Издевалась гурьба над котёнком.
Изощрённо и методично.
От толпы отделился мальчонка.
Быть жестоким ему непривычно.
Кто-то крикнул: «Расслабься, приятель!»
И добавил презрительно некто:
«Кто не с нами, тот подлый предатель!»
Побоялся, что станет объектом.
— Я за камнем, — в ответ прозвучало.
— Что, как вкопанный встал, чернокнижник?! -
Малодушие камень подняло,
Занесло над котёнком булыжник.
Вот и всё! Сатана — вне сомненья! -
Хохотал над растерзанной тушкой.
По спине хлопал в знак одобренья…
Он рыдал этой ночью в подушку.
Утром лавры забряцали звонко!
Голос совести сделался глуше…
Первый брошенный камень в котёнка
Повредил неокрепшую душу.
Пуста душа, иссохла грудь,
Повисла голова понуро…
Рассеяна по жизни суть,
День светлый с поволокой хмурой,
И взгляд назад потухших глаз —
Где молод и жива надежда,
Где свет желаний не угас,
И улыбалась безмятежность.
Тогда всё было по плечу,
И жизнь, казалось, будет вечной…
Подслеповатое «хочу»
Цепляешь нынче в дне ты встречном,
И запиваешь горькой тьму,
Накрывшую тебя однажды.
Загнал ты сам себя в тюрьму,
И утоляешь водкой жажду.
На дно бокала смотришь ты,
Увидеть истину пытаясь,
Но лишь почившие мечты
Там видишь, и об этом знаешь.
Летят стремительно года…
Ни жив, ни мёртв, не жил и не был —
Ушло полжизни в никуда,
А ты так и не видел неба,
И не услышал стон души,
Страдающей от пут неволи,
Себя сжигал ты за гроши,
И задыхался этой болью.
Понять себя так и не смог,
Не смог постичь и радость света.
Из всех подаренных дорог,
Дорогу выбрал без ответа.
Что дальше? Так и будешь жить,
Ища в хмельном угаре правду,
Себя не смея полюбить,
Робея пред грядущим завтра.
И канет день прожитый в тьму
Недолгих, зябких сновидений,
Так не ответив — почему
Ты встал однажды на колени…
Какая нега и покой!
Всё стало шёлковым в природе,
И даже птаха надо мной
Свои рулады не выводит.
И ветер замер, и листва
Не шелохнется на деревьях,
И не качается трава,
И за рекой молчит деревня.
О, тишина! Твоя печать
Повсюду, и сильны объятья,
Как зеркало, застыла гладь
Бегущих вод твоим заклятьем.
Как будто знаешь, как нужна
Мне эта тихая минута.
И благодать, и глубина
Твои теперь во мне как будто.
И растворяются в тиши
Все хлопотливые заботы.
Настало время для души,
Для трепета и для полёта…
Коль в красоте отсутствует душа — хоть обсмотрись, но не заденет ни шиша.
Обеспеченность успокаивает мужика: не только в душЕ, но и в штанах
Есть люди, которым очень трудно перед кем-то раскрыть душу. Они не скрытные, скорее в этом плане стеснительные, им кажется, что вряд ли их внутренний мир вообще кого-то заинтересует. Они ходят с ним, застегнув себя на множество крепких застёжек и вполне себя комфортно в таком состоянии чувствуют. Но вот случается иногда с таким человеком-интровертом оказия — раскрывает он перед кем-то душу. Перед кем-то, как ему кажется, очень хорошим. Да не просто раскрывает, а на всю ширину её. А поскольку делать это по чуть-чуть, осторожно, не приучен, то поступает он наивно, по-детски даже, показывая всё содержимое своих комнат, словно ребёнок, к которому пришли в гости, а он выложил все свои любимые игрушки и начал про них свой рассказ. Даже про самые старые и сломанные. Ему не стыдно признаться, что многие из них он сам сломал, он говорит о каждой с таким горящим взором. Он достаёт содержимое всех своих шкафчиков: «На, посмотри, тут у меня такое ещё есть!» Ему не нужно одобрение или восторг, лишь понимание. Человек открывает свой мир, все свои достижения и промахи, и делает это впервые в жизни. Он весь, как на ладони. И…
Получает в душу лишь плевок.
Нельзя выбрасывать живого человека, словно скомканную бумажку в корзину для отходов! Человек не продукт, который портится, у него нет срока годности, и, если тебе кто-то надоел, скорее всего, испортился ты сам, причём довольно давно. Человек- живая энергия, сильная, берущая истоки из самой Вселенной. Притягивая к себе кого-то, а затем отталкивая его, ты совершаешь ужасную вещь — отторгаешь эту энергию, делаешь её безжизненной. Самое страшное, что можно сделать с человеком, после убийства его физического тела, это убийство любви в нём. Убивая любовь, ты убиваешь божественное, уничтожаешь то, что сам спровоцировал, притянул, играя — любовь. «Я не виноват, что разлюбил» — это не оправдание. Ты никогда не любил, ты пользовался этим телом, пока оно не надоело, а затем выкинул человека на помойку. Да, именно человека! Потому что человек — это не тело. Человек — это живая душа, и она болит, да что там? Умирает! «Не виноват, что разлюбил» своё засунь себе в одно место. Настоящая любовь не проходит, ты хватал своими ручищами живое сердце! Играл им, ломал. И да, ты виноват! Ты и все те, кто обманул, приручив, доверчивое сердце, поломав его и оставив валяться на дороге, истекая кровью. Ответишь, будь уверен — Вселенная не любит игроков, и кто-то однажды сыграет с твоим сердцем в такую жестокую игру, что ты всё поймёшь, вот только поздно будет… Если ты знаешь, что человек не нужен навсегда, если так, только дырку им заткнуть хочешь в своём свободном времени судьбы, не трогай ты этого человека!
В этот век голых тел обнажённая душа считается дурным тоном.
Аромат — это платье души!
В семнадцать лет Дванов ещё не имел брони под сердцем — ни веры в Бога, ни другого умственного покоя; он не давал чужого имени открывающейся перед ним безымянной жизни. Однако он не хотел, чтобы мир остался ненареченным, он только ожидал услышать его собственное имя вместо нарочно выдуманных названий.
Душа — бесценный дар Бога, который люди нередко за гроши продают дьяволу.
Право приятно,
Когда развернёшь наугад древнюю книгу
И в сочетаниях слов
Душу родную найдёшь.
Что ты можешь знать о чужой душе, если ты свою то толком не знаешь?
Вы скот, вас бьют уже кнутами
Нет в вас души и доброты.
Боитесь говорить словами:
О правде, истине, любви.
Молчание и ложь вас не спасает,
Вы ждёте помощи, где нет любви.
Вы душу дьяволу за грош продали,
Отдали за бесплатно все мечты.
Вы горе сеете народам
Живёте, как рабы.
И нет в вас силы духа, воли
Душою вы мертвы.
Олег Алиев, 2018
Финляндия