ПРЕАМБУЛА. Раньше в предновогодний вечер курсантов отпускали в увольнение лишь до 24.00. Поэтому празднование начиналось по Владивостоку и умеренно тепленькие курсачи на последней электричке ехали в систему.
АМБУЛА. В пустом предпраздничном вагоне (два-три дядьки, три-четыре тетки) пара курсантов-моряков возвращалась от девочек в казармы. С праздника жизни прихватили бутылку «хереса», чтобы скрасить дорогу к будням. И скрасили. Приговорили ее, вышли в тамбур покурить. На очередной остановке, чтобы лучше проветривалось, Паша (пусть будет Паша) вставил пустую бутылку в проем двери. Свежий морозный воздух, стук колес, пролетающие огоньки - ночь пьянила. Паша решил отлить и начал пристраиваться к проему. 'Здорово придумал Паша', - подумал Саша. Паша с цигаркой в зубах, с поднятой от дыма головой, гордо покачивался у проема. Гордо покачивался он ровно до тех пор пока на очередном стуке не выдавил животом бутылку «хереса» наружу.
Двери плотоядно лязгнули и наступил ЧЕРНЫЙ П: ЗДЕЦ! Паша выл и скреб двери по стойке смирно. Саша бегал вокруг него ('Што, Паша, Што?!!') и пытался повернуть (отчего Паша орал на три октавы выше: ' Сс-у-у-ка Сс-с-а-шшш-ааа!!! '), чтобы разобраться и помочь. В вагоне дремоту как рукой сняло: 'Господи, курсанты дерутся', 'Да разнимите же их, мужчины…', 'Да что же это делается?!! '. Вой стоял такой, что мужики без упрашиваний ломанулись в тамбур. Под несмолкаемый вопль Саша сразу получил в рыло. 'Он его ножом ударил!!!' - через плечи верещала самая инициативная тетка. В общем, вселенский хаос!
Высунулся один: 'Я -доктор! Поверните его, мне нужно его осмотреть! 'Услужливые руки впились в Пашину шинель.
- АААА!!! СУКИ!!! ААААА!!!
После пиздюлины Сашу вдруг прострелило: 'Не трогайте его!!! Ему хуй прищемило!!!' Руки мгновенно отпрянули. Ужас во всех мужских глазах. За паникой не заметили, что подъехали к спасительной станции Стрельна. Двери равнодушно открылись и Паша в расстегнутой шинели, со спущенными (Нахрен их) брюками рухнул в снег и начал локтями отгребать от вагона. Благо в Стрельне садились еще курсанты. Подхватили его и в вагон, а там Саша с рылом и разгоряченные мужики. Ну, тут ('Наших бьют!') в рыло огребли в первую очередь 'доктор' и кто ближе стоял. Короче, опять: бабы визжат, мужики, отмахиваясь, пытаются объяснить, Паша своим скрюченным видом заставляет курсантские сердца биться в праведном гневе. Все та же вселенская хрень в предновогодний вечер.
Все по-разному справляют Новый год, кто весело, кто не очень, но отпраздновать так, чтоб запомнилось, не всегда удается. Об одном таком необычном празднике захотелось вспомнить.
Нашей студенческой компании повезло, у одного из нас оказалась свободная хата на Новый год. Правда в новостройках, а это значит и с транспортом непонятно как, и дом искать без номеров занятие довольно унылое. Но как бы то ни было, мужская половина собралась без особых проблем, а вот девчонки наши должны были присоединиться к нам позже, и этот факт заставлял слегка волноваться. Наша компания в основном состояла из друзей, но как всегда в таких случаях, попадается и залетный. Таким у нас был Гриша - парень, которого никто никуда никогда не звал. Но у него был острый нюх на такие дела и если уж он садился на хвост, избавиться от него было практически невозможно. Натурально как персонаж из переделанной песни популярной группы Smoyke (Living next door to Alice), Филипп, который сам прилип.
