банкете, по случаю занятия города «белыми».
Александров был более умным человеком и поинтересовался у истца - в какую сторону после предъявления таких доказательств он намерен поехать?
На запад, в ресторан «Метрополя» здесь, в Москве, или на восток - в район Магадана?
Надо отдать должное Покрассу - он сделал правильный выбор и иск снял.
Авторство слов «По долинам…» Петра Парфенова, когда-то политотдельца «красного» Забайкальского фронта, расстрелянного в 1937 году, суд восстановил только в 1962 году.
Хотя кое-где и сейчас в авторах всплывает Алымов, который, по первоначальной версии, всего лишь «обработал текст».
История создания этого музыкального произведения связана с событиями русско-японской войны (27 января 1904 - 23 августа 1905) за контроль над Маньчжурией и Кореей.
Музыканты вместе с армией переносили все тяготы войны, принимали непосредственное участие в боях. О героизме музыкантов свидетельствовали списки награжденных. Капельмейстеры русской армии не имели офицерских чинов, большинство из них были вольнонаемными, и, по уставу, награждались медалями. Но в виде исключения за служебные или боевые заслуги некоторые из них были пожалованы гражданскими чинами, соответствующими офицерским, и награждены орденами.
По объявлении мобилизации 1 июня 1904 г. Мокшанский полк развернулся в полевые пехотные полки - 214-й Мокшанский (54-й дивизии) и 282-й Черноярский (71-й дивизии). В 214-м Мокшанском полку числилось: 6 штаб-офицеров, 43 обер-офицера, 404 унтер-офицера, 3548 рядовых, 11 конных ординарцев и 61 музыкант. В феврале 1905 г. полк участвовал в кровопролитных боях под Мукденом и Ляояном. Мокшанцы одиннадцать суток не выходили из боев, удерживая свои позиции. На двенадцатый день японцы окружили полк. Силы оборонявшихся были на исходе, заканчивались боеприпасы. В этот критический 1момент в тылу у русских заиграл полковой оркестр, которым дирижировал капельмейстер Илья Алексеевич. Сменяли друг друга марши. Музыка придавала солдатам силы, и кольцо окружения было прорвано
Полк был практически уничтожен, уцелели 7 музыкантов, награжденных впоследствии Георгиевскими крестами, почетными серебряными трубами. Капельмейстер
Летом 1906 года в г. Златоусте Шатров создал первую редакцию своего вальса. название которой было «Мокшанский полк на сопках Маньчжурии». Вскоре этот вальс стал известен не только в России, но и за ее пределами
В Самаре состоялось первое исполнение вальса полковым оркестром. Это произошло в саду городской усадьбы (Струковском саду). Однако самарская публика вальса не приняла - провинциалы молча разошлись, не утруждая себя аплодисментами.
29 апреля 1908 года газета «Городской вестник» по этому поводу писала:
--«В Струковском саду с 24 апреля играет оркестр квартирующего в Самаре мокшанского полка, под управлением капельмейстера Шатрова, который по-видимому задался целью устранить из играемых оркестром музыкальных произведений бравурных пьес, с непременным участием громыхающего турецкого барабана и трескотней медных тарелок. Публика, приученная к бравурному строю всевозможных попурри, молча встретила игру оркестра, хотя разыгрываемые пьесы были разработаны довольно солидно и добросовестно.»
Однако уже через год вальс был тепло оценен и принят публикой: тиражи нот (а с 1910 года и граммофонных пластинок) значительно превзошли тиражи других модных вальсов. Популярность его была чрезвычайно высока. Только за первые три года после написания вальс переиздавался 82 раза. Граммофонные пластинки с написанной Шатровым музыкой выпускались огромными тиражами. За границей этот вальс даже назвали «национальным русским вальсом».
Что же касается песни, то только в дореволюционные годы на популярную мелодию было написано несколько вариантов текста.
Наверняка, каждый из услышавших звуки этого вальса, сходу может вспомнить для себя пару-другую запомнившихся с детства текстов, особенно из тех, которые было принято негромко исполнять после отбоя в пионерских лагерях, да и то лишь строго при условии отсутствия старших (хотя в последнее время таких куплетов уже не гнушаются и юмористы на эстраде). Например, я помню:
Тихо в лесу,
Только не спит барсук!
Яйца свои он повесил на сук!
Вот и не спит барсук…
Мне стыдно, право слово, но здесь я не буду лукавить, в основном только в таком ключе и вспоминалась эта песня.
