Забрав узоров ярких макраме,
Уходит осень светло-золотая,
Невольно своё место уступая
Суровой и безрадостной зиме…
Последними листочками шурша,
Раскидывая по ветру дождинки,
Как тихие, печальные слезинки…
Уходит осень - плавно, не спеша.
А на пороге - грусти снежный ком
И холод, что так сковывает душу,
Отчаянней меня морозит в стужу,
Сильнее покрывая сердце льдом.
Суровая зима совсем близка… -
Уже в окно настойчиво стучится.
В глазах моих уныние таится… -
Уходит осень… И внутри - тоска…
В душе навечно поселилась Грусть,
Хозяйкою с пожизненной пропиской…
Подумав чуть, решила я, что… пусть
Подругой станет - верною и близкой…
Она всегда поддержит. и поймёт…
Я ей смогу доверить все секреты -
Не выдаст их!.. меня не подведёт!
Давать не будет глупые советы…
Пусть радости и счастья не видать -
Смирилась я. Зато с подругой этой
Предательства мне больше не узнать!
Хоть жизнь моя и стала песней спетой…
В ознобе бьюсь, отчаянно грущу -
Погода всё печальней и унывней.
Безрезультатно солнца свет ищу -
Истерзанное небо плачет ливнем…
За окнами тоскливый шум дождя.
Стекают капли реками по стёклам,
Безжалостно… мне душу бередя,
Которая от слёз совсем промокла.
Доносится шального ветра стон -
И сердце разрывает на кусочки…
Пронизан болью пульса камертон,
Слетают жизни мятые листочки…
В ознобе бьюсь, отчаянно грущу -
Суровая зима… не за горами…
Напрасно солнца тёплый свет ищу,
Ведь скоро я замёрзну под снегами…
Светлую грусть осени смакую в одиночестве…
Вот и осень пришла. Загрустили сады.
И еще одна песенка спета.
Золотые шары предвещают конец
Быстротечного милого лета.
Даль багряной листвой пламенеет
В ошалелом лесном чаду.
И такой нежной грустью веет
От рябиновых гроздьев в саду.
Пал туман. Смолкли птичьи трели,
Лес нахмурился, а в дали
Из-за облачного поднебесья
Шлют прощальный привет журавли.
Но печалиться я не стану.
Знаю, верю, что скоро опять
Долгожданное лето настанет
И прольёт мне свою благодать.
А пока одинокий месяц
Будет тихо звёзды стеречь,
В ожидании новых рассветов
И волшебных подлунных встреч.
За окном сладко спит незнакомый, неласковый город…
Бродят сны меж домов, чуть касаясь белеющих стен.
Что несут нам они: предсказанья, терзающий морок*
Или что-то другое готовы представить взамен?
Ты сейчас далеко, там, в измученной летом России,
А у нас правит осень торжественно праздничный бал:
Золотой листопад, ранним утром - туманы седые
И наполненный доверху грустью хрустальный бокал.
Мне не спится. Курю. Мысли бьются испуганной птицей:
Как ты там без меня? Так же любишь? Отчаянно ждешь?
Я хочу этой ночью тебе, мой хороший, присниться,
Постучаться в твой сон, как в окошко мое тихий дождь.
Город спит, обдуваемый с моря просоленным ветром,
Дождик сел на карниз, свесив ноги босые свои…
Между нами опять города, поезда, километры…
Захотелось немного с тобой помолчать о любви.
© Злюша
03 сен. 2010
Когда грустишь, есть в грусти одна радость:
Что все пройдёт, и в этом жизни суть.
Как никогда навалится усталость,
Но завтра утром я к себе вернусь!
Чтобы пережить пустоту, надо ее заполнить кем-то… или на худой конец чем-то…
Описание: Каждый должен следовать своему существу. Быть тем, кем рождён. Рождённый Драконом должен им быть.
СКАЗКА О. ЛИСЕ И ДРАКОНЕ
- Ты - дракон, мой хороший.
Печально говорит Лис.
- Ты создан для Неба. Не для норы в земле.
- Но как же так.
Чуть не плачет Дракончик.
- Ты же растил меня… Я не хочу уходить! Не хочу оставлять тебя!
Лис ласково проводит лапой по опавшему понуро, всё ещё по-детски не затвердевшему гребню Дракончика, вспоминая найденное когда-то яйцо, а потом страх, что несуразный маленький вылупившийся детёныш умрёт, не успев увидеть и почувствовать этот мир.
