Harold Hart Crane - Forgetfulness (Харт Крейн - Беспамятство)
Forgetfulness is like a song
That, freed from beat and measure, wanders.
Forgetfulness is like a bird whose wings are reconciled,
Outspread and motionless, -
A bird that coasts the wind unwearyingly.
Forgetfulness is rain at night,
Or an old house in a forest, - or a child.
Forgetfulness is white, - white as a blasted tree,
And it may stun the sybil into prophecy,
Or bury the Gods.
I can remember much forgetfulness.
Перевод (Амадеуш Вуйцик):
Беспамятство подобно песне,
Которая скитается, свободная от ритма и размера.
Беспамятство подобно птице - той, чьи крылья умиротворённы,
Расправлены и неподвижны, -
Неутомимо мчащейся по ветру птице.
Беспамятство есть дождь в ночи,
Иль старый дом в лесу… а может и дитя.
Беспамятство бело - бело, как древо молнией сожжённое.
Оно способно превратить гадания в пророчество,
Иль схоронить Богов.
Беспамятства я много помню.
я не умею, как прочие с «нет» и «где».
все у меня - всегда - насовсем и вечно.
схема замкнулась. зима. и во сне ко мне
снова приходит память. калечит. лечит.
я просыпаюсь. встаю, и иду к окну.
я замираю. слушаю, помню, вижу.
я вижу озеро. ты на том берегу.
я наступаю в воду. касаюсь жижи.
резко теряюсь. ступни увязли. ил.
я задыхаюсь. от горечи, страха, боли.
опустошая резервный запас всех сил
сердце теряет доступ к контролю воли.
из всех последних сказанных мною слов
ты не услышишь ни слова. жутко.
я никогда не умела иначе. вдох.
я просыпаюсь. бог говорит мне «шутка».
Одна грусть вечная
И ничего более не имею,
Потери плачевные
И ничего более не имею,
И хоть в душе имею
Безответное эхо радости,
Со всеми молчу я И ничего более не имею.
Солнце опять засеяло
Остальное, ничего
Сердце в свете искупалась
Остальное, ничего.
Потерями и страхами умылся
Слух души моей,
Остальное, ничего.
Вот если бы жить один день
Жизнью о котором я мечтал,
Жить нотой счастья безмолвного
Бедного моего человечества,
Жить хотя бы один день.
Коснуться на один миг
Души создавшей меня,
Возрожденный день
Светлой короной,
Жить один день.
Бессонница замучила и тяжело дышать
Колется иголками-родная мне кровать
На сердце что-то екает- в чем дело не пойму
Она мне просто нравилась-но чувствую люблю
Ночами я ворочаюсь и волком бы завыть
То брожу по комнате то выйду покурить
И в мыслях кроме имени в помине больше нет
Да! я люблю наверное-хотя звучит как бред…
…ov…
Елочка, елочка, как ты нам мила.
Сколько счастья, радости
Ты нам принесла.
Будем мы резвиться,
Петь, играть, плясать.
Тебя наша елочка -
Часто вспоминать.
Сколько на елочке пряников резных,
Розовых шариков, шишек золотых!
Бусы повесили, встали в хоровод,
Весело, весело встретим Новый год!
Я уйду совсем неслышно, я обуюсь на пороге
И, не звякая ключами, придержу за ручку дверь,
Чтоб вернуться, даже дважды, за забытыми в тревоге
Сумкой, компасом и картой неразведанных земель.
Тихим ветром станет вечер перепутывать сюжеты,
Что подвешены на нитках к круглому ловцу для снов,
Я уйду совсем неслышно - на работу: до рассвета
Звёзды собирать, что сбиты с неба стрелками часов.
Мы давно уже не дети, мы уже умеем прятать
Страхи, сказки, даже нежность в глубине своих зрачков,
Мы себя умеем выгнать из норы под дождь и в слякоть,
Мы умеем быть чужими, нарастив броню из слов,
Мы испытываем чувства на далёких полигонах,
И низать умеем ловко ложь на шёлковую нить…
Ты уснёшь, уткнувшись в книжку о принцессах и драконах,
Я уйду совсем неслышно, чтоб тебя не разбудить.
Грубыми пальцами смело по коже.
Она неприступна, а он осторожен.
Губы по шее доводят до дрожи,
А в голове только тихое «Боже»…
Руки блуждают по тонким чулкам,
Сердце стучит, тело рвёт по кускам,
Пульс учащается, бьёт по вискам,
А руки выше и выше к бокам…
И с влажных губ вдруг срывается стон.
Воздух не движется - он раскалён.
К чёрту запреты! Тела в унисон.
Этот порог уже пересечен.
Крепко за волосы, смелые ласки,
Руки по телу уже без опаски.
Прочь все сомнения - сброшены маски.
Тело нуждается в бешеной встряске.
Словно бы кто-то вдавил в пол педаль,
Мышцы в напряге - похожи на сталь.
На пол посуда, разбитый хрусталь…
Начали. Горизонталь, вертикаль…
Ласки, касания, стоны и крики,
Перед глазами лишь яркие блики.
Одновременно рабы и владыки.
Губы оставят на теле улики.
Жажда и похоть, и полная власть.
