Боль слишком частый спутник у меня
Я знаю все её оттенки.
И как болит души струна,
А от бессилья хочешь лезть на стенку.
Боль любит чтобы навсегда
Запомнила чего лишилась,
Чтоб ты прошла ступени ада
И от любви навеки открестилась.
И ты молчишь, глотая слезы,
Когда в душе твоей буран,
Но никому ты не покажешь,
Как боли мёрзнет океан.
Потом подружимся мы с нею,
Научимся друг с другом жить.
Ведь не прочувствовав болея
Не сможешь больше ТАК любить
Возвертаюсь с работы домой. Дед курит на крылечке.
— Семён Мефодич ! Привет!
— И табе не хворать. Чё весёлый такой? Поддал чё ли?
— Не, ни грамма.) Куда я без тебя?! Пуншику ноне заварим?
— Не, Сашка, «выходной» у меня.
— Ты чё, дед?! Пятница жеж?!
— Отвали ты са сваим календарём! Не в духе я нонеча…
— Дак давай дух наладим!..
— Я сказал «выходной», — знать «выходной» ! Иди ужо, - Танька твоя заждалась поди…
— Чё случилось, дед?
— «Чё случилось»…
Така нехочушечка случилась!!! , — дед, ёрничая, повыкручивал руками в воздухе. — Пятки буишь нюхать?
— Не буду.
— Вот и вали домой… Целовай свою… Привет ей.
— Ага.
А завтра?..
— От нужда !!!
«Завтра » буит завтра!!,
Вот завтра и спросишь…
Сидели как — то с дедом в «печальный день».
Обрыдли уже друг другу с балалайкой пополам, — нету «размягшения» !
Тута я ему , — «туз из рукава» (!) , —
— Дед ! Тебе привет с Прибалтики !
— От Дануты, чё ли?! — оживился дед.
— А то?!
— Ох, далёко, блинннн… А девка хорошА…
Покажь — ка фотку…
Я показал с телефона…
— Эх -ма! Ежли не врёт…
Душа чуит, а руки — не мають, —
грусна-а-а.
Наливай, тудыть твою…
Дураки убеждены, что они самые умные, засранцы считают себя чистоплотными, насквозь лживые «зуб дадут», что честны, завидущие поклянутся, что справедливы, жадные заверят, что щедры, а настоящие говнюки будут бить себя в грудь доказывая, что они добропорядочные люди… за всем этим стоит ничто иное, как потеря СОВЕСТИ. Но БЕССОВЕСТНЫЕ побожатся…
Открывая душу шире другому человеку, будь готов к тому, что в неё сильнее плюнут
Какая мать не просит у небес
Птенцам своим особенную милость,
Нет на Земле ни уголков, ни мест,
Где бы её молитва ни светилась,
Где бы она, спасая, не плыла —
И в это я с безумной силой верю…
Я — тоже мама, все мои дела
Одной величиною нужно мерить:
Их счастьем, их полётом, благом их
Во имя продолженья, созиданья,
Раз нет у жизни помыслов иных —
Лишь несть и длить своё существованье…
И потому молитвы матерей
И ныне, и из века в век, и присно
В любви своей светлы и бескорыстны…
Храни, Господь, храни моих детей…
Помоги мне, Господи, принять
Все те беды и все те потери,
Не сдержать которых, не унять,
Не захлопнуть перед ними двери.
Помоги, прошу, и дай мне сил
Не проклясть, и не предаться мести,
Остуди гневливость и мой пыл,
Дай душе покоя. Ну, а если
Всё ж возможность крохотная есть,
Я хочу бороться, Боже, слышишь,
Помоги, и я сочту за честь
Мужество, дарованное свыше.
Дай, прошу, какой-нибудь мне знак,
Мудрости — увидеть шанс и сделать
На пути нелёгком первый шаг,
Чтоб надежду я не проглядела,
Нет её — дай разума - понять…
Помоги… всё…Господи, принять…
Не троньте нас… Смотрите, как нас много,
Себя в обиду больше не дадим,
Вернули веру в Родину и в Бога,
И о героях память сохраним.
Не лезьте к нам… Мы разберемся сами,
Свои святыни есть у нас давно…
Не думали, что вы нас — сапогами,
Когда в Европу делали окно,
Что будете топтаться в наших душах,
Пытаясь свой порядок навязать.
Есть то, что никогда в нас не разрушить,
Свободы дух, который не отнять.
Светящиеся белые березы
Под русским небом свечками стоят —
Вам не понять, зачем вскипают слезы,
Когда они над полем шелестят.
