…Тяжкий «крест» молодых — это их престарелые родители, но его надо нести достойно, ведь и у них молодость не вечна…
(ЮрийВУ)
1
Опять, народные витии,
За дело падшее Литвы
На славу гордую России,
Опять шумя, восстали вы.
Уж вас казнил могучим словом
Поэт, 1 восставший в блеске новом
От продолжительного сна,
И порицания покровом
Одел он ваши имена.
2
Что это: вызов ли надменный,
На битву ль бешеный призыв?
Иль голос зависти смущенной,
Бессилья злобного порыв?..
Да, хитрой зависти ехидна
Вас пожирает; вам обидна
Величья нашего заря;
Вам солнца божьего не видно
За солнцем русского царя.
3
Давно привыкшие венцами
И уважением играть,
Вы мнили грязными руками
Венец блестящий запятнать.
Вам непонятно, вам несродно
Все, что высоко, благородно;
Не знали вы, что грозный щит
Любви и гордости народной
От вас венец тот сохранит.
4
Безумцы мелкие, вы правы.
Мы чужды ложного стыда!
…
5
Но честь России невредима.
И вам, смеясь, внимает свет…
Так в дни воинственные Рима,
Во дни торжественных побед,
Когда триумфом шел Фабриций
И раздавался по столице
Восторга благодарный клик,
Бежал за светлой колесницей
Один наемный клеветник.
— У миня, Сашка, другой раз такое хотенье прасыпаеца картину
нарисовать… Красивую.
Вот тока никак не придумаю, — чево рисовать.
— На чём и чем рисовать-то будешь?
— На этом… на холсте ! Как всё художники! Харошими красками!..
— А у тебя они есть?
— Так ты ж привизёшь-купишь!..
Тута не ето главно. Главно , — чё рисовать-то?!
— Ты ж «художник», дрён-батон! Ты и придумывай!
— Дак веть это ж не дверь чинить али там шкап какой! Рисовать,
- это те, Сашка, не дрова колоть!
С бабой и то разобрацца лекше! Да хочя бы с Райкой*, и то
прощще!
А тута мозговать нать, шобы лепоту красную исделать и шобы
людЯм пондравилось!
Ты тама чё строчишь? Апять в интернет свой?
— Так про тебя ж! Погоди малёхо…(пишу с черновика, не
сменив ни единой буковки)
Руки чешуца, к мальберту тянуца…
А чево там рисовать, — мне ум не сказыват.
Не художник я, — столяр плотницкий,
Я другими заберлОжен заказами:
каму дверь чинить, каму шкапчичек,
каму дров колоть, — не зазорно мне.
А хотел бы я краской разною
лепоту рисовать нашу красную.
Ну как?
— Дрёна-берёза, змываесся над дедом?!
— Чё? Плохо?
— Плохо ли, харашо ли, — табе тама говорят. Ты бумашку не
выбрасывай, — мало чё…
Ты правду пишешь. Эт харашо. Эт правильна!
Давай… ето.
— Естессно…
(и мы «по пуншику» …)))
кропила ночь за окнами асфальт
тоскливым дождиком усталым…
лишь по-башметски сладкозвучный альт
утешить мог…
но не звучал он.
соседи запускали фейерверки
в честь дня рожденья молодухи Верки,
а Верка, к днюхе, с мужем разошлась, —
всема гуляли, — Вовка тут и Стас…
у Матвевны собака скулит у дверей, —
её, бедную, в дом не пускают, —
там вчистую откинулся старший, Сергей.
у мамаши сегодня гуляет.
чему-то в себе улыбаясь,
с шикарным букетом в руке,
по лестнице поднималась,
ступенек почти не касаясь,
учительница по лит-ре…
Мужик, уверенный в себе,
(с ним не сравнятся даже боги!)
сантехник наш, дядя Володя,
вполз в лифт… нажал… умчал к сестре…
ватага девок с пацанами, с пивом
в лифт втиснулась, с трудом закрывши дверь.