К счастью, все мы взрослеем, и смысл песен до нас доходит, а вместе с ним и понимание всей глубины трагичности тех событий, и смеяться, право, не хочется.
Мало кто знает, да скажем прямо - никто практически не знает, какими были настоящие слова этого вальса, под который танцевали наши дедушки и бабушки, какую смысловую нагрузку они первоначально несли.
Эта песня была написана после русско-японской войны - войны бездарно проигранной. Она посвящена русским солдатам, погибшим, по сути, зря (как тогда говорили, война началась «из-за дров»,
Вот ПЕРВЫЙ ВАРИАНТ ТЕКСТА «На сопках Маньчжурии» 1906 года
Степана Гавриловича Петрова (Скитальца):
Страшно вокруг,
И ветер на сопках рыдает
Порой из-за туч выплывает луна,
Могилы солдат освещает.
Белеют кресты
Далёких героев прекрасных.
И прошлого тени кружатся вокруг,
Твердят нам о жертвах напрасных.
Средь будничной тьмы,
Житейской обыденной прозы,
Забыть до сих пор мы не можем войны,
И льются горючия слезы.
Плачет отец,
Плачет жена молодая,
Плачет вся Русь, как один человек,
Злой рок судьбы проклиная.
Так слёзы бегут
Как волны далёкого моря,
И сердце терзает тоска и печаль
И бездна великого горя!
Героев тела
Давно уж в могилах истлели,
А мы им последний не отдали долг
И вечную память не спели.
Мир вашей душе!
Вы погибли за Русь, за Отчизну.
Но верьте ещё мы за вас отомстим
И справим кровавую тризну!
ДОРЕВОЛЮЦИОННЫЙ ВАРИАНТ
Вовек не забыть нам
Этой ужасной картины,
И то, что Россия могла пережить
Беды и позора годины!
В китайской (вар.) японской земле
На дальних равнинах Востока
Осталися тысячи наших лежать
По воле несчастного Рока.
Зачем же зачем
Над нами судьба посмеялась,
И так бесполезно, без всякой нужды
Солдатская кровь проливалась?!
И в сердце теперь
Осталась надежда на тризну
Со знаньем Судьбы умираем за Русь,
За Веру, Царя и Отчизну!
6Пережили мы Бездну великого горя,
И слёзы невольно бегут из очей,
Как волны далёкого моря.
Рыдают отцы,
Матери, дети, вдовицы,
А там далеко на манчжурских полях
Белеют кресты и гробницы.
Мир вашей душе,
Народные наши витии!
Примите последний прощальный привет
От горестной скорбной России!
ПОСЛЕРЕВОЛЮЦИОННЫЙ
Вариант Алексея Ивановича Машистова
Ночь подошла,
Сумрак на землю лёг,
Тонут во мгле пустынные сопки,
Тучей закрыт восток.
Здесь, под землёй
Наши герои спят
Песню над ними ветер поёт
И звёзды с небес глядят.
То не залп с полей пролетел -
Это гром вдали прогремел.
И опять кругом всё спокойно,
Всё молчит в тишине ночной.
Спите бойцы,
Спите спокойным сном.
Пусть вам приснятся нивы родные,
Отчий далёкий дом.
Пусть погибли вы в боях с врагами,
Подвиг ваш к борьбе нас зовёт!
Кровью народной омытое знамя
Мы понесём вперёд!
Мы пойдём навстречу новой жизни,
Сбросим бремя рабских оков!
И не забудут народ и Отчизна
Доблесть своих сынов!
Спите, бойцы,
Слава навеки вам.
Нашу отчизну, край наш родимый
Не покорить врагам!
Ночь. Тишина.
Лишь гаолян шумит.
Спите, герои, память о вас
Родина-мать хранит.
Мне больше всего нравится довоенный вариант песни:(прим. мне тоже. нвк)
Тихо вокруг.
Сопки покрыты мглой.
Вот из-за туч блеснула луна,
Могилы хранят покой.
Белеют кресты -
Это герои спят.
Прошлого тени кружатся вновь,
О жертвах боёв твердят.
Тихо вокруг,
Ветер туман унёс,
На сопках манчжурских воины спят
И русских не слышат слёз.
Плачет, плачет мать родная,
Плачет молодая жена,
Плачут все, как один человек,
Злой рок и судьбу кляня.
Пусть гаолян
Вам навевает сны,
Спите, герои русской земли,
Отчизны родной сыны.
Вы пали за Русь,
Погибли за Отчизну.
Но верьте, мы за вас отомстим
И справим мы славную тризну.