Победители торжествуют 9 мая. Побеждённые скорбят днём раньше
Почему так происходит, когда чего-то очень давно хочешь, ждёшь, стремишься к этому, делаешь всё, чтобы эта цель была достигнута, и вот, когда практически этого добиваешься, вдруг видишь, что можешь из-за этого потерять более ценное. Хорошо, если ещё можно остановиться, отступить. Но бывает, что запущенный процесс уже невозможно прекратить, чтобы шагнуть назад, и для тебя достигнутая вершина совсем не в радость и становится не нужна, не важна. Поэтому, прежде чем идти к какой-то цели напролом, невзирая ни на что, важно очень хорошо подумать, рационально расценить, чем при этом можете пожертвовать и стоит ли этого. Так как иногда жертва получается неоправданной и приносит непоправимый урон для вас. Не всегда необходимо рисковать всем, продвигаться вперёд, не оглядываясь и ни о чём не жалея. Всё относительно в нашей жизни. Она простая, но в тоже время сложная.
— Сашка прёт !
— Привет, Сеня ! Чё «фиолетовый » какой — то?
— Энто как?
— Тяжёлый какой — то нынче.
— Чё? Так сильно заметно?
— Дак, вроде, не вчера знакомились. С чего смурнУешь?
— Да чёрт его… И не жмёт вроде ничё… Ем пельмени с маслом… Бутерброды мастырю… Сыр, колбаса… Кальмары, дрён-батон ! Ложу всё ровно, квадратиками…
— Ты чё вдруг на бутерброды замялся? Готовить лень стало?
— Та нее!.. Картоха там жарёна с грибами поджидает… Не хошь?
— Спасибо. Меня дома кормят пока.
— От иминно, что «пока» !, -дед осклабился беззубой улыбкой.
Кады забор — от изладишь?
— Да ты, дед, гулеванишь сЁдни? (дед «вынает» свои вставные зубы, когда пьёт).
— Ух ты, очкарик ! Углядел, дрёна -берёза !
Ты про забор-от не увиливай !
— Да доделаю в выходные. Чё те за нужда в моём заборе?
— Да о своём я…
Завтрева функциональная единица в форме деда буит трудом своим сотворять легший быт людЯм…
— Тя чё вдруг в философию ударило?
— Дак оно всё так, Сашка. Ныне пьём, — а на завтрева жизь правим «по Марксу».
— Эк тя повело ! Ты там не мухоморов нажарил?
— Та нее… С кальмаров, видно, тащит, — ухмыльнулся дед.
Скользкие, но вкусные…
Приучила моя к им… А готовить всего ничего…
И под водочку ладятся…
— Ты картохой закуси, «единица функциональная» !)))
— Дак это ну да ! Так не зайдёшь?
— Да не, Сеня. Не в тему.
— Ну как знашь. Тада привет и пока…
Дед загасил окурок и утянулся в подъезд…
Счастье не трудно найти. Сложнее его бывает сохранить, сберечь. Это не просто. Всегда для этого требуется немало труда. Насильно удерживать его нельзя. Если вам хорошо, вы счастливы — сделайте радость тому, кто, по-вашему мнению, несчастен, одинок. Уделите ему свое внимание, заразите чувствам счастья. Поделитесь кусочком от вас. Оно, не убудет, не бойтесь, а только, возрастёт.
Все видят, как смеются твои слова…
Но, никто не слышит, как плачет душа…
Петровну жизнь не шибко гладила:
и мужа забрала, и сына.
Ворчит она: «Судьбина-гадина
меня тележит, кол ей в спину.
А я живу, ей поперечная
и ни х…(рена) не унываю.
Проходит всё… И я не вечная…
Я с их могилок снег сметаю,
да прикурю по сигаретке им,
налью в стопарик по граммушечке…
А Витька так меня любил!
Всё говорил, что «Сама лучшая ! «…
Ночь новогоднюю теперь
сижу одна у телевизора…
Жизнь кучерява, верь-не верь,
но не начать её нам сызнова…»
Кто все эти люди, которые пишут статьи типа «Как правильно одеваться после 40 лет?», «Какие причёски надо делать после 40 «и «Пляжная мода для тех, кому за 40»? Вам самим-то сколько лет ваще, стилисты? 18 есть? Паспорт с собой? Показывай. А теперь послушай тётю, деточка. Когда мне было лет 10 — это вот почти как тебе сейчас — мы всей страной делали песенники. Абсолютно с той же страстью, с какой вы сейчас свои селфи в Инстаграм ебошите. И печали те же самые: вы подписчиками и лайками меряетесь, а мы песенники свои на переменках сравнивали: у кого круче в нём рисунки, и из каких журналов картиночки красивые туда вклеены. Хуйня ваш Инстаграм по сравнению с нашими песенниками! Тебе не понять этой чёрной и бессильной зависти, когда у твоей одноклассницы в песеннике иностранные песни прям вот по-английски написаны, и картиночки-то в нём из иностранных журналов с красивыми тётеньками на красивых машинах, а в твоём песеннике из иностранного только песня «Ночное рандеву» — да и то, потому что певец нерусский, какой-то Крис Кельми, и картиночки из журнала Крестьянка и Здоровье, с тётками-доярками и красиво нарисованным простатитом в разрезе! Ты не представляешь, на какую уголовку приходилось идти ради красивого и крутого песенника! Я уговорила папу взять меня к себе на работу, типа мне очень интересна стройка, оранжевые каски, и вот это всё — а на самом деле Я ШЛА ВОРОВАТЬ!!! Папа мой тогда строил в аэропорту Шереметьево взлётно-посадочные полосы, и я точно знала, что в местных помойках у международного терминала должны валяться иностранные журналы с красивыми картиночками! И ты не знаешь, чего мне стоило незаметно порыться в помойке, а потом спрятать на себе 10 журналов с рекламой духов и красивых машин!