Парень он был чудаковатый, как сейчас говорят, неадекват, хотя в прочем это было не всегда отрицательной его чертой. Откалывая иногда номера, он, то злил всех, то наоборот, придавал контраста в общении. Надо сказать, были у него и весьма определенные странности, так например, была у него очень необычная физиологическая особенность. Когда он делал что-то одной рукой, вторая автоматически повторяла эти движения. Эта его неполноценность доставляла ему массу неудобств, да и еще была поводом постоянных подколов. Иногда стоя в компании, и засунув одну руку в карман, он проделывал там нехитрые движения, почесывая свою промежность. Все бы ничего, с кем не бывает, но вторая его рука предательски выдавала его, будучи снаружи. Ну и конечно, все кто видел, хватались за животики. Когда нас увозили на сбор хлопка (учился я в азиатской республике), его было искренне жаль, нужно было собирать норму, а иначе труба, могли и из универа попереть. А чтоб собрать норму, нужно было работать двумя руками, как же на него было больно смотреть, когда его вторая рука постоянно пролетала мимо коробочек с хлопком. Но так как натура у него была флегматичная, никто никогда не видел, чтобы он страдал от своего недостатка.
Ну так вот, в преддверии праздника, мы суетились по квартире: кто настраивал музыку, кто освобождал площадь и наводил новогоднюю косметику, при этом не забывали поддерживать свой тонус небольшими возлияниями. Кроме Гриши, конечно, его интересовали исключительно возлияния, в результате, часам к десяти, он уже был чуть тепленьким. Мы слегка нервничали по поводу отсутствия женской половины и поэтому совершенно не обращали на него внимания. К полуночи уже было совсем приуныли и поэтому звонок в дверь оказался неожиданным, при этом совершенно непонятным образом у двери быстрее всех оказался наш Гриша. Стоя за его спиной, мы наблюдали через раскрытую дверь, как какой-то дед мороз, не очень профессионально пытался произнести новогоднюю поздравительную речь. Но через минуту произошло нечто невероятное - Гриша, тупо наблюдая за дедом морозом, вдруг ни с того ни с сего, въехал кулаком прямо ему в красный нос. Несчастный дед мороз плюхнулся на задницу и почему-то завизжал женским голосом, у нас же в этот момент просто челюсти отвисли. И стоя в немом исступлении, наблюдая, как дед мороз визжа, меж делом стягивал с головы свои атрибуты. И, О! Боже!, - перед нами сидела женщина с разбитым носом. Через минуту пришел муж этой женщины из соседней квартиры и все выяснилось, оказывается она по доброй воле собиралась поздравить своих новоселов-соседей, не зная, что там такая коварная компания. Муж, конечно же, попытался вызвать милицию, пришлось приложить немало дипломатии и шампанского, чтобы как-то уладить все.
Праздник, конечно, был испорчен, однако, несмотря на абсурдность ситуации, эту историю мы всегда вспоминали с улыбкой.
Недавно друг вернулся с АТО, рассказывал историю. Окружили они российскую армию в Дебальцево. Батальон у них подобрался добровольческий: все еще с Майдана друг друга знали, там за кружкой чая с печеньками побратались козацьким способом.
Ну так вот: поехала как-то пацаны в село соседнее - у них во взводе парубок был один - Панас, родом с Тернополя. Ему плазменный телевизор очень нужен был. Телка евоная сказала, что если он ей телевизор плазменный ей не привезет, то она за него замуж выйдет. Так что тому Панасу терять нечего было: или телек искать, или в загс пойти…
Панас возлагал большие надежды в плане телевизора на зачистки. И прочие боевые операции.
И вот один день послали взвод Панаса накрыть укрепрайон российской армии, которая вторглась в Украину. Там дело как было? В селе горилку сепар продавал, и шпионил за нашими. А на него местный член Партии Регiонiв заявление написал: так, мол, и так, руку с сердцу не прикладывает, когда гимн слушает.
Так вот поехали хлопцы в село на бэтээре - час едут, другой. Кругом уже темнеет. Только деревья вдоль дороге все гуще и гуще. И луна уже показывается. Бойцы шепчутся: заблудились, поехали обратно… Но Панас упрям был. Говорил, нужно очень плазменный телевизор у сепара отнять. Иначе каюк.
