Я давно ни о чём не жалею,
Не гублю свои чувства вином.
Вечерами брожу по аллее,
Под широким крылатым зонтом.
Где дождинки, как вольные птицы,
На земле оставляя следы.
Продолжают на листьях кружиться,
Наполняя собою пруды.
И в душе, вперемешку с любовью,
Я из слов соберу свой букет.
К твоему положу изголовью
И сквозь шорох услышу: Привет!
На секунду, на две ты застынешь
И подаришь улыбку свою.
И листву над полями раскинешь…
Прошептав мне: Тебя я люблю!
Я в мечтах из семи непонятных картин,
Выбираю одну, что из прошлого.
Пью вино, наслаждаясь красой паутин,
Лета бабьего, в травах не скошенных.
И осколками в мыслях рисую глаза,
Грусть стираю измызганным ластиком.
Только давит на сердце природы слеза,
Словно строки из книг старых классиков.
И плетётся туман, в дым врезаясь кольцом,
Дрожь по коже несётся ранимая.
Я кричу, прикрывая руками лицо…
Рвётся нить в моих чувствах незримая.
Словно я, это вовсе уже и не я,
Вижу люди прохожие косятся.
Руки тянутся в небо, желая дождя,
Мысли птицей взлететь к Богу просятся.
За кулисами текст полушепотом,
Бьется дым сигаретный об полочку.
Только нервы продажные, топотом,
В душу мне загоняют иголочки.
Непонятная жизнь по сценарию,
Запятые ломают все образы.
Режиссёр, что попал в ночь в аварию,
Вместо текста рисует мне полосы.
И по чёрной иду я, да в сторону,
Там стена, пустота - и я падаю.
Нет бы в зале всё было да поровну,
Только всех до предела я радую.
В темноте боль с лица словно ластиком,
Вмиг стираю… и вновь да на чёрную.
Все в восторге - хорошая пластика,
Рукоплещут за роль мою вздорную.
Ей передайте - я очень скучаю…
В пледе квадратном рисуя мечты.
Можно, пожалуйста, мне вместо чая,
Каплю тепла от её красоты.
Нежности волн и дыхание лета,
Шёпота трав у подножия скал.
Там, где любовью мы были согреты,
Там, где впервые её повстречал.
В письмах прожжённых от яркой помады,
Что получаю на свой адресат.
Мне не найти той заветной услады…
Боже, верни мне, то время назад.
Пусть даже дождь будет гостем незваным,
Вместо лучистого сонного дня.
Лишь бы вновь быть мне, тем самым, желанным,
Зная, как сильно ты любишь меня.
Стенали звуки боли за стеной,
Сродни раскатам грома среди ночи,
Где дождь холодный тоже, между прочим,
Отравлен был незримою стрелой.
Из слов и точек сшитая мишень
Клеймом служила вместо рваной майки,
И, доедая часть вчерашней пайки,
Я прятался в местах, где бродит тень.
И зная: так нельзя, закон един,
Но всё прогнило, лживость лижет пятки,
Я лишь играю с ней в немые прятки,
Прикрыв лицо небритостью седин.
И дома нет - сгорел, там пустота,
Но всем плевать, как я живу, скитаясь,
И медленно на части рассыпаюсь,
В забытых Богом, проклятых местах.
Где, что ни шаг, в свой адрес слышу крик,
С крыльца пинком в канаву, словно псину,
Улицезрев во мне бомжа-скотину,
Но не заметив то, что я старик.
Ну вот и всё… Последний сиплый вдох,
Последний хрип в грудине заскорузлой -
И в бытие постылом и обрюзглом
Опущен занавес… За всё помилуй Бог!
Мой сон - закрытый чистовик,
Где тайны в бликах греют разум
И словом вышитая фраза
Распишет в красках нежный лик…
Где вмиг все сбудутся мечты…
Под шёпот губ твоих манящих,
До дрожи сладостных, пьянящих,
В лучах безумной красоты.
Где я и ты… И в глубине,
Бездонных глаз твоих я таю,
Ты не поверишь, но мечтаю,
Чтоб прикоснулась ты ко мне.
И в паутине дивных снов,
С тобой гуляя до рассвета,
Под звуки красочного лета,
Мы вознесём свою любовь.
За шагом шаг, вновь гложет пустота.
Мне твой порог переступить несложно.
Беда не в том, что ты уже не та…
Воскреснуть друг для друга невозможно.
Не важно даже то, что старый двор
Мне будет сниться долгими ночами.
Судьба давно вписала приговор,
За то, что не понять нам, что же с нами.
И в полумраке сонных вечеров,
Холодных улиц с множеством прохожих.
Я так и не нашёл тех нужных слов,
Что сердце пеленают нежной дрожью.
Мы заблудились в чувствах навсегда,
Глаза уже не ищут оправданье.
Что дальше ждёт: перрон и поезда…
Любовь была лишь временным желаньем.
И самые тёмные дни в этом мире грехов,
Молитв и крестов, золотящихся над куполами,
Пытаются светлыми стать на равнине стихов,
Где каждое слово ложится по клеткам рядами.
Где души умерших веками блуждают в тени,
Там новые строчки всё ищут покой, но находят,
Лишь только таких же, печальных, в потоке чернил,
Что в мысли поэтов, не знаю откуда, приходят.
