Где у тебя болит? Покажи.
Это душа… Пореветь придётся.
Сколько покой её не сторожи,
Чем огорчить, всё одно, найдётся.
Просто поплачь, не держи слезу.
Не голоси, не кричи, скромнее…
Помнишь, как страшно одной в грозу?
Так и сейчас, только ночь темнее.
Видишь, я рядом, я не уйду.
Горю помочь не смогу, не сдюжу.
Просто запомни, ты не в аду,
Переживём мы и эту стужу.
Переживём, ты поплачь, поплачь…
Слёзы — они очищают душу.
Знаешь, ведь, время — крутой палач,
Мне ли не знать, ты меня послушай.
Думаешь, сильной я родилась?
Как бы ни так, нахлебалась вволю.
Жизнь извела, поглумилась всласть,
Больше я гнуть себя не позволю.
Всё, не реви. Есть лимит на боль.
Видишь, рассвет за окном пылает?
В сердце теплу ты войти позволь
И не заметишь, как боль растает.
Снятся губы, руки, плечи,
Рушится покоя зданье.
Я живу от встречи к встречи,
Между ними — ожиданье.
Между ними аритмия,
Холод полуночных бдений
И поранена плетьми я
Неоправданных сомнений.
Между ними передышка
Телефонных просветлений.
Месяц, словно третий лишний,
Как свидетель преступлений.
Кто ответит: что за сила,
Боги, черти ли шалят?
Будто вдруг остановилась
Между встречами земля.
Зажигаю в звезды свечи
И молитвы не унять…
Я живу от встречи к встречи,
Между ними нет меня.
2004 г.
Если на пляже много песка…
Не факт, что он высыпался из вас.
В одной минуте, в каждом долгом дне,
сомнениях, метаниях и прочем
есть время быть в целебной тишине, загадывать, чего ты точно хочешь.
В любой момент есть силы на любовь, особенно — когда она повсюду.
Принять себя, пойти с самим собой, беречь своих, которые не судят.
Все правильно: отдельно взятый миг необходим нам в жизни для чего-то.
И в каждом оживает новый мир, и оживляет, и гудит, как соты.
Такое человечье волшебство, любой души простой и теплый слепок.
Чтоб каждый день творить из ничего историю простого человека.
В одной минуте, в счастье и делах, тревоге, что в груди порою бьется,
любой из нас — обычная пчела.
Но приносящая на хрупких крыльях солнце.
Мы все во сне, а может на яву,
Случайно выросли, а может постарели,
Что даже воды из божественной купели,
Уже не смоют нашу седину…
Блуждаем мы по переулкам тьмы,
Ищя приют для безутешной веры,
Где нас грызут не зная меры,
Пороки наши… как цепные псы…
Но на показ чертовски мы послушны…
Нам вкус не ведан горьких поражений,
И на полях придуманных сражений,
Мы живы… от того, что мы бездушны…
Надеясь всё же обрести покой,
Итог подводим мы чертой сплошною,
Вся эта тьма является душою,
И пустоту нам не заполнить пустотой…
Не ровен час… сиянье ускользнёт,
Но взор наш так и не коснётся света…
Мы все уходим от ответа,
Не зная истинный исход…
Понять бы суть… и всё бы ничего…
Века живём как буд-то понимая…
Да только вот… ворота рая,
Не открывались уж давно…
Чем энергичнее восхваляется дело, которое вам поручают, тем более вероятно, что оно окажется опасным, неблагодарным или бессмысленным.
Страшнее нет на свете зверя, чем обуянный жаждой мести человек.
Как живется вам — здоровится —
Можется? Поется — как?
С язвою бессмертной совести
Как справляетесь, бедняк?
(М. И. Цветаева)
Небо душу от боли прячет,
Никого, ни за что не виня.
Как живется вам, милый мальчик,
Как вам дышится без меня?