В общем, стемнело уже совсем. Они все едут. Вдруг на дороге какая-то огромная черная фигура выросла: выше бэтээра того. «А ну, стой, - говорит. - Приехали, глядь». «А ты кто такой?» - это Панас говорит, а у остальных хлопцев языки как отсохли. И автоматы из рук выпали.
А чудовище это отвечает: «Я-то? Я Чорный Сепар. Куртка из ваты, руки как лопаты. Кто меня повстречает - семки и айфон потеряет».
Тут даже Панасу страшно стало. Но он собрался и говорит: «А почему ты черный? Ты чечен, что ли?».
Засмеялся Чорный Сепар. «Я черный, - сказал он Панасу. - Потому что я с 16 лет в шахте работаю, пока ты, пидор сельский, свиноте хвосты крутил. Я, сука, даже в сортир хожу чистым активированным углем, ебёна штольня. А ты чо такой дерзкий? И зачем в этот раён приехал? Ты мне сейчас за чечена ответишь, и семками тут не отделаешься».
С этими словами схватил Черный Сепар схватил Панаса и поволок его во тьму - к ближайшему террикону…
А с водителя в этот момент морок свалился, он на газ надавил, развернулся на месте. И помчались хлопцы в часть: стирать форменные шаровары.
В общем, Панаса этого никто не видел больше. В штаб об этом доложили. И приехал пьяный офицер на блок, выслушал седых и заикающихся вояков, наблевал в пулеметном гнезде, да уехал.
Панасу вкатили дезертирство, да только что ему это дезертирство? Он теперь в глубине террикона сидит и в домино режется с Чорным Сепаром: все пытается у него отыграть свою душу.
А хлопцы из взвода сначала хотели собрать деньги на телевизор для дамы, которая ждала его от Панаса. Да потом решили - ну ее на хрен. Купили на все паленой сепарской водки, выпили ее и ослепли.
От таки дела…
Раз пошли два односельчанина в город, на рынок торговать самогоном. Дорога до города длинная, километров пять.
Идут беседуют и говорит один другому:
- А дай ко мне Никола твоей самогоночки попробовать.
- Ишь ты хитрый какой Игнат, пробуй свою, или гони пятьдесят рублей, тогда стопку налью.
- Держи супостат… Да хороша у тебя Никола самогоночка, но дороговата. А не хошь моей испробовать, но тоже за полтинничек.
- Чтож держи полтинник, Игнат, да наливай до краев не жалей… Хорош первачек, однако, но вроде чего-то нехватает. Налейка вторую не разобрал.
- Ишь чего захотел, гони еще полста. Тогда и налью.
- На держи, чего уж там, да лей не скупись… О, теперь чувствую вроде около дела, хороша чертяка. Но моя лучше.
- А нука Колян плесни еще твоей. Держи полтяшок обратно…
Да-а-а забориста, но что-то разницы не почувствовал.
- Говоришь Игнат нет разницы, а ну лени по рубчик. Бог любит троицу. Да на свою полтину, даже помять не успел. Х-х-х опа,
до селезенки проняло.
- А я че говорю… Слышь Никола, а на кой хрен нам этот рынок сдался, когда у нас сдесь такая хорошая торговля пошла…
Прочитал про невезучих в армии.
Не знаю почему, но казалось бы обычные люди на гражданке, попав в армию, оказываются в центре невероятных событий, причём сами офигевая от происходящего.
По этому поводу вспоминаю /до сих пор с дрожью в организме/ одного бойца с кем свела судьба.
Первая наша встреча состоялась, когда для дальнейшей прохождения службы я пришел свою новую роту.
Рота была на занятиях, но из дальнего угла казармы раздавался какой-то потусторонний вой, прислушавшись, понял, что это была песня, со словами:
- Я летучая мышь, я ужас спецназа.
Из любопытства пошел на звуки, чтобы увидеть этот «ужас спецназа».
Ожидания меня не обманули, это был действительно ужас.
Что-то тощее сгорбленное, тонкие ножки воткнуты в безразмерные сапоги, со шнурками до пола, трусы и майка-тельник были изречены
вражеским огнём.
