Ты в пустоте бесконечной тьмы лживых искушений, во мраке реальности жизни. Где ты медитируешь в черном одеянии, с совершенно черными на весь глаз очами. Ты пребываешь в глубокой концентрации в которой ты хранишь в своем разуме, сердце и душе, лишь свет, любовь, доброту, бескорыстное благородство и радость. И гонишь прочь все свои грешные желания. После смерти, оставив свое тело позади. Ты паришь в воздухе в позе лотоса, в абсолютно белой пустоте прозрения, в белом одеянии, на тебе вообще нет никаких волос и даже бровей, нет зрачков, глаза абсолютно белые.
Если сильно достанут придирками в сети, можно обидеться и уйти в реальную жизнь… Близкие будут довольны.
Нам хотелось бы жить по душе, а живем по зарплате и ценам…
Творчество, наука, изобретения, мода, и философия, все это аберрация внешней и внутренней реальности человечества. Есть миллиарды альтернативных видов и типов версий лживых реальностей. реальность сна, реальность людского мира, реальность после смерти. И никто не знает как на самом деле выглядит реальность. Вполне возможно - это абсолютная пустота, где есть лишь мрак небытия, или где нет ничего кроме света.
Нынче принцессы повсюду…
Не предусмотрены на всех короны…
Научитесь, девушки, мыть посуду,
а уж потом претендуйте на троны.
Чем успешней человек в виртуальном мире, тем он более несчастен в реальном.
Между
тем, что я думаю,
тем, что я хочу сказать,
тем, что я, как мне кажется, говорю,
тем, что я говорю,
и тем, что вы хотите услышать,
и тем, что как вам кажется, вы слышите,
тем, что вы хотите понять
тем, что вы понимаете,
стоит десять вариантов возникновения
непонимания.
Но всё-таки давайте попробуем…
В часы застоя огромную популярность приобрела «Литературная газета» (ЛГ). Ею зачитывались практически все думающие люди нашей страны. Обойду стороной публицистику газеты, которая для тех времён в действительности имела колоссальное влияние на более-менее передовую часть населения Союза.
И пусть всё там было подконтрольно властям, но изредка прорывались и мысли. Вспомню в этом опусе о шестнадцатой странице, полностью посвящённой юмору и, отчасти, сатире, хотя с этим в СССР всегда было нелегко. Как говорится: сатирикам было не до смеха.
То есть сатира вроде и наблюдалась, и о ней постоянно надрывались со всех партийных трибун, и посыпали пеплом голову, и Гоголя с Салтыковым-Щедриным вспоминали, но когда доходило дело до сатиры, то дальше нерадивых управдомов и председателей колхозов, за редкими исключениями, дело не шло. А вот юмор был на весьма и весьма высоком уровне.
В начале семидесятых появилась на этой странице новая рубрика. «ТЭС», что при прочтении аббревиатуры означало: толковый этимологический словарь. К примеру: слово «известняк» обозначало: «популярный певец», «гусар» - мужчина-птичник
Являясь активным читателем ЛГ и одураченный, как многие из нас, призывами участвовать в жизни газеты, приобрёл пагубную привычку посылать туда свои варианты слов. Однако к моему глубочайшему разочарованию всё было напрасно.
Изредка мне отвечали, что присланные варианты абсолютно не парадоксальны, не юмористичны и даже просто не смешны. Доказывать что-то было глупо и со временем идею прославиться в этой ипостаси попросту забросил. Но мой сын в 74-ом году вдруг воспылал любовью к юмору и начал «бомбить» редакцию своими «тэсами», получая те же самые ответы.
Отвечали обычно три бойца юмористического цеха: Веселовский, Брайнин, Тумановский и изредка, примыкавший к ним Задирака. Как сумел, успокоил сына, объяснив, что не доросли мы с ним до таких вершин, что многому ещё необходимо учиться, но лучше сразу бросить. А к слову, были у Валеры довольно остроумные вещи. Запомнился его вариант слова «никак» - запор. Или фраза: «Из кожи вонь лезет».
