Любовь, так же как и время, необратима. И ни жертвы, ни готовность ко всему, ни добрая воля - ничто не может помочь; таков мрачный и безжалостный закон любви.
Почему он называет шизофрению болезнью? Разве нельзя было бы с таким же успехом считать ее особым видом душевного богатства? Разве в самом нормальном человеке не сидит с десяток личностей? И не в том ли разница только и состоит, что здоровый в себе их подавляет, а больной выпускает на свободу? И кого в данном случае считать больным?
Есть вещи, раздумье о которых не способствует их прояснению. Потому и не стоит о них слишком долго рассуждать. Это только всё портит и усложняет.
- Чего ради, говоря по правде, создал Бог эту печальную земную юдоль? - повторяю я. - Разве он не мог сразу же оставить нас в вечной жизни?
Бодендик пожимает плечами.
- Об этом вы можете прочесть в Библии. Человек, рай, грехопадение…
- Грехопадение, изгнание из рая, наследный грех и потому проклятие на сотнях тысяч поколений. Бог Библии - самый мстительный из всех богов…
Тогда ночь полностью вступала в свои права и совершала то, чего день совершить не мог, - хватала за сердце.
Равик, почему ночью все становится красочнее? Все кажется каким-то легким, доступным, а недоступное заменяешь мечтой. Почему?
Он улыбнулся.
- Только мечта помогает нам примириться с действительностью.
Музыканты начали настраивать инструменты. Вспорхнули квинты и скрипичные пассажи.
- Вы не похожи на человека, опьяняющего себя мечтой, - сказала Кэт.
- Можно опьяняться и правдой. Это еще опаснее.
Я люблю, когда осенью в воскресенье идет дождь. Как-то больше чувствуешь уют. Мы вместе, у нас теплая, красивая комната, и впереди свободный день… По-моему, это очень много.
- Давайте веселиться! Жизнь скоро кончится, и будем ли мы радоваться или горевать - все равно ни за то, ни за другое нам потом не заплатят.
Я бы хотела, чтобы сейчас разверзлось небо, и появился самолет, и мы улетели бы на остров с пальмами и кораллами, где никто не знает, что такое паспорт и вид на жительство.
Чем примитивнее человек, тем более высокого он о себе мнения. Они порождены какой-то внутренней неукротимой силой слепой убежденности. А сомнения и терпимость присущи только культурному человеку.