Жизнь — это вечное совращение.
Философствовать о вечном и бесконечном начинаешь, когда уже в настоящем становится скучно.
- иz -
Я не буду себя менять.
Не такая? Найди такую!
Не дымит, если нет огня…
Пью шампанское и рискую.
Ухожу от тебя, любя.
И на то есть одна причина:
Я не буду менять себя!
Значит, буду менять мужчину.
волшебство уходит мой милый джоэл
что с нами станет спустя сто вечеров
слишком близкое ощущается как чужое
слишком сильное превращается в ничего
правильность выбора это его итоги
помнишь мы поругались и ты неделю молчал
я теперь готова пожертвовать многим
чтобы снова спорить по мелочам
и послушай, какое слякотное незимье
если будешь в далёких и цитрусовых краях
то тогда обязательно привези мне
что-нибудь такое же горькое как и я
так нелепы воспоминания и флэшбэки
кто бы выдрал их с мясом за ниточку потянув
все что я любила в единственном человеке
превратилось в холодную липкую тишину
говорят что утро вечера мудренее
ожидаю мудрость лёжа на скомканной простыне
потому что любить тебя к сожалению не умею
но и жить без тебя хоть как-нибудь —
тоже
нет
Ведь фактически смерть больше затрагивает остающихся, чем уходящих; ибо знаем мы эту цитату или нет, но слова некоего остроумного мудреца сохраняют для нас и теперь свой полный внутренний смысл: пока мы есть, смерти нет, а когда есть смерть - нас нет; таким образом, между нами и смертью не возникает никаких конкретных связей, это такое явление, которое нас вообще не касается, и лишь отчасти касается мира и природы, почему все создания взирают на
нее с большим спокойствием, хладнокровием, безответственностью и эгоистическим простодушием.
Количество воплощений зависит от Вседержителя. Качество перевоплощений - только от нас.
Я жду тебя. Всё жду… Я забываю,
Что ты в другой реальности уже.
Хранит всё в памяти любовь живая,
И, вроде, ты со мною в тишине
Сидишь, обняв, и дышишь мне в затылок,
Вдыхая аромат моих волос,
А я твоею наполняюсь силой,
И красотой подаренных мне роз.
Но это всё видения и грёзы…
Я так хочу опять тебя обнять.
И жду шагов, утрачивая слёзы,
Вновь время поворачивая вспять.
Я жду тебя. Всё жду…
Памяти солнца
28 июля 1851 года впервые в мире было сфотографировано полное солнечное затмение.
Раньше это было страшно. Казалось, что Солнце умирает. А потом мы привыкли, что Солнце вечно и мы немножко тоже вечны.
А это не так.
Вечным является прошлое. Вот оно точно уже никуда не исчезнет.
Мы исчезнем из настоящего и останемся там.
Лети через просеку, милый мой мальчик,
мой солнечный, юный, педали крути,
пролетом тропинок, верандами, дачей,
оградой, огромным оконным, горячим
орешником в пятнах асфальт окатив.
Лети через ландыши в бисере влаги,
и ливень, и лето, и плющ, и балкон,
скрипучей качелей, уступом в овраге,
сквозь горечь полыни, заброшенный лагерь
и мамино нежное «Пить молоко!»
Лети, мой последний, лети неуемный,
мой бывший, мой нынешний, мой не всерьез,
в пощечины, в хлест пятипалого клена,
в трескучую детскую быль кинопленок,
в забвенье истертых дорожных полос.
Лети сквозь футбольное, легок, свободен,
сквозь школьное, жгучее, шелест кассет,
сквозь сад, через пыльные грозди смородин,
зазубрины крыш и затертость мелодий,
лети через пропасть, покинувши всех.
Лети, провода и фронтоны и шифер
оставив внизу, через синь облаков,
сквозь сумерки, зуммеры, горечь ошибок,
сквозь звездный узор, серебром перешитый,
и мамино нежное «Пить молоко!»
Лети, мой законченный, мой отрешенный,
педали крути в невесомое вне.
Будь лентой в руке, будь трепещущим шелком,
будь тем, кем мог быть, будь летящим, лишенным
известий и веса, бесшумным вдвойне.
Лети и не слушай изломанных Морзе,
сигналов, приборов, и траур частот,
не слушай того, как старается Моцарт,
и хора - не слушай, и как лакримозу
тот хор над тобой в гулком в храме поет.
Не слушай про гибель июня, июля,
бесследно пропавший, летящий легко,
объявленный в август, и без вести юный,
не слушай смущенных шагов вестибюля,
и мамино нежное: «Пить молоко!»
