Предательство-это не минутная слабость, а хорошо обдуманный выбор.
Порою, лучше в омУт с головой,
Чем быть роГатой с ангеЛьской душой.
Вы хотите изменений? Ну так и не изменяйте! Ни себе, ни своему делу, ни тем людям, кто с вами и которые с вами заодно.
Мужики, вот ответьте мне на вопрос что ж бы без измен жить то не можете? Зачем это нужно?
- Дорогой, помнишь, ты ездил на рыбалку?
- Да, а что?
- Щука твоя звонила, сказала, что с икрой!
Мужчина ищет на стороне то, чего нет на его собственном пути.
Я спрячу свою любовь глубоко, глубоко…
Под самое сердце,
И больше никогда и ни для кого её не достану.
Я закрою её вуалью доброты и нежности.
А смирение будет гранитной плитой.
Тебе же дорогая я оставлю лишь
Пыль воспоминаний, прах мечты
О той потерянной любви, которая была.
И больше не вернётся.
пишу находу… просто думаю…
…" Ей так понравилось прощать, что с нетерпением ждала измены… "
***
Встретив парня, девчонка Катюша,
Обнажила любимому душу…
Понесла она радость по миру,
Родила ему дочку и сына.
И подрос мальчуган Ванюша,
Сколько лет то прошло, он все верит,
Что мамуля расскажет о встречи,
С его папочкой, открыв ему двери.
Но родные родители в соре,
У них личное малое горе,
Изменяет мужчина любимой,
Даже стыдно ему перед сыном.
«Что ж ты мамочка мне не сказала?»
О том как сердечко горюет.
«Я сыночек недавно узнала»!
Я не знала что с нами будет.
Ваня обняв свою маму,
Нежно в висок поцеловав.
Отправился искать его он на квартиру,
Отца изменщика,.от этого устав.
Но проходя в одном из парков,
Столкнулся с девушкой красивою он там.
Она была с подружками, и так он,
С улыбкою, шагает по садам.
Девченка тут же втюрилась, банально.
Подружки все смеються, за спиной,
Изменщик он такой же как папаня,
Такой же взгляд,.концебрутально
«Ох бабоньки, встретить его еще хоть раз…»
И так прошли недели месяца,
Она все в парке этом дожидалась,
Красивого Ивана, девченка та.
И вот шагает он Несмело,
Девченка засияла вся, краса,
Но подойти так увы не смела,
Встретились как два полюСА!
«Ну здравствуй!"-произнес он смело.
«Привет"-ответила она,
И так за годом год в том парке белом,
Гуляли влюбленных 2 сердца!
Прошли недели, месяца и та девченка,
Увидела парнишку у крыльца,
Он женщину обняв, прижал словно сестренку,
Садит в такси, целуя у виска.
И плакала всю ночь девченка эта.
А Ваня так и не успев понять,
Прижал любимуюцелуя мило,
«Ну что случилось, что мне поменять!!!»
Девченка оттолкнув парнишку грубо,
Вдруг подскочила, руковом смахнув слезу:
«Мне говорили же девченке в парке,
Что ты изменщик,.О …я так больше не могу.
Парнишка улыбаясь понял сразу,
И подойдя к любимой он своей,
Повеял тайну и свою унять он.
Боль не мог. но и сказать о ней.
«Прости родная, мне просто стыдно,
Мой папа изменил моей родной,
А мама плачет по ночам, ей все не в радость,
Поэтому я сдесь один с тобой…»
И как же больно стало той девченки,
Понять его не смог никто другой,
И не хватало ей еще силенки,
Чтоб не расплакаться от истории такой.
Рассвет настал и покатились капли,
По стеклам, дорогам и скверАм.
Подружки обманули, навредили.
Но сколько радости развеял по ветрам.
И та девченка радовалась солнцу,
И знала что единственна она,
Любимого Ванюшку обнимала у оконца,
И их семья навеки скреплена…
Мать побелела спустя годы, но не стала
Расстраиваться после стольких лет.