Было ещё довольно много подобных, но, в глазах редакционных Марков Твенов, не вышли мы с ним, по выражению самарских купцов, верхним рылом. И были во многом правы. - Валера, - убеждал я сына, - удели больше внимания урокам, подтяни химию и другие предметы, а литературные экзерсисы подождут. Но он переживал, однако не так уж и сильно.
Постепенно страсти улеглись, но вот раскрываю как-то свежую «Литературку» и… Абсолютно верно. Напечатали одно из его слов, естественно, от имени редакции. «Свинец» - боров. Мы напряглись. Обострились неприятные воспоминания о переписке. Имеет место быть явный плагиат, «та сязять».
Возможно, кто-то одновременно с сыном изобрёл велосипед, но, сын, послал слово до того. Моя таксистская натура выдержать такое не смогла. Тут же было состряпано послание с криками о справедливости, честности и прочей чепухе.
Каково, к тому же, отношение отрока, воспитанного в духе справедливости и веры в грядущее, но неминуемое наступление коммунизма, к обману со стороны взрослых дядей. Ответ не заставил ждать больше полугода, что довольно неплохо на фоне неспешных ответов, приходивших раньше.
Кто-то из вышеназванной троицы рыдал о засилии «тэсов», присланных в редакцию от жаждущих славы читателей. Привели даже примеры: «дантист» - знаток Данте и «садист» - садовод-любитель. Всё было верно и логично, но он прислал раньше. Оставить без хоть какой-то реакции было выше моих сил. Просчитывались варианты. Начали созревать замыслы.
В 75-ом году рванули мы всей семьёй на отдых в село Новосёлки, расположенное на Десне. К бабе, Усте Максымивни. Село довольно глухое, что будет иметь значение в дальнейшем. И здесь выкристаллизовался окончательный план нашего «ответа Чемберлену». - Устя Максымивна, - спросил я как-то хозяйку, - а чы е у Вас дужэ старэ сало? - Та навищо старэ. Е свижэ. - Ни, тилькы старэ.
Баба Устя, слегка привыкшая у моим выбрыкам, приволокла из льоха (погреба) трёхлитровую банку с изрядно пожелтевшим от древности салом. За три рубчика я прикупил один кг сала.
Отобрав три самых жёлтых куска, мы написали письмо о том, что вот пытались что-то придумать из слов, но в голову лезли не парадоксальные, не юмористичные и просто не смешные слова. Пока шлём сало, а придумаем что-нибудь, то сразу же вышлем.
«Ижтэ на здоровья, - дописали мы, - щоб вам»… Причём на каждом из кусков я написал, кому какой персонально. Конечно, сработала приобретённая за годы работы таксистом привычка за всё «благодарить». Замотав харч в плотную бумагу, мы отправили пакет из сельской почты, слабо веря в какой-то результат. Если реакция на киевские письма была такой заторможенной, то письмо из глубинки… Могло с концами ухнуть где-то в недрах почтового ведомства. Да и в газете как могли отреагировать.
Каково же было удивление, когда 25-го июня, буквально, две недели спустя, открыв, свежую «Литературку», на шестнадцатой странице узрел коротенькую заметку, набранную почему-то курсивом. Любопытные при необходимости могут порыться в подшивках или интернете, но мне запомнился общий смысл: «Два полу идиота, (написано было, конечно не так, а помягче, но смысл явно вылазил наружу) отец и сын Подорожные, сидели и придумывали «тэсы», но ничего не придумав, решили выслать сало.
Мы его пока в холодильник упрятали (упрятали?! Съели под водяру, без всякого сомнения!), а потом решим, что с ним делать. Подарок это или взятка"? - наивно вопрошали литературные остроумцы. Я решил, что в действительности они по ошибке вскрыли пакет в присутствии коллег, и пришлось зачитать письмо вслух, куда уж денешься?
