Предусмотрено в природе всё,
Что необходимо нам для жизни.
Сердце сразу скажет: «Вот твоё!
А вот это будет лишним…»
Верь, родимое не подведёт.
Лайма
Вот так сидишь, намазываешь на яблочный оладушек яблочное повидло, запиваешь яблочным соком, ждешь, пока шарлотка яблочная допечется… А в голове одна мысль — а не спилить ли эту яблоню к хренам собачьим!
Василий К — Мангуст
Пусть ругаю дурочкой,
Дразнят, ну и чтож…
На фруктовых чурочках шашлычек хорош!
А спили-ка папенька
Древо слегонца!
Задолбала яблонька,
Хочется мясца!
Нет ритма и смысла, но это не важно,
Ложатся слова на просторах бумажных,
И гордо зовёт себя каждый поэтом,
Кто верит, что пешка рифмуется с летом.
И слово не скажешь, поправишь, так сразу,
В ответ напечатают умную фразу,
Мол член он союза не просто, а значит,
Не так тут и важно, что в рифмах чудачит.
И, что нам не членам союза поэтов,
Ведь им то видней, с чем рифмуется лето,
И правда вся в том, что, как нужно, не важно,
Всё стерпит лист белый, тетрадный, бумажный.
Если бы мы умели говорить,
Языком не касаясь воздуха…
Если бы мы умели любить
От земли до самого космоса…
Если бы мы умели молчать
В унисон, об одном и том же,
Если бы мы умели прощать,
Вспоминая только хорошее…
Swetla
Почему бы приступы нежности
Не разлить по флаконам и склянкам?
Пригодится… Замаливать резкости.
Дозировка: пять капель на ранку. ответить
Василий К — Мангуст:
Не получится, резкость всесильнее,
Каплям нежности с нею не справиться,
Если только, кто резкостью славится,
Не сердиться ее попросили бы.
Взяли нежность за пальцы дрожащие,
Поцелуями каждый наполнили
И конечно, о будущем помнили,
Сберегая в любви настоящее!
Примчался, лайкнул и слинял!
Примчался, ставлю в стойло «байк»
И нажимаю молча «ЛАЙК!»
И так же молча лью восторг!
(Не то, что те, кто любит торг…
Читаю молча оду славы,
В уме воскливнув: — «Боже правый!»
Шагаю с чувством — «долг вернул!»
Сажусь на байк и улизнул!
Я сделал все, что вы хотели,
Без слов, эмоций, канители.
Меня так папа воспитал —
Примчался, лайкнул и слинял!
просыпаюсь как-то. сонный,
в потолок смотрю и вижу —
ох, ты, мать твою-то, кто там?
смерть? похоже… ближе, ближе…
взгляд — холодный, но не страшный,
И косы в руке не видно,
а всего лишь карандашик,
как-то даже… безобидно.
— что касатик — время вышло?
вот — на лбу рисую ровно
ноль тебе, ведь ты не дышишь,
ну, готов предстать пред богом?
приморозило к постели, словно,
мать твою, попался.
на крючок последний… — полно, —
произнёс, не растерялся.
— умирать никак нельзя мне,
не согласен в этом смысле.
я ещё не все изъяны
по исправил в этой жизни.
да за что? а долг соседу?
а рыбалка? день рожденья
у жены буквально в среду!
нет — желаю продолженья!
пить не буду — веришь? сразу
и курить бросаю — видишь?
только встану — бег и завтрак.
нееет, шалишь, отставить финиш!
повезу семью на море
в сентябре, на речку — нынче,
а потом рванём и в горы,
жить так жить, долой привычки!
сам со лба стираю шустро
ноль и крест рисую — красный —
воскресаю… — с добрым утром!
с тем, спасибо, жив покамест.
исполняю все зароки,
смерть обманывать — не дело.
впрочем, нет такой охоты —
жизнь наладилась — запела!
не дурак я всё же полный,
повторять не надо дважды.
время дадено для пользы,
жаль, с понятием не каждый!
А мы всё реже смотрим в небо,
Под ноги как-то нам привычнее,
Понурив голову, ссутулив плечи…
Быть может в том необходимость?
Наверно так нам легче.
Но всё же небеса притягивают взгляды
И в те минуты легче дышится.
Есть что-то в небе, что нас манит,
И проще и добрей всё видится.
Смотреть бы в небо чаще…
Я вас давече на йух послал, извините.
А, нет… верните мне «извините» и идите.
Собирала любовь по нежности,
Собирала счастье по смеху,
Собирала жизнь по минутам,
Собирала вечность по ветру.
худые бабы мне не очень
признался ольге николай
и положил в её тарелку
копчёный окорок свиной
Нормы превращаем в достижения,
Подвигом зовём обычное…
Странно поменялись те критерии,
Что казались бы незыблемы,
Но на деле временны.
Не высечь искру из сердца,
Не погасить зажжённую…
И с ним ничего не поделать,
Веками непокорённое
Себе остаётся верным.
мадам бы не махала «опахалом»,
коль ты купил бы пиццу, пепси-колу,
подался с дуру шастать в рестораны,
а то б лежал в обнимку на диване…
Мы совсем ещё недавно, помнится
Где-то зимушку теряли
И, нетерпеливые, к её взывали совести,
Возмущались и ворчали,
Что она к нам не торопится.
И с весной такая же история,
Думали зима не закруглится.
На дворе апрель, а ей вольготно,
Нам же зябко, непривычно,
Из-за туч не видно солнца.
А теперь, дурное очень заразительно,
Где-то лето загуляло…
Будто бы оно уже и наступило,
Но опять, блудливое, пропало.
Без него и неуютно и тоскливо.