7й? 8й? 9й …
Будь красивым!
грех любопытства не к лицу тебе,
поверь.
Петровна со своим Григорием
скользнула мимо… (мопс — это собака?)
они слегка пометят территорию…
как можно жиЗНЬ всю прожить без брака?
стрельнувши глазом, — тут же отвернулась
скромняжка наша, «с шестого Светка».
ей в жизни снова «счастье улыбнулось»…
к ней мужиков шальным приносит ветром…
а это кто со скрипочкой крадётся?
Давидик из соседнего подъезда.
идёт он к Таньке, (говоря лишь нами между:
мне не понять, — чего ему неймётся?
Андрон с гитарой перебил его надежды)
Давид серьёзен нынче, смел…
Дай боже, чтобы преуспел…
А я то чё? Сломался ключ в замке…
приехали ребята, всё исправили…
А жизнь бурлит в житейском котелке…
И не всегда по нашим правилам.
Знаете, вот так сидишь иногда и думаешь: зачем даются человеку порой очень непростые испытания и пытаешься понять, что это наказание или просто злые, глупые шутки судьбы? Неужели ничего нельзя изменить, потому что всё уже предрешено, всё заранее запрограммировано, вся жизнь от начала до конца… Или от нас, всё-таки, что-то зависит… Быть может, и то и другое, частично… Эти определения, по-своему, правильные так как, в некоторых случаях, действительно невозможно ничего поменять… Просто необходимо бывает с чем-то смириться, принять что-то, как данное. Пусть это, в какой-то мере, может сломать чего-то в жизни или даже в нас самих. Тут надо как-то найти в себе силы, чтобы собрать все осколки, а потом начинать выстраивать жизнь заново, по-другому. Значит, такой тайный, божий, замысел был на нас. Его не надо понимать, разгадывать. Ответ известен только Богу. Он знает, насколько сильна у нас душа больше, чем мы сами это предполагаем. Что она выдержит какие препятствия, но, всё же, иногда, многое зависит от нас самих, нашего выбора, потому что он тоже влияет по какому руслу потечет дальнейшая река нашей жизни. Главное, вовремя определить — где надо брать эту ответственность на себя и где нужно предоставить всё судьбе… А когда и правда ничего нельзя сделать — нужно научиться отпускать это и перестать во всём винить себя, желая вернуться в прошлое… Там, увы, к сожалению или к счастью, исправить ничего уже никто не сможет. Настоящее и будущее — это еще возможно. А в конце я хочу сказать: давайте будем стремиться к лучшему, не позволим препятствиям сломать наш дух.
Как жаль, мы иногда забываем, что надо довольствоваться малым и стремиться к большему. Но видимо человек устроен так, что очень часто слишком увлекается в поиске этого самого большего и совсем перестает ценить то, что у него уже есть, а когда это теряет, начинает понимать, как дорого для него это было. Такое почти каждый чувствовал в своей жизни. Давайте будем стараться радоваться любой мелочи и очень ценить и дорожить всем хорошим, что у нас есть, здесь и сейчас, а не потом, когда этого уже не будет.
У добрых людей, не получается так как хочется — потому что Доброта в забвении и уничижении !
Истинные Ценности — не в моде…
Мне пора осторожнее жить,
Есть о том медицинские справки.
Я курила и буду курить,
И скорее всего — на заправке…
Чтоб сейчас выделяться, знаешь,
Будь собою. Все маски врут.
Я, конечно, иду по краю,
Но сама строю свой маршрут.
Поколение эгоистов
Помешалось на крутизне.
Слава Богу, мы атеисты
В их священной, за «лук», войне.
Быть хоть чуточку вне их нормы,
Даже странными в их лице.
Пусть им кажется это вздорным,
Но панты далеко не цель.
Пусть им кажется это диким,
Бренды, марки всего лишь пыль.
Что, не хочется быть безликим?
Так свою создавайте быль.
Одинаковость: в каждом взгляде
Гаджет с яблоком и меха.
В этом пафосном маскараде
Уж не весело нифига.