Вариант Павла Николаевича Шубина (1945 года)
Меркнет костер,
Сопки покрыл туман.
Легкие звуки старого вальса
Тихо ведет баян.
С музыкой в лад,
Припомнил герой-солдат
Росы, березы, русые косы,
Девичий милый взгляд.
Там, где ждут сегодня нас,
На лугу в вечерний час,
С самой строгою недотрогою
Танцевали мы этот вальс.
Вечера свиданий робких
Давно прошли и скрылись во тьму…
Спят под луною маньчжурские сопки
В пороховом дыму.
Мы сберегли
Славу родной земли.
В битвах жестоких мы на Востоке,
Сотни дорог прошли.
Но и в бою,
В дальнем чужом краю,
Припоминаем в светлой печали
Родину-мать свою.
Далека ах, далека
В этот миг от огонька.
В ночи хмурые из Маньчжурии
Уплывают к ней облака.
В темный простор,
Мимо ночных озер,
Легче, чем птицы, выше границы
Выше сибирских гор.
Покидая край угрюмый,
Летят за нами в радостный пусть
Все наши самые светлые думы,
Наша любовь и грусть.
Меркнет костер,
Сопки покрыл туман.
Легкие звуки старого вальса
Тихо ведет баян.
«- Здравствуй, чужая милая,
Та, что была моей.
Вечно тебя любил бы я,
До самых последних дней…»
Старшему поколению, да и просто любителям хорошей лирической песни, хорошо знакомы эти задушевные строки. Песня «Здравствуй, чужая милая» часто исполнялась в самых разных компаниях, во дворах под гитару, и была известна ещё в далёкие 50-е годы. Как вспоминал в одном из интервью музыкант Николай Резанов, долгие годы руководивший ленинградским ансамблем «Братья Жемчужные»: «Песня эта старая, известная ещё со времён «Сиреневого тумана…» (другой, не менее популярный «хит» 50-х). Долгое время «людская молва» причисляла «Чужую милую» к «народной», а позднее в 70−80е приписывала создание песни, то певцу Аркадию Звездину-Северному, «вдохнувшему» в конце 70-х новую жизнь в некогда популярный «шлягер», то московскому поэту и автору-исполнителю Феликсу Далладе, якобы написавшему эту композицию ещё в 1951 году (Ф.Даллада написал другую известную песню «Расцвела сирень в моём садочке»), а то ещё кому-то, вроде современного певца Александра Солодухи. Прекрасная лирическая песня целиком «ушла в народ», со временем видоизменялась мелодия, дописывались и переставлялись отдельные строчки. Вплоть до начала 90-х, настоящие имена создателей произведения и её первого исполнителя, не были широко известны слушателям и только в 1992 году, когда «Чужая милая» обрела современное звучание в исполнении белорусско-украинского эстрадного певца Александра Солодухи, появились сведения о реальных авторах оригинальной песни.
«Завесу тайны» немного приоткрыл известный белорусский композитор Эдуард Семенович Ханок, автор более десятка популярных эстрадных хитов последних десятилетий («Потолок ледяной, дверь скрипучая», «А я говорю весна, говорю», «Журавлик», «Малиновка» и др.), сотрудничавший с М. Пахоменко, И. Кобзоном, А. Пугачёвой и другими популярными исполнителями. В начале 70-х годов
Вот что он рассказал в интервью «Белорусской деловой газете"(авт.С.Шапран, 1999 г.):
«- История этой песни на самом деле начинается еще в 50-х годах. Первым исполнителем песни был знаменитый эстрадный певец Николай Щукин, а её первый вариант с другой мелодией, на стихи киевского поэта Леонида Татаренко, написал украинский композитор Анатолий Горчинский. Почти тридцать лет назад, я сделал свою версию и предложил ее Валерию Ободзинскому, но что-то у него тогда не получилось. Позднее в 1992-м году я совершенно случайно показал ее Александру Солодухе, и песня сработала.»
Итак, первый вариант песни «Здравствуй, чужая милая», на стихи украинского поэта-песенника Леонида Татаренко (известный поэт 50−60х годов, песни на его стихи исполняли Георг Отс, Николай Щукин и др.), композитор Анатолий Горчинский сочинил ещё в самом начале 50-х и записал её на пластинку, а позднее предложил песню для исполнения талантливому эстрадному певцу Николаю Николаевичу Щукину.
