Памятка в воинской части:, Постовому запрещается на посту спать, читать, писать и производить бесцельную стрельбу."
Перед уходом в армию я прощался с дедом и он спросил:
- Ты Швейка читал?
- Нет, говорю.
- На, вот возьми почитай, и будь в армии Швейком, тогда служба твоя легче пойдет.
В поезде по дороге в часть, я проглотил эту книжицу и вправду стал ее главным героем. Не то что бы мне было легче, но веселее безусловно. Я устраивал спектакли из чего угодно, например: У нашего взвода комсомольское собрание. Командир взвода - старлей:
- Товарищи комсомольцы, у нас в стране перестройка и ускорение, поэтому предлагаю вызвать первый взвод на соцсоревнование, какие будут предложения?
Поднимаю руку, получаю слово:
- Товарищ старший лейтенант, я предлагаю не вызывать их на соревнование.
Так и им спокойнее и мы не проиграем…
- Что за ерунда, это странная позиция, а как же померяться силами и умениями в настоящем соревновании, отстоять честь нашего четвертого взвода?
Опять беру слово:
- Раз у нас гласность и открытость, то скажу за себя. Лично от меня не зависело, попасть в наш взвод или нет, без меня решили, даже в каком городе я буду служить и даже в какой республике. Так же никто не спрашивал, в каких я желаю служить войсках. Я, например, желал бы служить в разведке, лежал бы на своем домашнем диване и разведывал бы, что сегодня по телику. Так, что если честно, то я дорожу честью нашего взвода точно так же как и первого.
Старлей начал терять лицо:
- Ах так, тогда вы в субботу вместо кино, будете подметать спортгородок!
Беру слово:
- Поскольку мы тут люди подневольные, и будучи на свободе ни за что бы не пошли на черно-белое кино про красный Туркестан, то нам все равно - та неволя или эта.
Мои товарищи меня поддержали:
- Лучше на воздухе в цветном спортгородке, чем в душном черно-белом кино.
Я продолжаю:
- Да и потом, мне кажется, что член комсомольской организации, не должен грозить репрессиями всей комсомольской организации взвода.
Старлей позеленел и заорал: Вы не понимаете, уроды, если мы не проголосуем за мое предложение, то меня вздрючат в штабе, а я буду дрючить вас!!!
Поднимаю руку:
- Товарищи комсомольцы, предлагаю проголосовать за предложение командира взвода и вызвать этот несчастный первый взвод на соревнование, чтоб нашего командира не вздрючили в штабе. Кто за?
Старлей закрыл голову руками и тихо шептал под нос:
- Что, б%%%ь, я тут делаю…. ?
В результате вместо часовой борьбы со сном, мы весело провели время.
А самый первый раз, когда я «включил» Швейка, был в первые дни службы, когда командир роты спросил:
- Есть ли бытовые жалобы?
Я честно признался, что у меня какое-то куцее и короткое одеяло, ноги из-под него торчат. Капитан «включил Петросяна"и выдал солдатскую шутку допетровской эпохи:
- Одеяло короткое? А ты отрежь от него полоску сверху и пришей внизу, там где ноги.
Все заржали, кроме меня. Назавтра, когда мои сержанты доложили командиру, что я так и поступил, командир, посмотрев на мое сшитое белыми нитками одеяло, спросил: - Ты что, идиот??? Я ответил: - совет и вправду странный, но я подумал, что Вы не посоветуете ничего плохого, что навредит Вашему подчиненному или имуществу роты. Капитан сразу приказал выдать мне новое и больше со мной не шутили ни офицеры, ни сержанты, а я спал под большим нулЕвым, теплым одеялом и про себя благодарил своего дедушку Васю.
Сейчас я разберусь как следует - и накажу кого попало.
Самый неудобный долг - долг перед Родиной: непонятно, что одолжил, когда потребуют отдать и под какие проценты.
