Выбор из двух зол, подобен выбору из двух близнецов. Результат будет один - они родственники!
Он зло спустился на подъезд.
Мысль про зло к себе примерь сначала…
Делая кому-то зло, опускаешься на дно.
Он никогда к таким не подходил.
К обычным попрошайкам у метро.
С пренебреженьем взгляд свой отводил,
скрыв подбородок в воротник пальто.
«Работать не хотят, вот и стоят.
Пьяньчуги, хитрецы. Жертв выбирают:
„Кто может, помогите!.. а.ребят?“
На жалости людской души играют.»
Он был уже на выходе метро.
Там девушка невиданной красы.
Рукой скользнула в свой карман пальто,
швырнув в него колечко и часы.
К машине на стоянку побежала.
А мальчик-попрошайка ей кричал:
«Эй, девушка, ты что-то потеряла!»
Кольцо с часами с лестницы поднял.
Мог молча спрятать вещи дорогие,
а он бежал за ней: «Ну, подождите!»
«Не верится, что есть ещё такие!
Ты честный попрошайка?» «Вот.возьмите.
Не попрошайка! Просто есть хотим.
Сестре четыре. Что мне остаётся?
Мы впроголодь примерно год сидим.»
«А где ваши родители?.. а?.. солнце?»
Поник мальчишка. «Отчим сильно пьёт.
Теперь и мама пьёт. Сестрёнка плачет.
А если долго плачет, отчим бьёт.
А было время. было всё иначе!
Когда наш папа умер, вместе с ним
как-будто из семьи ушло и счастье.
А мама через год сошлась с другим.
И вместе с ним в наш дом пришли напасти.
Я не хочу просить! Но. Яна плачет!
И кушать очень хочет! Как же так?!
Я видел. у других семей иначе.
За что нам это? Не пойму никак!»
А парень думал: «Вот так рассказал!
Наивная.сейчас же поведётся.»
Стоял в сторонке, просто наблюдал.
«Держи, вот деньги на продукты, солнце!»
«Но.это много!» Девушка вздохнула:
«Это вознаграждение. Возьми.»
С щеки слезу тихонечко смахнула.
«И душу свою чистую храни…»
А парень усмехнулся: «Вот же дура!
Они же на таких и наживаются.
Не мозг тобою правит, а фигура!
Разводят вас таких. и улыбаются.»
Решил он за мальчишкой проследить.
Тот поспешил в ближайший магазин.
Зашёл картошки, молока купить,
продуктов разных и пакет один.
Он вышел и пошёл к себе домой.
Кричала мама посреди двора:
«Ты как посмел уйти? Ты кто такой?!
Чтоб убегать?!» «Мам, выпей молока.
Не пей ты больше!» - он её обнял.
«Я так тебя люблю! Мамуля, мама!
Прости, я снова у метро стоял.
Пойдём картошку жарить. Как там Яна?»
А парень в шоке был. Смотрел на них.
Она была похожа на бомжиху!
Взрослей казался он из них двоих.
«Сам жарь! И успокой сестру-трусиху!
Рыдает так, что кругом голова.
Утихомирь её, уж тошно слушать.»
«Она же дочь твоя! Моя сестра!
А плачет. потому что хочет кушать!
Весь дом пропах. Проклятый алкоголь.
Тебе не жалко на него зарплаты?»
«Ты вздумал мать учить? Ты кто такой?!»
«Я сын твой! В этом мы не виноваты!
Тебе же не понять, как это стыдно!
Мне страшно на тебя, мамуль, смотреть!
Ты залила глаза! Тебе не видно!
А я порой. хотел бы умереть!»
Теперь он по утрам, входя в метро,
глазами того мальчика искал.
Не прятал подбородок свой в пальто.
И насмехаться тоже перестал.
У многих жизнь убога как трясина,
что гонит на «обочину» детей.
Добру и злу одна первопричина:
мы сами! Вот такой он. мир людей!
--------------------------------------- -
Какая бы не мучала вас боль.
Нет детских слёз больнее в целом свете!
Родители! Следите за собой!
Опомнитесь! На вас же смотрят дети!
И сказал Люцифер: - Никогда ни о чём не жалей и не пытайся сохранить то, чего сохранить уже нельзя. За это всегда приходится платить слишком дорого.
Вонзая когти в плоть стонала,
Великая Надежда на мечты,
как будто бы она уже не знала,
что будут вещими итоги нищеты.
