Двери поспешно закрывались с глухими хлопками. На хромированных ручках, то ли как язвы на коже, то ли как ржавчина на металле, виднелись кровавые отпечатки пальцев. Двигатель тихо завелся и машина, резко рванув, тронулась с места. Лысые кусты и деревья мелькали на блестящих поверхностях кузова. Белая кожа сидений была сильно измазана кровью. На заднем сидении, неподвижно, лежали двое. Один почти свалился в проем, между задним сиденьем и сиденьем водителя, второй распластав руки и тяжело выдыхая, лежал опершись о дверь.
- Куда? Куда ехать? - истерично кричал водитель, обтирая окровавленными руками кожаную куртку.
- Ты меня слышишь? Они же подохнут к чертовой матери!
Она сидела в пол оборота к водителю, цепко ухватившись за дверную ручку. Светлые джинсы были запятнаны кровью. Взгляд был стеклянен и безразличен. Она словно ничего не замечала и совсем не слышала возгласов водителя. По щекам катились мелкие слезы.
- Там… Там, в конце, на лево… - сквозь зубы, еле двигая губами, сказала она.
- Дальше куда? - покричал водитель, резко поворачивая руль влево. Машина сделала крутой вираж и с визгом резины влетела в поворот. Тот, что опирался на дверь, от такого виража завалился на другой бок, спиной вверх. Теперь было видно, что под ним на сиденье большая лужа крови, а на пальто большой разрез, из которого эта кровь текла. Кровь, не изменила цвет черного пальто, а лишь создала впечатление, что оно просто мокрое.
- На светофоре прямо, а потом на право, там ее видно… - на выдохе, сказала она.
- Твою мать! - заорал водитель и ударил по тормозам перед вишневой девяткой, которая остановилась пред машиной. Резко крутнув руля в сторону и нажав газ до отказа, водитель вырулил на встречку.
- Не успеем, ей Богу не успеем! - почти про себя проговорил рулевой.
- Там… - вяло сказала она, тыкая пальцем в направлении перпендикулярной дороги.
Машина с ревом влетела в больничный двор и сильно черкнув днищем горку, перед приемным покоем с визгом остановилась у двери.
Двое санитаров курили рядом, и не понимая, что происходит, начали обсуждать марку машину и уровень мастерства водителя.
Мужчина в кожаной куртке, выскочил из машины, и распахивая двери машины, заорал:
- Сюда, быстрее сюда!
Санитары, увидев полностью залитую кровью белую обшивку двери, синхронно бросили сигареты и рванули с места к авто.
Первым достали, того, что уже не дышал. Вывернутые края раны на горле, как бы пытались показать, что она совсем не совместима с жизнью.
- Ёшкин кот! - вскрикнул крепко сбитый, высокий санитар, в пожелтевшем халате.
- Мужик, ты это откуда? - сделав паузу, он схватился за погоны пальто второго и потянув тело на себя, продолжил:
- Это ж кто их так? - не унимался санитар.
- Дед Пихто! - злостно рявкнул водитель.
Тем временем второй санитар, подкатил следующую каталку, на которую они погрузили тело.
- А эту тоже? - поинтересовался медбрат, тыкая пальцем на пассажирку машины.
Она сидела неподвижно, смотря в одну точку. Щеки были мокры от слез и совсем бледны. Рука, в пятнах крови, крепко сжимала дверную ручку. Казалось, что разум ее покинул, а слезы не прекратятся никогда…
- Нет! Ее не задели. - сердито сказал водитель, поспешно закрывая двери.
Санитар повернулся к другому, который стоял возле каталки и тихо проговорил:
- Сан Саныч, надо мусоров вызывать, а то это…
Водитель взялся за его плечо, оставляя на нем, кровавый след ладони, попытался повернуть к себе.
- Не надо. - тихо и внятно сказал водитель и сжимая в руке несколько стодолларовых купюр, ткнул их медбрату.
- Ну ладно, мне то че! - радостно вскрикнул санитар, схватил деньги и запихнул их в боковой карман, после чего брезгливо стал обтирать руки об халат, избавляясь от крови на них.
- Только ты это, с Сан Санычем поговори, браток. Уладь все вопросы.
Они с каталкой скрылись в проходе, а через минуту, от туда выскочил высокий медбрат с пачкой таблеток в руке и передал их водителю.
- На вот, дай, той подруге, что в машине у тебя, а то совсем того… Меня самого, аж подвернуло. - кисло проговорил санитар.
Водитель открыл двери и бросил таблетки на колени Юли.
- На вот, выпей.
Он хлопнул дверью и пошел с санитаром в тот же проход, куда завозили Костю и Женю.
Оставшись одна, она резко сложила руки пред лицом и разрыдалась.