Ты можешь очень долго плакать,
Сжимая злость в своих руках.
Искать спасенья в чьем-то взгляде,
Не выдавая боль и страх.
И разрываясь на кусочки
От всех невысказанных фраз,
Ты прячешь все под оболочкой,
Боясь почувствовать отказ.
Ты можешь очень долго плакать,
И звать на помощь лишь глазами.
Но слезы это лишь вода,
Если они не со словами…
Мужчины не выносят женских слез, но чаще всего сами заставляют женщин плакать
Дождь беззвучно стекает по стеклам.
Ты не смотришь мне больше в глаза.
Ручьи по дорогам раскинулись «шелком».
- Я понимаю, - тебе не нужна…
Предательски слеза с ресниц скатилась.
Растаял образ солнечный в душе.
Не понимаю, как со мной это случилось.
- Я так была привязана к тебе…
Плывут перед глазами «диафильмы».
Ты улыбаешься и что-то говоришь…
А на душе сплошные «катаклизмы».
- И я, не твой теперь «Малыш».
С кристально чистой водой может сравниться только слеза матери и младенца!
- Кто сказал что мужчины не плачут?! Мужская душа очень ранимая, и хоть снаружи бывает этого не видно, но внутри бушует ураган…
Сильная женщина никогда не плакала.
Только тогда, когда шел дождь…
Тогда она шла по городу, широко шагая,
Подставляя лицо под хлесткие струи…
В этих струях легко было спрятать соленые и горькие слезы обиды…
Дождь единственный союзник сильной женщины.
Ее соучастник и напарник, прикрывающий тайны…
Никто в мире не видел слез сильной женщины.
Не слышал гулкого биения ее сердца, мечущегося от боли и терзаний.
Никто не чувствовал горького вкуса обид, стекающих по щекам.
Только дождь, хранитель ее тайн, заступник ее слабостей,
о которых никто не знает…
Сильная женщина… Она доверяет только ему.
Своему верному наперсник и другу.
Только ему она шепчет и изливает свою боль…
А дождь, надежный укрыватель тайн, ласково слизывает слезы с ее щек,
смешивая горький вкус со струями воды…
Он говорит с ней шелестом листьев, бьющихся под его упругими каплями.
Он отвечает ей раскатом грома, сердясь на ее обиды и жалобы.
Он показывает ей ее фотоснимки, сделанные молнией и шепчущей, что все не так уж и плохо…
У сильной женщины есть только один союзник…
Никто не видит ее слез, кроме него.
Сильная женщина прячет слезы в дожде…
А когда дождь заканчивается,
Она останавливается у продавщицы тюльпанов и покупает охапку цветов…
И идет по городу, озаренная сияющим цветом этих цветов.
Солнце, прорезающееся сквозь уходящие тучи,
Высушивает оставшиеся капли слез на ее лице…
И ярко красный букет тюльпанов, прижатый к сердцу,
Впитывает капли кровоточащих сердечных ран.
И не видно людям, что больно сильной женщине.
Идет она улыбаясь миру.
Пряча слезы в дожде, а сердечные раны в цветах…
Никто никогда не узнает секрета сильной женщины…
А дождь не выдаст ее вовек…
Только к нему выйдет она, неся свою боль…
И нашепчет ему свои обиды …
Только дождь укроет слезы ее и смоет горечь с лица…
Поэтому так и дружат сильные женщины и дождь…
Только дождь видит ее настоящей…
А когда выглядывает солнце… Она снова улыбается миру…
И ждет дождя…
Каким прибором измерить горечь слезы?
Кто говорит, что больно смотреть на солнце или же на губы которые
не можешь поцеловать? Это всё
враньё!!! БОЛЬНЕЕ ВСЕГО СМОТРЕТЬ НА
СЛЕЗЫ МАТЕРИ!!!
Где нет доверия - там места нет любви,
Там место грубости и ревности угрозы.
И ни слова, и ни мольбы, ни слёзы
Вам не вернут её… Зови иль не зови
То кончается хорошо, что кончается вовремя. Даже слишком затянувшееся веселье кончается слезами.
Я даж не думал, что ради нее я буду ранять слезы …
Я в шоке… Позвонил муж и сообщил мне радостную весть: он потерял два последних зуба… Доволен: теперь болеть нечему… А мне-то что делать? Плакать или смеяться? Позвонила маме… Успокоила: «Не переживай, доча! Зато уж теперь наверняка не укусит…»
В мире было бы гораздо меньше слез и сломанных судеб, если бы люди не путали понятия «желать» и «любить».
Плакать можно и сидя над луком, и «Херувимскую» Архангельского может спеть граммофонная пластинка… Итак, христианину нужно следить, не больше ли он хочет доставлять удовольствия себе, чем угождать Богу? Не уподобляется ли он страстному соловью или глухарю на току при своем пении или молитве?..
Холодный и яркий февральский день. Я только что отвёз усыплять любимую собаку. Лучшего друга, который прожил со мной 14 лет. Вышел от ветеринара, сел на лавочку и заплакал.
Подошла мамаша с ребёнком.
- Мама, мама, почему дядя плачет?
- Пойдем отсюда, дядя пьяный! Постыдился бы средь бела дня!
Подошёл милиционер.
- Ты что тут сидишь? Нализался? Документы!
Подошли пацанчики.
- Э, братюнь, ты чё как не мужик? Чё слюни распустил? Тьфу, ба-а-аба!
Подошла бабулька. Сказала, что молодёжь совсем оборзела, и вообще, все наркоманы.
Подошла рыженькая девушка. Спросила, чем помочь. Протянула пачку бумажных платочков, взяла за руку и увела в кафе. Пока умывался и отсмаркивался, заказала мне кофе с коньяком - тебе надо, говорит. Через полчаса я рассказывал ей, как мы с Джулей ездили в лес, как она радовалась, когда я приходил с учёбы, как не любила вредного соседа… Девушка слушала, улыбалась, расспрашивала и сочувствовала.
Так вот, рыжая!!! Спасибо тебе, счастья всяческого, и пусть твой кот всегда будет здоров и весел. В память о нашей встрече я сегодня взял котёнка, серого, как у тебя - завести другую собаку ещё не могу.
Остальные… А, да ну вас. Даже не задолбали - противно…