Без темноты свет не будет казаться таким ярким и прекрасным.
Излучая свет- кому то освещаешь путь, а кого-то слепишь.
Сколько помню себя - был маяк, да старик смотритель. Говорил, что нашел меня в пасмурный день на крыльце: я, корзинка, ни слова о матери или отце.
Он носил чуть потертый, болотно-зеленый китель.
Море тоже казалось потертым, зеленым, старым, билось пеной у ног, да шумело ночами у скал,
а старик все журнал записной то терял, то искал, и дымил, все дымил чабрецовым своим отваром.
Что ни вечер, идут и идут к старику с вопросом - плыть ли в порт через день, что не ладно с женой, как назвать сына, пса - да не важно. Меня дожидалась кровать, в полночь я засыпала, уткнувшись в подушку носом.
Пока старый смотритель показывал путь-дорогу кораблям, сбитым с курса, и душам, утратившим свет, я взрослела. Старик становился задумчив и сед. А маяк меланхолией света давил немного.
На единственной почте я спрашивала - нет писем? Нам никто не писал, а в ячейке копилась лишь пыль. С молоком, свежим хлебом, ромашками шла восемь миль я обратно, а чайки метались в небесной выси.
Нам никто не писал. Все друзья мои плыли в город. На заброшенном острове только маяк, да причал. Мой старик отпустить меня с грустью в глазах обещал, но откладывать день все придумывал новый повод, и я мерила снова шагами неровный берег, засыпала в высокой траве на вершине холмов. Я смотрела на дымку у крыш деревенских домов, мастерила игрушки из прутьев для колыбелек.
Как-то утром старик безвозвратно, бесследно пропал. Я искала его и звала, голос рвав до хрипа. Зацвела белоснежными шапками старая липа.
И тогда я открыла его рукописный журнал. В нём остались рисунки небрежные, да заметки. Мой старик вёл учёт кораблям и глазам много лет. Он светил, он всю жизнь отвечал за пленительный свет. И горели слова, хоть страницы и были ветхи.
Так читала от корки до корки я, снова и снова - есть и памятка новым смотрителям, и инструктаж. А потом я взяла в руки самый простой карандаш, и в блокноте из магазинчика островного
начала свою вахту в семь сорок в июньский вторник.
Было много судов и гостей, все искали ответ - как назвать сыновей, как понять, не влюблён ли сосед, если с виду ну сущий ворчун или дикий скромник. Как-то ночью я вдруг поняла, что на свет слетаясь, люди ищут не правду, а счастье любой ценой. Ну, а главное счастье - не быть одному/одной.
Люди издревле светом земных маяков спасались.
Через пару декад приключилось великое дело. Я нашла Его в пасмурный день на разбитом крыльце: Он, корзинка, ни слова о матери или отце. Он взрослел, я пила чабрецовый отвар и старела. Он за хлебом в деревню ходил и ждал чьих-то писем.
Нам никто не писал. Я теряла порой свой блокнот. Он сбегал на холмы или в скрытый за скалами грот. Он, конечно же, был одинок и почти независим, изучал себе виды судов, ватерлинии, фрахты…
Я увидела свет как-то утром. Я сделала шаг и пропала бесследно, оставив лишь ворох бумаг…
написав на последней странице: «Удачной вахты».
Заглянув в глубокий колодец, даже в полдень увидишь звезды. Заглянув в глубокую душу, даже в полночь увидишь рассвет.
Есть свет, сияющий над миром, над всем и вся, над самим небом. Это свет, который сияет в твоем сердце.
Свет окон родительского дома - тепло, спасение, утешение… Дома того уже нет. А свет - остался.
Деньги - это свет в темноте кошелька.
Бывает свет как море. Море света,
Открытый, полный светом небосвод.
И в нём, смешав все даты и приметы,
Душа в простор незнаемый плывёт.
И мы лишь этим погруженьем живы.
Ты вынырнуть из света не спеши.
Ведь жизнь и есть вселенские разливы
И светопроницаемость души.
Миру внутри - мир,
миру снаружи - привет,
если вокруг темно,
включите другим свет!
Мы разучился верить в чудеса,
Считаем это пережитком прошлым…
Не унывать, велели Небеса!
Поговорим о чём-нибудь хорошем?
Сегодня мы в плену у суеты,
И растворяясь в сумасшедшем ритме,
Нам часто не хватает теплоты…
/А это важно, что не говорите./
Лишь на мгновение закрой глаза…
Почувствуй, как струится дымкой вечер…
Прислушайся - Вселенной голоса…
Внезапно, покоряясь, стихнет ветер…
Представь, что ты - горящая свеча,
Фитиль зажгли заботливые руки…
Не потуши огонь сей сгоряча,
Родных людей не обрекай на муки…
И пусть до срока знать нам не дано,
Струиться сколько будем мягким светом,
Куда важнее подарить тепло…
Взаимности не требуя при этом.
Тебе вернётся… только не спеши,
Услышать ближнего подобно чуду…
Делясь частичкою своей души,
Мы продлеваем жизнь, поверь, друг другу!
Есть люди, чей сияющий нимб застит свет. А есть такие, которые и есть - свет.
Тьма знаний ещё не есть свет разума
Г.
Здравствуй, злой Ангел. Небесная твердь
Льет тихо слезы, продолжая скорбеть…
Ты предал веру! Ты предал меня!
В Царство Мое закралась темнота.