Все кончилось, кончилось, кончилось, милый.
Мой мальчик, мой мертвый, мой все хорошо.
Ты был неоконченной фугой, был миром,
был многими, мною, был медом, был миррой…
Теперь - совершенен. Теперь - завершен.
Я - шёпот твой, твоё я эхо,
Печаль твоя, твоя утеха,
Я - тень во тьме, невидимая глазом,
Я - пепел, рождённый стать алмазом.
Я - шорох
Проявления энергий,
Как в небе сполох,
Где миром правит тленье.
Я - маленький фрактал,
Твоей фрактальной сути,
В душу твою портал,
Твой выбор на распутье.
А теперь разберём по пунктам.
1 - («гастримаргиа») - дословно: чревоугодие (обжорство) - давайте признаемся?
2 («порниа») - дословно: блуд (прелюбодеяние, половая распущенность) - делай как я. Грешен. А кто откажется?
3 - (филаргириа) - дословно: сребролюбие (алчность, корысть) - нет, посмотрите мне всего хватает, я просто фантики собираю.
4 («флипсис») - дословно: скорбь (тоска, печаль) депрессия - впадаем при недостатке первых трёх, или даже одного.
5 («орги») - гнев - реакция если нам отказывают. Молча смиряемся? Но отомстим!
6 («акидиа») - уныние - а кто нас ещё пожалеет сиротку?
7 - («кенодоксиа») - дословно: тщеславие - это точно не про нас, ну так если ненароком, под одеялом радуемся, анонимно.
8 - («гиперифаниа») - дословно: высокомерие (гордыня, гордость) - просто канва нашего общения, конечно внутренняя.
Почему семь? Усушка-утруска, ведь трудно найти в себе отсутствие хоть одного, а в присутствии признаться. Прискорбно, но все они доставляют удовольствие.
«А Сыромятников списывает! Чужое счастье ворует!»
Может быть, пора угомонится,
Но я, грешным делом, не люблю
Поговорку, что иметь синицу
Лучше, чем грустить по журавлю.
Я стою, машу ему, как другу,
Хочется мне думать про него,
Будто улетает он не к югу,
А в долину детства моего.
Пусть над нашей школой он покружит,
Благодарный передаст привет,
Пусть посмотрит, все ли еще служит
Старый наш учитель или нет.
Мы его не слушались, повесы,
Он же становился все белей,
Помню, как любил он у Бернеса,
Песню все про тех же журавлей.
Помню, мы затихли средь урока,
Плыл в окошке белый клин вдали,
Видимо, надеждой и упреком
Служат человеку журавли.
Видимо, надеждой и упреком
Служат человеку журавли.
Георгий Полонский
Один из комментариев на этот фильм:
- Делали-делали людей, фильмы такие душевные снимали, стихи писали. А пришли 90-е - одни бандиты да приватизаторы, куда все делось.
Я им говорю: Не ложте,
А они все ложут и ложут
Ну скинемся по трешнику, купим ей крокодила))
Когда пойму,
что вдох последний сделал ты из пустоты,
…не позову…
Не закричу, чтоб не свернул с того пути,
что поведёт
тебя в мир грёз и облегчений,
в ту страну,
куда ведут пути господни
всех Рабов…
Не закричу.
Ты попросил. Ты убедил, уже готов…
Там страха нет,
там боли нет
и нет морщин,
так надоевших, долго евших…
Нет седин,
белёсо-снежных…
Свет надежды
туда манит.
Магнит.
Взамен
любовь и нежность, сон и вечность
обретёшь…
Не позову.
Не закричу.
Ты попросил.
Хватило б сил,
родной!
Хватило б сил…
Говорят, жена мужу помощница. Для чего мне помощница, я и сам себе помогу, а ты лучше со мной поговори, да не так, чтобы все те-те-те-те, а обстоятельно, чувствительно. Без хорошего разговора - что за жизнь!".
Что движет человеком?
Желание продвинутся вперёд
Хотя у многих передать, что свято
Не получается, их жизни род
Остановился только лишь на них
А нам хотелось очень их увидеть
И почитать, принять их за своих
И словом жёстким не судить и не обидеть
Шепот Вечности в бесконечности…
Крылья ангела, лик беспечности.
Над просторами - росы-радуги,
Аромат в лугах цветов таволги…
Быстротечный век человечный,
В небе россыпь звезд и Путь Млечный…
В суете сует время тает,
Шепчет вечность… и приближает…