Если я - часть твоей судьбы, то когда-нибудь ты вернёшься ко мне.
- Пауло Коэльо
Если нет - пошёл в жопу.
- Фаина Раневская
И будет кто-то, пуская сопли,
Искать варианты в бокале и дне.
В прогорклом, почти что усопшем,
По стенам швыряя унылые вопли.
Копать и рыхлить безнадежно в себе.
Сегодня.И завтра. Задвижкою цель.
Вчера.Да нормально! Спиши на капель.
А где-то в соседней квартире,
Вручают волшебный с утра поцелуй.
Пьют кофе и шепчутся.Мило.
Они сберегли, и у них не остыло.
Танцуй в закулисье.Танцуй.танцуй.
Сквозь время и расстояние
Ниточки судеб тянутся
Прекрасно порой слияние.
Сплетаются, обрываются.
Бывают прочны канаты,
Бывают тонки, как волос.
Места, имена и даты.
Улыбки, глаза и голос.
Тонкие с треском рвутся,
Но есть и суровые нитки.
В союзы граненые вьются,
В поступки, слова и попытки.
Одни неумело плетутся,
По черной земле узлами,
Другие все в небо рвутся,
Срастаясь навек с облаками.
И снова узор повторится
Сотни лет. И в который раз.
Вот так и Земля кружится.
На нитках над бездной держась…
-К-
Цветы судьбы всегда укрыты тенью,
Но раскрываясь, как они щедры,
Когда любви всего одно мгновенье
Вмещает мир и все его дары!
Дома твоего простой уют.
Дома, где любви высокой ждут.
В плед закутываясь зябко,
Рада мне всегда хозяйка,
Если забегу на 5 минут.
В доме этом - книжек этажи.
Кто из нас счастливее, скажи?
Ты ли - книжница святая,
Я ли - женщина земная?
Кто из нас счастливее, скажи?
Две женщины сидели у огня.
Одна была похожа на меня.
Другая - просто вылитая ты…
Две женщины сидели у черты.
А там, за тем пределом, за чертой,
Любви кружился призрак золотой.
Я любовь искала на Земле.
Много раз ступала по золе…
Я нашла ее и, вроде,
Хорошо мне в несвободе,
В нежной и протяжной кабале.
Ты всю жизнь витала в облаках,
Вот уже сединки на висках…
Отчего - никто не знает,
До сих пор не угасает
Отблеск золотой в твоих глазах?!
Две женщины сидели у огня.
Одна была похожа на меня,
Другая - просто вылитая ты…
Две женщины сидели у черты.
А там, за тем пределом, за чертой,
Любви кружился призрак золотой…
Свести бы ваши судьбы.
Стукнуть лбами на дороге,
Чтобы вы проснулись
И были вместе лучшими друзьями,
Или любимыми.
Но жаль я не Бог,
Не могу так просто
Судьбы рисовать.
Жаль не дано мне
Счастье вам построить…
Одни лишь сожаления
И тоска во мне.
Не могу я ваши беды все решить.
Мне бы в руки кисть судьбоносную,
Я бы рисовала нити судеб яркие.
Часто вижу, как баба, ищущая на стороне «готового принца» не видит, что от неё уходит настоящий мужчина! И успокаивает себя тем, что он вернётся, хоть для другой женщины он уже стал «принцем».
В глазах предателя не ясно.
В мозгах, сплошная пелена.
Не доверяй ему, опасно.
Вокруг неважно всё. Она.
Она, весь свет ему закрыла.
Вокруг её всего лишь тьма.
Любовь всё это натворила.
За радость горе предложила.
За наслаждения всем расплата.
Семья, доверия, зарплата… неважно всё. Она.
Она нужна, она не рядом.
А встретишь, ранит грустным взглядом.
И ты ей нужен, не свободный.
И так же ранит взгляд голодный.
И пеленою накрывает.
Любовь с мозгами не бывает.
Иногда мы проходим мимо собственной судьбы, и она с растерянностью смотрит нам в спину, и устремляется вслед за нами, обгоняет нас и с надеждою смотрит нам снова в лицо. Мы же, слепые, опять равнодушно проходим мимо.
СКРИЖАЛИ
Нам Б-гом с давних пор подарены скрижали.
Суть записей святых кто жаждет, тот поймёт:
Коль часто молот бьёт по судьбам, как по стали,
Несокрушим, как сталь, становится народ.
СУДЬБА - РЕКА
Судьба - река, чей бег стесняют дамбы.
Кто строит их, сомненья пусть не мучают:
Солист, что голосит Вам дифирамбы,
Всегда предаст Вас при удобном случае.
Рано или поздно мы все за редким исключением умрем и это обидно.
Но чтобы не было так грустно, судьба иногда развлекает нас дырами во времени. Конечно же с точки зрения въедливого историка с калькулятором, никаких дыр то и нет, но мы то с вами не перестаем удивляться, значит они все-таки есть и в каждой семье они свои.
Моя мамочка - не древняя старушка, ей всего 65 и она хулиганка в кроссовках.
У нее был папа - мой дедушка Петя, у дедушки тоже была мама - бабушка моей мамы, как и все бабушки, она была доброй и в то же время строгой к моей хулиганке маме…
Но вернемся к дырам… Кроме моего деда, мамина бабушка родила еще восемь детей, и все мальчики, так вот один из них, будучи старшим офицером, погиб на войне.