Поколение эгоистов
Помешалось на крутизне.
Слава Богу, мы атеисты
В их священной, за «лук», войне.
Тот самый длинный день в году
С его безоблачной погодой
Нам выдал общую беду —
На всех. На все четыре года.
Она такой вдавила след,
И стольких наземь положила,
Что двадцать лет и пятьдесят
Живым не верится, что живы…
И к мертвым, выправив билет,
Все едет кто-нибудь из близких.
И время добавляет в списки
Еще кого-то, кого-то нет.
И ставит, ставит обелиски.
И чё?
Сидели и сидели «за пуншиком».
КыГыБычно.
И вдруг накатила на деда «планида»:
— Знашь, Сашка. Я, кэшна, шобутной по жизни был…
А уйти хателось бы красиво…
— Ага ! На Красной Площади!!))
— Вот чё ты пугаешь сразу!..
Хотя… Типа так штоли?
(дале дед говорит басом, под Левитана):
«Причёсан…умыт…побрит…Адет в хароший костюм.(подговаривает своим голосом «там мать* приготовила»)…
Башмаки его надраены «в зеркало»…
Дед хрипло хохотнул:
— Вкуды мне такой почёт? Па прастому всё буит, но аккуратненько…
— А парфюм? — пытался я сбить деда со «светлой мысли»…
— Чего? — дед как «проснулся».
— Пахнуть чем хочешь в гробу?
— Ну не говном же, Сашка!)))
Духами! Дрён-батон!
Наливай…
Падумаем про запах…
Выпили по 50. (или два раза по 50?)
Дед глубоко задумался (или уснул? — глаза закрыты).
Я не тревожу, гоняю в башке своё…
ВДРУГ!
— Ты знаешь, Сашка! А полей миня в гробу «Красной Москвой»!**
— Чё вдруг «Москвой»?
— А других духов и не было у нас совейских православных в магазе… А я хочу «при параде» нарисоваться…
— Перед кем нарисоваться?
— Ну тама… Кто принимает…
— От тя сразу приняли!!)) Дрён-батон!))
Да где я теперь «Красную Москву» искать буду?
У бабок по сундукам?..
— Ты не увиливай, искай где хошь…
— Ты чё вдруг запомирал — то?
— Та я не «вдруг»…
Пора мне готовиться…
— Да мы ещё.
— «Да мы ещё», -перебесил дед. — Да мы ещё покуралесим с тобой и с гвоздиками***, насколь здоровья хватит.
Однако уже стучали мне…
— Что? Сердце?
— Та не, Сашка…
Душа на волю просится…
Это было где-то за год до его смерти
р.s. вот это его «душа на волю просится» выстегнуло меня дня на четыре…
пока пуншику не испили вдругорядь вместях)
Сидели обычный вечерок на дедовой кухне за рюмкой чая.
— Он, глянь, — дед кивнул в окно. «Ударница» ковыляет.
Фсю жизь впереду колхозного стада бежала!
А ноне едва бредёт-он.
— Ты о ком, дед?
— Чё не вишь? Вон Паратовна идёт по забору…
— Что за отчество такое?
— Ты, Сашка, хочь и очкарик, а всево всё однО в жизни не
знаишь… И калькулятор* твой тибе не подскажет)))
— Дед, харэ, да! Очки ума не добавляют, — они зрение правят
мальцА.
— Та лана!, — пребил дед. — Я так.
Вздрогнем?
Вздрогнули за перемирие.
— Давай, Сеня, про Паратовну дли.
— А чё длить-то? Абыкнавенна всё))
Она на ферме коров доила. Справная баба завсегда была.
Что на колхозе, что в дому, — всё кипит-шавелица! Ну да…
А тута, на год революции награды всякие раздавали…
Ну, а ей, — отрез на платье!
А чё? Коровы доюца, как угорелые, дак пущай баба в доме в
платьи походит !))
— В смысле «в доме»?
— Она ж мужняя уже была !
— И чё?
