Пусть будет всё: холода и метели,
Рыжая осень и тонкая грусть,
Мая певучие легкие трели —
Каждую выучу я наизусть.
Пусть будет лето… С дождями? Неважно,
Солнечный луч всё равно упадёт,
Вызреет плод всё равно, и отважно
В первый птенцы устремятся полёт.
Пусть будут ссоры, нелепость, обиды,
Нежность, любовь, расставания час,
Тихого счастья привычные виды,
Неуловимые глазу подчас.
Пусть расцветают июльские розы
И одуванчик у тропки простой.
Пусть набегут неожиданно слёзы,
Радость качнётся звездой золотой.
Пусть будет всё: и закат, и рассветы,
Дна немота и звенящая высь…
Только бы длилось, не таяло это
Чудо чудесное с именем «Жизнь»!
Себя счастливой обозначу,
Присвою солнечный денёк
И облако к нему в придачу,
И приблудившихся сорок,
С утра стрекочущих над ухом,
И все кукушечьи «ку-ку»,
И разлетевшегося пуха
Полупрозрачность, и цветку
В моей картинке хватит места
(поди не дай, вон как глядит),
И ветру будет в ней не тесно,
Хоть он, конечно, и бандит —
Таскает за косы березу,
Кустам прически растрепал…
И розу прихвачу, и розу,
А то устроит мне скандал…
Пока всё это собирала
И складывала про запас,
На небо туча набежала.
Но поздно… всё уже… у нас
Счастливый день сегодня вышел,
Да и на завтра запаслись…
И дождь, сердясь, забил по крыше…
— Ты тоже нужен нам — не злись…
Друзья семьи… мы в праздник собирались,
шли к вечному огню с детьми, с цветами…
Всем городом солдатской кашей объедались,
сто грамм армейских мимоходом пропускали…
Потом венки. И митинг. И концерт.
И танцы под оркестр духовой
до устали… И дружно возвращались…
Смотрели фильмы о жизни фронтовой.
А за столом потом мы пели хором
мелодии, слова военных лет…
И вечер пролетал за разговорами…
Тех песен задушевней сейчас нет…
И в горле ком. И слезы близко.
И сознание того, что если б не герои,
не памятники им, не обелиски —
вообще б нас не было…
А теперь вот внучек трое!
С балкона наблюдали мы салют!
«Ура» гремело на весь Абакан!
Увы в Новосибирске не поют…
И тянет так меня на праздник к вам!
Мана — речка
манит в мае
на турслет.
Встречи, песни
и гитара зовет!
Собираются в команды друзья!
Без победы в День Победы нельзя!
Время оторваться-
посоревноваться!
Посидеть плечом к плечу у костра,
на огонь смотреть почти до утра!
И под звездами и соснами танцевать!
Воду пить из родника без кружки!
Как же без тебя не скучать?
Где же вы друзья мои? Где подружки?
Я рюкзак тяжелый в гору
пока могу переть!
Мана. Слет туристов скоро!
И так не хочется стареть!
Я в День Победы думаю о мире,
Все войны на Земле моей кляну.
Отныне пусть на воинском мундире
Блестят медали лишь за тишину.
Пусть подвиги погибших будут святы,
Не перестанем помнить мы о них,
Но пусть награды будут у солдата
Теперь за то, что мирен день и тих.
Ведь именно за это воевали
В грязи, в окопах, в боли и в крови,
Свои сердца под пули подставляли
Мальчишки, не узнавшие любви.
За то, чтоб не завыла вдруг сирена,
Не застучал на поле автомат…
Кто носит имя гордое «военный»,
Неважно, генерал или солдат,
Несёт и Честь… и значит он в ответе,
Чтобы зловещих не случилось лет,
И, мир храня в России, на планете,
Он дедов должен выполнить завет.
Бессмертный полк… плывут героев лики,
И не исполнить их нельзя наказ…
Пусть этот праздник, горький и великий,
Единственным останется у нас!
А ей откуда, нашей крохе, знать,
Что им досталось — мальчикам безусым,
И как же это — жизнь свою отдать,
И как в бою за Родину — не струсить?
Умом ещё не в силах охватить,
Но всем сердечком чувствует, я знаю,
Что это значит — Родину любить…
И дети тоже много понимают,
Лишь только тронь звенящую струну,
Что в памяти от прадедов осталась,
Так страстно ненавидевших войну…
Она поёт, о чем всегда мечталось
Всем русским людям: чтобы над Землёй
Всегда сияло солнце золотое,
Не влезла в дом опять беда змеёй,
И чтоб в России помнили героев.
