«Небо манит звездой,
Тело бренное раня:
Я умру молодой
Нежной майскою ранью.
Я уйду, наконец,
В неземную ответность
Вопрошавших сердец,
В поднебесную светлость.
Оставляя земле
Недоплаканность боли —
Недопетый молебн
На убогом престоле…»
«Я уйду наконец» авт. Илана Вайсман
--------
Годы — кони по нервам цокая,
Приближают к заветной пристани…
Как Там дышится, черноокая,
Что ты видишь душою пристально?..
Подскажи, мне словечко главное,
На печаль мою, на истому ли…
Я звезду назвала Иланою,
Чтобы, глядя на небо, помнили…
Имя есть и другое вроде бы,
У неё, мне оно неведомо…
Пусть сияет над малой родиной
Над землёю твоей и дедовой,
От которой была оторвана,
Где гуляла простою школьницей
Ты — смешная, с косицей чёрною
И стихи сочиняла, помнится…
Искупилась ли в недопетости
В «синеве всепрощенья» Богова?
Сколько враз ещё надо бед снести
Голосистому да убогому?..
Может здесь отпускает грешницам
От большого до малой толики?..
А со мною судьба «манежится» —
Всё играет в кресты да нолики…
2010 г.
Чего боится старый запад,
Чего боится древний змей?
Не уж то он почуял запах —
Свободный дух русских земель.
Он забоялся неспроста,
Лишь Русь слегка поднялась,
От головы и до хвоста
Дрожь зависти прокралась.
Боится он за власть над светом,
И панику везде разводит,
Не понимая, он при этом;
Насилье к миру не приводит.
В огонь он масло подливает,
Грозя Россию сжечь дотла,
Как это сделать, он не знает.
Не выйти изо лжи котла.
Ведь знает он, что дух российский
Всегда был крепок, как орех.
Хоть расколов его насильно,
Дух древом возрастал навек.
Чего боится старый запад?
Боится слуха своего.
Руси чужого ведь не надо,
В России есть полно всего.
1 октября 2014 года.
Все по правилам: свет погашен давно,
Но прийдёт кто-то непрошенный.
Это стук дождя об моё окно,
Как в первый день осени.
За кого умереть? Моя голова
Забита чужими вопросами.
Всё, о чём я молчал, превратится в слова
В первый день осени.
Во мне просыпалось желание жить
В первый день осени,
Но завтра нас просто может не быть
Под этими звёздами.
О ком-то забыли, кого-то нашли,
Кого-то мы бросили,
Но я выбираю любовь
В первый день осени.
Как старое дерево, тихо скрипя,
Листья мертвые сбросив,
Я хочу быть любимым, я хочу жить любя,
В первый день осени.
И дурная, приятная, пьяная блажь
Смотрит хитро глазами раскосыми,
Каждый раз, когда наступает на нас
Первый день осени
Это не слезы это капли дождя на стекле.
Сколько можно не спать и плевать против ветра.
Быть беглецом, бежать от стены к стене.
Раздвигая пространство метр за метром.
Мы ничего не получим за выслугу лет.
Будем жадно хватать обрывки ушедших историй.
Я сомневался, мне дали надежду в ответ.
И небо над головой дали чужое.
Тем, кто остался, мои слезы.
Я выбрал жизнь, но слишком поздно.
Нас раздавило чужое небо
Чужое небо, мои слезы.
Сколько будет еще бессонных ночей.
Из постели в постель ползти до утра.
Надо дождаться хотя бы первых лучей.
И забыться на время пока не наступит весна.
Прятаться глупо, даже если бушует гроза.
Под потоком воды пропадает звериная злоба.
Если нет своих слез под дождем пусть мокнут глаза.
Если есть в мире счастье, то все же больше кривого.
Тем, кто остался, мои слезы.
Я выбрал жизнь, но слишком поздно.
Нас раздавило чужое небо
Чужое небо, мои слезы.
Я мог бы выпить море,
Я мог бы стать другим,
Вечно молодым,
Вечно пьяным.
Я мог бы стать рекой,
Быть темною водой,
Вечно молодой,
Вечно пьяный.
Вечно молодой…
Я мог бы стать скалой,
Но уже другой
Кто-то молодой,
Кто-то пьяный.
Хочет стать рекой,
Быть темною водой
Вечно молодой,
Вечно пьяный.
Стёрлись в памяти лица,
Время берёт своё.
Только ночами снится:
Старый ветвистый клён,
Бабушкино варенье,
Речка среди холмов.
Рвутся цепочки звенья
Детства волшебных снов.
Мы все любого готовы поносить,
кто нам не угождает ежечасно
и кто мешает маску поносить
и умника, и жертвы несчастной.
Рассказан случай несмешной
в словах неновых:
ютятся в комнате одной
два невиновных.
Среди подруг, друзей, родни
оторопевшей
стареют за столом одним
два потерпевших.
Давая пищу злой молве,
нещадно нервы
весь день друг другу треплют две
несчастных жертвы.
Хотят то разом разорвать,
то страстно слиться,
деля то деньги, то кровать —
два несчастливца.
Дай Б-г нам всем — остыть, устать,
и вместе с ними
не с той ноги однажды встать
и стать другими.
Проживайте каждую минуту.
Чтобы вам не сожалеть о том,
Что не написал хороших слов кому-то,
Боясь показаться дураком.
Проживайте каждую минуту.
Чтобы вам не сожалеть о том,
Что не прыгнул раньше с парашютом,
Не откладывайте это на потом.
Проживайте каждую минуту,
А для близких уделите даже пять,
Чтобы вам не сожалеть когда-то,
Что не успел им многое сказать…
Прощают — выгодно простить
и тотчас забывают, если ясно,
что пришло время отпустить
того, с кем общение напрасно.
***
Прощает Бог на небесах,
как утверждают верующие,
а кто думает головою сам,
те смыслом жизни ведающие.
***
Можно много написать о прощении,
даже не впуская в голову догматы,
вбитые в извилины при посещении
известной чеховской шестой палаты.
ты
когда нибудь
пробовала
смешать
написанное Бахом
адажио
для скрипки и фортепиано
с белым
Каберне Совиньон
1935 года
закусывая
хиросимскими устрицами
у берега
марсианского моря
Большое Сердце
глядя на закат
трех солнц…
вот
приблизительно
какого вкуса
твой
поцелуй…
Писанина бесконечна,
не имеющая финиша
и не будет безупречной,
и при наличие фетиша.
После школы с внучкой Настей
в парк после дождя !
На велосипеде счастье
мчит мимо меня!
Брызги в стороны!
По лужам смело проезжает!
Клен охапки резных листьев
ей вослед кидает!
Смотрит белка любопытно —
глазки бусинки!
Угощаем ее сытно —
орешки вкусные!
Вот наелась — прячет впрок
дары кедра!
Запасает их и прячет в недра!
Глупая! Ведь мы гуляем часто!
И с руки кормить ее — счастье!
Балансируя на грани, наплаву
выбираю в жизни ТОЛЬКО ПОЗИТИВ!
Радость выбираю! И живу!
Это главный, ежедневный мой мотив!
Это — выбор! Это — рок! Это — урок!-
у моей судьбы он — поплавок…
Ну вот! И снова в моей жизни школа!
С Настюшей — внучкой старшей в этот раз,
опять волнуюсь! Мне опять все ново!
Иду за нею в ее самый первый класс!
Банты в косичках, ранец розовый
и форма школьная строга,
альбом, дневник, охранник грозный,
и новых знаний берега!
С утра шагает на уроки
сама серьезность неизменно…
Я улыбаюсь — у меня
опять большая перемена!