И сколько раз рвались тетради, сгорая в огне
Не помнит никто, только боль всё никак не уймётся.
И всё то, что ново, не ново давно, и во сне,
Злорадствуя, смерть в междурядье ехидно смеётся.
И долгую жизнь мы блуждаем, пытаясь понять,
Зачем же чернят то, что светлым должно быть по праву.
Здесь даже ветра начинают бездушно кричать,
Устроив над грешными снова потоком расправу.
Пугливой змейкой след осенних дней,
Плетётся, спотыкаясь, между башен,
Где паутиной каждый куст украшен,
Горит росой, как тысяча огней.
И толпы в кучу сбившихся берёз,
Снимают одеяния из листьев.
Рябины гнут свои от веса кисти,
Роняя наземь капли нежных слёз.
Где в горьком тлене морщится земля,
Дороги все усыпаны листвою.
А там, вдали, качаясь над рекою,
Надрывно стонут ивы, тополя.
Лишь только клёкот серых журавлей,
Вновь впишет в память грустное прощанье…
И ветер, чуть всплакнув от расставанья,
Помашет вслед верхушками ветвей.
Ведь всё не так и жизнь теперь не та,
Рука дрожит и след пропитан тленом.
Душа пробита словом… пустота
Теперь, как вирус, бродит по вселенной.
Стальные окна в трещинах судьбы,
Молчит приёмник, старенький, на ножках.
Не слышно больше истинной мольбы,
Бездомные довольствуются крошкой.
Всем старикам за труд кидают грош…
И травят ложью, «морды», с пьедестала.
Да так, что каждого охватывает дрожь,
Не понимая, что же с ними стало.
И в комнате, где тьма ломает взгляд,
Пустые стены говорят о прошлом.
Вот взять бы время повернуть назад,
Но к сожаленью это невозможно.
Добавляли в любовь капли яда,
Ждали вот-вот она разорвётся.
Но, зачем, так ведь делать не надо,
Она просто от вас отвернётся.
Будет ревность плести безустанно,
По ночам в сон вселяться кошмаром.
Вам ведь хуже… душевная рана
Жжёт порою сильнее пожара.
И глаза потом ищут, где выход,
В пустоте, где все стёкла разбиты.
Будешь звать вновь по имени тихо,
Но, простите, давно вы забыты.
Перекрыт путь чужими руками,
Не она, это вы одиноки.
Не судьба виновата, вы сами,
Что с любовью так были жестоки.
Мой город спал, измотанный, помятый…
Прохлада ржой съедала светофоры,
Прохожие ругаясь пьяным матом,
Роняя в бесконечных лужах взоры.
В застывшей полутьме осенних улиц,
Шлейф тлена плыл, как выстрел с пистолета.
Здесь мы с тобой когда-то разминулись,
Доверивший себя шальному лету.
И «бьёт» в лицо витринная картина…
Строка бегущих слов «кричит» о важном.
Сигарный дым врезаясь в паутину,
Мне о судьбе напомнит, о продажной.
И даже крепкий кофе, так не греет,
Как мысли о тебе в моих объятьях.
Но для себя давно я стал злодеем,
Что погубил судьбу твою проклятьем.
Молчанье губ, один стол на двоих, две чашки чая…
Застенчивость играет с тишиной.
С тобой знакомы много лет, живём не понимая…
Бросаем взгляды в пустошь за спиной.
О нас, представь, давно кричат в глухих подъездах стены,
Где между именами жирный плюс.
Одно лишь хорошо, что в этих чувствах нет измены,
Но плохо то, что не скреплён союз.
И, что ни день моя рука к твоей руке всё ближе…
Не доходя, вновь тянется назад.
Мы верим в красоту романов - самых лучших книжек,
Но жизнь свою ломаем невпопад.
И снова этот стол, что на двоих, две чашки чая…
Привычное молчание, лишь джаз,
Нас словно тянет ближе… просит к сцене… приглашая,
Коснуться рук, что ждут свой лучший час.
С пожухших листьев занавес упал,
Дождём размыты даты нашей встречи.
Остался лишь полупустой вокзал
И в памяти прощальный серый вечер.
Без слов расстались раз и навсегда,
Под стук колёс часы пробили восемь.
Кому-то нужен миг, а нам года,
Забыть, что подарила эта осень.
Куда бежим, в душе стерев мечты?
Нарушив непонятные законы.
Мы даже перешли с тобой на ты,
Представив, что сто лет уже знакомы.
И только дождь холодный бьёт в лицо,
Роняя тушь на жёлтые страницы.
Мы не сдержав любви своей кольцо,
Теперь рисуем боль холодной спицей.
Как можно так любить и быть пленённой?
Безумной страстью губ его, очей…
Когда тебя желают миллионы,
Но ты не вправе быть уже ни чьей.
Ты счастье распыляешь по крупицам,
В хоромы белоснежные стихов.
Ты словно в небе ангельская птица,
Собой вселяешь радость и любовь.
И пусть сердца сплетаются, как нити,
Соединяя в жизни берега.
Ты для него царица - Нефертити,
Рождённая на радость всем Богам.
И в сладких нотах голос твой чарует,
Врезаясь в память нежной красотой.
Ты будешь слышать в вечном поцелуе,
Слова любви наполнены душой.