Затем спустя десять лет, в начале 70-х годов белорусский композитор
Ныне «Чужая милая» прочно вошла в список лучших «хитов» 90-х годов и входит в репертуар самых разных исполнителей, работающих в разных музыкальных жанрах и направлениях.
ЧУЖАЯ МИЛАЯ
(оригинальный текст Л. Татаренко, конец 40-х - начало 50-х годов)
Здравствуй, чужая милая,
Та, что была моей.
Вечно тебя любил бы я,
До самых последних дней.
Прошлое не воротится,
И не поможет слеза.
Как целовать мне хочется
Только твои глаза.
Много бродил по свету я,
Много прошёл дорог.
Только тебя, любимая,
В сердце сберечь не смог.
Прошлое не воротится,
И не поможет слеза.
Как целовать мне хочется
Только твои глаза!
Если б всю жизнь немалую
Снова пройти я смог,
Я бы тебя, любимая,
В сердце навек сберёг.
Прошлое не воротится,
И не поможет слеза,
Как целовать мне хочется
Дочки твоей глаза!
Композиция «Заплутали мишки, заплутали» относится к категории «веселого развлекательного шансона» - на первый взгляд, в ней нет надрыва и тяжелых переживаний, а текстовые намеки на сложные жизненные обстоятельства можно и проигнорировать. Поэтому никого не удивило, например, появление этого произведения в репертуаре у поп-певицы Алены Апиной: выяснилось, что «Мишек» вовсе не обязательно петь брутальным мужчинам - позитивное и легкомысленное исполнение тоже вполне допустимо.
Вопрос, когда появилась и кем написана эта песня, долго вызывал большие споры. Скажем, та же Алена Апина была уверена, что «Мишек» сочинил Аркадий Северный. Отстаивая эту точку зрения, она проявила такое знание предмета и такое уважение к классику жанра, что даже самые упертые поклонники русского шансона, не любящие, когда его смешивают с легковесной попсой, признали Апину «своей».
К слову, Аркадий Дмитриевич на авторство не претендовал, но внес свою лепту в путаницу вокруг песни. Северный был уверен, что текст «Заплутали мишки» принадлежит барду Юрию Кукину, и даже указал его имя на некоторых записях. Коллекционеры и исследователи послушно отметили Кукина в выходных данных при переиздании на компакт-дисках. Правда, возникла очередная загвоздка: кто сочинил музыку? Ведь известно, что Кукин писал только стихи. Тогда был найден такой выход из положения: Северного объявили композитором, а Кукина - автором стихов.
Догадываясь, что «что-то тут нечисто» многие последующие исполнители «Мишек» (например, дуэт Евгения Кемеровского и Евгения Росса) объявляли музыку и слова народными, да и дело с концом. «Концы» обнаружились неожиданно, но в достаточно очевидном месте. Выяснилось, что песня давным-давно зарегистрирована в Российском авторском обществе, где ее создателями числятся Вячеслав Цветков и Юрий Тишкин. Ленинградский бард Цветков написал «Мишек» в первой половине 60-х годов (некоторые источники называют год более уверенно - 1963-й). Вячеславу полностью принадлежит авторство музыки, а стихи написаны им при участии Юрия Тишкина.
Песня первоначально называлась «Светлане», но это заглавие, как мы знаем, не пошло в народ. Не вполне прижилась и первая строчка. В оригинале произведение начиналось «в Омскучане вата валит с неба…». Омскучан (точнее даже Омсукчан) - поселок в Магаданской области. На что намекал автор этой строчкой - на бардовско-туристическую романтику или каторжанские будни? На самом деле Цветков мог иметь в виду и то, и другое: когда здесь нашли золото, в поселке поселились горняки и геологи; в то же время в 50-е годы здесь размещался Омсукчанлаг.
Самое интересное, что в большинстве последующих версий географическая привязка вообще отсутствует. То ли позаимствованное в эвенском языке слово, означающее «небольшую топь», казалось слишком сложным, то ли в шуточной песне исполнители хотели обойтись без намеков на лагеря, но наиболее распространенным стал вариант, начинающийся словами «ты скучаешь, вата валит с неба».
В популярном интернет-сборнике «Антология одной песни» «Заплутали мишки, заплутали» представлены ни много ни мало в двадцати пяти версиях. Кроме уже известных нам Северного, Апиной, Кемеровского и Росса, песню в разные годы записывали Константин Беляев, «Братья Жемчужные», группа «Ля Минор», Анатолий Могилевский, Аркадий Сержич, ансамбль студенческого строительного отряда «Эдельвейс», «Мадера», Саша Кайданский и многие другие.