А вот думать-то как раз не надо.
--
Армия тоже наукой занимается, в частности, омолаживанием. Недавно один майор капитаном стал!
---
Аврал на корабле - это как групповой секс в гареме, где мужик всего один - боцман!
---
За мир нужно бороться, в том числе и с оружием в руках.
---
Если во время грозы вы сидите в танке, а антенну забыли снять, то вас убьет или молния, или зампотех!
---
Дисциплина в роте лучше, чем я ожидал, но хуже, чем я думал.
---
Вас всех что, одна и та же акушерка по пьянке роняла?
---
Видимо, этот салат готовил эксперт по подобному дерьму!
---
Бинокль не для того, чтоб прелести рассматривать у мимо проходящих, им требуется снайперов засекать, точки противника.
из арми…
«Кто е***тся в дождь и в грязь - это доблестная связь!»
Призывников с нетрадиционной сексуальной ориентацией в военкомате называют - негодниками.
Все-таки интересный он - кочевой народ. Блага цивилизации, воспринимаемые нами как должное, кочевники относят либо к излишествам, либо к странностям оседлых людей. На все время пока открыты перевалы, нас закидывали на ПГП, это стационарный пост, дом деревянный, мини-застава. Все время, пока в горах есть зеленая травка, там пасут живность. Все это дело находится в погранзоне, и наша задача запускать-выпускать народ (разумеется, и скотину тоже). И постоянно на участке посещаем юрты ихние с проверками с журналом, сколько человек в наличии, не проскочил ли кто без пропуска, или наоборот не свалил ли кто в Китай к родственникам-уйгурам.
Происходит обмен натуральный, и культурологический (вот пишу воспоминания), меняем подковы на сыромятину, тушенку на баранину, свитера на камушки всякие (как казалось - гранаты, на самом деле туфта). По молодости кумыс пробовал, говорили от него можно прибалдеть как от пива, на самом деле работает это пойло как слабительное. Чтобы слегка
опьянеть, надо вылакать литров пять, но перспектива быть чуть пьяным, но с головы до стремян обосранным, не прельщала. Сами брагу ставили, и выпивали на следующий день от нетерпения. (Эффект тот же как и от кумыса). Оказывали мы и услуги. Первым делом подстрижка. Аренда машинки с 'парикмахером' обходилась в барана за одну подстриженную семью из 7−9 человек, благо наголо. Сурков рвал зубы бедолагам, правда в простых случаях, если плоскогубцами можно уцепиться было. Рассчитывались мумием или родиолой (золотым корнем). В штате был у нас фельдшер Серега (срочник конечно), отзывался он на прозвище 'Кикоз', уж почему не помню, наверное это термин какой-нибудь ветеринарный. Знаменит он был на весь фланг тем, что когда у замполита соседней заставы преждевременно начала рожать жена в нелетную погоду, он, выпив стакан спирта, благополучно приняв плод, облевал и роженицу, и младенца, и счастливого отца с пуповиной в руках.
Пришел к нам однажды с дальнего пастбища чабан один, рожа страшная, фурункул на лице. Уже с высокой температурой, и воспаленными
лимфоузлами. Надо спасать человека. Кикоз ширнулся промедолом для смелости, и заставив пациента зажать в зубах кончик ремня, (видимо для
анестезии) взялся за скальпель, которым я перед этим резал трафареты. Вскрыв нарыв, он сделал все необходимое (я не силен в этих делах, там
дренаж какой-то), вкатил лошадиную дозу антибиотиков. По выздоровлении больной обещнулся притащить выделанной овчины на дубленку, на что Кикоз выдал ему банку мази Вишневского, в околомедицинских кругах называемую загадочно 'линимент'. Через пару дней пришел его сын, и сказал, что у папы еще на крупе пару фурункулов образовалось, и сам он прибыть не может, так как в седле ехать исключительно невозможно. Выпросил еще банку мази и отбыл, екая селезенкой своей кобылы. Заказав с заставы
дополнительно медикаментов, Кикоз поехал проведать своего больного (прикидывая, сколько надо шкур на дубленку). Вернулся весьма озадаченный. Спрашиваю, как там чабан? Серега махнул рукой - нормально, рубцуется.