А Люцифер смотрел и наслаждался,
когда тупая выпала судьба,
тому кто слишком часто увлекался,
примеркой фатумы ничейного раба.
Она смотрела, как он шёл с другой,
как целовал её, как обнимались,
а ей хотелось, чтобы роковой,
несчастный случай, чтоб они скончались.
Мозги припудрила туманность тишины,
вопросы задавались миру громко,
но в лике серо - голубой луны,
ответов не было, была головоломка.
О прошлом стонет сердце и болит,
но всё прошло и дали светят злобой…
Мир весь продрог под взглядами Лилит,
уже давно, когда он был утробой.
И родились потомки страшных дел,
и развлекались Майя и Ацтеки,
а ныне тоже в жизни беспредел,
который лезет в иго ипотеки.
Но есть другая истина судьбы,
другие формы власти и причины,
когда экзотика запущенной толпы,
снимает нервно грязные личины.
Кемерово - Кузбасс
Мысль про зло - уже начало зла. А зло - поступок после мысли…
В мире, на зло и добро раздвоённом,
мысли нас сводят с ума,
но и не думать совсем мы не в силах,
трудно не верить себе.
Не ждать добра тому, кто злое сотворил
И выбрал скверну полководцем мыслей,
В безжизненных лучах земных светил
Блуждать во тьме, не обретая смысла.
Тот без конца плутает, словно грех,
Коварно ищущий пути к счастливой доле,
Кто злое сотворил ради земных утех,
И тяжек крест его в печальной сей юдоли…
«И, главное, - чтобы ни жучков, ни муравьев, ни травинки. Кругом одна резина, а на ней яркие детские качели, карусели, мостики, песочницы… песочницы тоже можно». «А цветы?», - спросило существо с блокнотом. «Цветы?.. Искусственные бы лучше, но можно и живые. А есть такие, над которыми бабочки не летают?»
«Теперь - птицы». «Мы не можем заставить их не вить гнезда». «Ну, в принципе, можем. А что если вводить в кору деревьев что-то такое, от чего деревья медленно, но не сразу чахнут, а птицы травятся и умирают?» «Голуби выводят своих голубят исключительно на чердаках», - напомнил серый сгусток с блокнотом, более всего на свете мечтающий почернеть. «Ну, так затяните чердаки сетками и такими, чтобы не прорваться. И непременно дождитесь момента, когда там за сеткой внутри кто-то будет. Чтобы птенцы от голода умерли, а родители в кровь себя о сетки разбили». «Но, властитель, любой нормальный человек срежет эту сетку и впустит птиц на чердак!». «Нормальный?.. Нормальный - да, только много ли у нас их осталось - нормальных? Их другие вниз очень скоро сбрасывать начнут. Вы про пропаганду не забываете - голуби зло, букашки зло».
«А кошки, собаки, а - люди?». «В собак - стрелять и чтобы те, кто стреляет чувствовали себя героями -ну создайте им такой имидж в обществе что ли! Можно на снежок что-то красивое сыпать такое вот рождественских оттенков розовое там, голубое - чтобы собачка вдохнула, похрипела и умерла». «Но вдыхать начнут домашние собаки!..» «А кто говорит, что вдыхать какие-то избранные должны? Все пусть дышат. И создайте видимость приютов, ловите и свозите собак туда грузовиками. Щенков убивайте, взрослых… ну дней пять голодом поморите, а потом убейте подешевле. У вас же дети есть?» «Есть… Много есть», - расстроился сгусток. «Ну вот, вам их на что-то воспитывать надо. И не надо хозяев собакам искать, мало ли кто там как потерялся, пусть поводки покрепче покупают. И чипы запретите - на улице, значит - ничья». «У нас и люди на улицах ходят». «А что у вас есть ощущение, что в нашем мире люди на улицах чьи-то ходят?..»
Главный глубоко затянулся. «Мы еще вернемся к вашим людям. А сейчас - кошки, самые опасные для нас, это - кошки…» «Не собаки? Собаки же друзья человека?..»
«Собаки да, ну да, конечно… друзья», - он потрепал сгусток по пене на голове, точнее по-отечески слегка взбил эту пену, - «Но собаки никогда не подарят людям ощущение независимости. А кошки могут. И кошки, как никто другой напоминают о своенравности и о том, что за простыми желаниями человеческой плоти, за желанием хлеба и зрелищ есть что-то еще, что-то, что руками не ухватишь, но то, на что так отзывается душа».
