Мечты превращаются в реальность благодаря действиям. Из действий снова возникает мечта; и эта взаимозависимость порождает высочайшую форму жизни.
Я изменю мир.
Сон наяву, это это жизнь с внушенными и навязанными мыслями от рождения. Любая мысль формирует реальность. Поменяешь мысль, изменится и реальность. Сон на яву есть границы и барьеры. Когда Стираешь границы, то привычный мир рушится. Чтобы проснуться, нужно видеть над привычным, обыденным, быть на грани; видеть жизнь такую, какая она есть, какой она является. Любая визуальная материализация, это формы. В пространстве всё формы, даже слова и мысли. Нужно научиться видеть за формами жизнь, непрерывную и бесконечную. За любой формой жизнь. Замечать эту грань помогает страх. Страх, он всегда за границей комфорта. Страх помогает увидеть эти границы и стереть их. Страх убивает мечты, желания, радость, если ему поддаться. Страх, так же убивает любовь и поражает жизнь. Но и любовь побеждает страх так же, как жизнь преодолевает смерть. Преодоление барьеров, границ происходит через принятие и согласие. Познаешь мир за гранью, познаешь себя.
Все требуют к себе голую Правду, а когда получают, ужасаются её корявой неказистости и, сломя голову, бегут от неё к гладкой, пышнотелой Лжи!
- иz -
С виду мир и порядок, в мирном обществе, а под лицемерной, лживой реальностью. Непрерывный, вечный хаос, нескончаемых, беспощадных войн бессовестных эгоистов.
Когда события не совпадают с нашими ожиданиями, мы теряемся. Поэтому ожиданий лучше не иметь вовсе, а просто быть готовым к любому повороту.
Я иногда просыпаюсь. Может из-за того, что я это почувствовал, стараюсь чаще выглядывать в реальность. Да, я не опечатался. Именно выглядывать. Вы не замечали, что мы всегда в полудреме. Мы постоянно живем в мыслях. Не настоящим. Мы думаем о том, как проведем вечер, выходные, отпуск. Что мало денег и нужно быть экономнее. Что завтра ребенку в школу нужно приготовить завтрак, и не забыть купить яблок.
В общем мы всегда поглощены мыслями, и редко оглядываемся на то, что мы тут, здесь, сейчас.
В детстве я смотрел на взрослых. Я четко их видел и представлял себя в будущем.
А сейчас? Я взрослый, но я не вижу себя таким. Я сижу на работе за письменным столом и не ощущаю этого. Я принимаю это как должное, и не ощущаю себя взрослым. Работа, текучка из-за дня в день. Из недели в неделю. Из года в год. Я не помню, когда я стал взрослым. Меня окружают серьезные большие люди, а я вижу просто сотрудников, объект моей работы. Я не вижу себя таким, каким видят меня мои дети. Большим, взрослым, серьезным, статным.
Утром по пути на работу, я очнулся на светофоре и увидел город. Увидел людей, идущих на работу. Неухоженные дворы с развешенным бельем на веревках. Сонного водителя во встречной машине. Очнувшись от своих текущих мыслей, я увидел мир. Вспомнил о чем мечтал в детстве. Мечтал, что стану взрослым, буду работать в солидной организации. Буду ездить в путешествия каждый отпуск. Что как можно чаще буду взбираться на вершину горы, которую вижу из окна. Буду ездить на работу на хорошем автомобиле. У меня будет умница жена и милые детишки.
Ну вот я уже заезжаю во двор своей работы. Как? Как я уже на работе? Я же только что был на светофоре и видел мир. И вот я снова был поглощен дремой моих мыслей, воспоминаний, планированием дальнейшей жизни.
Я стараюсь чаще выглядывать в мир. Когда я на работе, вокруг меня много людей, как сотрудников, так и посетителей. Незнакомых мне людей, которых я часто не вижу. То есть вижу их как объект моей работы, но не людей.
Сижу на своем диване в своей квартире перед телевизором, как вдруг выглядываю в реальность. Вижу жену у гладилки, старшего ребенка с учебником. Младшую. Она смотрит на меня и улыбается, как будто заметила то, что я увидел их. Что я вернулся в реальность. И тут же главный герой фильма в телевизоре увлекает меня в суррогатный мир.
Утром, проснувшись, на автомате делаю текущие дела. Умываюсь. Грею чайник. Бужу детей и сажаю их за стол. Бреюсь. Одеваюсь. И так далее. Все на автомате. Без ощущения жизни. Как будто это скучно, и я поглощен субреальностью моих мыслей, планов, мечтаний.