Слово одно позабыл, покоя нет, крутится в башке вспомнить не могу. А чего за слово-то?
- Да понимаешь, приезжаю я, задницу свою и рожу пациент мумием мажет, антисанитария полнейшая, мухи везде, а заживает все очень здорово, даже
отека нет уже. Спасибо, говорит, хорошее лекарство дал, и хуярит бальзамический линимент Вишневского чайной ложкой три раза в день перед
едой как варенье.
- Ааа, слово то - плацебо. Помнишь, в учебке и от поноса и от мозолей одну таблетку давали, вот оно и есть.
В Армии матом не ругаются - в Армии матом говорят!
Недавно депутат Единой России Виталий Милонов представил на рассмотрение новые поправки в законодательство РФ, что скорее всего вызовет бурную реакцию у многих жителей нашей страны. Следует отметить, что Всеволод Чаплин и Андрей Кураев также поддержали инициативу Милонова. На данный момент Дмитрию Медведеву было отправлено соответствующее письмо, с просьбой дать ход данному законопроекту.
Если новые изменения вступят в силу, то всем женщинам, не родившим ребенка до 23-х лет, придется отбывать воинскую службу - «Удел женщины - материнство. Если она сознательно пренебрегает тем даром, который ей дан природой и Господом, то почему она не должна идти служить? А то, что она «до сих пор не встретила большой любви - это отговорки в пользу бедных.
Женщина либо хочет иметь детей, либо нет. И если хочет - то поиск супруга дело нехитрое, а если не хочет - то, может быть, в армии кого-то и встретит. А так - так хотя бы Родину защитит. Наверно, нет смысла направлять женщин в пехоту, но и в стрелковых, и в инженерных и в лётных войсках им найдётся место. А то многие так называемые феминистки любят покричать про равные права. Вот вам, пожалуйста, и равные права. Равнее не бывает".
Следующая поправка говорит о том, что если женщина выйдет на улицу в слишком откровенной одежде, при этом еще будет курить и распивать спиртные напитки, ее можно будет побить камнями и это не будет считаться административным (а тем более уголовным) правонарушением. Складывается такое впечатление, что страна вернется к древним временам, когда народ сам творил правосудие.
Как считает Милонов - «Это снизит и количество изнасилований, и вообще поднимет общий жизненный тонус. Внешность - не та сфера, в которой нужно самовыражаться. Пусть лучше женщина поможет матери или приготовит вкусный обед. Или, хотя бы, почитает хорошую книгу, не обязательно духовную. Внешнее не должно затуманивать внутреннее».
Также стало известно, что при вступлении поправок в законопроект, для женщин будут введены квоты на количество мест в вузах - «Женщина не должна быть умнее мужа. Она должна быть покорной, хозяйственной, заботливой и услужливой, а не понижать мужскую самооценку своими, впоследствии не нужными знаниями. Мужчина должен чувствовать, что он глава семьи, тогда ему будет хотеться об этой семье заботиться».
Можно только представить, что начнется в России, если все это вступит в силу.
Фамилия его была Исмаилов. Простая такая дагестанская фамилия. Да и сам он ничем не выделялся среди земляков. Классический даг: по-обезьяньи небритый, переваливающийся с ноги на ногу, руки в карманах, ремень распущен. Подшива в сантиметр толщиной пришита черными нитками. Ротный наловчился отрывать подшиву у Исмаилова одним движением указательного пальца правой руки. Как встретит - палец под воротником и резким рывком рвет:
- Подшиться!