Мои догадки отчасти подтвердил мой, покойный ныне, приятель, кстати, писатель-юморист, Андрюша Крыжановский: «У них идей маловато, хохму придумать - это тебе не два пальца обоссать, - добавил грубоватый юморист, вот они и придумывают рубрики, конкурсы, творчество читателей и прочую дребедень. А наивняк вроде вас ловятся.
Потом что-то публикуется под фамилией, допустим, Рабинович-оглы, но гонорар-то идёт кому-то из своих. Да ты не переживай. Не первый и не последний. Я же у тебя, помнишь, сюжетец позаимствовал из твоих баек. Но ты же был не против".
После вышеперечисленных событий я полностью потерял интерес ко всем этим делам. Как сумел, убедил сына в нашей правоте по большому счёту. К слову, вскорости его «тэс»: «Гривенник - волосатый парень» напечатали в журнале «Крокодил», автор - Валерий Подорожный.
А тогда страна вела неравную борьбу с разными, выпадающими из общего, монолитного строя, личностями, как-то: длинноволосые, узкобрючные, длиннопиджачные и прочие. И чем-то его слово их удовлетворило, а может и ощущение некой вины. Хотя вряд ли.
Но вот однажды сидим мы на футболе. Киевский центральный стадион, Чемпионат СССР по футболу. И слышим из рядов, находящихся сверху, слова какого-то болельщика: сало, Литературная газета, посылка и тому подобное. Один из наших, объясняет, показывая на меня, что вот он, тот, который посылал национальный продукт в редакцию.
- Да, нет, - сказал тот, подтверждая истину, что нет пророка в своём отечестве, - такого не может быть (?). И мне пришлось, как выражаются урки, «залепить на показуху» своё водительское удостоверение. Дабы он мог сличить фамилию и имя.
- Ты смотри, - засокрушался болельщик футбола, - а я-то думал: «Зачем он это сделал и тоже». - Что тоже? - вопросили мы. Выслал им два десятка яиц… Короткая пауза прервалось дружным хохотом присутствующих).
Уже приходилось не раз говорить о прелестях контактов, когда можешь само выразиться и послушать кого-то. Ведь чем особенно тяготит жизнь в сытой, и пока ещё не захламленной окончательно, Германии? Вы абсолютно правы, господа!
Твёрдое незнание языка, а, следовательно, ощущение в самом оживлённом месте, будто ты очутился в пустыне. Тебе охота что-то высказать, поделиться, спросить о чём-то, но, увы. Тебя активно не понимают, более того: услышав твои немецкие фразы, полностью теряют к тебе интерес.
Природа наградила автора этих строк, на его же голову, усреднённой европейской физиономией. И вот, не думающие ни о чём плохом аборигены, обращаясь, время от времени ко мне, бывают, увы, страшно разочарованы своей ошибкой. Чуть ли не роковой. И как тут не разочароваться, когда услышишь из моих уст т.н. немецкую речь? Некоторых такая ошибка страшно злит, просто до невозможности.
Я прекрасно понимаю немцев. Конечно, краски слегка сгущены, много искренне доброжелательных людей, вежливых, а главное - улыбающихся. Но как-то стороной они проходят. И в то же время, попадая в свою среду, пусть и хамоватую, неулыбчивую, не вызывающую доверие, начинаешь ощущать себя сверхкомфортно, начинаешь парить в небесах, слыша родную речь, имея возможность вступит в разговор с любым, практически прохожим.
Правда, необходимо на всякий пожарный чаще ощупывать свои карманы. Но и в Германии в наши интернациональные времена об этом не следует забывать. Ловкоруких подъехало немало, поле деятельности обширное. Однако не буду отвлекаться. Вернусь к контактам. За тридцать три года службы в такси, привык к ежедневному, вернее, ежесменному знакомству, пусть и кратковременному, с новыми людьми, разнообразнейшим ситуациям, случающимися на работе, самым невероятным историям, рассказанными попутчиками.
