Какие вкусные грибочки! - хвалит муж жену. Где ты взяла рецепт… Из какого то криминального романа.
Вялотекущий роман -
Это не признак любви,
Это надуманный план
Горячих голов и холодной крови.
Это такое кино,
Там, где известен финал,
Это - когда все равно,
Кто победил, ну, а кто проиграл.
Право же, будем детьми.
Право же, все позабудем.
Право же, будем одни,
Хоть и не вместе, но все-таки будем.
Вялотекущий роман
Скрытого полон огня.
Право на легкий обман
Есть у тебя, значит, есть у меня.
Право на легкий успех,
Необъяснимый уход,
На откровенность при всех
И на подспудный таинственный ход.
Вялотекущий роман
Связан с осенней порой,
Словно холодный туман
Над еще теплой прозрачной водой.
Словно холодный рассвет
Спорит с последним теплом.
Словно навязчивый бред
Против известных давно аксиом.
Вялотекущий роман -
В этом и прелесть его,
В этом и главный изъян -
Право на все, чтоб не ждать ничего.
Отказалась от жирного и вредного. А теперь он замгендиректора!
- Роман «В шелковых сетях». Про колготки, да?
Мужчины некоторые, порой, так Женщин меняют,
словно листочек в ежедневнике обрывают…
Открыл листочек, начал писать роман…
не понравился. перечеркнул…
листочек скомкал и выкинул…
На новый листочек рука уж легла,
роман писать заново начала…
Герой не моего романа
Осенний Джаз
мне твое имя нарисует дождь,
когда его забуду ненароком …
ведь ты, мой путник, больше не придешь
в мою обитель ночью одинокой,
не постучишь в знакомое окно
в ночи, об"ятой призрачным туманом,
и не подашь своей руки, когда темно,
героем став не моего романа …
Copyright: Осенний Джаз, 2013
Свидетельство о публикации 113 021 507 900
И где логика? когда ты сказал, что тебя девушки больше месяца не интересуют и ты ни кому не принадлежишь, я обиделась, но только пожала плечами. А когда я через три недели выдала, что мне надоело и хочу свободы, ты странно замолчал… и уже год твердишь мне как нужна я!
Это в романах -красиво, спокойно, тепло,
чистенько, сухо, опрятненько…
Милое дело…
Это в романах -- обоим тАААк повезло…
Они *обрели друг друга*… И всё- как хотели…
Это в романах - никто, никого, никогда,
ни в коем /так сказать/ случае… И ни за что…
Это в романах -*мы будем вместе всегда*…
И никаких там *а вдруг* и *а что же потом*!!!
Это в романах - *пол_царства* да *всё к ногам*,
и *я не смогу забыть ни секунды нашей*…
Это в романах - *я тебя не предам*,
*не бойся*, *держись за меня* и *вдвоём не страшно*…
Это в романах - до гроба / до хрипоты,
и *чтобы во веки веков*…
-------------------------------------------------
Это в романах героев спасает *Прости*…
А вот расстаются / в жизни/ обычно по глупости.
Блистательный, головокружительный и умопомрачающий виртуальный роман подошёл к концу при грубом столкновении с реальностью и реальными отношениями в жизни.
…Однажды, как мне кажется, каждому человеку, да и просто живому существу, говорят: «Это судьба!». Что можно сделать в ответ: улыбнуться, согласившись с серьёзностью этого утверждения, а может, наоборот, разругаться от неверия, приняв это как вызов. У каждого свой щит.
Вот, например, мечта - это тоже судьба. Ведь она может сбыться и сбывается, если верить и прикладывать к этому ещё и усилия. Значит, судьба - это то, что у тебя в голове, в сердце, в душе.
Да, в общем-то, в какой-то степени это можно отнести к общепринятому понятию о судьбе: то, что с тобой происходит или должно произойти. Ну, а с другой стороны, ведь все мы мечтаем, у каждого есть что-то, о чём он никому не говорит, и лишь, оставшись наедине сам с собой, начинает мысленно воплощать ту сказку, которая живёт в его сознании…
понравился мужик - закрутила роман. Надоел - пинка под зад. Следующий!
Короткая любовь всегда как салют
Ищу роман! Рассказы и повести не предлагать!!!
В казарме было светло, тепло и уютно. Лучи весеннего солнца проникали через окна и блестели на всех поверхностях. Расставленные ровными рядами кровати и тубы создавали причудливые геометрические фигуры своей тенью. От света, темно синие армейские одеяла казались голубыми как горные озера. Тишину нарушали только часы, висевшие на стене, четко отчеканивая каждую секунду. Он лежал на кровати, задрав ноги на спинку кровати. Шапка лежала на тумбе слева. Он пошарил в кармане и достал черный глянцевый телефон «раскладушку». Открыв его, он даже не глядя в экран два раза нажал кнопку вызова на затертой клавиатуре. После непродолжительных гудков из трубки донеслось:
- Приветик!
- Привет, Юлечка! - радостно ответил он. Казалось, что весь солнечный свет, который попадал в казарму, отразился в его глазах.