Воспитывает Катя внуков двое,
А дети-Счастья больше в мире нет…
***
Пусть языки твердят, что нет любви,
Но вера в вас, она внутри.
И прежде чем сказать кому об этом,
Ты это на листочке напиши…
Прочти ты в слух свою историю про судьбы,
Пройди ты их не легкий долгий путь,
Но о своей не забывай не упоминай ты в суе.
И промолчать лучше о главном не забудь.
Живи своей судьбой ты долго и счастливо,
Дай Бог, Рассудит он нас, расставит все он по местам.
Родных люби, не изменяй, Но коль шагнул ты в пропасть,
Попробуй ты поговорить, иль рассказать.
Не встретим мы свою судьбу,
не дважды, не в десятый раз,
Мы любим лишь однажды, знай и наяву,
И не забудь когда-нибудь напишешь свой Рассказ.
Мечтала выйти за козла,
А что с того - была козою,
И вот, двадцатого числа,
Она встречается с судьбою.
Он был крутой, как новосёл
И зелени имел он тыщи,
Но в жизни был такой козёл,
Нет, даже хуже - был козлище!
Медведь благословил семью
И узаконил брак и чувства,
Поставил и печать свою
И подарил кочан капусты.
Неделя брачная прошла,
Коза цвела, как королева,
Но захотелось, не со зла,
Сходить куда-нибудь налево.
- Мой милый, я чуть-чуть пройдусь,
А ты прочти о волке сказку,
Я к девятнадцати вернусь
И ты сполна получишь ласку…
Пришла домой поздней на час,
- На пляжике паслась, у речки.
Козёл как дал копытом в глаз
И постелил ей на крылечке.
Наутро, та коза в отдел,
А там сидят три серых волка:
- У нас, коза, сто десять дел,
От них вчера сломалась полка!
Вернулась вся в слезах к козлу:
- Люблю, не будем разводиться.
И он ей постелил в углу
И дал из ковшика напиться.
И двадцать лет живёт коза,
Живёт, почти как королева,
Закрыв, на беспредел глаза,
Но раз в году бежит налево…
- Давайте, выпьем за козу
И чтобы ни в одном глазу!
О н. Ты знаешь, кажется, моя жена,
Мне постоянно изменяет.
О н а. Ты спишь со мной,
С чужой женой!
Тебя сей факт не напрягает?
Ярко-красная клипса
Первую чашку позора я выпила в тот день - накануне свадьбы - когда он позвонил мне и сказал:
- Я никогда на тебе не женюсь.
- Но почему? - глупо спросила я.
- Не могу, - горестно ответил он.
- Но почему? - продолжала я допытываться.
- Не знаю.
- А все-таки?
На том конце провода сгустилось покаянное молчание, разродившееся сакраментальной фразой:
- Отпусти меня с миром.
- Катись ко всем чертям… - прокричала я.
Родителям была сказана правда. Они вместе со мной стали пить из чашки позора.
Чашка была вместительной и наполненной до краев. Мы пили втроем и чуть не захлебнулись.
***
Я выпила чашку позора до дна. И когда я увидела дно, я так обрадовалась: нельзя же в самом деле,
чтобы позор был со мной на всю оставшуюся жизнь. Следовало забыть о нем, чтобы жить дальше. И я приложила к этому все усилия.
Родители тоже старались и для себя, и для меня. Оба загремели по разным больницам.
А я бегала навещать их, варила им бульоны, пропускала отварную курицу через мясорубку -
думать о позоре стало некогда. Я думала о здоровье моих родителей, которые были мне дороже, чем мой позор.