- Ты не сможешь жить в лесу. А впереди долгая зима.
- Я же так старался! И буду стараться ещё больше, вот увидишь! Тебе не придётся охотиться для меня! Пожалуйста, не гони меня!
Отчаянно просит Дракончик.
Лис только качает головой.
- Поверь, я вовсе не хочу, чтобы ты уходил. Но каждый должен следовать своему существу.
БЫТЬ ТЕМ, КЕМ РОЖДЕН.
А я не хочу, чтобы ты был несчастлив.
- Я был счастлив до этого дня!
Зло говорит Дракончик.
- Пока ты не сказал, что я должен уйти! Пока не стал не нужен тебе!
Лис не сердится и не обижается, лишь улыбается грустно и понимающе.
- Я рад, если вправду ты был счастлив со мной. Знаешь, детство всегда кончается неожиданно.
НО ЭТОТ ДЕНЬ НЕИЗМЕННО НАСТУПАЕТ ОДНАЖДЫ.
И вчерашние дети снисходительно глядят на своих старых, ничего не понимающих родителей.
Только сейчас Дракончик впервые замечает, что мех Лиса уже не такой ярко-рыжий, как прежде.
Словно бы потускневший, не напоминающий больше живой огонь.
- Ты не старый!
Горячо возражает он.
- Ты поэтому меня гонишь? Думаешь, что больше мне не нужен?
Лис, ласково глядя на него, отвечает мягко:
- Я не гоню тебя. Но хочу, чтобы ты был собой, а не кем-то другим, кем не являешься.
Ты знаешь притчу о благородной птице, что умирает, лишённая Неба?
Здесь тебе не расправить крылья.
Я могу лишь дать тебе свою любовь, но не могу подарить Небо.
Поэтому ты должен уйти.
- Но… у меня нет никого ближе тебя!
Слёзы всё-таки наворачиваются на глаза, скатываются по щекам, заставляя задымиться пожухлую траву.
- Я знаю, родной мой.
Лис безбоязненно притягивает к себе тяжёлую голову, укачивает в объятиях.
- И всё равно… хочешь, чтобы я ушёл?
Глухо спрашивает Дракончик, глотая слёзы, чтобы не обжечь отца.
Лис не напоминает, что вовсе этого не хочет, лишь гладит гребень.
- Раз ты так хочешь, я уйду.
Дракончик высвобождается и глядит упорно в землю, чтобы не встречаться взглядом с тем, кто растил его и заботился с самого рождения, всегда был рядом.
Сидящий Лис обёртывает передние лапы пушистым хвостом и молчит.
- Проводи меня.
Просит Дракончик, и Лис не может ему отказать.
Они идут к высокому обрывистому берегу моря.
Дракон шагает впереди и не оглядывается, а потому не видит, как поникли уши и тяжело волочится хвост Лиса, идущего словно бы через силу.
- Я не умею летать.
Дракончик останавливается возле самого края.
- Ты умеешь.
Возражает Лис.
- Просто загляни в себя поглубже, и сам увидишь. Распахни душу навстречу Небу, доверься ему и поверь в себя.
ПОМНИ! ТЫ РОЖДЕН КРЫЛАТЫМ!
Дракончик делает было шаг… и, не выдержав, всё-таки оборачивается: вдруг отец передумает, вдруг позволит остаться?
Но взгляд печальных жёлто-зелёных глаз остаётся твёрдым.
- «ИДИ» - ГОВОРИТ ОН.
Отвернувшись, Дракончик делает глубокий вдох, заглядывает внутрь себя, ища там того, о ком говорил отец.
Расправляет крылья…
И шагает в пустоту.
- Крылья…
Отчаянно шепчет Лис, видя, как Дракончик падает.
- Маши крыльями!
Будто услыхав, молодой Дракон делает судорожный взмах, другой… и взмывает с ликующим криком ввысь.
Наслаждаясь полётом, опьянев от обрушившегося на него нового необъятного мира, кувыркается в небе, с ветром, то позволяя ему нести себя, то вырываясь из тугих объятий, чтобы почувствовать свою силу.
ЭТО НЕБО - ЕГО!
Оставшийся внизу Лис с тоской провожает взглядом крылатый силуэт, превратившийся в точку, а потом окончательно истаявший вдали.
- Будь счастлив, будучи собой, мой родной.
Говорит тихо. Потом поворачивается и медленно бредёт обратно, к родному.
Хвост печально и понуро волочится по земле, цепляя сухие листья и травинки.