— Х.(хомут) в плечо! Каки гулянки у мужней бабы, окромя
выборов?!
— А чё? Прям никаких? — попытался я съехидить.
— Да не-е. Ну в доме-то празники бывают тож…, — дед расплылся
в беззубой улыбке.
— Ты давай не цвети! Почему «Паратовна»?
— Дак и потому!, — хохотался дед, «вынимая пряник»:
Ей же тада, када отрез давали, сказали, мол «в ответку» скажи
чё-нить.
Ну она и сказанУла: «Я работала порато, а буду ещё порАче!
Да здравствует выкыпы и маленькая бы! «(ВКП (б))), —
дед заржал во весь свой беззубый рот. (зубы в стаканчике на
полочке)
— Слушай, дед! Ты так ржёшь, как-будто сам был всю жизнь
«партейно-грамотным», мля!
— А чё ты за ей вступаесся? Ёй уж полвека «Паратовной» кличут!
Поди поменяй!..
— Да ладно, дед, чё пылить зря…
Вздрогнем мировую?
— Давай, студент…
Ему было 11 лет. У него была большая и бедная семья. На обучение не было денег, и он работал в местном сельсовете. Это были времена Сталина. Прибалтика. Он мыл полы, ребенок не умеющий ни читать ни писать. Огромный портрет Сталина стоял на полу у стены. Он нечаянно задел стекло когда мыл пол, и оно разбилось. Его приказали отвести в какую то комнату. Он не долго там сидел. Ему даже не дали проститься с родными. Он не знал тогда что это утро было последним утром в его жизни когда он видел своих родителей и сестер и братьев. Ему ни кто не передал ни каких вещей. Просто посадили в машину с другими мужчинами и отправили в ссылку на север Сибири. Это Красноярский край, небольшой поселок на берегу Ангары. Где было много ссыльных и они работали — летом на сплаве леса, зимой на его заготовке. Это был огромный экспорт леса в Сибири. Так он там и жил. Целых 25 лет ему нельзя было вернуться домой, он был закрыт. За эти годы многое в жизни случилось. Он влюбился в Русскую девушку, она любила его таким каков он был, помогала во всем. И обещала что как только будет возможно они неприменно вернутся на родину к нему домой. Прошли годы и вот они приехали туда где он вырос. На его родину. И все не так, тогда он был ребенком все казалось на много больше, все казалось другим. Чужая, словно чужая стала его родина. По родному адресу нет тех кто был когда-то ему семьей. Все попытки были тщенны. Никого они не смогли там найти. Пока длились поиски она родила ему сына, сына родила там на его родине. Через два года они вернулись назад. В тот самый уютный, ставший родным, маленький поселочек на берегу Ангары. А моего отца так и записали в паспорт Сташкунас Витаутас Петраса. От сюда и мое отчество. А дедули моего год назад не стало. Так он и не узнал кто он был и кто его родители, где его сестры и братья…
Кто на судьбу — как Бога уповает,
Тот идиот и свою жизнь не замечает !
Всё… надо жить… печалиться — не труд…
Но мы запомним… Всё равно мы вместе
Всем сердцем с теми, души чьи несут
Огромный груз от страшной черной вести.
И с теми, кто огнем был обожжен:
Пусть заживут их поскорее раны…
А Питер — он не сдался, не сражён,
И он не будет, верю, полем бранным.
Я улыбаться снова научусь…
Как совместить в одно мне «то» и «это»?..
Но надо жить… Я к радости стремлюсь…
И у весны припасены сюжеты
С высоким синим небом, где в лучах
Живительного солнца день качнётся,
И первый крик слетит, и на руках
У юной мамы снова всё начнётся…
Не приведи ей, Боже, пережить
Своё дитя и никому на свете
Не дай того! Пусть продолжает вить
Свою спираль жизнь вечно на планете,
Таращат пусть под крыльями весны
Глазёнки голубые незабудки.
Так будет… но мы сделать всё должны,
Чтоб этот день не повторился жуткий…