Через 10 минут Исмаилов гуляет по расположению с новой подшивой, пришитой теми же черными нитками. А чего ему - молодых много, любому сунул комок, в лоб дал для профилактики - подошьет, никуда не денется. Сами даги в бригаде до ручного труда не опускались.
В батальон пришел новый командир - молодой майор, только что из академии, планов громадье, все дела. Батальон начинал работать в 7 утра, заканчивая в третьем часу ночи. Некоторые офицеры даже до поселка потом спать не ходили - а чего полчаса в один конец тратить, легче в чудильнике переночевать у холостяков.
Одним из нововведений молодого комбата была парольная система. После отбоя в батальон можно было попасть, только зная пароль. Введен был принцип дополняющего числового пароля. То есть на текущий день устанавливается паролем определенное число, допустим «двенадцать». Тот, кто желает пройти в казарменное помещение после отбоя, стучится в запертую дверь. С обратной стороны к ней подходит, как правило, помощник дежурного по батальону или дежурный по одной из рот и говорит, скажем, «пять». Тот, кто стоит на улице должен найти число, дополняющее названное из казармы число до текущего пароля. В математике это называется модулем разности. Скажешь «семь» - и отпирается огромный засов с внутренней стороны казармы. Скажешь «шесть» или иное число - и хрен тебе на рыло. Несмотря на звания и должности.
Как-то раз сержант не пустил в казарму комбрига. Так комбат ему выписал 5 суток к отпуску. Естественно, такой кусок халявы не оставил равнодушным личный состав батальона.
В тот день совещание командиров частей и подразделений в бригаде закончилось довольно рано - около полвосьмого вечера. Время летнее - конец августа. Офицеры и прапорщики сидели в курилке и травили анекдоты, истории из службы, рассказы о бабах и тому подобное. И одновременно внимательно следили за зданием штаба бригады. Как только оттуда повалили люди, все встали и побрели в ленкомнату на совещание в батальоне. Пришел комбат. Совещание в батальоне не особо затянулось - задачи были нарезаны всего-навсего к десяти вечера. Отпуская личный состав, комбат назначил пароль на сегодня. Незамысловатый пароль. Дабы люди не перетруждались. «Десять». Все радостно свалили.
Комбат жил ближе к поселку. Дойдя практически до дома, вспомнил, что в батальоне ему чего-то было надо. Чего ему было надо, история умалчивает, да и неважно это. Пришлось возвращаться.
Дежурным по батальону заступил старшина радиорелейно-кабельной роты старший прапорщик Лукьянов. Макс в народе. Помощником дежурного на беду заступил рядовой Исмаилов. Время было уже к одиннадцати вечера, команда «Отбой» была подана. В казарме наступила тишина. Макс читал какой-то детектив, Исмаилов в углу дежурки слушал народные дагестанские песни по старому расхлябанному кассетнику, монотонно подпевая, и мастерил себе какую-то мелочь к дембелю. То ли подкладки под значки из белого пластика, то ли аксельбант из белых капроновых нитей с выхолощенными калашниковскими патронами на концах кистей.
В дверь сильно постучали. Макс, подняв правую бровь, тем же глазом посмотрел на Исмаилова и махнул головой по направлению к входу в казарму.
Исмаилов тяжело вздохнул и, кряхтя, направился к двери.
- Шесть! - с жутким акцентом сказал он.
- Четыре, - спокойно сказал с другой стороны комбат. - Открывай!
- Нэ аткрою, - так же спокойно сказал Исмаилов.
- Не понял? - удивился комбат.
- Парол нывэрный! - объяснил свою наглость Исмаилов.
- Чего? - не понял комбат.
- Парол, гавару, нывэрный!
- Исмаилов, ты чего там курил? - поинтересовался комбат, на всякий случай в уме сложив шесть и четыре и получив требуемый пароль. - Шесть плюс четыре будет десять, ты чего - охренел в атаке, человече?
- Нэ будет дэсят!