Близко предел и не страшно пропасть…
… Тело обмякло, и можно упасть…
Нет, не любовь. Просто дикая страсть.
Иногда я, «Сильная и Умная»,
Становлюсь и глупенькой и слабой:
Забываю «Женщина Разумная»
И бываю просто дурой-бабой…
И тогда так хочется оплакивать
Горемычную свою судьбину,
Коньячку в мензурочку подкапывать,
И тянуть надрывную «Лучину»…
Твой портрет достать, поставить рядышком,
Горько плакать в старую жилетку,
Специально связанную бабушкой,
В мелкую полоску… Или клетку?..
Вспомнить руки сильные и нежные,
Ночью той, «невыносимо лунной»,
Все разлуки псевдо-неизбежные…
Твой наказ быть «Сильною и Умной»…
Мчится тройка - птица тройка,
Словно песня рвётся ввысь,
Под копытом снег искрится,
Мчится тройка - берегись!
Гривы лошадей, как крылья
На ветру огнём горят,
Это снежное раздолье,
Это удаль декабря!
Покрытая снежинками
Вот елочка стоит.
Блестящими пушинками,
Алмазами горит.
Стройна, во всем параде
Из снеговой парчи,
В серебряном наряде
Искрясь горят лучи.
Вдали раздался скрип саней,
Уж близко, уж ясней,
Да это к елочке моей
Спешит толпа людей.
Ну елка, что случилось?
Пришла уж знать пора,
Упала, наклонилась
Под стуки топора.
Стоишь теперь нарядная
Ты в комнате моей,
Красотка ненаглядная,
Забава для детей.
Теперь к тебе с весельем
Ребята все придут,
Со звонким своим пеньем
Вокруг тебя пойдут.
Я помню ранило березу
Осколком бомбы не заре.
Студенный сок бежал, как слезы
По изувеченной коре.
За лесом пушки грохотали,
Клубился дым пороховой,
Но мы Столицу отстояли,
Спасли березу под Москвой.
И рано раненько весною,
Береза белая опять
Оделась новою листвою
И стала землю украшать.
И с той поры на все угрозы
Мы неизменно говорим:
Родную белую березу
В обиду больше не дадим.
Вот она елочка наша
В блеске лучистых огней.
Кажется всех она краше,
Всех зеленей и пышней.
В зелени прячется сказка:
Белая лебедь плывет,
Зайчик скользит на салазках,
Белка орешки грызет.
Вот она елочка наша,
В блеске лучистых огней.
Все мы от радости пляшем,
В день Новогодний под ней.
Бывает на земле живут нечаянные люди
Непрошено пришедшие на свет,
Изломанное порожденье судеб,
Произошедшее по злому умыслу планет.
Они рождаются случайно и случайно выживают,
Случайно женятся, выходят замуж, не любя,
Случайно почему-то отношенья сохраняют,
И не в любви у них рождается случайное дитя.
И все-то им таким случайным не хватает,
И всё чего-то ищут и чего-то ждут,
Чего-то мечутся по жизни и страдают,
И в постоянном поиске себя в себе живут.
И маются такие неприкаянные люди
Нечаянно пришедшие на свет,
И кто-то их как будто даже любит,
Да и они любить пытаются в ответ.
И даже многое как будто бы сложилось,
И всё как будто даже удалось,
И что задумано, казалось бы, случилось,
Но только почему-то счастье не сбылось.
И что же им на свете не хватает,
И почему им так не повезло?
Но ведь ответ никто так и не знает,
И получить его не суждено.
И сколько их таких нечаянных и грешных
Живёт и мыкает несчастье на земле,
Скитаются они во тьме кромешной
Наперекор изломанной судьбе.
Живут случайно неприкаянные люди,
Своим присутствием тираня белый свет.
Но только пусть никто их не осудит,
Ведь происходит так по злому умыслу планет.
Пришла зима, завыли заунывные метели
И принесли с собой мороз и холода.
Ещё придут не скоро звонкие капели,
Роняющие с крыш слезинки умирающего льда.
Рисует хрусталём мороз свои картинки
На полотне заиндевевшего стекла,
И проступают словно паутинки
Волшебные узоры запотевшего окна.
Налипли хлопья снега на кустах рябины,
Сидят затейливо на ветках снегири,
И словно загорелись алые рубины
На фоне мглистой, утренней зари.
Катаются на санках с горки местные мальчишки.
Толкаются, смеются, падают, кричат.
И пусть до нитки все промокли их пальтишки и штанишки,
Но греться и сушиться ребятишки не спешат.
Вот и пришла зима, сменив ненастье холодами.
Укрыли землю, словно покрывалом, первые снега.
И по округе реки все сковало льдами,
Блестящими на солнце словно жемчуга.
Ноябрь, ненастье, слякоть, тучи,
Унылая, промозглая пора.
Срывает лист последний ветер жгучий
И покружив, уносит со двора.
Случайный солнца луч мелькнёт на небосводе,
Своим теплом, не согревая стылость дня.
Привет прощальный отдавая увядающей природе,
Пред наступающей зимою голову склоня.
Ненастье, слякоть, первые морозы -
Всё это ипостаси ноября.
И затянувшихся дождей косые слёзы,
И ночь становится значительно длиннее дня.