Хозяин погладил рукою лохматую рыжую спину: - Прощай, брат! Хоть жаль мне, не скрою, но все же тебя я покину. Швырнул под скамейку ошейник и скрылся под гулким навесом, где пестрый людской муравейник вливался в вагоны экспресса. Собака не взвыла ни разу. И лишь за знакомой спиною следили два карие глаза с почти человечьей тоскою. Старик у вокзального входа сказал: - Что? Оставлен, бедняга? Эх, будь ты хорошей породы… А то ведь простая дворняга! В вагонах забыв передряги, курили, смеялись, дремали… Тут, видно, о рыжей дворняге не думали, не вспоминали. Не ведал хозяин, что где-то, по шпалам, из сил выбиваясь, за красным мелькающим светом собака бежит задыхаясь! Споткнувшись, кидается снова, в кровь лапы о камни разбиты, что выпрыгнуть сердце готово наружу из пасти расскрытой! Не ведал хозяин, что силы вдруг разом оставили тело, и, стукнувшись лбом о перила, собака под мост полетела… Труп волны снесли под коряги… Старик! Ты не знаешь природы: ведь может быть тело дворняги, а сердце чистейшей породы!
Эдуард Асадов.
«Прости»
Прости меня, пожалуйста прости…
Прости за все, в чем виноват перед тобой,
В чем нет.
Прости за то, что солнце светит
Прости за то, что ветра нет
Прости что я тебя люблю
Но без тебя уже я не могу
Мне трудно в жизни без тебя…
Прости меня любовь моя!
Тебе не обязательно простить сегодня, ты просто прости…
Помни меня…
Слова и улыбки ее, как птицы,
Привыкли, чирикая беззаботно,
При встречах кокетничать и кружиться,
Незримо на плечи парней садиться
И сколько, и где, и когда угодно!
/
Нарядно, но с вызовом разодета.
А ласки раздаривать не считая
Ей проще, чем скажем, сложить гозету,
Вынуть из сумочки сигарету
Иль хлопнуть коктейль коньяка с токаем.
/
Мораль только злит ее: - Души куцые!
Пещерные люди! Сказать смешно.
Даешь сексуальную революцию,
А ханжество - к дьяволу за окно!
/
Ох, диво вы дивное, чудо вы чудное!
Ужель вам и впрямь не понять вовек,
Что «секс-революция» ваша шумная
Как раз ведь и есть тот «пещерный век».
/
Когда, ни души, ни ума не трогая,
В подкорке и импульсах тех людей
Царила одна только зоология
На уровне кошек или моржей
/
Но человечество вырастало,
Ведь те, кто мечтают, всегда правы.
И вот большинству уже стало мало
Того, довольно таким, как вы.
/
И люди узнали, согреты новью,
Какой бы интсинкт ни взыграл в крови,
О том, что один поцелуй с любовью
Дороже, чем тысяча без любви!
/
И вы поспешили-то, в общем зря,
Шуметь про «сверхновые отношения».
Всегда на земле при всех поколениях
Были и лужицы и моря.
/
Были везде и когда угодно
И глупые куры и соловьи.
Кошачья вон страсть и теперь «свободна»
Но есть в ней хоть что-нибудь от любви?!
/
Кто вас оциничевал - я не знаю.
И все же я трону одну струну:
Не ужто вам нравится, дорогая,
Вот так, по-копеечному порхая,
Быть вроде закуски порой к вину?
/
С чего вы так - с глупости или холода?
На вечер игрушка, живой «сюрприз»,
Ведь спрос на вас, только пока вы молоды,
А дальше поверьте, как с горки вниз!
/
Конечно, смешно только вас винить.
Но кто и на что вас принудить может?
Ведь в том, что позволить иль запретить,
Последнее слово за вами все же.
/
Любовь не минутный хмельной угар,
Эх если бы вам да всерьез влюбиться!
Ведь это такой высочайший дар,
Такой красоты и огней пожар,
Какой пошляку и во сне не снится.
/
Рванитесь же с гневом от всякой мрази,
Твердя себе с верою вновь и вновь,
Что только одна, но зато любовь,
Дороже, чем тысяча жалких связей!
ДВОРНЯГА
Хозяин погладил рукою,
лохматую рыжую спину.
-Прощай брат, хоть жаль мне, не скрою,
но всё же тебя я покину.