/
Вот поэтому сейчас ощущаю явный информационный голод. Можно сутками не отходить от телевизора, включать интернет, но это чуть-чуть не то. Здесь тебя грузят односторонне. А в беседе ты можешь закатить под лоб глаза в нужном месте, поддакнуть, улыбнуться, покрутить недоверчиво головой
- Дедушка жил у соседей, - рассказывал, помнится один пассажир. - Поддавал сильно и на этой почве потерял почти полностью зрение. Что-то различал, но не слишком. Но на нервной почве сильно оборзел, стал их доставать, качать права, ныть. Короче, мешал нормально жить родичам. Нет, ему всегда наливали, хотя дед завязал с бухлом, даже в Бога, вроде бы, начал верить от такой жизни.
А хата тесная, хрущёвка, пятый этаж. Зять долго терпел, а потом не выдержал. И супруга, сначала что-то говорила, не соглашалась, но после сказала, что так будет лучше всем, а прежде всего дедушке. И кто их надоумил, кто придумал такой план, вот вопрос. Уложили они доску, на подоконник одним концом, а другим на пол в кухне. Окошко настежь распахнули - лето на дворе. А дед ведь по хате чуть ли не на ощупь ходил.
И тут ему зятёк и говорит: «Папа, давайте я Вам помогу пройти. Держитесь за руку». И повёл его по доске к окну. План был простой: дед спикирует с пятого этажа на асфальт, доску потом быстренько уберут и гаплык. «Сливайте, - как говорят ваши коллеги, - антифриз». Пассажир сделал паузу. «Да! Человек надеется на что-то светлое, но в жизни такое не часто бывает.
Или дед почувствовал пустоту впереди себя, или что, но улетели оба. Старый же всю жизнь слесарем отпахал, и руки у него были, что плоскогубцы. А зять толстый, и по закону, открытому на его несчастье сэром, Исааком Ньютоном, он первый и на… вернулся на почву. А на него уже и дед загремел.
Но всё-таки зять что-то не так рассчитал, и они оба рухнули в кусты, дерево ещё какое-то по пути зацепили. Деду, вообще, абсолютно ничего, он даже стал лучше видеть, что в дальнейшем вызвало определённые проблемы с разливом по стаканам. А зятёк обе ноги сломал и руку, но тоже, в основном, удачно. Потом они подружились", - подвёл слегка нелогичное резюме пассажир.
Не устаёшь удивляться пытливости человеческого ума, непостижимым ходам и коллизиям. Воистину велик человек! Подсел ко мне однажды пассажир с игривым взглядом. Как оказалось большой знаток отношений мужчин с женщинами. Или наоборот.
Как удобнее. По инструкции водитель такси не должен лезть в душу пассажирам со своими переживаниями, не навязываться с разговорами, но поддержать беседу, начатую клиентом, просто необходимо. И новое узнать, и развеяться от монотонной езды, и настроить к себе человека. Много тонкостей наблюдается в этой сфере. Я всегда старался выслушать, не перебивая, где можно поддакивая. И народ раскрывался.
Тем более было прекрасно известно, что таксёр не побежит куда-то докладывать, доносить, да и, скорее всего, забудет пассажира через час-другой после расставания. Вот его рассказ: «У нас в институте работала супружеская чета. Обоим под сороковку.
Нормальные люди, но жена, как считал её благоверный, нередко изменяла ему с коллегами. «Рысачила бы на стороне, - рассуждал рогоносец в курилке (а об их отношениях знали из его разговоров практически все), - я бы смирился. Но разлагать родной коллектив?! Это не по-нашему».