С тех пор прошло пять лет. Я уже и думать забыла о тех странных днях. Я снова чувствовала себя
молодой и красивой, вполне способной к созданию семьи. Жаль только, что ни один мужчина, из тех,
что ухаживали за мной, по-видимому, не замечал во мне этой способности. А один даже сказал:
«Вы женщина с прошлым. Ничто не украшает женщину так, как трагическое прошлое. Но ничто и не отпугивает так мужчин, как оно»
А у меня вот - вечным напоминанием - висит над кроватью фотография моего жениха, висит ко мне
изнанкой. А там, на обороте фотографии, написано: «Девушке, которой осталось носить свою девичью
фамилию всего три дня…» И еще подписано: «От любящего…»
Вот такие дела… Жениха своего я уже почти совсем забыла. Даже лица не вспомнила бы -
а фотографию никогда не переворачивала. Надпись хотя бы была поучительной, а что лицо?!.
Красивое и честное лицо подлого человека - и только. Лицо человека, которого я любила,
и которого - так мне казалось - забыла и разлюбила навсегда…
И одним только обстоятельством я была счастлива: после того звонка его поганого мы больше никогда не виделись.
…А через пять лет столкнулись с ним на улице нос к носу.
Я налетела на него, а он, хоть и был ошеломлен нападением, меня узнал
и ухватил за плечи, чтобы удержать.
…И вот, когда он схватил меня за плечи, я сразу же (в свою очередь) узнала его. И каким же меня
обдало жаром… Оказывается, я ничего не забыла… Ни любви своей, ни позора!.. И такими всевластными оставались,
оказывается, все эти годы для меня его руки…
…Мы сидели с ним в кафе и он говорил мне:
- Каждый из нас совершает ошибки. Сейчас, когда я вижу тебя, я понял, что тоже совершил ошибку…
День был морозный. А в кафе было тепло. Играла тихая музыка.
- Все еще сердишься на меня?
- За что? Напротив, благодарна: ты избавил меня от мужа-подонка.
Он расхохотался: чисто так, красиво расхохотался: - Славная ты моя! И как же ты права! Каким же я был тогда подонком. Сам себе был противен. Но ничего не мог поделать: от одной из вас мне следовало отказаться. Я рассмотрел все плюсы и минусы - и выбор пал на тебя…
- И каких же это «минусов» за мной оказалось больше…
Он не ответил на мой вопрос… Он умел услышать то, что кроется
за моими словами. А за ними стояли не отболевшая боль, загнанный далеко в глубины, но незабытый позор, только замершая (замерзшая) любовь, а - главное - желание взять
реванш… А еще влечение. Сильное.
Он его угадал. И в нем тоже все взыграло. Он только не мог придумать, как подъехать ко мне,
с какой стороны. Он понимал, что не может сказать мне - именно мне, может быть, только мне одной
и не может - взять и сказать:
- Я хочу тебя. Пойдем со мной…
И он сказал:
- Я люблю тебя. Оказывается, я всегда любил тебя. Одну только тебя, может быть, я и любил.
Я хочу видеть тебя. Слышать твой голос. Не бросай меня. Кто знает, а вдруг сегодняшняя наша
встреча - это судьба…
И назначил мне свидание…
Всю ночь после этой встречи я не спала. Он ничего не говорил мне про свою жену, а я рассуждала: была бы удачной его женитьба, не стал бы объясняться мне в любви… Интересно, чем она его взяла? Этот вопрос я задавала себе и раньше, но сейчас меня разбирало прямо-таки зверское любопытство: какая она, кем работает, как выглядит… Он ничего не говорил мне о том, как живет, но разве не ясно, что живет плохо, если готов сознаваться в своих ошибках… это он-то - готов…
Я была в полном смятении. Мне хотелось и плакать и смеяться одновременно. Вечером предстояло свидание и прийти на него хотелось во всем блеске обаяния и остроумия, однако и то, и другое улетучилось от меня. Я чувствовала, как сдаю ему - жениху моему - одну за другой сдаю позиции. Мы еще и не встретились, а я уже готова была на все. И на постель тоже. Причем в глубине души я надеялась: уж что-что, а пережитый им чувственный восторг обязательно вернет его ко мне. Вернет…
…Давно уже не наряжалась я с такой тщательностью: укладывала волосы феном, выравнивала и подкрашивала брови, меняла свитера, и наконец, остановилась на красном - он шел мне больше других.