Швырнул под скамейку ошейник
и скрылся за гулким навесом,
где пёстрый людской муравейник,
вливался в вагоны экспресса.
Собака не взвыла ни разу,
лишь за знакомой спиною,
следили два карие глаза,
с почти человечьей тоскою.
Старик у вокзального входа
сказал:"Что, оставлен, Бедняга?
Эх, будь ты хорошей породы…,
а то ведь простая дворняга"
Огонь над трубой заметался,
взревел паровоз, что есть мочи,
на месте, как бык потоптался
и ринулся в непогодь ночи.
В вагонах, забыв передряги,
курили, смеялись, дремали.
Тут видно о рыжей дворняге
не думали, не вспоминали.
Не ведал хозяин, что где-то,
по шпалам из сил выбиваясь,
за красным мелькающим светом,
собака бежит задыхаясь.
Споткнувшись, кидается снова,
в кровь лапы о камни разбиты,
и выпрыгнуть сердце готово,
наружу из пасти открытой.
Не ведал хозяин, что силы.
вдруг разом оставили тело,
и стукнувшись лбом о перила,
собака под мост полетела.
Труп волны снесли под коряги…
Старик, ты не знаешь природы…
Ведь может быть тело дворняги…
а СЕРДЦЕ ЧИСТЕЙШЕЙ ПОРДЫ…
«Ты любишь меня… Но я же рядом…»
- Ты любишь меня?
- Кажется, мы договаривались не задавать таких глупых
вопросов… Любви не бывает.
- Ладно. По-другому. Я нравлюсь тебе?
- Нравиться может и любимая рубашка, и новый мобильный…
- Не любишь, не нравлюсь… Тогда тебя ничто не держит возле
меня…
- Но я же рядом…
Так начиналось каждое утро.
Она, лёжа около него, выводила пальчиком немыслимые узоры на его коже. Ей больше ничего и не нужно было. Только он и всё… Без него она
совсем не представляла своей жизни. Может это было и глупо, но именно он был
смыслом её жизни.
А он смотрел в потолок, думая о том, что сегодня предстоит
очередной сложный день. Казалось, его ничто не тревожит, даже девушка, лежащая
рядом, та самая, возле которой он просыпается уже сотое или тысячное утро.
Их ничто не связывало. Разве что постель… Но, «секс ещё
не повод для знакомства», не так ли?
Они жили вдвоём в квартире, которая всецело принадлежала
ему.
Она каждый день приходила домой в страхе, что он ушёл
навсегда. Но каждый вечер он возвращался.
Он отлично знал, что она его любит и ждёт, и будет ждать
столько, сколько надо. И тогда, устав от общества тупых кукольно-красивых
девиц, он возвращался к ней, такой привычной. Он давно привык, что она - его
собственность.
После нескольких лет он покорил её. Она сломалась,
подчинилась, не спорила и не ругалась, а лишь терпеливо ждала его, как верная
собака ждёт своего хозяина…
Но нельзя было сказать, что она была несчастна. Она была
даже счастлива, когда просыпалась утром и находила любимое тело рядом.
А он привык к ней, как привыкают к людям. Поначалу он хотел
её, потом она стала интересна ему, как тяжёлая добыча. А когда он сломал её,
ему стало жалко своих усилий. Он оставил её рядом и таким образом обеспечил
себе регулярный секс, служанку и хорошего слушателя в её обличии. Ему нравилось
даже ссорится с ней, ведь, дома она сама просила прощения. И не было человека,
нежнее и добрее её. Она прощала всё, она была ангелом-хранителем,-¬она жила с ним под одной крышей (хотя ей было куда идти), но даже не числилась в официальных девушках.
Возможно, она перестала быть собой, но зато осталась с любимым человеком. Женское счастье, был бы милый рядом…
Но однажды вечером он не пришёл домой. Его не было час, два,
три, четыре, потом целое утро и целый день…
Она сходила с ума, обзвонила все больницы и морги, всех его
родственников, друзей и даже бывших подружек. Но его нигде не было. Ближе к утру, его мобильный наконец ответил.
- Да, - послышалось в трубке.
- Где ты? - холодным серьёзным и злым голосом спросила она.
- Не твоё дело. Я свободный мужчина. Могу быть, где и с кем
захочу.
- С тобой всё в порядке? - так же спокойно спросила она.
- Да от***сь от меня! Тебе какое дело? Ждёшь дома, так и жди!