Подумалось, что хозяин воровал яблоки в колхозном саду и дед-сторож ни разу не промахнулся.
Я тогда был ещё наивным, поэтому попросил старшину переодеть бойца в подобающую одежду. Старшина сначала не понял, сказав - какое хорошее, это же Нежутин.
Но махнув рукой, не став дальше спорить, выдал целые трусы и майку.
Одев всё это, боец гордо прошёл до кучи ещё не убранного мусора, присел возле него, и тут раздался звук рвущейся материи.
С ужасом в глазах он вскочил и опять повторился звук рвущейся материи.
Это чудо когда садилось, новыми трусами зацепил ЕДИНСТВЕННЫЙ во всей казарме торчащий гвоздь из стенки.
А когда вскочил, этим же гвоздём разодрал майку. Я не буду описывать вселенскую скорбь в глазах старшины, который как оказалось специально решил посмотреть, сколько на этом чуде пробудет целой одежда.
Дальше было только хуже, воспитанный на идеях марксизма-ленинизма, отрицавшего волшебство даже в русских народных сказках, я оказывался постоянно в идиотских ситуациях.
Объяснения которым могут дать только опытные учёные в области паранормальных явлений.
Меня отговаривали брать его на прыжки,
но я упёрся…
И вот, после прыжка, придя на место сбора, увидел толпу людей с интересом глядящих вверх, чувствуя нехорошее тоже поднял голову.
А там Нежутин.
Он ухитрился попасть в восходящий поток воздуха и как одуванчик кружился на одном пятачке, не поднимаясь и не опускаясь.
Среди способов, как ему помочь, уже охрипший, оттяни красную, вдпэшник предложил добрым голосом - может стрельнуть?
Винни-Пуху помогло же.
Показательные учения.
Из Москвы приехало, как у нас их называли - очередное Педрило лампасное, и ему нужно было продемонстрировать героическую атаку советских солдат на вражескую оборону.
Зрелище действительно впечатляющее.
В атаку идут БТР как по ниточке, кругом море пиротехники, и вот апофеоз:
У БТР открываются десантные люки, и как в кино из него выскакивают воины-освободители;
три в одну сторону, три в другую.
Должно было бы так быть, потому что Нежутин вышел и БТРа рыбкой - подпружинила нога на нижней дверце.
Кто был в степи, тот знает, что степь это ровное место, камней там просто так не найти.
Но для нашего чуда нашёлся единственный в степи валун, в который он и попал головой - получив двойной перелом челюсти.
Две недели писали объяснительные, что никто его не бил, так как он сам.
На итоговых стрельбах, я уже опытный, и к оружию его не подпускал.
Рота отстрелялась на отлично.
И тут словно мелкий бес, подходит ко мне
Нежутин и начинает меня укорять, что я ему за всю службе не дал ни разу выстрелить боевым патроном.
Что это было, не знаю, помрачение какое-то нашло, сунул руку в карман брюк не глядя вытащил патрон, дал сержанту, сказав, чтобы он сам зарядил автомат, и находился рядом с генератором несчастий в момент выстрела.
Сержант с ужасом на лице выполнил приказ, со страхом дождался выстрела и облегчённо вздохнул.
Но не тут-то было, по чертовскому наваждению, патрон оказался трассером, и в место куда попала пуля /в мишень он же естественно не попал/, начало расползаться чёрное пятно.
Наш полтергейст поджёг степь, а осенью в степи трава превращается в пыль, которая горит как порох.
И рота, вместо возвращения в казарму, 2 часа в полном составе тушила степь, очень дружелюбно почему-то поглядывая в мою сторону.
И вот наступил волшебный день - Дембель. Нежутину первому собственноручно вручил военник, и лично проводил до ворот, чтобы не дай бог не вернулся гад обратно.
Подхожу к казарме, а там стоит молодое пополнение, и старшина указывая пальцем на новобранца с ужасом и говорит:
- Не знаю как его фамилия, но это опять Нежутин.
И предчувствия его не обманули.