Макс в дежурке отложил книгу и стал внимательно прислушиваться, изредка тихо хихикая.
- Исмаилов, сука, открывай дверь!
- Ны аткрою! - Исмаилов понял, что вот она, обещанная комбатом проверка с его стороны, и, кажется, светят пять суток к отпуску.
Комбат начал звереть.
- Исмаилов, етит твою мать, дверь открывай, сволочь!
- Ны аткрою! Нильзя!
Комбат дошел до точки кипения.
- Исмаилов, блять, ты считать умеешь, гондон рваный?!
- Умэю!
- Шесть плюс четыре сколько будет? Десять?
- Нэт!
- Ну! Ну, сука! Выдрочу щас! Уебище пятнистое! Слышь, харя!
- Слышу, таварыщ майор!
- Дверь открывай, сука сраная!
- Нэ аткрою!
Макс затаился в дежурке, давя хохот.
Комбат принял единственное на тот момент правильное решение.
- Слышь, воин, ибена мать! У тебя на руках сколько пальцев?
Исмаилов надолго замолк.
- Ты чо там - уснул, грызло?
- Дэсят, таварыщ майор!
- Ну слава тебе, Господи, хоть в этом ты с Аллахом скоординировался. Исмаилов, сволочь!
- А?
- Сожми кулаки, уебище! - комбат начал повторяться в эпитетах. В обычном состоянии он себе такого не позволял. Но в экстренных случаях словарный запас у него сокращался.
- Ну, сжял!
- Отогни шесть пальцев!
Исмаилов снова замолк.
- Ну? Отогнул?
- Атагнул!
- Теперь еще четыре отогни, гнида горбоносая! И посчитай, сколько получилось!
Исмаилов снова замолк. Комбат терпеливо ждал окончания вычислительного процесса.
- Вай, таварыщ майор! Сычас аткрою, таварыщ майор! Сычас!
Комбат дождался, пока Исмаилов отодвинет засов, спокойно зашел в казарму, взял своим кулачищем Исмаилова за камуфляжную куртку на уровне верхних карманов, поднял на уровень своего лица и стал методически стучать его спиной о стенку.
- Дежурный!
Макс появился из дежурки.
- Товарищ майор, дежурный по батальону сташ прапщ Лукьянов!
Комбат отпустил Исмаилова и тот, поднявшись с пола, исподлобья смотрел на обоих начальников.
- Лукьянов, завтра наряд не сдадите до тех пор, пока эта сука не сдаст мне зачет по таблице умножения. И не приведи Господи, он ее не сдаст - на вторые сутки пойдете.
- Есть!
В полвосьмого утра они плотно сидели на таблице умножения на три.
Армия проверит нашу Любовь…
-Прости меня, - шепчу я в след
В порыве горьких слез.
-Уйди!- кричишь ты мне в ответ,
Как отзвук летних гроз.
Ты уходил и клятву взял,
Что буду ждать тебя.
В своих руках платок мой мял:
-Не забывай меня.
Вот год прошел, ты пишешь мне.
Я реже все пишу.
Другому парню, как тебе,
Теперь в глаза гляжу.
Шум, гам, веселье, топот ног,
И дом стал очень мал.
Поздравить все меня спешат.
А ты? О свадьбе ты не знал.
Вот отслужил, пришел домой.
Я видела тебя,
И поняла, что ты был мой,
Ведь ты любил меня!
И вдруг вот это-«Уходи»
Как от грозы стрела,
И потеряла я тебя.
Ах, как же я смогла!
Как я смогла тебе солгать
И клятву не сдержать?
Пусть это будет всем урок,
Любимых надо ждать.
Молоденький лейтенант после окончания училища принимает взвод. Делает перекличку:
- Иванов!
- Я!
- Иванопуло!
- Я!
- Убийбатько!
- Я!
- Что, и такие фамилии бывают??? Ни хрена себе!
- Я!