«ОПАВШИЕ ЛИСТЬЯ»
Осенней ночью приутих Монмартр,
Как, впрочем, вся французская столица,
Лишь падали, кружась, с каштанов листья,
Собою украшая тротуар.
Звучало в тишине: «Люблю, прости,
Я разведусь - так дальше невозможно!»:
Под фонарём, забыв про осторожность,
Статистку режиссёр сажал в такси.
Опустошив в борделе портмоне,
На вычурной скамье, обняв треножник,
Пил «Божоле» непризнанный художник
С привидевшимся призраком Моне.
Мня, что Париж - основа всех основ,
Оказывая честь самой Вселенной,
Несла неторопливо воды Сена,
Вся в обрамленьи спящих парусов.
А в ресторане было не до сна:
Любезничала скрипка с саксофоном,
И негр во фраке сладким баритоном
Пел вечный блюз мсье Джозефа Косма.
.
Поэты в основном все одиночки,
Не спящие обычно по ночам.
Неровный почерк обнажает строчки,
А лампочка, как та ещё свеча…
И никого, с кем можно поделиться,
Прочесть своё написанное вслух.
Но молча открываются страницы,
В той тишине услышать можно мух.
Бальзам на душу - стопка алкоголя,
Но очень быстро достигаешь дна.
Ты для друзей не стал ещё изгоем,
А жизни цель всё так же не видна.
Однако, предостаточно о грустном…
Кому дано, поймёт без лишних фраз.
Коктейль стихов с мартини - это вкусно!
Особенно, когда они под джаз…
Джаз называли музыкой для богатых. Джаз называли музыкой для бедных. Но джаз всегда оставался музыкой для умных.
ах этот дождь, он ночью шел по парку
он слушал джаз, он сыпал вниз синкопы
он слишком ветрен был и не серьёзен чтобы
стать верным, вечным, как атлант над аркой
ах этот дождь, он вор чужих мелодий
он смотрит в окна, он сидит на ветках
он не бывает дома, или очень редко
не то что наш атлант, путь не талант, но честно не уходит
ах этот дождь, он выкрал ваши тайны
он нанизал кораллы на крапиву
он ветрен, он лишь кажется красивым
он стал слезой атланта так случайно
ах этот дождь, он бросился на ветер
как матадор испанский на картинке
как хриплая иголка на пластинку
как старый джаз, которым сумрак бредит.
Такие, как она, всегда уходят -
за две минуты до банального финала.
В ней эхо неуслышанных мелодий,
но главная ещё не прозвучала.
Улыбка, флёр духов, слегка горчащих -
всегда по эксклюзивному заказу…
Оставь надежду всяк, её просящий -
под этим антрацитовым атласом
Не дремлет зверь - безжалостный и нежный,
и зов его ей не даёт покоя.
Такие, как она, уходят прежде,
чем лечь под приручившею рукою.
Она сойдёт в зовущие туманы,
неся в себе негаснущее солнце,
а ветер, на мгновенье ставший пьяным,
метелью листьев вслед за ней рванётся.
Такие, как она, всегда приносят -
но забирают больше, чем дают.
…В ней от рожденья прописалась осень.
Ей нужен блюз, молчание и брют…
Я в свой белый джаз заплету меланхолию ветра
А мотив дождей наиграет на струнах души.
Свой забуду сон, с головой окунувшись в рассветы
Полечу к тебе, одолев высоту, этажи…
В твой врываясь блюз, задержу на мгновение воздух,
перестав бояться, оставив свой страх во вчера.
Переборы струн вдалеке оставляют отзвук.
Опадает вниз отслужившая век мишура…
И не то чтоб прямо играла кровь
Или в пальцах затвердевал свинец,
Но она дугой выгибает бровь
И смеется, как сорванец.
И еще умна, как Гертруда Стайн,
И поется джазом, как этот стих.
Но у нас не будет с ней общих тайн -
Мы останемся при своих.
Я устану пить и возьмусь за ум,
Университет и карьерный рост,
И мой голос в трубке, зевая к двум,
Будет с нею игрив и прост.
Ведь прозрачен взор ее как коньяк
И приветлив, словно гранатомет -
Так что если что-то пойдет не так,
То боюсь, она не поймет.
Да, ее черты излучают блюз
Или босса-нову, когда пьяна;
Если я случайно в нее влюблюсь -
Это будет моя вина.
