Рвёт душу сплин осколками от слов.
Вчерашний день мне рассказал о многом.
Теперь во мне сто тысяч голосов,
И все о чём-то дружно спорят с Богом.
На все вопросы лишь один ответ,
И тот невнятен от раската грома.
К виску приставлен чёрный пистолет,
И всё таким мне кажется знакомым.
Неужто вновь терзает дежавю?
Бежать… куда? А смысл -то… спотыкаться?
Когда и так стою я на краю.
Считаю, рано с Господом встречаться…
Проклятие, иль я схожу с ума?
Мой ход конём заставил усомниться.
Неверный шаг… и жизнь - сплошной туман…
Желание - до чёртиков напиться.
Листвой багряной осень красит трещины,
Деревья приунылые стоят.
Мне греет душу взгляд любимой женщины,
Чье очи ярким пламенем горят.
И блики звёзд волшебный образ нежности,
Вновь отразят под старой мостовой.
Целует ветер руки мягкой свежестью,
Качая умилённо головой.
И тишина. Молчание. Бессонница…
Мы ждём с тобой сияющий рассвет.
Над головой кометы словно конница,
Оставили чарующий свой след.
И время не спеша к утру опустится,
Застынут стрелки башенных часов.
Мы верим, что мечты все наши сбудутся,
Как верили в прекрасное - в любовь.
Не зови меня в мир бесконечных обманов,
Недописанных пьес и стихов на столе.
Где цветы полевые укрывшись туманом,
Жмутся ближе к сырой и кровавой земле.
Где забыто всё то, что считалось так важным.
И от взглядов косых сердце ноет… и страх
Отражается вновь на обрывках бумажных, -
Мелким текстом в углу - «Жизнь не в наших руках.»
Где за дверью не ждут… а глаза пред экраном.
Где слова - это кнопки… а явь - пустота.
И услышав: Привет! Посмотреть могут странно,
Словно душу проела людей немота.
Где бегут чтобы просто на месте остаться.
И стоят, лица спрятав под маскою лжи.
Где друг друга гнетут, чтобы выше подняться,
Где считают предательством - слёзы души.
Это осень размыла все фразы дождём,
Всё ненужное сделала нужным.
Это осень решила, что быть нам вдвоём-
Пригласила без спроса на ужин.
Это осень кричала надрывно: Прости!
Когда в ссоре мы прятали лица.
Каждый раз, если слёзы роняли в пути,
Нам шептала: Пора помириться.
Это осень срывала листву за листвой,
Украшая природные дали.
И уныло качала своей головой,
Если видела в лицах печали.
И мелодией звонкой вселяла любовь,
Всем, кто в чувствах своих спотыкался.
Это осень дарила нам радужность снов,
Я в ответ ей душой улыбался.
Ладонь исчерчена, смешные гнутся линии,
Холмы все в трещинах исписаны судьбой.
Не помню даже то, как звать меня по имени,
И кто по существу я, демон иль святой.
Мой путь - препятствие, без знаков направления,
Мой дом - два берега, где всюду тень войны.
Одно лишь хочется забытого мгновения:
Улыбок, радости и вечной тишины.
Но боль, как пленница, во мне живёт и мается,
За нервы дёргая незримою рукой.
Цыганка свечи жжёт, гадает, «спотыкается»,
Не понимая, что же всё-таки со мной.
Мир стал давно теперь похож на сновидение,
Где капли прошлого проели разум мой.
Но, кто тогда создал такое направление,
Где я живу один, как будто сам не свой?
Душу холодом жмёт двурогий,
В бледном городе мутно-бежевом.
Чуть шатается осень строгая
И зовёт к себе зиму снежную.
И в тени стоят липы в трещинах,
Без стыда летят листья красные.
У окна грустит молча женщина -
Нервно грустная, но прекрасная.
И судьба бьёт кнутом, кусается,
На нуле завис чёрный маятник,
Но она всё за жизнь цепляется…
Боже, рано же строить памятник!
Но грызёт её в дни последние
Время скудное… Нервы топотом!
Только женщина ждёт спасения,
Тихо молится Богу шёпотом.
Спустилась ночь, цепляя в парке лавочки,
Листвой шурша по скользкой мостовой.
Меняла осень в небе молча лампочки,
Качая золотистой головой.
И лунность, словно бабочка крылатая,
Подкралась ближе к свету фонарей.
Где указав дорогу в травах мятую,
Вернулась в царство грозовых дождей.
Шлейф тлена плыл, врезаясь в лица сонные,
Прохлада оставляла грусти след.
Лишь не спеша по парку шли влюблённые,
Пиная под ногами рыжий плед.
Безмолвие и чуточку беззвучия,
Чуть слышен лёгкий топот каблуков.
Конечно, это дело было случая,
Когда сердца пылали и без слов.
Что-то случилось, кричу, а в ответ тишина.
Что-то стряслось в этом мире теней и людей.
В комнате серой «читает» журналы луна,
Что освещают верхушки ночных фонарей.
Скромные, чистые улицы, прячут следы,
Рваных дорог с отпечатками чёрных полос.