Они были знакомы уже три месяца. Хотя… Знакомы? Все их знакомство заключалось во многочасовых телефонных разговорах и паре фотографий, которыми они обменялись по почте. Но это им не мешало, они страстно признавались друг другу в любви и могли рассказывать о себе друг другу часами на пролет. Ничего важнее, чем звонок ей, для него, солдата срочной службы не было. А для нее, студентки техникума, каждый его звонок, как таблетка счастья. Они писали десятки писем, снова и снова признаваясь в любви, бредя о предстоящей встрече. Странно, но не у нее, не у него, к их возрасту, не было серьёзных отношений, а теперь вот так. Отношения, которые у них не слаживались «вживую», сложились как дважды два по письмам и телефону. Каждый новый день начинался со звонка друг другу. Немыслимым было уйти спать, не позвонив второй половинке. Он вальяжно хвастался своими отношениями с ней сослуживцам, а она трепетно делилась с подругами о нем. Невероятным казалось, что эти люди никогда не виделись в этой жизни, а теперь не могут представить свое существование друг без друга. Казалось, что это какая то «армейская» сказка - они встречались лет пять, а потом он ушел в армию, и она ждет… И с каждым днем все сильнее любит, а он все сильнее скучает. Так и было, вот только без пяти лет отношений, а с тремя месяцами общения, общения на расстоянии пяти сот километров. А потом финал - встреча. Было ощущение, что весь мир ждет эту встречу, еще сильнее, чем они…
- Полкан сказал, в апреле на дембель, так что, совсем скоро… - улыбаясь, он проговорил в трубку.
- Месяц, Костя, месяц! И мы вместе! - звонко ответила Юля.
- А ты не боишься? - робко, задал вопрос солдат. Ему как-то и самому не понравился этот вопрос и он слегка скривился.
- Нет! - четко и уверено ответил почти детский женский голос!
- Я жду, очень, жду! - продолжила она.
- Я никого так не любила, как тебя! Как можно бояться человека, которого любишь??? - спросила она его с укором.
- Ну, я не знаю… - неуверенно ответил боец.
- Мы же… Не виделись… Ни разу… - продолжал невнятно говорить он.
- Ты что! Я каждую ночь тебя во снах вижу! - выпалила она.
- Моя ты Зайка - радостно ответил солдат.
- А ты моя Морковка! - быстро вскрикнула она.
- Ага! Зайка и Морковка! Какая пара! - засмеялся он.
- Дежурный роты на выход! - раздался громкий голос дневального. В казарму ввалился плотный, с мощным брюхом полковник. Весь наряд засуетился, дежурный по роте торопливо докладывал. Полковник с важным и злым взглядом окинул казарму. Солдат, не обращая внимания, продолжал лежать на кровати, болтая ногами на ее спинке и говоря по телефону.
- Это что, еще за чмо? - захлебываясь проорал офицер.
- Пожарник, товарищ полковник! - выдавил из себя сержант, с ехидной ухмылкой глядя на рядового, который валялся на кровати.
- Какой на х*й пожарник! А ну-ка, боец сюда, бегом! - еще громче завопил полковник.
- Зайка, люблю, тебя, я позже позвоню. - почти шепотом проговорил он в трубку и лениво встал с кровати, запихивая телефон в карман штанов. Ремня на нем не было, китель полностью расстегнут, белуха торчала. Он шаркая ногами по полу подошел к полковнику.
- Тьфу, Морква, ты че тут шатаешься - как-то расстроено спросил полковник.
- К наряду готовлюсь, товарищ полковник. - почти зевая, сказал солдат.
- Ты же знаешь, проверки сейчас, а ты… - недовольно рявкнул полковник и махнув рукой пошел к выходу.
Да, за это время, рядовой Морковин, умудрился каким-то необъяснимым образом завоевать авторитет не только у сослуживцев, а и у офицеров. Таких, как он, называли «карась». Мол, также проворно эта рыба «петляет» в мутной речной воде, как и некоторые бойцы, уклоняются от неприятностей армейской службы. Кто-то таким завидовал, особенно каким-то их не гласным привилегиям. Другие ненавидели, в свое время, не сумев проявить себя, а теперь говорили всякие гадости в адрес таких «карасей». Хотя, если бы представилась возможность, то с удовольствием заняли бы их место. Но все есть, как есть. И полковник, который должен был дать, как минимум, пять нарядов вне очереди, этому бойцу, знал, что за ним должок, ведь солдатик отвечал за проверки пожарной безопасности и в парке и в казарме и еще черт знает где. И как-то раз, не уследив, полковник, чуть было не схлопотал выговор, за ненадлежащий уровень противопожарной безопасности в полку, но боец вовремя принес листок проверок и полкан, вписав, свою подпись в этот листок, «избавил» себя от гнева «генералов».