Так вот, деточка, в моём песеннике, помимо Ночного рандеву, была ещё песня «У Светки Соколовой день рожденья, ей сегодня 30 лет». И вот подходящей к этой грустной песне картиночки у меня не было, поэтому я её сама нарисовала. Вот как я себе представляла в 10 лет тридцатилетних стариков — так их и нарисовала. Там бабка такая сидит на лавочке, морщинистая вся, в очках, и чота на спицах вяжет, а возле неё стоит старый лысый дед с палочкой и деревянной ногой, как у пирата — и в руке у него три розы. А нога у него деревянная — это потому что он же воевал на войне, и ногу там потерял, как мой дед. Вот такими мне виделись тридцатилетние люди! А вы сорокалетних видите я вообще не понимаю через какую жопу, и вас из крайности в крайность кидает. То вы пишете, что после сорока уже неприлично ходить в джинсах и в футболках с рисунками; на шпильках и в платьях выше колена — и предлагаете спрятать свой варикоз и целлюлит в стильные безразмерные штаны и утягивающие трусы до подмышек, то советуете носить платья с декольте по самый клитор («тело женщины сексуально расцветает только к сорока годам!») и шпильки 15 см («Коко Шанель до самой смерти ходила на шпильках, а ей ведь было тогда почти двести лет!!!»)
Детка, чтобы давать советы по стилю сорокалетним тётям — надо быть этой тётей! И тогда ты будешь знать, что советовать им выбросить свои огромные сумки, потому что они вышли из моды, и вместо них купить клатч — это плохой совет. Клатч-то мы купим, говно вопрос, но ты видела какие у нас кошельки?! Так, ты вот щас про банковскую карту даже не заикайся. Во-первых, ты этой картой на рынке за картошку не заплатишь, а во-вторых, ты хоть знаешь, что у нас лежит в кошельках кроме денег? Там стопятьсот скидочных карт Пятёрочки, зоомагазинов, Л’Этуаля, магазина «Красное и Белое» и минимум трёх сетевых аптек! Там лежат счастливые два доллара, кошельковая мышь, ложка-загребушка, фотографии детей, освящённая бумажка с молитвой, и блять адресник! Со всеми твоими ФИО, адресом, группой крови и телефонами родственников, на случай если тебя собьёт машина! А ещё у нас в сумках лежат лекарства от головы, от живота, от изжоги и от внезапной беременности, носовые платочки, ключи от дома, ключи от дачи, ключи от офиса, запасные ключи от квартиры соседки, и очки!!! Две пары минимум: от солнца, и чтоб книжку в метро почитать! И как, по-твоему, мы вот это всё должны утрамбовать в твой модный клатч цвета пыльной розы?
А пляжная мода для сорокалетних? Как у тебя вообще язык поворачивается называть модой вот эти купальники льва Бонифация? Это не купальник, деточка. Это костюм силача из дореволюционного бродячего цирка! К нему ещё должны прилагаться усы Тараса Бульбы и пудовая гиря. Сама вот в этом на пляж и ходи, у тебя жопа в три раза больше моей, и бока висят во все стороны. И клатч ещё с собой возьми, ёпта. Цвета пыльной розы конечно же. И впихни туда всё, что ты тут насоветовала, включая закрытые резиновые тапки для купания, чтобы спрятать артритные пальцы. А у нас в сорок лет ещё не выросли такие пальцы, прикинь? И жопа метр на метр давно уже в три раза меньше, потому что у нас есть деньги на липосакцию, косметологов и на абонемент в хороший спортзал. И сама иди стригись под Хакамаду, потому что короткая стрижка очень молодит, а мы к сорока годам только-только наконец-то отрастили на башке густые волосы, потому что перестали краситься дома гидропиритом, и знаем 33 способа правильного мытья головы шампунями без парабенов!
Понаберут блять в стилисты чёрт знает кого с улицы, с купленной в переходе медкнижкой и регистрацией, а у нас потом от их статей нервы и давление! Это вот хорошо ещё, что у нас модного клатча нет, а в большой немодной сумке зато лежит полкило всяких нужных таблеток и кошелёк со скидочными картами из трёх аптек.
И кошельковая мышь ещё. Это самое главное.