Встретились мы прекрасным мягким морозным вечером возле станции метро. Поехали куда-то далеко, в новый район. Метро…трамвай… Мой бывший жених держал меня за руку и смотрел на меня глазами, полными любви и желания. В трамвае была жуткая теснота, и его теснота только радовала: он прижимался ко мне совершенно недвусмысленно. Меня это не отталкивало: все было в порядке вещей. Задело меня другое. Когда трамвай в очередной раз качнуло и он почти упал на меня, всем грузом своего тела вдавив меня в стенку, он бурно и чувственно прошептал мне в самое ухо:
- Жена уехала в горы кататься на лыжах, а квартира простаивает - и пошловато хихикнул. Несмотря на полное одурение от его близости, меня эта фраза задела. Что-то внутри меня стало пробуждаться: подозрение какое-то…
… И снова я увидела перед собой ту, пятилетней
давности, чашку позора, про которую, казалось бы, забыла. Дело в том, что я вдруг почувствовала себя распоследней потаскухой. Я уже
знала, знала по опыту жизни: если мужчина хочет женщину, это не значит, что он ее любит…
…Потом мы лежали на диване - его семейном - теперь-то уж нельзя было сказать, что квартирка (свободная!) пропадает даром - и он говорил мне о своем счастье, которое вместе с моим
возвращением вернулось нему. Я не слушала его. Я лежала на постели, освобожденная от груза
физической неудовлетворенности, накопленного годами, и проклинала свою породу и жалела только об одном: до климакса, по-видимому, еще далеко. А пережить климакс я готова была хоть сейчас, чтобы проклятое желание никогда больше не смогло взять верх над рассудком и женским достоинством!
…Если бы не это желание, что бы привело меня сюда, в эту квартиру… Сам по себе, без
сексуальной насыщенности, жених мой вряд ли способен был прельстить меня… Проклятое мужичье…
И почему господь не повелел человеку размножаться делением, например…
…Кстати, я разглядела и квартиру - богатая, даже слишком богатая. Финская, обитая бархатом мебель, навязчивый блеск хрусталя,
тяжелая, чуть ли не дворцовая, люстра, бронза, развешенная и расставленная, где надо и не надо… На стене над диваном висела фотография: мой бывший жених с крупной, богато одетой и судя по взгляду, не очень-то умной женщиной…
- Кто она у тебя? - спросила я.
- А-а, - протянул он равнодушно. - В торговле пашет…
- У вас есть машина?
- Конечно, - оживился он.
Вот кого он любит - Машину…
- Летом я тебя на ней покатаю. Поймешь: свой транспорт - это вещь.
Я хотела было ему сказать, что нет такой Вещи на свете, ради которой стоило бы продаваться, но промолчала… Я еще раз внимательно вгляделась в лицо его жены на фотографии. Это было лицо
человека, который ни перед чем не остановится, лишь бы отхватить, присвоить, купить - как в случае с моим женихом - не постоять за ценой. Такая женщина при необходимости никогда не постесняется напомнить тому, кого она купила, точную сумму своих затрат…
…Он снова меня прижал. А мне вдруг стало так смешно! Так смешно - того гляди - разревусь!
Я начала собираться.
Он меня уговаривал.
- Не уходи! Еще рано. Я сварю тебе кофе.
Но я уже была в ванной… Такое лицо, как-то, что отражалось сейчас в зеркале, я видела в своей жизни нечасто. Кожа нежная с румянцем, глаза блестят - очень славная похорошевшая физиономия… И в этом я усмотрела некую подлость природы. Я злобно зыркнула на свое отражение и принялась собираться домой почти остервенело и сверхэнергично. Вот когда я ненавидела себя за то, что родилась женщиной. Но и родиться таким, как мой жених, мужчиной, я тоже не хотела. Уж лучше не родиться совсем.