Известный московский эстрадный режиссер, артист и писатель Семен Каминский рассказал мне, что его младший сын, шестилетний Санька, однажды огорошил вопросом жену Семена Нину:
- Мам, а кто такие пидарасы?
Мать, конечно, вздрогнула, но в соответствии с принципами «открытого» воспитания спокойно сказала, что правильно сказать следует: Педерасты - это такие люди, которые живут половой жизнью, как мужчина с женщиной, но только… мужчина с мужчиной.
- А как это они… делают?
Спросил дотошный Санек.
Нина набралась мужества и произнесла:
- Пипой в попу.
Санек ничего больше спрашивать не стал и ушел к себе в комнату - спать.
А через полчаса вдруг позвал:
- Пап, иди сюда!
Семен вошел в спальню и увидел, что Санька лежит без трусиков.
Взяв за кончик свою «пипу» и пытаясь дотянуть ее до дырочки заднего прохода, ребенок спросил:
- Пап, а как же они достают-то?
Крючков и Анатолий Ромашин шествуют по сочинскому пляжу.
Ромашин толкает Крючкова локтем в бок:
- Афанасич, смотри, какие две роскошные бабы лежат! Уй-ю-юй, какие бабы!..
Крючков мрачно хрипит в ответ:
- Это для тебя они БАБЫ, а для меня - ПЕЙЗАЖ
Николай Крючков и Петр Алейников - на кинофестивале, среди зарубежных гостей. Крючков показывает на хорошенькую раскосую актрису:
- Петь, Петь, глянь, какая корейка-то! Ох, хорошая корейка!
Алейников:
- Ды уж че там, Коль!.. Я те так скажу, Коль: корейка-то хороша, да грудинки никакой!!!
Моя приятельница-режиссер в трудную минуту жизни взялась ставить представление памяти пионеров-героев.
На сцене, как водится, большой хор и чтецы.
Вот девочка с пафосом сообщает залу историю про пионерку Зину Портнову.
Как она устроилась официанткой в немецкий ресторан, подсыпала в суп яду, и на следующий день по городу шла целая процессия фашистских гробов!
Здесь девочка вдруг забывает слова и беспомощно смотрит в кулису на режиссера.
Моя знакомая, сто раз проклиная день, когда связалась с пионерами, отчаянно машет хормейстеру:
- Пойте!
Тот в свою очередь взмахивает руками, и хор звонко выкрикивает песню, стоявшую по сценарию следующей:
- Навеки умолкли веселые хлопцы, в живых я остался один!
В театре Сатиры служил актер Георгий Баронович Тусузов, прославившийся редким долголетием: он прожил 97 лет и выходил на сцену чуть ли не до последних дней.
Секрет свой он объяснял тремя факторами:
- Я никогда не делал зарядку, никогда не был женат и никогда не обедал дома!
Анатолий Папанов, бывший младше его лет на тридцать с лишним, мрачно шутил:
- Не страшно умереть - страшно, что за гробом пойдет Тусузов!
Ролан Быков рассказывал о временах своего обучения в Щукинском училище.
Как-то пронесся слух: к нам на один из дипломных спектаклей пожалует сам Илья Эренбург!
Сначала волновались: придет, не придет… Пришел!
Играли мы комедию - уж постарались изо всех сил! Такое вытворяли - зал пластом лежал от хохота!
А гость наш великий - смотрим: сидит, не улыбнется.
Ну просто ни один мускул на лице не дрогнет! Трубку свою неизменную посасывает, весь пеплом обсыпался, уныло так на сцену уставился - и ни улыбочки маленькой…
После спектакля зашел за кулисы.
Мы стоим, убитые, глаза стыдно поднять. Эренбург оглядел курс, вынул трубку изо рта и произнес:
- Спасибо вам, дорогие мои!
Поверите ли, никогда в жизни, пожалуй, не смеялся так, как сегодня!
Взяв в работу пьесу Боровика «Венсеремос!», Гончаров назначил вторым режиссером замечательного актера Анатолия Ромашина.
Сев в режиссерское кресло, Ромашин неожиданно сделался очень похож на своего мэтра.