- Я рада, что с тобой всё нормально. Когда ты прейдешь
домой?
- Когда захочу.
Возле трубки послышался женский голосок «Милый, кто
это?». «Сестра» - последовал его ответ.
- Не забудь, еда в холодильнике, рубашки в шкафу, зарядка в тумбочке. Золотой кулон, что ты подарил мне, в шкатулке в столе. Возвращайся
скорее, любимый.
Послышались длинные гудки.
- Дура, - сказал себе он и обратил всё своё внимание на спутницу.
Когда он, наконец, открыл двери своей квартиры, он удивился,
что она не вышла навстречу.
- Я дома, - бросил он в пустоту.
Ответа не последовало.
- Эй, где ты?
Ответа вновь не было.
- Дорогая, ну хватит сердится!
Но ответа он так и не дождался.
- Ладно… - тихо сказал он и пошёл раздеваться. Он бросил
свитер на спинку стула и увидел на столе конверт.
«Для тебя» было написано в уголке.
Он распечатал его и стал читать.
«…forgive me, dear. Я больше не вправе называть тебя
своим. Ты никогда не был моим, но я очень этого хотела. Время, что я провела с тобой, было лучшим временем в моей жизни, не смотря ни на что. Что бы ты не
говорил, любовь есть. Я любила тебя. Не важно, что ты изменял мне, что ты не любил меня. Я и не хотела ничего взамен. All I wished - это быть с тобой…
Что ж, наверное, we have no luck to be together.
Сейчас на часах, что ты подарил мне, 01.00. В 02.00 I’ll leave your life. Я хотела и хочу быть с тобой, но так больше не может продолжаться. Я знаю, что,
скорее всего, ты не успеешь. Я не дождусь тебя. Просто знай, что я ни о чём не жалею.Have a good life!
Люблю.
Forever yours"
На часах было 03.00.
Он нашёл её в ванной. Её тело уже посинело, пульса не было,
сердце не билось. На зеркале её любимой помадой было аккуратно выведено «Я не дождалась. Прости».
Он молча поцеловал её холодные губы, вытащил из ванной,
положил на их кровать и укрыл пледом, как будто хотел отогреть.
Как жаль, что люди не могут воскреснуть…
- Я ведь хотел отдать тебе это… - он надел на её холодный
синеватый палец золотое обручальное колечко. - А та девушка… Я не смог даже
поцеловать её… Ты же всегда ждала… Почему ты не могла подождать ещё час?
Он был слишком спокоен, даже спокойнее, чем обычно.
- Я ведь не верю в небеса, в жизнь после смерти… Как же я теперь опять увижу тебя?.. Глупенькая, ты же была так нужна мне… Прости меня за всё…
Прошло несколько дней. Он стоял у ее могилы, молча положил
около него 2 жёлтых тюльпана.
- Знаешь, я так и не нашёл зарядку для моего Nokia… - он не знал, что ещё сказать.
Прейдя домой, он всё так же ждал, что она выбежит навстречу,
поцелует, как обычно… Но этого не случилось. Она сейчас лежала одна в холодной
земле…
День был очень тёплым и солнечным, почти таким, как тогда,
когда они впервые встретились. Он только сейчас понял, что только тогда начал
жить.
- Что ж, хороший день для свидания с тобой, любимая… Ты же всегда ждала, подожди ещё совсем немного…
Солнце начинало прятаться за горизонт, напоследок посылая
лучи-поцелуи всем желающим. Под его балконом было подозрительно много людей.
Возможно потому, что какой-то смельчак, а по совместительству он сам, выпрыгнул
со своего балкона за образом любимой девушки…
С последним лучом солнца небесно-голубые глаза закрылись
навсегда.
Пожилой доктор просто устало покачал головой. Лучший друг
умершего, опустив голову, что бы не выдавать слёзы, выступившие на глазах
(мужчины ведь не плачут), только тихо сказал:
- Может быть, когда-нибудь она простит его…
Жизнь продолжалась. Солнце, как и прежде, встало, даря своё
тепло каждому живому существу, где-то рядом цвели жёлтые тюльпаны, миллионы пар
по всей планете ссорились и мирились. Не было среди них только одной…
От них остались только обрывки фраз.
… Ты любишь меня…
… Но я же рядом …
Лучше верность без слов, чем измена с клятвой!!!