- Я провожу тебя в метро.
- Мог бы проводить и до дому, - сказала я.
- Далеко, - сказал он, - а мне завтра на работу.
Я не стала спорить. Тем более, что если он решил быть великодушным, я-то сама решила ему
отомстить: за весь сегодняшний стыд, за то, пятилетней давности, его предательство, за то, что сегодня мне расхотелось жить, за ту чашку позора, которая опять наполнилась для меня до краев…
- Почему у тебя неубрано, мог бы перед моим приходом хотя бы ковер на полу пропылесосить…
- Уборка - женское дело. Скоро жена приедет - пропылесосит. Небось, не слабенькая…
Да уж… Я еще раз посмотрела на фотографию. Крепка и могуча! Я надела свой красный свитер,
достала из сумочки ярко-красные клипсы, повертела их в руках. Партнер мой в это время стоял ко мне спиной, застегивая рубашку. Я еще раз покрутила в руках клипсы, а потом быстро бросила одну из них за диван…
Ночью я плакала. И пила из треснувшей старенькой испытанной моей чашечки позора - и очень надеялась, что пью в последний раз. В руке я сжимала оставшуюся клипсу, и думала, что становлюсь мелочной, что надо было просто уйти, зачем еще эти коварства, что надо быть выше мстительности…
Но, странно: мысль о том, что где-то там, далеко от меня, в новом районе нашего большого старого
города, лежит себе, дожидаясь своего часа - своего ярко-красного часа скандала, моя маленькая мстительная клипса - мысль эта согревала меня…
Я просто воочию видела, как эта красная вещица принимает на себя первую пыль ожидания… Как она лежит там, лежит овеществленным сгустком моей ненависти… Лежит себе…
Чужая клипса под его диваном…
Искала развлечения для тела…
Нашла проблему для души…
Мой муж даст руку на отсечение, что жена ему не изменила ни разу, и… останется при двух руках.
Давай с тобой всерьез поговорим!
Зачем скрывать уже нам эту правду?
Ты был когда-то мною так любим…
Теперь прошло… Сейчас уже не надо.
Я видела ее… Такая вся,
Напудренная, с яркою помадой!
А помнишь, как ругал, тогда, меня?
Не красься говорил, тебе не надо.
Я видела ее стальной каблук…
И не мешает, что подруга выше?
Меня стыдил, кричал-скромнее будь!
И опускал до ранга серой мыши.
Катается в серебряном порше…
Теперь наверно очень с ней удобно?
Смотри, держись на новом вираже,
Она ведь никогда не будет скромной.
Я знаю больше, чем ты говорил…
И больше, чем другие тоже вижу.
Не знаю, чем ее ты покорил,
Мне это состоянье сносит крышу.
Я для тебя была твоей стеной !
А ты меня изменою обидел…
Теперь ты с ней… С девицею такой…
С такой, которых раньше ненавидел.
Ты неужели не поймешь никак?
Да что я убеждаю, силы трачу?!
Ты потерял все лучшее дурак…
Когда поймешь, не плачь… Давай! Удачи!
Когда-нибудь ты скажешь мне
«Прости…»
Ты скажешь мне «Прости», но будет поздно…
Ведь от судьбы так просто не уйти,
Да и вернуться почти-что
невозможно.
Когда-нибудь ты скажешь мне
«Люблю…»
Не как всегда, а искренне, от сердца…
Захочешь ты загладить всю
вину,
Приложишь ты для этого все
средства.
Когда-нибудь ты скажешь «Да, я дура!»
Я улыбнусь не столько от победы,
А от того, что поняла ты этот
факт,
Что эгоизм с гордыней
порождает беды.
Когда-нибудь настанет этот день,
Вот только я тебя уже забуду…
Мне жаль тебя, ведь ты увидишь
тень, -
Мою немую тень, скользящую
повсюду