Полковник ушел, и в казарме снова воцарилась тишина. Костя взял листок белоснежной бумаги, конверт и ручку. Плюхнувшись на старый, почти антикварный стул в светлице, принялся ровным аккуратным почерком писать письмо. Каждая буква письма, это часть его самого, его сердца, его души. Закончив, он взял конверт, и заполнил графу «Кому». «Заец Юлия» - появилось на конверте, он убрал руку и как бы оценивая, посмотрел со стороны. Дописав адрес и индекс, он перевернул конверт, лизнул край и заклеил его. А потом, секунду подумав, на свежезаклеенном стыке написал - «Я тебя люблю!».
Двери поспешно закрывались с глухими хлопками. На хромированных ручках, то ли как язвы на коже, то ли как ржавчина на металле, виднелись кровавые отпечатки пальцев. Двигатель тихо завелся и машина, резко рванув, тронулась с места. Лысые кусты и деревья мелькали на блестящих поверхностях кузова. Белая кожа сидений была сильно измазана кровью. На заднем сидении, неподвижно, лежали двое. Один почти свалился в проем, между задним сиденьем и сиденьем водителя, второй распластав руки и тяжело выдыхая, лежал опершись о дверь.
- Куда? Куда ехать? - истерично кричал водитель, обтирая окровавленными руками кожаную куртку.
- Ты меня слышишь? Они же подохнут к чертовой матери!
Она сидела в пол оборота к водителю, цепко ухватившись за дверную ручку. Светлые джинсы были запятнаны кровью. Взгляд был стеклянен и безразличен. Она словно ничего не замечала и совсем не слышала возгласов водителя. По щекам катились мелкие слезы.
- Там… Там, в конце, на лево… - сквозь зубы, еле двигая губами, сказала она.
- Дальше куда? - покричал водитель, резко поворачивая руль влево. Машина сделала крутой вираж и с визгом резины влетела в поворот. Тот, что опирался на дверь, от такого виража завалился на другой бок, спиной вверх. Теперь было видно, что под ним на сиденье большая лужа крови, а на пальто большой разрез, из которого эта кровь текла. Кровь, не изменила цвет черного пальто, а лишь создала впечатление, что оно просто мокрое.
- На светофоре прямо, а потом на право, там ее видно… - на выдохе, сказала она.
- Твою мать! - заорал водитель и ударил по тормозам перед вишневой девяткой, которая остановилась пред машиной. Резко крутнув руля в сторону и нажав газ до отказа, водитель вырулил на встречку.
- Не успеем, ей Богу не успеем! - почти про себя проговорил рулевой.
- Там… - вяло сказала она, тыкая пальцем в направлении перпендикулярной дороги.
Машина с ревом влетела в больничный двор и сильно черкнув днищем горку, перед приемным покоем с визгом остановилась у двери.
Двое санитаров курили рядом, и не понимая, что происходит, начали обсуждать марку машину и уровень мастерства водителя.
Мужчина в кожаной куртке, выскочил из машины, и распахивая двери машины, заорал:
- Сюда, быстрее сюда!
Санитары, увидев полностью залитую кровью белую обшивку двери, синхронно бросили сигареты и рванули с места к авто.
Первым достали, того, что уже не дышал. Вывернутые края раны на горле, как бы пытались показать, что она совсем не совместима с жизнью.
- Ёшкин кот! - вскрикнул крепко сбитый, высокий санитар, в пожелтевшем халате.
- Мужик, ты это откуда? - сделав паузу, он схватился за погоны пальто второго и потянув тело на себя, продолжил:
- Это ж кто их так? - не унимался санитар.
- Дед Пихто! - злостно рявкнул водитель.
Тем временем второй санитар, подкатил следующую каталку, на которую они погрузили тело.
- А эту тоже? - поинтересовался медбрат, тыкая пальцем на пассажирку машины.
Она сидела неподвижно, смотря в одну точку. Щеки были мокры от слез и совсем бледны. Рука, в пятнах крови, крепко сжимала дверную ручку. Казалось, что разум ее покинул, а слезы не прекратятся никогда…
- Нет! Ее не задели. - сердито сказал водитель, поспешно закрывая двери.
Санитар повернулся к другому, который стоял возле каталки и тихо проговорил:
- Сан Саныч, надо мусоров вызывать, а то это…
Водитель взялся за его плечо, оставляя на нем, кровавый след ладони, попытался повернуть к себе.
- Не надо. - тихо и внятно сказал водитель и сжимая в руке несколько стодолларовых купюр, ткнул их медбрату.
- Ну ладно, мне то че! - радостно вскрикнул санитар, схватил деньги и запихнул их в боковой карман, после чего брезгливо стал обтирать руки об халат, избавляясь от крови на них.
- Только ты это, с Сан Санычем поговори, браток. Уладь все вопросы.
Они с каталкой скрылись в проходе, а через минуту, от туда выскочил высокий медбрат с пачкой таблеток в руке и передал их водителю.
- На вот, дай, той подруге, что в машине у тебя, а то совсем того… Меня самого, аж подвернуло. - кисло проговорил санитар.
Водитель открыл двери и бросил таблетки на колени Юли.
- На вот, выпей.
Он хлопнул дверью и пошел с санитаром в тот же проход, куда завозили Костю и Женю.
Оставшись одна, она резко сложила руки пред лицом и разрыдалась.