Мудрость белых от жизни старцев
Унесет безрассудный вихрь.
Не целованы ваши пальцы
Не болят ли без губ моих?
Небо солнца пропустит спицу,
Прошлой памятью свет маня.
Как вам, нежный мой, ночью спится,
Как вам греется без меня?
Мчатся мысли в иные дали,
В слезных росах касаний шелк,
Ах, зачем же вы утверждали,
Что со мною вам хорошо?!
Я вам верила, кареокий,
Вера — девка острожная,
Хоть в душе моей одинокой
Зналось мне, что ничтожна я.
Но я знаю: мне хватит силы
Дать рожденье иным словам.
Я бы вас пожалела, милый,
Облегчила бы совесть вам.
Но осталось лишь, всмерть загубленной
От любви, сочинять сонет.
Да и в силах ли мне — разлюбленной,
Облегчить то, что в вас и нет?
Кто-то вымазал небо ваксою,
В полутьме голубой Парнас…
Как вам мучится, мальчик ласковый,
Точно ль так же, как мне сейчас?!
2004 г.
Плохое воспитание отражается не только на мне, но и на окружающей среде.
В мире, где правят вольты,
Где в космос нашли ходы,
Затравленный, дикий волк ты,
В чащобе своей беды.
Ты прячешься, в ранах рванных,
Один подыхать в закат,
А я по следам кровавым,
Пытаюсь тебя отыскать.
И, наслаждаясь болью,
Сковавшей тебя кольцом,
Ангел, в кровавом подбое,
Смеется тебе в лицо.
Завоешь луною желтой,
От черной боли рябой,
Ранен, неистов, зол ты
И ненавидим собой.
И нервы — уже не гроссы,
И катится в Тартар земля,
Две милости губы просят —
Выстрел или петля…
Кровь по бокам сочится —
С жестокой юдолью бои…
Но есть на земле волчица,
Что вылижет раны твои.
Доверься ей, словно храму,
Ослабь напряженье век
И ангел в плаще кровавом,
Исчезнет на весь твой век.
2004 г.
Стал прощаться, и в выцветших скорбных
глазах,
В напряжённости всех морщин
Затаился у матери старческий страх,
Что умрет она позже, чем сын.
И губами прильнула жена, светла
Необычным сиянием глаз,
Словно тело и душу свою отдала
В поцелуе в последний раз.
Тяжело — обнимая, поддерживать мать,
Обреченность ее пожалей.
Тяжело пред разлукой жену целовать,
Но ребенка всего тяжелей!
Смотрит взглядом большим, ничего не
поняв,
Но тревожно прижался к груди
И, ручонками цепко за шею обняв,
Просит: «Папа, не уходи!»
В этом детском призыве и в детской
слезе
Больше правды и доброты,
Чем в рычании сотен речей и газет,
Но его не послушаешь ты.
И пойдешь, умирать по приказу готов,
Распрощавшись с семьею своей,
Как ушли миллионы таких же отцов
И таких же мужей, сыновей.
Если б цепкая петелька детских рук
Удержала отцовский шаг, —
Все фронты перестали б работать вдруг
Мясорубками, нас не кроша.
Прозвенело б заклятьем над пулей
шальной:
«Папа, папа, не уходи!»
Разом пушки замолкли б, — все до одной,
Больше б не было войн впереди!
1942
Новостная лента хоть в инстаграм, хоть в ВК постепенно превращается в «50 оттенков основного инстинкта».
Все прошлое нам кажется лишь сном,
Все будущее — лишь мечтою дальней,
И только в настоящем мы живем
Мгновенной жизнью, полной и реальной.
И непрерывной молнией мгновенья
В явь настоящего воплощены,
Как неразрывно спаянные звенья, —
Мечты о будущем, о прошлом сны.
Восхищение женщиной-это цветы в глазах мужчины.
Я снова спотыкаюсь о тех, кого нужно было перешагнуть.