Откуда знать ей? Но она права,
Лицо серьёзно, так стараясь — тянет:
«Не будет пусть войны», — звучат слова,
Они всем людям, а не только — маме…
Выйду на крыльцо и оглянусь —
Кто же мне в попутчики сгодится?
Сразу отпихну в сторонку грусть —
Это не октябрь… и зря прибился
Прошлогодний лист к моей ноге,
Новые вот-вот прорвутся к воле
И зашелестят на ветерке,
Травы закачаются на поле —
В будущее устремился день,
Что же вспоминать теперь о прошлом.
Солнце хоть и смяла тучи тень,
Но и дождь весной — такой хороший,
Увязался погулять со мной,
Спутника уже искать не надо,
Скачет рядом глупый, озорной,
Нет покуда от него досады,
Только радость, что скорей снесёт
Грязный снег из темных закоулков…
Не октябрь (пусть и похоже всё) —
Май со мною вышел на прогулку.
Я помню эту радость… Снег валит,
И с чердака уже достали санки,
И валенок протёршийся подшит,
Фуфайки наготове и ушанки.
Могли всю зиму в этом щеголять,
А шаровары — сверху на голяшки,
Чтоб снег не попадал… Не удержать…
Нас дома было … Ползая в овражках,
Летая с гор и прыгая в сугроб,
И сами в ком преображались снежный —
Сосульками обросший «гардероб»
Тащили к печке… На полати — в нежный,
Ползли в её натопленный уют,
И млели там под бабушкины речи.
Да и сейчас я слышу, как плывут
Они над русской (значит доброй!) печью…
Я помню эту радость… До сих пор
Она и веселит меня, и греет,
Когда снега спадают на угор,
Поля от их пришествия белеют,
Дымы клубятся, греет печь бока,
И санки достаются с чердака…
Не сыпьте на ветер слова… и не лгите…
Не делаю вовсе особых открытий,
Когда утверждаю, что необходимо
Доверие, чтобы без маски и грима
Душа напрямую с душой говорила.
Оно даст и смелость, и веру, и силу,
Чтоб не опасаясь, и не понарошку
Выкладывать сердце своё на ладошку,
И чтоб перестать наконец-то бояться,
Что кто-то души вашей будет касаться.
Доверие — это такая основа,
С ней верится в дело и верится в слово,
И ты за дела и слова отвечаешь,
Доверие друга когда обретаешь.
Не сыпьте досужих похвал, обещаний,
Чтоб не зародилось пустых ожиданий —
Доверия ценность ничем не измеришь…
Но в это, утратив его, ты поверишь…
Вышел на крылечко покурить, — а там дед уже «смолит»:
— Привет, Мефодич. С днюшечкой тебя вроде?
— «Вроде». Оглоеды-охальники, — проговорил дед ровно, без
никаких эмоций, демонстративно пустив струю дыма в небо. И
продолжил:
— А проздравить деда напрямкИ, будь он хочь малой кочкой на
ровном поле, рюмочкой скусненькой поднести. Сла - бО.
Я, ещё не въезжая в тему, лупанУл:
— Не, дед. Днюха у тебя, — тебе и наливать. Назвал кого-нить?
Чё — то тихо у тебя?
— Да все, кого бы мог назвать, — уже на Южной Маймаксе*.
— Так ты долгожитель?
— Я , — испытатель, — буркнул дед, доставая очередную папиросу
и постукивая мундштуком по пачке.
— В смысле?
— Да без мыслей, — дед, наконец, глянул в мою сторону.
Ты всё умничаешь? Ты с какого перепугу ваще взял, што
днюха у меня?
— Дак ты, как партизан, молчишь. А я нынче слыхал, как Райка
трындела с почтальоншей, котора пенсию приносила.
— И эта ж па чьиму календарю у миня днюха ноне, — по
Райкиному или по Клавкиному? , — криво усмехнулся дед.
— Да ни по-чьему, мля! Они в такую раскумеку вошли, что только
глухой не услышит!))
— Ну да, — хохотнул дед. — Райка своим гонором посередь реки
забор поставит.))
И уже чуть веселее:
— И чё оне порешили?
— Да ничё! Расплевались, — тай разошлись.
— Ну, знать, не днюха у меня нонеча, а проходной день, —
засмеялся дед.
— Не, Сень. Скажи прямо честно, — почему мы никогда твой день
рождения не отмечали?
— Ты, Сашка, вроде институт кончал, а разумения в тибе, всё
одно, маловато…
— При чём здесь институт?
Дед, шутливо нахмурясь, басом:
— Не перебивай старших!..
И дале уже нормальным голосом:
— Вам в школах ум дают, а за разумение и наказать могут.