Разгневан Создатель, Ты сброшен вниз с неба
И жизнь вечным адом пребудет без света!
Теперь одинок, но покою не рад…
Пламя безумства тревожит Твой взгляд.
Ответь! Почему так?! Зачем Тебе власть?..
Ты сам себе враг и выбор Твой - грязь!
Кайся злой Ангел! И может со Мной
Из Тьмы вероломной вернешься домой.
Л…
Я ненавижу солнца свет,
Да и за что его любить?..
А в темноте печали нет
Как обязательства служить…
Нет боли, нет и ран глубоких,
Нет страха в выбранном пути,
Нет ложности небес холодных,
Уродства нет и красоты…
Пусть одиночество Мое:
Не счастье и никак не радость,
Но лучше так, чем день за днем
Взирать на алчущую святость!
Так лучше проповедь читай
Тем, кто изгадил небо смрадом,
Кто чтил Тебя, но согрешал -
Кого нарек любимым чадом!
Должно быть, Ты сошел с ума,
Раз в Преисподнюю внес свет,
Который режет Мне глаза,
Но Ты, увы, Мне не дал век.
Г.
Ошибки каждому присущи -
Не стоит далеко ходить:
Тебе и Бог вдруг стал ненужным -
Лишь сам себе готов служить…
Здесь тихо в неземных глазах
Блуждает мрак и нет просвета.
Пускай не ложь, пускай не страх,
Пускай не боль. Так что же это?-
Лишь иллюзорности мгновенье!
Что в темноте таится нега,
Себе внушаешь утешенье -
И тем похож на человека…
Я не достоин, может быть,
Твоей любви. Я не злодей
И не герой - не Мне судить…
Судья я только для людей.
Царя над грешною землей,
Сквозь пыль веков, Ты видел сам:
Будь то хоть грешник, хоть святой -
Всем справедливо Я воздал!
Прощенье - каждый заслужил:
Кто страх отчаянья познал,
Кто ненавидел, но простил,
Тот кто раскаялся, страдал…
К чему казнить их беспричинно?
Достаточно лишь кинуть взгляд
На землю, чья близка кончина -
У них и так там сущий ад.
Им так же, как и для Тебя
Знакома жажда бытия…
Л.
В том нету равенства! Я - демон
И проживая свои дни -
Мой дух идет к ступеням неба,
А люди счастливы в пыли!
И умирая каждый миг -
Я каждый миг рождаюсь снова!
Какое дело Мне до них?-
Скулящих псов от тяжкой доли.
А впрочем, кто им виноват?
Чего хотели - получили!
Их мир похож на сущий ад?..
Да нет! В аду они не жили!
Мой путь тернист - Ты знаешь, Боже,
Но связи нет с толпой людской…
Я презираю всех прохожих -
Для них Ты Бог, Я им чужой!
Какой же то венец творенья?-
В основах жизни жрать и спать,
Весь век искать свое прозренье,
Скулить и тихо умирать…
Окутан пеленой Твой взор:
Небесный дар они сгубили,
Твой Сын теперь распят как вор
И люди все еще любимы?!
Очнись, безумец! Этот мир
Уже давно насквозь прогнил!
Г.
Что можно объяснить тому,
Кто слушать вовсе не желает?..
Мудрец поймет и тишину -
Глупец и слов не понимает!
Неся надежду прежних дней
Я уповал лишь на Твой разум,
Но власти жаждешь все сильней -
Не разглядел порок Я сразу…
Несчастный Ангел, непокорный!
Ты тоже Сын Небесных Сфер,
Теперь же пленник Тьмы невольный.
Мне жаль Тебя, о Люцифер…
Я не унижусь боле пред Тобой,
Не стану ждать и покаянья,
Но в темноте своей пустой
Ты не узнаешь состраданья
Ни от кого, кто был Тобой любим!
Знай - мы чужие с этих пор!
Веками будешь Ты гоним -
Себе сам вынес приговор!
Был создан как слуга богов
И радость тысячи очей
Померкнет в тяжести оков…
Напрасно столько слов, речей -
Глухим остался все равно…
Страшись же Гнева Моего!
Л.
Не Ангел Я, скорей злой Демон!
Равны с Тобой мы, слышишь? Небо!
Оставь Себе презренье, жалость!
Во мне гордыня, а не слабость!
Я как и Ты могу вершить!
Могу разрушить, возродить!
А люди - куклы лишь в руках -
Клубок коварства в их сердцах!
Весь мир звенит предубежденьем,
Но Мы с Тобой как отраженье!
В чем смысл великого добра,
Коль не найдется грамма зла?..
Не может Света быть без Тьмы!
Погибну Я - исчезнешь Ты.
«Я - Воин Света, ты - его предел, та грань, где после - только мрак и сырость. Я здесь, пришла, воскресла, появилась, держать удар - таков уж наш удел, стоять как камни, биться до седин, вести других по этим двум дорогам… Я здесь, пришла. Ты слышишь рокот грома, мой верный враг, пропащий пилигрим.?»
«Она пришла», - стучит в моей груди, я тихо опускаю меч в смятеньи: «Меня Ты знаешь сотни поколений, хоть в этот раз стань другом - уходи». Она молчит и смотрит сквозь меня, Та, что прекрасней звезд и сновидений…
А дождик лижет стертые ступени у входа в пекло адского огня.
Кто-то однажды сказал, что это место поглотила тьма.
Но… это не значит, что и сюда не может проникнуть луч света.