Ну что грустишь ты, грусть не для тебя
Вдруг раскидала нынче ночью осень.
Жизнь так бежит, и так бегут года,
Уж белым, чуть задела косы проседь…
Я знаю, что бывает горькой жизнь,
Быть может, это спелой вкус рябины.
А мы друг дружке скажем:"Ты держись,
Пусть будет каждый день для сердца, милым".
И мы отправим в интернет стихи,
Не для бравады, другу, для поддержки.
Пусть будут импульсы всегда теплы,
А грусть, да это лишь души издержки.
Душа, она как малое дитя,
Порой бывает вдруг строга, капризна.
Порой ее понять совсем нельзя,
И грусти столько в ней, конца не видно.
Но мы давай не будем так грустить,
И в небеса скорей печаль отправим.
Да сколько нам еще осталось жить,
Так пусть же радость жизнью нашей правит!
Кому подарить эту грусть?
Озерной хрустальности, пеплу костровому?
Учу я ее наизусть,
И все узнаю по-новому;
У берега мерзнет трава,
роса леденящая щиплет ресницы,
все было уже вчера,
но снится, и снится, и снится…
Убогий, трепещущий полдень…
Осколок сердечный порежет запястья,
мой внутренний мир старомоден,
и требует разногласья…
Кому подарить грусть? И вот-
засохнет в руке синеокая роза,
трещат каждый день, каждый год
в моей деревеньке морозы,
В медвежьем и тихом углу
Меня не найдешь. Нет маршрута.
Я грусть вместе с пеплом сотру.
Отвечу, что черт попутал!
А ты, упиваясь собой,
Отпразднуешь ярко свободу…
Живет моя грусть со мной,
Назад нет ни света, ни ходу…
Ольга Тиманова. Нижний Новгород
Он выдувал тоску… на саксофоне…
Она взлетала вверх и растворялась,
Из сердца изгоняя боль и стоны,
беду, что наболела и осталась.
Заря летела вниз убитой птицей,
когда-то была названа Любовью,
Рассыпалась слезами на ресницах…
Он реквием играл… и плакал кровью…
Пред взором проносилась быль незримо,
по краешку судьбы ушла надежда…
Слова жгли жизнь, тем голосом любимым,
что был наградой, а теперь небрежно
пел саксофон… и звуки зло хрипели,
кричали и пугали мимо шедших…
Дождём рыдало небо от печали,
а он играл… играл, как сумасшедший!
Ему казалось, что Любовь воскресла,
в лазурном небе, там за облаками…
Он будет рядом… пусть даже не вместе,
зажав в ладонях прах земного рая…
В сыром холодном ноябре
Не помешает лучик солнца,
Который в зеркале смеётся,
Слегка подмигивая мне…
В сыром холодном ноябре
Глоток вина не помешает,
Который весело играет
В резном красивом хрустале…
Не помешает лёгкий джаз,
Охрипший голос саксофона,
Звучащий медленно и томно,
Сном обволакивая нас…
Прощальный, но влекущий взгляд
И прелесть поцелуев нежных,
И взрыв стремлений неизбежных,
И ласк пленительных каскад…
И миг прощанья на заре
Не навредит остывшим чувствам,
Пусть не ушедшим, но уснувшим
В сыром холодном ноябре…
Окутана я думой лишь одной,
И эта дума часто посещает,
«А что же будет, если вдруг покой,
Меня и душу тихо забирает»
Когда уйдёт поэт, оставив лишь перо
И пепел от неизданных поэм,
Как кадр черно - белого кино,
Он в памяти под надписью «I am».
И фразой лишь народа «Он писал»
Он станет меркнуть в памяти ночей
И музу он неистово желал
Увидеть, не смыкая тех очей.
И капли пота пожелтеют на бумаге,
Как труд извилин, пальцы стерты в кровь
Вся жизнь, как в безудержном бумеранге
Ну, а поэт заснул, навеки мертв.
А я прошу, «раскрой же крылья слово»
И полетит ты в ритме лишь своем
И задаюсь вопросом тем же снова:
«А что же будет после, ну потом? "
Никто ведь больше так и не узнает -
Стихов моих печальнейший аккорд,
И не поймёт, что сердце так терзает
А строки тянутся моих печальных нот.
День Рождения - грустный праздник! И все становится еще хуже, когда ты осознаешь, что окружен не теми людьми, что от этих людей тебе даже улыбки не надо… не то что поздравлений!