Обидно, что редко «вижу». Буду стараться чаще быть «тут». Как в детстве. Здесь и сейчас.
В батискафе опускаясь на самое дно мрачной реальности. Опускаясь все глубже и глубже становится только страшнее и страшнее, что на дне лишь смерть, чем глубже опускаешься тем больше понимаешь что назад не вернешься.
Всегда и всё, из, зачем и как. Вот так!
Любителей формы всегда больше чем ценителей содержания.
Когда все иллюзии исчерпаны и развенчаны, когда начинаешь находить радость в том, что есть, - тогда и понимаешь: с этого и надо было начинать.
Вчера со Светкой ездили в ТРЦ «Планета» на фильм «Бен-Гур». Ну, про кино сразу скажу - один раз посмотреть можно. А можно и не смотреть. Не фонтан, в общем. Но я сегодня о другом. «Убил» водитель такси. Это был смуглый, удрученный такой мужичок лет сорока. Он сказал, что он «детский доктор», а таксует от того, что его гложет тоска.
Почти сразу спросил (обращаясь не ко мне, а к Светке):
- Как вернуть женщину?
Пока Светка осмысливала вопрос, я спросил у таксера:
- А что случилось? Жена ушла?
- Нет, не жена. Женщина, - не отрывая прищуренных глаз от запруженного машинами проспекта 9 мая, буркнул он. Затем помотал темноволосой головой и с отчаянием молвил:
- Эх, а я-то полюбил ее! И дочка ее ко мне потянулась. Я ее от ветрянки даже вылечил. Две недели я был счастлив с ней, с женщиной этой. Она сама ко мне потянулась, и у нас был роман. А потом как отрезало. Сказала, все, между нами все кончено! И чтобы я не приходил к ней домой, к родне в Минусинск уехала. На звонки не отвечает. А я… А я не могу без нее. Ни спать, ни есть, ни жить не могу. Вот, таксую, чтобы пустоту заполнить. Не жить мне без нее, не жить…
- Да не убивайтесь вы так, может, все еще наладится, - посочувствовала, наконец, и Светлана.
- Может, все же чем обидел ее, а? - с подозрением спросил я.
Таксист опять помотал головой. С минуту молчал. Потом выдавил:
- Я теперь понимаю: слишком много у нее было меня.
- Не понял? - обернулся я к нему.
- Да как бы вам сказать… Я ей ни минуты не хотел давать жить без меня. Прилип к ней, одним, словом. И ни на секунду отлипать не хотел.
- Ааа, - протянул и оглянулся на Светку. Та с брюзгливой миной передернула плечиками.
- Я ей прохода не давал, - продолжал каяться таксист, и мне даже показалось, что он сморгнул злую слезинку. - Надоел, наверное. И как теперь быть, а?
Мы уже приехали. Прощаясь, пожелали незадачливому влюбленному вернуть свою женщину. Но уже оба понимали - не вернет, коль успел так надоесть всего за две недели…
Пеку шарлотку я в духовке…
Какой чудесный аромат!!!
Пышна, румяна, ну красотка!
И к чаю будет самый смак!
Лег, расслабился. Погрузился в тишину, остановил внутренний диалог. Погрузился в темноту, почувствовал свое тело. Нет мыслей, нет беспокойства и бессонницы. Наступила тишина. Стали появляться картинки и образы; нереальные и сверхъестественные события и истории. И конечно же, я участвовал во всем этом осознанным наблюдателем. Намеренно пробовал упасть в пустоту, смело шел на встречу неприятностям или в гущу событий; появился здоровый страшный зверь на четырех лапах, он погнался за мной (было ощущение, что это я его создал и попросил напасть на меня), а я осознавая свое превосходство, что это мой сон, пошел к нем навстречу, и он растворился, точнее сменилась картина мира сновидения. Мое наблюдение ничуть не разрушало целостность сна, а наоборот, образы были реальными и красочными. Потом я, скорее всего, погрузился в более глубокий сон и наблюдателя выкинуло. Но ощущения и воспоминания остались яркими. Спал крепко и до самого утра. Будем дальше практиковать осознанные образы, репетировать управление снами. Мне кажется, что я не только мог принимать решение и действовать вопреки страхам и убеждениям (хотя страх присутствовал, и со зверем, и с падением в пропасть), я сам создавал события и все эпизоды сна - был создателем, игроком, наблюдателем, победителем и жертвой.
Посмотришь мельком в витринное стекло - а там какая-то тетка. А эта тогда где - ну, та интересная дама, какой себя воображаешь?))