А мне што? Метлу отнимут**, — я на шкапчиках*** своё возьму…
И никто мой рот не закроет!..
— Тя в куда понесло? — тормознул я деда. — Я ж за днюху
спрашивал.
— А я об чём? Праздник, — это не день в календаре, — первое мая
там или парижская коммуна…
А када в душе праздник есь!
Вот, к примеру, — мне нонеча в душе 40, — а назавтрева мот и
все 150 буит…
— Тебе, кабыть, нынче все 200.
— Знать планида так размекнула…, — хмуро парировал дед.
— Да ты чё сёдня ваще смурнОй — то такой?
— Да ничё, Сашка.
Эт проходит…
— Слышь, тайга буреломная? У меня мерзавчик есть. Мот
запУншим?
— Тема антиресная…
Но тада и ты тоже пуншик буишь.
— За твои сухарики.
— Есь ишша.
Пааайшли…
Как я потом ни бился, — дед «не всплыл»…
Зато с утреца, часов в 7, припёрся ко мне с предлогой «по грибы погулять».
Но, посмотрев на меня, сказал:
— Лана, студент. Жизь не проспи.
Мудрый был дядька.
Пы.Сы. А днюха у него в августе, 27го.
это я уже потом на кресте прочитал, на могиле.
Быть приговоренным к жизни, зачастую страшнее, чем к смерти.
Заглянул кой-то раз к деду «на огонёк».
Сидит весь довольный, аж светится, как лампада перед образом.
— Сеня! Чё за радость в глазах? Откель?
Никак, злату рыбку спымал?!)))
— Та кудыть твою рыбу!
Я, Сашка, юнось свою спымал!
Я разгорелся любопытством:
— Колись, дед, откуда счастье привалило?!
— А с помойки, Сашка!)), — дед закашлял хохотом.
Иду нонеча домой. Мотрю, — ящик у контейнерОв стоит.
Аказалось, — радиола! И даж с придохранителями запасными!
— Давай, дед, гони! Ещё скажи «с гарантией»))
— А на х. рена мне их гарантии?
Ты глянь на энтот аппарат! Работает как «будьте-нате»!!
С этими словами дед берёт виниловый диск битлов (маде ин Испания) и ставит на круг…
Я ему говорю: «Ты ж этой иглой „пласт“ попортишь!!!»
На что дед ответил: «Мот и миня в музей сдашь?
Сиди молча! И слушай, коль хошь!
А коли нет, — так у миня дверь не зАперта!»
____________________________
Кой там «молча»)
Просидели с дедом до двух ночи.
Спорили-беседили ни о чём…
Каждый вспоминал своё…
Под «битлов», шуршащих иглой по винилу…
Все эпохи, их умозаключения и постулаты - так или иначе уводили от Истинного предназначения и значения сущности под названием Человек.
Это переходы от одного зомбирующего состояния в другое !
Нет… С ними нет ни Бога, ни Аллаха,
Их души с дьяволом — его силён искус…
Лишь чёрное построено на страхе,
У светлого — любви и жизни вкус.
Не запугают нас исчадия ИГИЛа…
Не пафос это… это веры суть
В поля, в березы белые, где силы
Берём всегда, где исчезает муть,
И главное просвечивает ясно:
Чем жить, что будит душу… Как цветы,
Весенние и первые, прекрасны,
Так и людские помыслы чисты,
Когда они для жизни… Не богатству
Поклонится у русского душа,
А справедливости желание и братства
Всегда плетёт в ней нити, не спеша.
А кто решил, что можно по-другому,
Пусть вспомнит Ленинград, сорок второй…
Нет! Питер не сдается… по любому
Он выстоит… Он город наш… герой…
Мой папа… бой в Синявинских болотах…
Совсем мальчишка, девятнадцать лет,
И жить еще, ему так жить охота…
Не зря же всё… Мы не отступим, нет!
Ничего мне даром не досталось,
Всё трудом: руками и умом.
И не уповала я на жалость,
И не оставляла на «потом».
В чем-то и везло, но тропок гладких
Меньше попадалось на пути,
И порой горчило даже в «сладком»
И мешало радость ощутить.
Что ж, подарков никому на свете
Жизнь «за просто так» не выдает,
Если вам сегодня солнце светит —
Завтра непременно дождь прольет.
Но бывает, знаю, у медали,
К счастью, и другая сторона:
Дождь, что вы сегодня переждали
Означает то, что тишина
И покой к вам снова на подходе,
Беды свой растратили запал:
Всё же равновесие в природе
Нам пока никто не отменял.
Впрочем, как и надобность — трудиться,
Самому возделывать свой сад.
Если приглядеться, даже птицы
Просто так на ветках не сидят…