Сначала он раздраженно покрикивал на коллег, а потом просто стал орать.
Актеры недвусмысленно намекали ему:
- Мол, что позволено Юпитеру, то не дозволяется быку.
Но Ромашин - актерская природа! - все больше входил в роль, и однажды допрыгался.
После очередного крика, что Володя Ильин не актер, а дерьмо, Володя спрыгнул со сцены в зал и ударом в челюсть послал Ромашина в нокдаун. Тем же вечером они в знак примирения вместе напились в ресторане Дома актера.
Наутро в свое законное кресло сел Гончаров. Крику было, ровно как всегда, но, когда Володька чуть задержался с выходом, вдруг, к изумлению всего театра, вместо обычного вопля:
- Где Ильин…,
Гончаров пару раз кашлянул в микрофон и подчеркнуто вежливо произнес:
- Во-ло-дя Ильин, прошу вас, по-жа-луйста на сцену!
В начале 80-х я был на режиссерской стажировке в Московском театре им. Маяковского.
Худрук театра, известнейший советский режиссер Андрей Гончаров, помимо всего прочего знаменит своим неповторимым криком.
Причем, не только его силой и пронзительностью, но и замечательными текстами:
…Это не театр, а пожар в бардаке во время наводнения!
…Ваш спектакль скучный, как музей в понедельник!
… Я болтаюсь один, как волос в супе!
Всю жизнь рядом с Гончаровым была его жена Вера Николаевна - актриса и красавица.
ОНИ ПОЗНАКОМИЛИСЬ В ДЕТСКОМ И ПРОЖИЛИ ВМЕСТЕ ДО ЕЁ СМЕРТИ.
Однако на репетициях Гончаров, фанатически любящий театр, никак не выделял ее среди прочих, орал, как на всех.
Заводясь на репетициях, он часто, показывая на актера, не мог вспомнить его фамилию.
Так однажды он закричал из зала на собственную жену:
- Что вы там играете? Вы, я вас спрашиваю!
На сцене стояло человек десять, не понимающих, кем он не доволен.
Господи, Боже мой…
Гончаров схватил за руку стоявшую рядом завлита Тамару Браславскую.
- Ну, как же ее!
- Кого?
Не веря глазам, спросила Тамара.
- Вон ту, справа!
- Вера Николаевна.
Пролепетала Браславская.
- Да, да, вот именно: что вы там играете, Вера Николаевна!
ПОДРУЖКИ
Две знаменитые ленинградки, певица Людмила Сенчина и актриса Hина Ургант, соседки по даче. Они дружат, и Ургант даже назвала свою любимую кошку Люсей.
Эта кошка однажды куда-то пропала, и Ургант побежала ее искать.
Будучи склонной к употреблению самых эмоциональных форм русского языка, она при этом кричала на весь поселок:
- Люська, тварь, трам-тарарам, ты куда запропастилась, проститутка эдакая!
Одна из соседок любезно спросила:
- Вы Людочку Сенчину ищете?
Театр им. Вахтангова - на гастролях в Греции. Годы были, как потом стали говорить, «застойные», так что при большом коллективе - два кэгэбэшника.
Всюду суются, «бдят», дают указания.
Перед началом вахтанговского шлягера «Принцесса Турандот» один из них подбегает к Евгению Симонову, главному режиссеру театра, и нервно ему выговаривает:
- Евгений Рубенович, артист Ю. пьян, еле на ногах стоит, это позор для советского артиста! У меня посол на спектакле и другие официальные лица! Симонов, убегая от надоевшего до чертей кэгэбэшника, прокричал на ходу:
- Мне некогда, голубчик, разберитесь сами!
Тот бежит в гримуборную.
Артист Ю., засунув голову под кран с холодной водой, приводит себя в творческое самочувствие. Стоя над ним, гэбэшник звенящим голосом провозглашает:
- Артист Ю. Официально вам заявляю, что вы сегодня не в форме!
На что тот, отфыркиваясь от воды и еле ворочая языком, ответил вполне в стиле «Турандот»:
- Ну и что? Ты вон тоже в штатском!