Я совсем не боюсь не успеть того,
Что имеет вес и оставит след,
А она прожектором ПВО
Излучает упрямый свет.
Ее свет никак не дает уснуть,
Не дает себя оправдать ни в чем,
Но зато он целится прямо в суть
Кареглазым своим лучом.
А у Джейн на столе две тарелки отборнейших яблок,
В ее чистой квартирке уютно, светло и тепло,
Там на книжном шкафу есть пластинки с отменнейшим джазом,
А на стенке напротив - плакаты с четверкой Битлов.
А у Джейн на столе фотография с траурной лентой,
Ей здесь вечно семнадцать, над Бронксом - вечерний салют…
А за окнами - Норд Бич, практически центр Сан-Франциско,
И совсем другой мальчик поет всем про новиджен вуд.
Когда грустно можно послушать джаз…
Он хорошо нейтрализует плохое настроение, обнуляет негатив жизни.
Джаз - это чёткий тёмно-коричневый, как никогда не тающий шоколад. Оставленная конвертная бумага, почтовая открытка наискось на кофейной папке и крупный пепел - как рассыпанный чёрный чай. Джаз - это человек Браунинг-стрит и сигаретная оттепель пятиэтажек, где каждый второй афроамериканец и только один - негр. Светло-жёлтый и вечная босса-нова «Девушка из Ипанемы» - Карлос, ты курил сегодня виски? О нет, Джим, я боюсь посадить лёгкие в лужу. Луи, выведи своих людей из Египта - Гаммельнский крысолов с саксофоном, и жизнь будет прекрасна под падающий снег, жизнь с Луи, wonderful life, wonderful, wonderful world. Да, и ещё - щелчки и съехавшая бумага, слишком долго барабанили по столу и чересчур много выпили кофе.
…и самая чёрная музыка.
секс как джаз: он - ритм, она мелодия…
главное в джазе - удачная импровизация!
Эй, парень !
Потанцуй с нами !
Ну, давай же, не грусти и не стой в стороне!
Я, ведь, знаю:
Ты не любишь стаю,
Но, кто сказал, что танцевать - это слиться в толпе?
Ну, и что ты От других квоты
Ждешь, а сам не предпримешь хотя бы шаг?
Сделай сам плот ты Иль иди в брод !
Каждый человек в своей жизни - волшебник и маг.
Эй, парень,
Так танцуй с нами!
И прогоним в джазе эту твою хандру !
Ну, давай вместе -
Ты не стой на месте !
Протяни, давай, скорее нам руку свою !
Copyright: Наталья Первова, 2012
Свидетельство о публикации 112 111 711 046
О ткрой окно своё пошире.
С лышишь?
Е ле-еле играет музыка в тишине …
Н равится? … Молчишь?
Н оты осень перебирает и меланхолично
И грает саксофон,
Й одом словно, по ранам проводя привычно,
Д ушу лечит он.
Ж дать, уж, недолго поёт: скоро выпадет снег,
А сейчас
З вуки осени - джаз для нас …
Copyright: Наталья Первова, 2012
Свидетельство о публикации 112 111 506 213
В 1923-м в молодую Республику Советов пригласили из Америки диксиленд в составе чуть ли не сорока чернокожих музыкантов. О джазе тогда мало кто слышал не то что в Европе, но даже и в самих США. То, что они играли, считалось в те годы очень прогрессивной музыкой угнетаемого в Америке меньшинства. Непонятно было даже, как произносить по-русски само название этой музыки. По крайней мере на афишах слово «jazz» в тот раз было транскрибировано как «жац», что, cогласитесь, логично, ведь pizza мы же не читаем как «пизза», не правда ли?
ФИЕСТА
В лощёной тиши ресторана
Парит виртуозное трио.
Аккорды рояля учтивы
И трепетна дробь барабана.
Чуть хриплый пассаж саксофона
Ласкает изящную пьесу
Лихим бизнесменам от прессы,
Владельцу текстильной короны,
Любовнице члена конгресса.
Манерны, как светские франты,
Танцовщики-официанты,
А редкие вина и блюда
В старинной фамильной посуде
Являют привычное чудо,
И радует сердце гурмана
Изысканная икебана.
А рядом, в собольей утробе
Велюрового гардероба
В печальном раздумье немеет
Над строками Хемингуэя
Швейцар-отставник, как невесту,
Держа тонкий томик - «Фиесту».