…На Русско-Японской войне 1905 года…
Историк задергался, защелкал калькулятором, но все сошлось и он успокоился… Секрет в том, что старшему сыну было под тридцать, когда в 1905-году родился его братик Петруша (мой дед). Моя мама тоже довольно поздний ребенок, а мамина бабушка дожила до ста семи лет в семье у своего младшенького сыночка Петруши. Все довольно прозаично, но все же у меня не укладывается в голове, что родной дядя моей мамы-хулиганки, царский офицер, воевавший в 1905-м…
Это маленькая частная дыра во времени моей семьи, но вот тесть рассказал мне свою историю об огромной дырище во времени, и не просто дырище, а с диким сквозняком из позапрошлого столетия.
Она наверняка будет интересна всем.
Мой тесть, тоже не древний дед, обычный солидный мужик в модном костюме со шлейфом дорогого парфюма. По сути мальчишка, ему всего чуть-чуть за шестьдесят.
Когда тесть был студентом, у них в институте преподавал один старый профессор лет восьмидесяти. Человек с многоэтажной судьбой. Родился в Париже, потом эмигрировал с родителями в Петербург, поближе к своим русским корням, родители его рано умерли, но французскому пареньку грустить было некогда - на дворе Октябрьский переворот. Так и прожил он всю свою оставшуюся жизнь в совдепии, обучая любимых студентов и так до конца не избавившись от грассирующей «р-р-р-р».
Старик как-то рассказал незамысловатую историю из своей длинной жизни. И открывшуюся его рассказом дыру во времени уже никто в аудитории забыть не смог, в том числе мой тесть первокурсник и даже я узнавший эту историю через много лет.
А вот и сам его рассказ:
- Еще до приезда в Россию, когда я жил во Франции, мы с родителями привычно прогуливались по Елисейским полям. Родители постоянно встречали каких-то знакомых, раскланивались, останавливались поговорить, а я восьмилетний мальчик нетерпеливо пережидал эти остановки и мы, наконец, шли дальше, до следующего знакомца нашей семьи.
Вдруг ни с того ни с сего мы остановились, папа сделался серьезным и сказал:
- Сынок, видишь навстречу идет старик в цилиндре и с тростью?
- Ну вижу, и что?
- Это наш старый знакомый, мы сейчас поравняемся с ним, поздороваемся и немножко поболтаем, а ты не теряй времени, смотри на него во все глаза и хорошенько его запомни…
Встретились, поздоровались, пять минут поговорили о погоде, я внимательно вглядывался в лицо этого высокого седого старика, на прощание он потрепал меня по голове, мы раскланялись и пошли с родителями своей дорогой.
Папа:
- Ну что, ты его хорошо запомнил?
- Да, хорошо, а кто это?
- Сейчас ты не поймешь, но когда подрастешь, то оценишь и уж во всяком случае всю свою жизнь будешь вспоминать нашу сегодняшнюю встречу с ним. Его зовут Жорж Шарль д"Антес…
Я думала, что главное в погоне за судьбой -
Малярно-ювелирная работа над собой:
Над всеми недостатками, которые видны,
Над скверными задатками, которые даны,
Волшебными заплатками, железною стеной
Должны стоять достоинства, воспитанные мной.
Когда-то я так думала по молодости лет.
Казалось, это главное, а оказалось - нет.
Из всех доброжелателей никто не объяснил,
Что главное, чтоб кто-нибудь вот так тебя любил:
Со всеми недостатками, слезами и припадками,
Скандалами и сдвигами, и склонностью ко лжи,
Считая их глубинами, считая их загадками,
Неведомыми тайнами твоей большой души.
Две судьбы
Ах, Сергей, Сереженька Есенин,
Что сказать и если, что сказать?
Там, за облачной, за облачной,
за синью
Ты не смог душою промолчать.
Среди сброда, похоти и фени
Золотом лихая голова
Сладким запахом осеннего гниенья
Под ногами пламенем листва
Повезло России на поэтов
На князей России не везло,
Но я впрочем, право не об этом
Просто тут под сердцем запекло
В перекатах силы и бессилья
Среди страха, мужества и тьмы
Протекала дикая Россия
По реке сумы и до тюрьмы.
Повторилось всё в какой-то мере
Тяжек для пророка пьедестал
Найден, белокурый в «Англетере».
Хриплый голос сердце надорвал.
Открывать глаза по ходу продвиженья
Тех судеб нелегкая стезя
Был и есть поэт Сергей Есенин
Есть, кто знал, что за флажки нельзя.
Повезло России на поэтов
На князей России не везло,
Но я впрочем, право не об этом
Просто тут под сердцем запекло.
Быть может миссия такая.
Специально Бог так замутил.
Чтоб Вам открыть ворота рая,
Меня послал, чтоб я любил.
И чтобы предал я родную,
Согрел теплом тебя, вторую.
Чтоб я грешил, а Вы родные,
Все пережили, не пошли,
Грехи со мной не разделили и долго,
Счастливо бы жили.
Да знаю, обе Вы любили.
Но не решились, не делили.
И я осел, грехов набравшись.
Тетрадь взял, ручку и пишу.
А Бог читает и решает.
Что понял я, давно он знает.
Меня всегда он направляет.
Есть вера!
Это выручает…