«Но не на кострах же их снова сжигать?..» «Нет не на кострах… Мы… какие там с 15 века казни остались? Мы их муровать будем…» «Где?!» «В подвалах их же человеческих домов!». «Но… На основании то, на каком?» Властелин раскряхтелся: «На каком? Это на сладкое, мой пронырливый, на сладкое это. Эх, метишь ты на мое место… Метишь, метишь, и я бы метил. Мы обвиним кошек в том… что они ловят крыс! Кто у нас разносит заразу? Крысы! Кто их ловит? Кошки! Но ведь крыс детки не гладят? Значит кто самый страшный враг на земле? Кошки, конечно же - кошки. Мы начнем их травить, муровать, мы замуруем подвалы домов в самые холодные дни, чтобы они вымерзали, мы запретим их кормить, придумаем бессмысленные штрафы, ну, а тех, кто прорвется в подвал, и кого регулярно будут освобождать самые упертые жильцы, мы подкормим крысиным ядом, который, к слову, плохо действует на крыс».
«А что же люди?» «Люди… С людьми давно идет работа и она почти завершена. Оставьте тела без души, и эти люди уже не смогут быть опасны.
Не люди это уже. Любовь к живому пробуждает душу. Искусство пробуждает душу, искреннее участие пробуждает душу. В мире, где безголосые девицы собирают концертные залы, не умея ни петь, ни танцевать, где дают деньги на фильмы, которые вполне можно прописывать в качестве рвотного в сельской аптеке, в мире, где интернет скандалы отвлекают от прекрасных поступков, где вместо музыки - шлак больше не остается людей. Человеческая душа не константа - ее нужно воспитывать беречь, работать над ней, защищать, возрождать ее нужно, и делать это ежесекундно, день ото дня. Но ведь мало кто на это способен! Люди слишком эмоциональны, доверчивы и пластичны. И любят свою темную сторону больше. Она им легче дается.
Этот мир всегда будут делить… Этому миру всегда будут нужны ресурсы. Пушечными ядрами, танками, ракетами прицельного действия, внутренней борьбой с человечностью в человеке… Последнее дольше, но эффективней. Да! С особой тщательностью займитесь кошками, не забудьте. И абсурда, побольше абсурда. Побольше абсурда безликого зла!.."
Оставшись наедине с темным небом в кабинете на 312 этаже Темный Властеныш на секунду задумался. А ведь это было когда-то и было так… прекрасно. Больно и беспощадно прекрасно. А если на мгновение, последний раз - чуть-чуть, ну да, завязал… но чуть-чуть - душевного тепла… Он готов был поклясться Именем того, Кого не поминал, что нечто мокрое хлюпнуло в складках сгустка некогда бывшего головой.
Главное - вовремя остановиться.
Нет, он определенно не выносил одиночества.
----------------------------------------------------------------------------------- -
Ева-Анастасия Кедровская
Мир полон захлебнувшихся от зла,
и упившихся собой.
Добро всегда побеждает зло, потому что что бы ни победило, оно объявляется добром…
Есть в природе такое творенье -
Человек - механизм очень сложный.
Его жизнь заставляет нередко
Выбирать между правдой и ложью.
Сделать выбор порой очень трудно,
Ложь сулит небывалую прибыль.
Но потом на душе так поскудно,
Будто спрятал за пазуху глыбу.
Эти глыбы хранятся годами,
Пригибая к земле ниже-ниже,
Тяжелее становится ноша,
Если злобный субъект и бесстыжий.
Тяжким грузом ложатся обиды,
Превращаясь со временем в камни,
Те, что давят на сердце и душу,
И никак не расстанутся с вами.
Рвут на части тротилом измены,
Разбивая семью на осколки,
Они в лёд превращают все чувства,
В мозг впиваются, словно иголки.
Портит жизнь беспредельная зависть,
Не приемлет она счастье ближних.
И к немалой накопленной кучке
Добавляется новый булыжник.
Не держите за пазухой камни.
Вам из них не воздвигнуть хоромы.
С ними, как ни машите крылами,
Уподобитесь лишь насекомым.
Когда добро побеждает добро, то зло остаётся не у дел. И начинает искать зло поменьше.
В мире жить всё страшней,
люди распинают людей,
и невольно бежит слеза,
о том, кто распят был - за…