Кто-то его надоумил, а может и сам догадался, но, в итоге, ревнивец в один прекрасный день напильником заточил… пуговицы на бюстгальтере жены. Расчёт оказался верным. После очередного визита супруженции к другу детства, он на следующий день разоблачил-таки по порезанным пальцам одного нашего любителя скакнуть в гречку.
Очень всё пошло получилось. Фи! Завязалась у них какая-то нетоварищеская драка, кричали что-то нецензурное, она прослезилась. Потом всех троих на ковёр к начальству и увольнение. - Нет, - добавил он, - там, где кушаешь, там не"…
Но больше всего мне запомнилась байка, которую мне поведал один, по его словам, не буду же я документы спрашивать (?), врач-стоматолог. Аид средних лет, а кто же ещё, не чукча же? Хотя, может и чукчи хорошо лечат зубы, но я их в Киеве не встречал ни разу.
«Обслуживаю я в цековской клинике наше начальство. Так вот один из них, (он назвал фамилию известного партийного босса на уровне второго секретаря компартии Украины, а это очень высоко - авт.) любил поддать. И поддать со смаком, до рыгачки. А у него нижний протез съёмный. И на нём, если мне не изменяет память, и платина, и «рыжая Сара».
Ну, а когда подступит к горлу, куда бежать? Вот именно. В туалет. Во время процесса челюсть вываливается, а он её, родимую, по пьяни и отправляет в безвозвратный путь вместе с водой. Как говорится: «Унесенные ветром». А потом, протрезвев, вызванивает наше отделение и приказывает, чтобы через день, всё было сделано.
Мы с шефом и мастера буквально задолбались. Надо ж примерки делать, подгонять, отливать форму, да мало ли чего ещё? А не сделать, или сделать плохо, так это же вырванные годы. Но кого-то осенило внезапно. Молодчина! Покалякали накоротке с сантехниками, те что-то прикинули и поставили в конце трубы слива из унитаза крупную нейлоновую сетку. Всё проскакивает, а челюсть тормозится.
И без ударов, мягко. Не прошло и недели звонок. «Шо такое»? Совершенно верно: снова казус случился. Мы к сантехникам со спиртиком, естественно. «Бу сделано»! Полезли, и всё в порядке. Достали родимую. Помыли, слегка полирнули для внешнего вида, а перед этим снова мерку снимали, делали деловые лица, губами шевелили, что-то прикидывали, как говорится: гнали волну.
И на следующий день приносим. Он её в пасть, а она в ней, как у родной мамы. Клиент тут же заявляет: «Можете ведь хорошо и быстро работать, если надо. А не ныть и жаловаться на обстоятельства, недостаток времени и прочие трудности»
И как здесь не согласиться с бывшим партийным бонзой?
У людей как и у животных, разные формы зрения от которого они не видят истинную форму реальности.
Представила, что выиграла миллион. Мысленно распределила - куда потрачу. На себя опять не хватило.
Мужчина не должен бояться ни боли, ни крови, ни смерти …
Вот я - сигану с парашютом и выживу в зимнем лесу.
И в бурную горную реку отчаянно брошусь, поверьте,
Пусть даже (возможно) погибну, зато человека спасу!
Надёжный, спокойный и твёрдый, отзывчивый, добрый и чуткий,
И, если когда-то и с кем-то внезапно случится беда -
Последнюю корочку хлеба и место в спасательной шлюпке,
И всю свою кровь я, до капли, нуждающемуся отдам.
И друга от вражеской пули прикрою израненным телом,
Врагов порубаю в капусту и лихо вскочу на коня.
…
Что, завтра копаем картошку? Ох, что-то в спине захрустело …
Скорее … таблетку и грелку … Эх, как же вы там без меня?
Бог не есть объективной реальностью. Бог - это объект веры. Но зачастую объект веры - реальней любой объективной реальности!
упав в объятия морфея
ушибла больно правый бок
не знала я что сон настолько
глубок
Где бы я ни был, и чтоб я не делал - меня постоянно окружает окружающая действительность.