ЦВЕТОК ЛЮБВИ
***
Когда мы были вместе и близки,
Тебе Я тела своего НЕ отдавала,
ТЕБЕ ДАРИЛА Я свою Любовь!
Жаль только - понял ты довольно мало!
…
Но ты прозреешь!!! Видно Богом срок
Твоей душе отмерян для взросления.
Я буду ждать… Моей Любви цветок
Да не завянет в темноте забвения!
Люблю я собаку за верный нрав.
За то, что, всю душу тебе отдав,
В голоде, в холоде или разлуке
Не лижет собака чужие руки.
У кошки-дуры характер иной.
Кошку погладить может любой.
Погладил-и кошка в то же мгновенье,
Мурлыча, прыгает на колени.
Выгнет спину, трется о руку,
Щурясь кокетливо и близоруко.
Кошке дешевая ласка не стыдна,
Глупое сердце недальновидно.
От ласки кошачей душа не согрета.
За крохи немного дают взамен:
Едва лишь наскучит мурлыканье это-
Встанут и сбросят ее с колен.
Собаки умеют верно дружить.
Не то что кошки-лентяйки и дуры.
Так стоит ли, право, кошек любить
И тех, в ком живут кошачьи натуры?
Единственный мужчина, чьи слова и чувства не поддаются сомнению, будит меня по утрам нежным поцелуем, со словами: «Я люблю тебя мама!»
Сосед решил утопить своего пса. Он был стар, почти не слышал и хромал. Скинул пса с лодки, но пёс поплыл за ним, он ударил его веслом, не удержался, сам упал в воду и начал тонуть. Пёс доплыл до него, весь в крови, схватил за руку и вытянул на берег. Домой хозяин нёс его на руках!
К ней всюду относились с уважением:
И труженик и добрая жена.
А жизнь вдруг обошлась без сожаления:
Был рядом муж - и вот она одна…
Бежали будни ровной чередою.
И те же друзья и уважение то же,
Но что-то вдруг возникло и такое,
Чего порой не сразу разберешь:
Приятели, сердцами молодые,
К ней заходя по дружбе иногда,
Уже шутили так, как в дни былые
При муже не решались никогда.
И, говоря, что жизнь почти ничто,
Коль будет сердце лаской не согрето,
Порою намекали ей на то,
Порою намекали ей на это…
А то при встрече предрекут ей скуку
И даже раздражатся сгоряча,
Коль чью-то слишком ласковую руку
Она стряхнет с колена иль с плеча.
Не верили: ломается, играет,
Скажи, какую сберегает честь!
Одно из двух: иль цену набивает,
Или давно уж кто-нибудь да есть.
И было непонятно никому,
Что и одна, она верна ему!
Счастлив не тот, у кого много друзей, а тот, у кого есть настоящий друг-пусть даже один.
Моей любимой жене.
В витееватость мыслей наших, добавим лучик солнца озорной.
Вплетем туда мы полевых ромашек, и теплый летний дождик проливной.
Добавим мы щепотку грусти нашей. Насыпем сверху радости вагон,
И нежность не забудем даже, и смеха озорного милый звон.
Все это свежим ветерком приправим, и птичек переливом по утрам.
И эту смесь ЛЮБОВЬЮ озаглавим. Пускай всю жизнь она согреет нам.
Когда спишь с женщинами направо и налево, они все сливаются в одну. И она просто меняет имя, кожу, рожу, рост и голос. Длина волос, объем груди цвет белья варьируются от случая к случаю. Но ты повторяешь ей заученные фразы, делаешь одни и те же штучки, совершаешь одинаковые движения в установленном порядке: «Ты хорошо пахнешь… подвинься ближе, еще… я тебя боюсь… я так хочу твои губы… дай я тебя полижу, скорей, я больше не могу… о, благодарю тебя, Господи, какое счастье… ты мне страшно нравишься… мне кажется, это сон… мы будем заниматься этим всю ночь, всю жизнь…» Талдычишь одно и то же каждый вечер разным девушкам с завороженным взглядом ребенка, который разворачивает подарок.
Перемены приводят к повторяемости. Как ни парадоксально, новизна возникает, только если хранишь верность одной женщине. Донжуаны лишены воображения. Казанову принято считать многостаночником, а он был просто лентяем. Потому что как не меняй баб, ты-то остаешься все тем же мужиком, поборником пути наименьшего сопротивления. Чтобы хранить верность, необходим талант.