В кранах давно нет хорошей, обычной воды,
Нервы ни к чёрту, вердикт, мой диагноз - психоз.
Пальцы стучат, но не в такт, просто так, всем на зло.
Жизнь или смерть? На ромашке гадал под луной…
Выпало первое, значит, что мне повезло,
Молча иду, поднимаюсь к себе я, домой.
Комната. Скромно журналы «читает» луна.
Что-то случилось, но что, я никак не пойму…
Гложет предательски разум в ночи тишина,
В мире людей и теней уходящих во тьму.
Холодный скрип дрожащей половицы.
Луна ползёт сквозь занавес огней.
Застыли в зале удивленно лица,
Увидев на стене театр теней.
Все образы - тончайшее искусство,
Безумство линий, пение души.
Пронзило всех прекраснейшее чувство,
В далёкой и заснеженной глуши.
Вот на стене скрипач стоит у дома
И чей-то пёс грызёт худую кость.
Толпясь идёт народ из гастронома,
Спешит домой к себе усталый гость.
Целует парень девушку, и ветер
Трясёт листвой каштанов у пруда.
Здесь всё сияет в нежно ярком свете
И бликами наполнена вода.
Дрожь в руке… Сигарета… Затяжка…
Чёрный кофе… Глоток… Пустота…
Я не верю словам и бумажкам…
И, что мир наш спасёт красота.
Все страницы без слов, как в тумане,
Все дороги ведут в никуда.
Мы привыкли к безмерным страданьям,
Что так было и будет всегда.
Верим в Бога, но тут же стреляем
В спину тех, кто воды ждал глоток.
И обманом надежду вселяем,
Лишь бы вырвать жирнее кусок.
Дрожь в руке… Сигарета… Затяжка…
Чёрный кофе… Глоток… Пустота…
Выстрел в спину, разбитая чашка.
Белый свет… Вверх ступени… Врата.
Застыл звёздный вечер в душе океана,
Застенчиво лунность горит в зеркалах.
Ты рядом со мною, а значит желанна,
В бездонных твоих утопаю глазах.
Наш берег молчания полон соблазна,
Любовью пьянящей творил чудеса.
О, как ты поистине ликом прекрасна,
Ты лучик мечты, что парит в небесах.
Мы словно две ноты сплетённые в целом,
Что льются от сердца всегда в унисон.
Мы греем друг друга словами и телом,
И даже боимся, что это лишь сон.
И сладостный бриз не дождавшись рассвета,
Ворвётся, танцуя под пение волн.
И нежные звуки мелодии лета,
С собой унесут наш чарующий стон.
Тысяча слов о любви - это жизнь,
Тысяча жалоб - предательство.
В трещинах судьбы, скользят миражи,
Гложет мой путь обстоятельство.
Выстрел без пороха - лопнул курок,
Струны убили мелодию.
Кто-то не выучил нужный урок
Всё перевёл на пародию.
Скользкие улицы ждут постовых,
Жмутся машины к обочине.
Рвёт тишину за решёткою псих,
В спешке копают рабочие.
Жизнь это что-ли?! Иль чья-то игра?
Замкнутый круг или партия?
Снятся кресты мне, неужто пора?
В спину летят вновь проклятия.
Тысяча слов ни о чём - это крах,
Тысяча вздохов - сомнение.
Рвёт моё сердце безудержно страх,
Жизнь - это просто мгновение.
Отпусти… кто не ждёт, те уйдут,
Шлейф оставив холодного пота.
Без любви и цветы не цветут…
Улыбнись, как когда-то на фото.
Если даже предательски грусть
Прожигает нутро твоё ядом.
Обернись, позови… обернусь.
Я с тобой, - за тобой… я ведь рядом.
И с росинок твой образ, мечту,
Я к душе прижимая, любуюсь.
За тебя, за твою красоту,
Пробегу я по краю вслепую.
Пусть смеются дожди, пусть луна
Прячет в тучах свои изумруды.
Знай, мне только нужна ты, одна,
Моё милое, нежное чудо.
Ночь поправку внесла неясную,
Не спросив у меня разрешение.
И под звёздами листья красные,
Раскидала одним движением.
Оголила деревья шёпотом,
Разложив все наряды по полочкам.
Только ели дрожа от ропота,
Навострили, как шпаги иголочки.
И пригнув свои шеи длинные,
Ивы с грустью тревожно сутулятся.
Ровно в полночь часы старинные,
Звон раскинут протяжный по улице.
Только я не спеша по аллее,
Взяв под ручку с собою бессонницу,
Буду долго бродить, сожалея:
Осень, жаль, не моя ты поклонница…
Молчал рассвет, молчал морской прибой,
Молчали волны словно после сна.
Лишь только нежность скрипки над водой,
По нотам расстилала тишина.
И глубина чарующей игры, -
Незримой нимфы таяла у ног.
И в зеркалах холодной синевы,
Я видел лик, на мир смотрел сам Бог.
Мираж иль сон, а может быть, мечта,
Душа поёт, и сердце бьётся в такт.
Что есть, то есть, всё это не спроста,
Я жду, когда закончится антракт.