И вдруг ты понимаешь, что все кончено. Раз и навсегда. Назад дороги нет. И ты чувствуешь это. Ты пытаешься вспомнить в какой момент все началось. И понимаешь что началось все раньше чем ты думал. Гораздо раньше. И в тот самый момент ты понимаешь, что все в жизни бывает лишь однажды. И как бы ты не старался, тебе не пережить те же чувства снова. Тебе больше никогда не поднятся на три метра над уровнем неба…
Давай поделимся воспоминаниями о самом хорошем, что было между нами!
Вдруг они совпадут???
Безумно и навсегда… Она до сих пор помнит вкус его губ, их первый поцелуй…
Такой трепетный и незабываемый…
Казалось, ради этого момента стоит жить. Его сильные, крепкие руки так нежно обнимали ее! Взгляд, полный ласки был устремлен только на нее. И она верила, когда он говорил, что другим девушкам нет места в его сердце, потому что оно принадлежало ей одной…
Не сложно в себе убить
любовь, сложно убить
воспоминания.
Запомни меня такою, как есть -
Немного взбалмашной, капризною девченкой,
В глазах которой то ли гордость, то ли спесь,
Была то ангелом, то вредненьким чертенком…
Запомни меня такой, как вчера -
Нежной, милой, в постели игривой…
И пусть это всего-лишь двойная игра,
Запомни меня безудержно счастливой…
Запомни меня не такой, как была
Полгода иль год назад-
Стервой, сукой, что вперед не звала,
И сама шла почти наугад…
Запомни меня не колючей и злой,
Не холодной, надменной и гордой,
Что бежала не к тебе, но домой
И травила жизнь дымом холодным…
Запомни меня, от обид удержась
За то, что любовь не хранила,
За то, что по жизни шла, не смеясь,
За то, что однажды остыла…
Запомни меня такою, как есть -
немного вредною, капризною девченкой,
В глазах которой и нежность, и спесь…
Была с тобой я ангелом-чертенком…
Чтоб видеть тебя, не нужны открытые глаза.
Скрепив очки простой веревкой, седой старик читает книгу.
Горит свеча, и мглистый воздух в страницах ветром шелестит.
Старик, вздыхая гладит волос и хлеба черствую ковригу,
Грызет зубов былых остатком и громко челюстью хрустит.
Уже заря снимает звезды и фонари на Невском тушит,
Уже кондукторша в трамвае бранится с пьяным в пятый раз,
Уже проснулся невский кашель и старика за горло душит,
А я стихи пишу Наташе и не смыкаю светлых глаз.
Мне часто снится прошлое мое,
Как-будто вижу я его в окно.
Проходят лица предо мною,
Мелькают эпизоды чередою.
Они больное сердце бередят…
Что нет возврата в прошлое, твердят.
Пусть так! Приятно все ж одно -
Увидеть прошлое свое в окно.
У Бога ничего я не прошу,
Страницы жизни вновь листая.
И только кофе чашками глушу,
Ахматову опять читая.
Не думала, что жить смогу
Я, о тебе не вспоминая.
А, впрочем, нет, себе я лгу:
Тебя не видя, о тебе не зная…
Но вот, как видишь, я живу.
Сплю, ем, по улице гуляю.
Хотя., что это - наяву?..
Я не живу, а доживаю…
Вновь любить нам с тобою друг друга.
Словно биться в закрытые двери.
как-то мысли бегут по кругу.
Мы Изменимся?
Нет, не верю.
На ван лов ты поставил крестик
Выметая остатки пыли.
Никогда мы не будем вместе
Твои чувства-они остыли.
Воспоминания - одна из самых болезненных вещей на свете.
Кадры назойливо маячат перед глазами, и ты невольно застываешь где-нибудь на середине пешеходного перехода. Жжение слева под ребрами подчиняет тебя своим собственным ритмам, ты не сможешь играть против правил, не сможешь оказаться сильнее самого себя.
Объявляю вознаграждение тому, кто найдет мои плохие воспоминания и сделает так, чтобы они ко мне не возвращались
Порой, засыпая, мы думаем о тех, кто нас едва ли вспоминает…
Некоторые из воспоминаний можно вспомнить если очень постараться. Другие-как ни будешь пытаться, никогда не сможешь забыть. В течение жизни мы прилагаем все усилия к тому, чтобы убежать от своих навязчивых воспоминаний, не зависеть от них, прогнать прочь… Но чем ближе человек оставивший их, тем глубже и длиннее шрамы. Поэтому тем дольше невозможно их забыть. Однако шрамы от тех въевшихся воспоминаний, могут быть залечены другими людьми… У каждого есть хотя бы одно прекрасное и счастливое воспоминание, которое поможет ему жить дальше…
я не помню её. не помню.
разве только… ну разве только
каплю крови на левой ладони
и ещё итальянскую польку
в её правом наушнике - делится,
это всё, чем она может
поделиться.
и даже не верится,
что под кожей
могут жить птицы,
изнутри пробивая клювом
через вену
взлётные полосы.
ворковать на плече под ухом
звонким девичьим голосом.
сочинять находу биографию
того, кто ещё не родился.
это всё, что она может.
это всё, чем тут есть поживиться.
я не помню её. не помню.
у меня ни одной фотографии.
только капля на левой ладони
и ещё одна капля на кафеле.